https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_kuhni/Grohe/
Давайте допьем бутылку и отправимся домой.— Лучше остаться здесь, — ответил Трей мягко, вновь наполняя себе стакан. — Не вижу причин, по которым следует возвращаться вечером домой.Его кузены, Блю и Фокс, обменялись мрачными, молчаливыми взглядами. Оба они знали, почему Трей не торопится возвращаться домой. Вечером к его родителям приглашена Арабелла Макджиннис, одна из возможных невест Трея. А после настойчивой Валерии он был не в настроении общаться с женщинами. И это было одной из причин, почему они находились у Лили.— Вам действительно хочется попрыгать на задних лапках перед смазливыми девушками вечером на обеде у мамы? — спросил Трей. — Только ответьте честно, без уверток.Кузены усмехнулись: быть у Лили и променять это замечательное место на девиц за обеденным столом, которые краснеют при самых невинных намеках и хихикают, когда не краснеют?— Ты ведь сможешь завтра извиниться, не правда ли? — сказал Блю.— Нет проблем. Мама знает, как невыносима бывает Арабелла. А поскольку у отца и Росса Макджинниса нет общего бизнеса, — он пренебрежительно пожал плечами, — то какого черта я обязан терпеть Арабеллу с ее жеманной улыбкой?— Я думал, тебе нравятся роскошные блондинки.— Нравятся, но при этом у них должны быть хотя бы признаки мозгов.— С каких это пор тебя стал заботить женский ум?! — воскликнули кузены одновременно.Темные брови Трея слегка поднялись. Да, конечно, они правы, такова его репутация. Он, безусловно, любил женщин — они доставляли ему величайшее удовольствие в жизни, но не особо ценил в них ум.— Принято, — сказал он. — А теперь, не переменить ли нам тему разговора?— Говорят, что Арабелла спит с Джаджем Ренквистом.Трей улыбнулся. И с ним тоже? Он знал чувственность этой блондиночки, которая была готова развлекаться с кем угодно. Может быть, потому она пока отложила свои брачные планы. Но Трей воздержался от каких-либо комментариев.— Кажется, приближается эта чертова буря, — заметил он, намекая на прекращение темы, связанной с Арабеллой. — И, тем не менее, разве мы уже превратились в стариков, готовых все время просидеть у горящего камина?— Я слышал, что две китайские девушки будут продаваться сегодня вечером В то время китайских женщин привозили в Америку по поддельным документам, по которым они считались женами китайцев, проживающих в США. После этого они продавались на аукционах. Путь у них был один — либо в проститутки, либо в наложницы
, — сказал Блю.— Так вот почему здесь полно народу даже в такую отвратительную погоду, — отреагировал Трей.— Ты когда-нибудь видел продажу?— Нет. А ты?— Тоже нет.И тут их полуинтимный разговор неожиданно прервали.— Собираешься принять участие в аукционе, Трей, дорогуша? — игриво промурлыкала невесть откуда взявшаяся роскошная брюнетка, подсаживаясь на подлокотник кресла и прижимаясь к Трею.— Боже, конечно, нет, — ответил он и полностью осушил стакан из тяжелого стекла.— А я думала, тебе нравится желтая кожа, — брюнетка с темными глазами сказала это с придыханием, в котором слышалось пренебрежение.Трей рассмеялся и взглянул на женщину, сидевшую рядом. Глаза у него заблестели. Поставив пустой стакан и сделав знак, чтобы принесли другую бутылку, он с ухмылкой произнес:— Поищи себе другого собеседника на тему цвета кожи, Фло.Трей Брэддок-Блэк гордился своим индейским происхождением. Ему всегда доставляло удовольствие напоминать людям, высокомерно рассуждающим о расовой чистоте, о том, кто он.— Я сын Хэзэрда Блэка, — говаривал Трей. — Мы издавна владели Монтаной.Черт побери, если бы это было не так! Червонное золото из копей деда, новый медный рудник, запасов хватит на двадцать поколений, богатство матери, власть Хэзэрда Блэка, собственная индейская армия, которую Трей называл семьей, — все это придавало уверенности молодому человеку, прекрасно понимавшему, что эта империя в один прекрасный день станет его.Гостиная постепенно заполнялась посетителями. Звучала легкая ненавязчивая музыка, пахло дорогими сигарами и духами. В заведении Лили бывали только богатые мужчины, ищущие удовольствия. Это было уютное место, обставленное красивой мебелью в стиле рококо, украшенное тепличными букетами роз. Конечно, вряд ли оно походило на Трианон мадам Помпадур, но для продуваемых ветром прерий Монтаны спортивный клуб Лили имел совсем не меньшее значение.