Как мне сказать об этом, не краснея?
Я позволил ей делать со мной, что она пожелает, и если бы ей было угодно призвать меня к себе посреди музыкального вечера, я бы пришел. Если бы ей доставило удовольствие потребовать, чтобы я разделся в толпе завсегдатаев светского общества, я бы это сделал. Я пишу эти строки почти в беспамятстве, перо выпадает из моих бессильных пальцев...
Из мемуаров графа Хеллгейта
Гризелды дома не оказалось: дворецкий сообщил Мейну, что его сестра на скачках. Но на скачках ее тоже не было: она уехала с Дарлингтоном много часов назад, когда ей стало дурно. Дарлингтон... Дарлингтон!
Чтобы окончательно увериться в своей догадке, Мейн отправился в городской особняк Гризелды, в котором она не жила уже два года – с тех пор как согласилась опекать девиц Эссекс, – однако там никого не оказалось.
Мейн молча вернулся в карету с ощущением, будто все бремя мира обрушилось ему на плечи.
У его сестры связь!
А у него? Невеста вернула ему кольцо и высказалась на этот счет весьма недвусмысленно; собственно, невесты у него теперь вообще не было. Сильви бросила его, и как раз в тот момент, когда маленькая Джози подверглась насилию.
Гаррет чувствовал себя так, будто внутри его образовалась пустота, как в высохшей тыкве; он все пытался сообразить, какое же из этих трех событий наиболее важное.
Гризелда... Разумеется, не ему осуждать ее за связь с мужчиной.
Сильви он любил, но теперь у него возникли сомнения: может ли он вообще кого-нибудь любить? Скорее всего нет, иначе их разрыв причинил бы ему большее страдание.
А вот Джози... Внезапно на глаза ему навернулись слезы, и Мейн, яростно смахнув их, крикнул Уигглзу:
– Пошел!
– Куда? – последовал ответ.
– К Фелтонам!
Джози подверглась насилию, она обесчещена; возможно, у нее будет ребенок.
В таком случае, если она не хочет выходить замуж за отца ребенка, катастрофы можно избежать только одним способом. Почему бы ей, черт возьми, не выйти замуж за него?
Пока Мейн сидел в коляске, это решение неуклонно крепло в его душе. Впервые на его пути появился кто-то, нуждающийся в нем, и это не могло его не волновать.
После того как они проехали несколько кварталов, Гаррет окликнул Уигглза и велел ему ехать во дворец епископа. Дядя Гаррета однажды уже выписывал ему лицензию на брак. В темноте экипажа, мчавшегося по Сент-Джеймс-стрит, он дал себе клятву, что женится на Джози, а потом найдет мерзавца, кто бы тот ни был, и убьет.
Глава 28
Она была моей королевой, моей любовницей, моим страданием. Я бы сделал для нее что угодно, положил к ее ногам свою жизнь... Наши отношения медленно менялись. Она становилась менее властной, зато более нежной и любящей. Вместо того чтобы требовать моих ласк, теперь она ласкала меня сама...
Из мемуаров графа Хеллгейта
– Знаете, что мне больше всего нравится в этой истории? – спросила Аннабел, сидя на пуфе в будуаре Тесс. – То, что его рот был раскрыт, когда ты вывалила на него лопату навоза.
– Я бы предпочла бросить ему в лицо не навоз, а лопату, – решительно заметила Тесс.
Джози только что приняла горячую ванну с жасминовой эссенцией. Теперь все произошедшее представлялось ей кошмаром, к счастью, столь удачно закончившимся. В конце концов, благодаря заботе Мейна ее никто не видел.
– Бедный Мейн! – произнесла Тесс. – Его жизнь на удивление тесно переплетена с нашей. Сначала я собиралась за него замуж, а Аннабел хотела перехватить эту привилегию. Одна Имоджин нарушила традицию...
Джози вдруг почувствовала, что Аннабел пристально смотрит на нее, и сразу притворилась, что поправляет пояс халата.
Тесс продолжала говорить, не обращая внимания на наэлектризованную атмосферу в комнате и будто нe замечая ее.
– Ну а ты, Джози? Разве ты не говорила, что не вышла бы за человека старше двадцати пяти лет?
В комнате воцарилось молчание, и Джози почувствовала, что краснеет.
– Конечно, не вышла бы! – воскликнула она. – И вообще: нельзя ли нам пообсуждать что-нибудь другое?
