— Трей, я хочу знать… — Голос у нее был серьезен. Со спокойной уверенностью, которая напомнила ей законодательные баталии, он ответил:— У меня не было женщин. Слово чести, как ни странно это может показаться. Прости, если я обидел тебя, хотя, — поправился он тут же, — ты тоже виновата, подстрекая меня окружающими тебя поклонниками, пускающими слюни.— А ты ревнив! — воскликнула Импрес, ощущая, как радостное удовлетворение затопляет ее.— Я еще и собственник, — хрипло ответил он, крепче прижимая ее к себе.— Если ты когда-нибудь еще посмотришь на женщину так, как ты смотрел на Клотильду у Ле Нотра, я покажу тебе, что значит быть собственником. — Импрес приподняла подбородок с решительностью, которая была только наполовину шутливой.— С тобой всегда было трудно иметь дело.— А ты просто невозможен.— Очаровательное сочетание — трудное с невозможным. — Улыбка у него была проказливой. — По крайней мере, не соскучишься.— Все-таки у тебя кто-нибудь был? — спросила она, вновь меняя тему и думая о том, уж не выдворить ли его, потому что была ужасно ревнива, а его ответы были так коротки и неопределенны, что казались ей обычными мужскими отговорками.— Конечно, — пошутил он, заставив ее быть еще более подозрительной, потому что знал наверняка, о чем она спрашивает.— Вот как, — сказала Импрес, внезапно надувшись, хотя и видела, что он добродушно улыбается.Его темные волосы слишком хороши, любая женщина отдала бы все, чтобы иметь такие же, подумала она. Если какая-нибудь другая женщина когда-нибудь запустит свои пальцы в эти волосы, она убьет ее мгновенно. Господи, как можно жить с такими чувствами, как у нее!— А у тебя? — спросил он с такой же настойчивостью. — В его глазах исчезла шутливая небрежность, голос был раздраженный. — Допускается только один ответ. — И его сильные руки сжали ее талию.— Дорогой мой, — сказала Импрес и, когда его темные брови, словно два огромных крыла сошлись вместе, продолжила мягко: — У меня никого не было.Трей громко рассмеялся, а потом поцеловал ее в нос.— Я обожаю тебя.— И я единственная, кого ты обожаешь?— Была, есть и будешь. Этого достаточно или ты хотела бы получить письменные показания под присягой от моих родителей, что я постоянно не отходил от них?— Это не так трудно будет теперь, — сказала она счастливо, понимая, что они полностью открылись друг перед другом, — но могу сказать тебе, что не собираюсь жить на ранчо. То, что мы поженимся, вовсе не означает, что я автоматически становлюсь частью империи Брэддок-Блэк. — Неистовый темп жизни семьи Трея подавлял ее. Юристы и бухгалтеры всегда вертелись под ногами, три телефона в доме постоянно звенели, все компании и рудники, лоббисты в законодательных органах штата требовали указаний, денег и помощи. Импрес была эгоистична. Она хотела, чтобы Трей хотя бы часть своего времени отдавал бы ей полностью.— А кто здесь говорит о свадьбе? — мягко спросил Трей и наяву увидел, что означает фраза «как громом пораженный».— Мне следует позвать обратно герцога? — шелковым голосом спросила Импрес, после того как смогла успокоиться.— Я хотел сказать, что свадьба состоится завтра в десять утра, — сказал Трей с ослепительной солнечной улыбкой.— Я восхищена. — В голосе Импрес звучали триумф и уверенность.— Именно этого я и ожидал.— Как ты самоуверен! Думаешь, любая мечтает выйти за тебя замуж?— Насчет любой не знаю, — сказал он скромно, — но об этом мечтает одна веселая парижская вдова.— Я люблю тебя, — прошептала она.— Ты моя жизнь, свирепый котенок, теперь и навсегда, — ответил он нежно и поцеловал ее так, словно делал это в первый раз. — Поехали домой, — прошептал он, оторвавшись от ее губ. — Со мной. — Сильные руки гладили ее волосы.— В горы?Он кивнул.— Блю сообщил мне по телеграфу на следующий же день. В укрытых местах из-под снега появились крокусы. Кловер скучает по тебе. — Руки скользнули ей на спину, улыбка предназначалась одной ей.— Весна, — выдохнула Импрес, вспоминая роскошный и величественный мир, обещания Трея, сделанные в ночной тиши на их душистой постели из сена.— Наша первая в горах, как я и обещал тебе. — Голос у него был низкий и мягкий, его захватили с болезненной остротой воспоминания об их любви в горной долине. Сколь много у них было, как все оказалось таким хрупким… как он был близок к тому, чтобы потерять ее навсегда.— Все будет так же?Он знал, о чем она спрашивает.— Так же… и лучше. — Он улыбнулся с прежней уверенностью. — Я выстрою для тебя дом.— С балконами, — нежно сказала она. Трей кивнул, улыбаясь.— И с башенками.Он поцеловал ее за то, что она выразила этими словами свое согласие.— С комнатами для детей. — Затем сразу же добавил, чувствуя запоздалую вину: — Они не возражают против возвращения?Импрес рассмеялась.— Мне пришлось насильно тащить их оттуда.— Отлично, значит, комнаты для детей.— И детская для Макса, — добавила она нежно.— И для нашей светловолосой дочери, — сказал Трей хрипло. Пальцы его зарылись в ее волосах, он поцеловал ее с любовью, благодарностью и заботой.И вплоть до десяти часов утра дверь библиотеки захлопнулась за ними. Эпилог Они вернулись домой, а башенки и балконы оказались готовы к тому времени, когда выпал первый снег; Следующей весной у них родилась девочка, которую назвала Соланж. Или просто Санни. Ее крестная, Дэзи, отправилась в Париж, чтобы установить часть ее наследства в имуществе де Жордан.Совершенно случайно Дэзи встретилась с герцогом де Веком. Мгновенная антипатия была взаимной. Она прекрасно владела собой, была холодна и равнодушна.Но, кроме того, Дэзи была экзотична, смуглолица, очень красива и еще чрезвычайно умна. А он никогда не встречал женщину-юриста.Естественно, она была равнодушна к его обаянию.Это вызов, подумал герцог.И предлог к любовной интрижке.Но это оказалось нечто большее. Это оказалось увлечение, переросшее в страсть, кипучую и открытую.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47