Держа в руке только что наполненный стакан, Трей удобно расположился в уютном кресле, всем своим видом напоминая сказочного принца. Хотя он был полукровкой, но от отца унаследовал классическую красоту индейских предков: прямой нос, отличающийся строгой линией; прекрасно сложенную широкоплечую мускулистую фигуру, заставившую бы любого скульптора умереть от зависти; тяжелые густые брови и глубокие глазницы, из которых смотрели глаза своеобразного серебристого цвета. В небрежно развалившемся теле безошибочно угадывалась необычайная сила, характерная для его предков.Этот баловень судьбы, слишком красивый, наверное, не во благо себе, стал украшением общества и желанным призом для девушек, едва достигнув юношеского возраста. Трей вел себя дерзко, перебывал во многих спальнях, при этом ухитряясь нравиться даже отцам юных дебютанток. Он дразнил их дочерей ложными надеждами, но само его беззаботное обаяние оставляло их полными страстного желания. Матери дебютанток считали Трея весьма подходящей партией. Миллионеры были всегда популярны как зятья.И все же гостиную Лили Трей предпочитал флирту с девушками из общества. С его открытым взглядом, дерзким обаянием, умением нравиться женщине в постели и выносливостью он был желанным гостем всего маленького Трианона прерий Монтаны.
— Черт возьми, Лили! — воскликнул, с трудом выговаривая слова, хорошо одетый мужчина средних лет, один из богатых скотоводов. — Ты сказала, что распродажа начнется в семь. Черт меня побери, если уже не полчаса прошло с этого времени.— Остынь, Джесс, — спокойно ответила Лили.Она повернулась, и бриллианты в ее ушах стали разбрасывать в разные стороны сверкающие лучики, отражая свет большой круглой лампы, прикрытой цветным абажуром. Она коснулась рукой корсажа своего платья от Борта и добавила.— Чу немного запаздывает. Он все покажет. Кроме того, Джесс, дорогуша, не забывай, что это только услуга, которую я предоставляю клиентам. Лично я не участвую в деле и не контролирую расписание.Лили соглашалась проводить распродажу только в ответ на настоятельные просьбы покупателей. Это событие было освящено тысячелетними традициями, приносило выгоду и позволяло пристроить нежеланных дочерей. Это было достаточно обычным, когда бедняки в Китае продавали молодых девушек для того, чтобы могли выжить другие члены семьи. Девушек готовили к этому. Например, одной из главных добродетелей женщины считалось покорность судьбе. Продажа китайских девушек богатым американцам была довольно прибыльным делом.
Трей слышал раньше о распродажах, но никогда не присутствовал на них. Он искренне не понимал, как можно покупать человеческое существо, и поэтому не посещал аукционы. Глава 2 Десятью минутами позже филенчатые двойные двери открылись, и Трей, заинтересованный не более чем обычно, повернул голову. Он увидел двух молодых женщин, вошедших в комнату Они были невысокого роста, хрупкие, одетые в яркие стеганые шелковые кофты и черные шелковые брюки. Глаза у них были потуплены, и они выглядели покорившимися судьбе.Трей невольно напрягся, хотя алкоголь расслабил его и смягчил восприятие окружающего. Он пожал плечами, пытаясь убедить себя в том, что для несчастных восточных женщин жизнь на роскошном ранчо Джесса Олвина или в особняке Стюарта Лэнгли будет лучше, чем прозябание в Китайской аллее.Но когда торг закончился и деньги были уплачены, он внезапно освободился от объятий Фло, поднялся с кресла и негромко бросил:— Вернусь через минуту.Обогнув стол, он кивком поздоровался с двумя мужчинами возраста своего отца и направился в примыкающий к гостиной холл.Стоило Трею подняться, как оба его компаньона поднялись и напряженно стали за ним следить. Увидев, как он остановился перед кованой решеткой, огораживающей окно, они быстро осмотрели пустой холл и, убедившись, что он в безопасности, вернулись к своим девушкам. Мужчины, сопровождающие Трея, были его телохранителями.Сын Хэзэрда Блэка наследовал не только его империю, но и его врагов. Немало могущественных людей завидовали богатству Хэзэрда и его влиянию в штате Монтана и не оставляли своим вниманием его наследника. Они не остановились бы ни перед чем, представься им удобный случай.