– Не понимаю, как ты решилась пойти с этим известным своим распутством молодым человеком, – словно не слыша ее, сказала Тесс. – И где была Гризелда?
Аннабел бросила на нее мрачный взгляд.
– Это не имеет отношения к делу. Джози явно влюблена в Мейна, разве нет?
– Я не влюблена в него! – выкрикнула Джози запальчиво.
Тесс отложила щетку для волос.
– При всей рассеянности, которую ты мне приписываешь, Аннабел, думаю, ты демонстрируешь редкостную тупость. У Мейна уже есть невеста – Сильви. Если даже Джози немного в него влюблена, то нам не стоит углубляться в это.
– Ну, раз уж об этом зашла речь... – Джози вдруг замолкла.
Сестры сразу насторожились.
– Нет! – воскликнула Аннабел.
– Да. Она дала ему пощечину! – Джози не смогла сдержать улыбки.
– Пощечину? Сильви? Сильви де ла Бродери дала пощечину Мейну? Ради всего святого, что он такого сделал? Впрочем, я уверена, что он это заслужил.
– Вовсе нет! – возмутилась Джози.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросила Тесс.
– Я слышала их разговор.
– Ты подслушивала!
– Конечно, она подслушивала! – Аннабел усмехнулась. – И что же, Сильви расторгла помолвку?
Джози кивнула.
– Потрясающе!
– Но может быть, мне лучше не рассказывать подробности, раз Тесс не одобряет? – предположила Джози.
Глаза Тесс чуть не вылезли из орбит.
– Дело сделано, так чего же теперь стесняться. Давай, выкладывай!
– Сперва он ее поцеловал...
– И что?
– И ничего. А потом она дала ему пощечину.
– Неужели? Всего один невинный поцелуй, и Сильви больше не хочет стать графиней?
– Вероятно, Джози что-то упустила, – предположила Тесс.
– Может быть, он положил руку ей на грудь? – Глаза Аннабел загорелись любопытством. – Откровенно говоря, не многим понравится, когда их тискают и щекочут.
– Ничего подобного, – возмутилась Джози. – Мейн никогда бы не позволил себе...
– О, а ты бы...
– И я тоже... – огрызнулась Джози и тут же невольно вспомнила о Термане и его грязных лапах.
Аннабел продолжала испытующе смотреть на нее.
– Значит, Терман заслужил эту лопату навоза...
– Так вот оно что! – возмущенно воскликнула Тесс. Джози нехотя кивнула:
– Это было ужасно.
– Ужасно, – согласилась Аннабел. – Вот почему молодые девушки должны всегда находиться под надзором старших.
– Да, ну и денек, – заметила Тесс и покачала головой: – Где это, черт возьми, Мейн ухитрился поцеловать Сильви так, чтобы ты это видела?
– Все там же, в конюшне, – призналась Джози. – Но они не могли меня видеть.
– И что он сказал после того, как она дала ему пощечину? – поинтересовалась Аннабел. – Я каждый раз собиралась дать пощечину тому, кто осмелится меня поцеловать но потом почему-то забывала это сделать.
– Мейн сказал что-то вроде «Сильви, какую игру ты затеяла, черт возьми?». Возможно, в его вопросе содержалось одно-два ругательства, но я их пропустила мимо ушей.
– Ну-ну, а Сильви?
– Сильви ответила: «Мейн, я полагала, что вы покончили со своей недостойной жизнью, но, похоже, вы хотите и меня втянуть в грязь!» – Джози постаралась придать фразе как можно более драматическое звучание.
– Так, ну а теперь, Джозефина Эссекс, – обратилась к сестре Аннабел, – не желаешь ли ты сообщить нам, когда Мейн целовал тебя?
После недолгого молчания Джози ответила:
– Это был всего лишь один поцелуй.
– Один поцелуй?
– Ну не то чтобы настоящий поцелуй... Он поцеловал меня, когда показывал, как следует правильно ходить.
– И тебе это понравилось?
Джози почувствовала, что краснеет.
– Не очень. Поцелуй получился каким-то фальшивым. – Она попыталась непринужденно пожать плечами.
– Итак, всего лишь поцелуй. – Тесс прищурилась. – Знаешь, Аннабел, что во всем этом самое интересное? Мейн ведь и меня однажды поцеловал.
Джози бросила на сестру удивленный взгляд.
– Да-да, и я тоже не получила от этого удовольствия. Мы поцеловались лишь раз, когда решили пожениться. Кстати, Имоджин Мейн тоже целовал.