К службе телохранителей отношение было разное. «Глупости», — обычно жаловался Трей. «Всего лишь практичность», — считал его отец. «Необходимость», — думала его мать. В ее памяти слишком свежи были четыре маленькие могилы на семейном кладбище. Трей был ее единственным выжившим ребенком, и она защищала его, как только мать может защищать свое чадо.Стоя около большого окна и наблюдая, как падает снег, Трей прислушивался к рассуждениям Чу, Олвина и Лэнгли о совершенной сделке. Когда они закончили разговор, он оторвался от созерцания разбушевавшейся природы и вернулся в гостиную.Как только Трей вошел, он сразу же увидел ее. Девушка говорила короткими, отрывистыми фразами с легким акцентом. И он вовсе не был китайским.— Я хочу, чтобы все было ясно. Сделка действительна только три недели.Стоя в арке, разделявшей комнаты, Трей поймал затравленный взгляд девушки, которым она окинула заполненную комнату. На мгновение их глаза встретились.Ее стройную фигуру не портила мужская одежда. На ней были шерстяные брюки и линялая фланелевая рубашка, на ногах — заношенные башмаки. Густые волосы цвета дубленой кожи рассыпались по плечам, а глаза, как он успел заметить, были весеннего зеленого цвета. От долгого пребывания под солнцем кожа девушки приобрела бронзовый оттенок, что очень шло к прямой осанке, гордо вскинутой голове и прекрасно очерченному овалу лица.Выглядела она очень юно, несмотря на, совсем, не детскую фигуру, которую не могла скрыть и мужская одежда.— Разве не понятно? — добавила девушка, гордо подняв подбородок, стоя среди богато одетых мужчин в роскошно обставленной комнате.Словно вспышка прошла от ее слов по комнате. Она не понимала, что три недели, на которых она настаивала, значительно облегчат торг. До сих пор здесь не продавались белые женщины. Это казалось неэтичным даже в том разношерстном обществе, где приличной считалась любая удачно совершенная сделка. Но то, что пользоваться купленной красивой девушкой можно было только в течение трех недель, снимало угрызения совести.Кузен Блю подошел к Трею, стоявшему в дверном проеме.— Что ты думаешь об этом? — спросил он, приподняв немного подбородок в ее сторону.— Очень хороша, — ответил Трей по-индейски, не спуская светлых глаз с девушки.— Но это неслыханно.— Но, видимо, чертовски выгодно, — сказал Трей, оглядев окружающие его алчные лица.
Она стояла в этом роскошном борделе, притягивая как магнит ищущие мужские взгляды, и сердце у нее бешено колотилось. После того как умерли родители, средств хватило только на полгода, а ей нужно было кормить младших братьев и сестер. Три дня тому назад она оставила им столько еды, чтобы они смогли продержаться месяц, и пообещала вернуться с деньгами и припасами. Самая старшая, она взвалила весь груз ответственности на себя, рассудив, что раз обстоятельства сложились таким образом, то она должна поехать в Елену и продать единственное, что у нее оставалось, — себя.Поэтому она оказалась здесь, надеясь, что получит достаточно денег, чтобы братья и сестры продержались до летнего урожая. Она сжала дрожавшие пальцы в безнадежной попытке скрыть охвативший ее страх и взмолилась: «Боже, пусть они захотят меня!»Джесс Олвин, бывший этим вечером в игривом настроении, начал торг с пяти тысяч долларов, что вдвое превышало цену, которую он заплатил бы за китаянку.Глаза девушки на мгновение расширились, когда на вступила на возвышение в центре комнаты, но она быстро взяла себя в руки, так что Трей подумал, уж не почудилось ли ему это почти незаметное движение.Предложения шли с увеличением в тысячу долларов до тех пор, пока Джесс Олвин и Джейк Пол-трейн не остались одни. Наконец Джесс вышел из игры, и тишина настала в тот момент, когда Полтрейн остался один. Это была тревожная тишина, так как все слышали об отвратительном обращении Джейка с женщинами. Ходили упорные слухи, что алкоголь и опиум сделали его импотентом, от чего его лечила только жестокость.Чу напряженно всматривался в присутствующих.— Двадцать пять тысяч, джентльмены! Раз! — Ищущий взгляд обежал комнату. — Два!Уже слово «продано» было готово сорваться с его губ, а Джейк Полтрейн сделал шаг вперед, когда Трей внезапно оторвался от дверного проема, разделяющего две комнаты, и сказал:— Пятьдесят тысяч.Присутствующие застыли, словно пораженные громом, испытывая в то же время облегчение, а через мгновение повернулись, с восхищением глядя на бесстрашного сына Хэзэрда Блэка. Трей имел репутацию экстравагантного человека, но то, что произошло, выходило далеко за рамки простого мотовства.Красивый и элегантный, он стоял в свободной, ненапряженной позе, спокойно ожидая. Те, кто знали его с детства, безошибочно узнали в нем отцовскую породу. Та же приятная полуулыбка и надменность.— Предложено пятьдесят тысяч долларов. — На загадочном лице Чу появилась тень улыбки. — Желаете ли вы продолжать торг, мистер Полтрейн?Лицо Джека Полтрейна приобрело багрово-синюшный цвет, он повернулся к Трею, и если бы взглядом можно было убивать, то единственному сыну Хэзэрда следовало позаботиться о приобретении гроба. Такой испепеляющей ненавистью был наполнен взгляд этого толстого неуклюжего человека. Эта ненависть, конечно, подпитывалась еще и несколькими безуспешными попытками получить права на землю индейцев. Он никогда не мог победить Хэзэрда.При виде этой дуэли в комнате воцарилась тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
, — сказал Блю.— Так вот почему здесь полно народу даже в такую отвратительную погоду, — отреагировал Трей.— Ты когда-нибудь видел продажу?— Нет. А ты?— Тоже нет.И тут их полуинтимный разговор неожиданно прервали.— Собираешься принять участие в аукционе, Трей, дорогуша? — игриво промурлыкала невесть откуда взявшаяся роскошная брюнетка, подсаживаясь на подлокотник кресла и прижимаясь к Трею.— Боже, конечно, нет, — ответил он и полностью осушил стакан из тяжелого стекла.— А я думала, тебе нравится желтая кожа, — брюнетка с темными глазами сказала это с придыханием, в котором слышалось пренебрежение.Трей рассмеялся и взглянул на женщину, сидевшую рядом. Глаза у него заблестели. Поставив пустой стакан и сделав знак, чтобы принесли другую бутылку, он с ухмылкой произнес:— Поищи себе другого собеседника на тему цвета кожи, Фло.Трей Брэддок-Блэк гордился своим индейским происхождением. Ему всегда доставляло удовольствие напоминать людям, высокомерно рассуждающим о расовой чистоте, о том, кто он.— Я сын Хэзэрда Блэка, — говаривал Трей. — Мы издавна владели Монтаной.Черт побери, если бы это было не так! Червонное золото из копей деда, новый медный рудник, запасов хватит на двадцать поколений, богатство матери, власть Хэзэрда Блэка, собственная индейская армия, которую Трей называл семьей, — все это придавало уверенности молодому человеку, прекрасно понимавшему, что эта империя в один прекрасный день станет его.Гостиная постепенно заполнялась посетителями. Звучала легкая ненавязчивая музыка, пахло дорогими сигарами и духами. В заведении Лили бывали только богатые мужчины, ищущие удовольствия. Это было уютное место, обставленное красивой мебелью в стиле рококо, украшенное тепличными букетами роз. Конечно, вряд ли оно походило на Трианон мадам Помпадур, но для продуваемых ветром прерий Монтаны спортивный клуб Лили имел совсем не меньшее значение.Держа в руке только что наполненный стакан, Трей удобно расположился в уютном кресле, всем своим видом напоминая сказочного принца. Хотя он был полукровкой, но от отца унаследовал классическую красоту индейских предков: прямой нос, отличающийся строгой линией; прекрасно сложенную широкоплечую мускулистую фигуру, заставившую бы любого скульптора умереть от зависти; тяжелые густые брови и глубокие глазницы, из которых смотрели глаза своеобразного серебристого цвета. В небрежно развалившемся теле безошибочно угадывалась необычайная сила, характерная для его предков.Этот баловень судьбы, слишком красивый, наверное, не во благо себе, стал украшением общества и желанным призом для девушек, едва достигнув юношеского возраста. Трей вел себя дерзко, перебывал во многих спальнях, при этом ухитряясь нравиться даже отцам юных дебютанток. Он дразнил их дочерей ложными надеждами, но само его беззаботное обаяние оставляло их полными страстного желания. Матери дебютанток считали Трея весьма подходящей партией. Миллионеры были всегда популярны как зятья.И все же гостиную Лили Трей предпочитал флирту с девушками из общества. С его открытым взглядом, дерзким обаянием, умением нравиться женщине в постели и выносливостью он был желанным гостем всего маленького Трианона прерий Монтаны.
— Черт возьми, Лили! — воскликнул, с трудом выговаривая слова, хорошо одетый мужчина средних лет, один из богатых скотоводов. — Ты сказала, что распродажа начнется в семь. Черт меня побери, если уже не полчаса прошло с этого времени.— Остынь, Джесс, — спокойно ответила Лили.Она повернулась, и бриллианты в ее ушах стали разбрасывать в разные стороны сверкающие лучики, отражая свет большой круглой лампы, прикрытой цветным абажуром. Она коснулась рукой корсажа своего платья от Борта и добавила.— Чу немного запаздывает. Он все покажет. Кроме того, Джесс, дорогуша, не забывай, что это только услуга, которую я предоставляю клиентам. Лично я не участвую в деле и не контролирую расписание.Лили соглашалась проводить распродажу только в ответ на настоятельные просьбы покупателей. Это событие было освящено тысячелетними традициями, приносило выгоду и позволяло пристроить нежеланных дочерей. Это было достаточно обычным, когда бедняки в Китае продавали молодых девушек для того, чтобы могли выжить другие члены семьи. Девушек готовили к этому. Например, одной из главных добродетелей женщины считалось покорность судьбе. Продажа китайских девушек богатым американцам была довольно прибыльным делом.
Трей слышал раньше о распродажах, но никогда не присутствовал на них. Он искренне не понимал, как можно покупать человеческое существо, и поэтому не посещал аукционы. Глава 2 Десятью минутами позже филенчатые двойные двери открылись, и Трей, заинтересованный не более чем обычно, повернул голову. Он увидел двух молодых женщин, вошедших в комнату Они были невысокого роста, хрупкие, одетые в яркие стеганые шелковые кофты и черные шелковые брюки. Глаза у них были потуплены, и они выглядели покорившимися судьбе.Трей невольно напрягся, хотя алкоголь расслабил его и смягчил восприятие окружающего. Он пожал плечами, пытаясь убедить себя в том, что для несчастных восточных женщин жизнь на роскошном ранчо Джесса Олвина или в особняке Стюарта Лэнгли будет лучше, чем прозябание в Китайской аллее.Но когда торг закончился и деньги были уплачены, он внезапно освободился от объятий Фло, поднялся с кресла и негромко бросил:— Вернусь через минуту.Обогнув стол, он кивком поздоровался с двумя мужчинами возраста своего отца и направился в примыкающий к гостиной холл.Стоило Трею подняться, как оба его компаньона поднялись и напряженно стали за ним следить. Увидев, как он остановился перед кованой решеткой, огораживающей окно, они быстро осмотрели пустой холл и, убедившись, что он в безопасности, вернулись к своим девушкам. Мужчины, сопровождающие Трея, были его телохранителями.Сын Хэзэрда Блэка наследовал не только его империю, но и его врагов. Немало могущественных людей завидовали богатству Хэзэрда и его влиянию в штате Монтана и не оставляли своим вниманием его наследника. Они не остановились бы ни перед чем, представься им удобный случай.К службе телохранителей отношение было разное. «Глупости», — обычно жаловался Трей. «Всего лишь практичность», — считал его отец. «Необходимость», — думала его мать. В ее памяти слишком свежи были четыре маленькие могилы на семейном кладбище. Трей был ее единственным выжившим ребенком, и она защищала его, как только мать может защищать свое чадо.Стоя около большого окна и наблюдая, как падает снег, Трей прислушивался к рассуждениям Чу, Олвина и Лэнгли о совершенной сделке. Когда они закончили разговор, он оторвался от созерцания разбушевавшейся природы и вернулся в гостиную.Как только Трей вошел, он сразу же увидел ее. Девушка говорила короткими, отрывистыми фразами с легким акцентом. И он вовсе не был китайским.— Я хочу, чтобы все было ясно. Сделка действительна только три недели.Стоя в арке, разделявшей комнаты, Трей поймал затравленный взгляд девушки, которым она окинула заполненную комнату. На мгновение их глаза встретились.Ее стройную фигуру не портила мужская одежда. На ней были шерстяные брюки и линялая фланелевая рубашка, на ногах — заношенные башмаки. Густые волосы цвета дубленой кожи рассыпались по плечам, а глаза, как он успел заметить, были весеннего зеленого цвета. От долгого пребывания под солнцем кожа девушки приобрела бронзовый оттенок, что очень шло к прямой осанке, гордо вскинутой голове и прекрасно очерченному овалу лица.Выглядела она очень юно, несмотря на, совсем, не детскую фигуру, которую не могла скрыть и мужская одежда.— Разве не понятно? — добавила девушка, гордо подняв подбородок, стоя среди богато одетых мужчин в роскошно обставленной комнате.Словно вспышка прошла от ее слов по комнате. Она не понимала, что три недели, на которых она настаивала, значительно облегчат торг. До сих пор здесь не продавались белые женщины. Это казалось неэтичным даже в том разношерстном обществе, где приличной считалась любая удачно совершенная сделка. Но то, что пользоваться купленной красивой девушкой можно было только в течение трех недель, снимало угрызения совести.Кузен Блю подошел к Трею, стоявшему в дверном проеме.— Что ты думаешь об этом? — спросил он, приподняв немного подбородок в ее сторону.— Очень хороша, — ответил Трей по-индейски, не спуская светлых глаз с девушки.— Но это неслыханно.— Но, видимо, чертовски выгодно, — сказал Трей, оглядев окружающие его алчные лица.
Она стояла в этом роскошном борделе, притягивая как магнит ищущие мужские взгляды, и сердце у нее бешено колотилось. После того как умерли родители, средств хватило только на полгода, а ей нужно было кормить младших братьев и сестер. Три дня тому назад она оставила им столько еды, чтобы они смогли продержаться месяц, и пообещала вернуться с деньгами и припасами. Самая старшая, она взвалила весь груз ответственности на себя, рассудив, что раз обстоятельства сложились таким образом, то она должна поехать в Елену и продать единственное, что у нее оставалось, — себя.Поэтому она оказалась здесь, надеясь, что получит достаточно денег, чтобы братья и сестры продержались до летнего урожая. Она сжала дрожавшие пальцы в безнадежной попытке скрыть охвативший ее страх и взмолилась: «Боже, пусть они захотят меня!»Джесс Олвин, бывший этим вечером в игривом настроении, начал торг с пяти тысяч долларов, что вдвое превышало цену, которую он заплатил бы за китаянку.Глаза девушки на мгновение расширились, когда на вступила на возвышение в центре комнаты, но она быстро взяла себя в руки, так что Трей подумал, уж не почудилось ли ему это почти незаметное движение.Предложения шли с увеличением в тысячу долларов до тех пор, пока Джесс Олвин и Джейк Пол-трейн не остались одни. Наконец Джесс вышел из игры, и тишина настала в тот момент, когда Полтрейн остался один. Это была тревожная тишина, так как все слышали об отвратительном обращении Джейка с женщинами. Ходили упорные слухи, что алкоголь и опиум сделали его импотентом, от чего его лечила только жестокость.Чу напряженно всматривался в присутствующих.— Двадцать пять тысяч, джентльмены! Раз! — Ищущий взгляд обежал комнату. — Два!Уже слово «продано» было готово сорваться с его губ, а Джейк Полтрейн сделал шаг вперед, когда Трей внезапно оторвался от дверного проема, разделяющего две комнаты, и сказал:— Пятьдесят тысяч.Присутствующие застыли, словно пораженные громом, испытывая в то же время облегчение, а через мгновение повернулись, с восхищением глядя на бесстрашного сына Хэзэрда Блэка. Трей имел репутацию экстравагантного человека, но то, что произошло, выходило далеко за рамки простого мотовства.Красивый и элегантный, он стоял в свободной, ненапряженной позе, спокойно ожидая. Те, кто знали его с детства, безошибочно узнали в нем отцовскую породу. Та же приятная полуулыбка и надменность.— Предложено пятьдесят тысяч долларов. — На загадочном лице Чу появилась тень улыбки. — Желаете ли вы продолжать торг, мистер Полтрейн?Лицо Джека Полтрейна приобрело багрово-синюшный цвет, он повернулся к Трею, и если бы взглядом можно было убивать, то единственному сыну Хэзэрда следовало позаботиться о приобретении гроба. Такой испепеляющей ненавистью был наполнен взгляд этого толстого неуклюжего человека. Эта ненависть, конечно, подпитывалась еще и несколькими безуспешными попытками получить права на землю индейцев. Он никогда не мог победить Хэзэрда.При виде этой дуэли в комнате воцарилась тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47