Джози сглотнула. По-видимому, она оказалась последней в длинной веренице девиц Эссекс, которых Мейн целовал, только чтобы убедиться, что из-за их холодности нет никакого смысла заводить с ними интрижку.
– Теперь вот Сильви охарактеризовала Мейна как мужчину, не умеющего целоваться, – констатировала Аннабел. – Бедный Мейн! Похоже, у него с этим большие проблемы...
– А вот и неправда! – не сдержавшись, воскликнула Джози. – Он... он.
Она тут же прикусила язык, но было уже поздно.
– Он что?
– Давайте прекратим балаган! – Тесс повернулась к Джози: – Если тебе понравилось целоваться с Мейном, это и к лучшему. Но ведь он влюблен в Сильви...
Джози пожала плечами:
– Я знаю, что влюблен. Он и сам мне об этом говорил.
– До того, как поцеловал тебя, или после?
– После. И до. Мейн хотел убедиться, что я не приняла его поцелуй всерьез.
– Разве это не благородно? – В голосе Аннабел прозвучала ирония. – Мейн заслуживает гораздо большего, чем любой другой мужчина! Как он посмел сначала заявить, что влюблен в другую женщину, а потом целовать тебя?
– Он только хотел помочь. А сейчас он испытал удар – потерял Сильви.
– Так она не вернется к нему? – поинтересовалась Аннабел. – Мы уже знаем четырех женщин, которым его поцелуи не понравились: леди Годуин, Тесс, Имоджин и теперь Сильви. Мы знаем также одну, которой они пришлись по вкусу...
Джози почувствовала, что щеки ее горят.
– Ничего подобного я не говорила!
– А нам этого и не надо. Но если ты хочешь за него выйти, то твои сестры должны обеспечить тебе такую возможность.
– Вы что, спятили? – возмутилась Джози. – Я не могу! Безумие даже говорить об этом вслух. Я молода, а он... К тому же я толстая.
Тесс выразительно посмотрела на сестру:
– Я устала говорить про это, устала читать в твоих глазах, что ты постоянно об этом думаешь. Неужели последние несколько дней ничему тебя не научили? Почему, ты думаешь, гнусный Терман попытался сорвать у тебя несколько поцелуев? Потому что ты красива, и после того, как отказалась от корсета, делавшего тебя похожей на колбаску, любой мужчина готов стать твоим рабом. Если ты думаешь, что Мейн этого не заметил, то глубоко ошибаешься. Я видела, как он смотрел на тебя...
– Чепуха! Мейн никогда не попросит моей руки.
– Это почему же?
– Я изучила все романы, выпущенные издательством «Минерва пресс» за последние пять лет, и знаю, что мужчины просят женщин выйти за них, только когда они потрясены их красотой и изяществом. Еще иногда их заманивают в брачные сети хитростью, но это не то... Мейна не потрясла моя красота и изящество, и, если уж на то пошло, хитростью его не так просто заманить.
– Что ты имеешь в виду, говоря о хитрости? – Аннабел с любопытством посмотрела на сестру.
– Уловки. Стратегию. Это слово используют, чтобы не называть по имени множество грехов. Любой брак, заключенный необычным образом, как, например, твой.
– Я думаю, мой тоже можно отнести к этой категории, – спокойно заметила Тесс. – Я вышла за Лусиуса после того, как он пошел на хитрость, чтобы устранить со своего пути Мейна.
– А вот второй брак Имоджин заключен самым обычным образом.
– В некотором роде, – согласилась Аннабел.
– Но первый ее брак состоялся благодаря хитрости.
– Похоже, хитрость перевешивает все остальное, судя по успеху, – подытожила Тесс. – Думаю, нам следует подойти к Мейну именно с этой стороны.
– Это легче сказать, чем сделать, – возразила Джози. – Хитрость срабатывает, когда речь идет о таких восхитительных женщинах, как вы, но не я...
– Тс-с, довольно об этом! – скомандовала Тесс. – Я согласна с Аннабел. Раз тебе нужен Мейн, то, Господь свидетель, ты его получишь, потому что, похоже, ты единственная, кто пойдет за него замуж.
– Неправда! И я не стану поддерживать вас в этом начинании. – Джози явно была в отчаянии. – И я не собираюсь выходить замуж в такой спешке.
– Даже если речь идет о браке с Мейном? – хитро спросила Аннабел.
Джози колебалась.
– Итак, наш путь ясен. – Аннабел обернулась к сестрам.
– Нет! – завопила Джози. – Нет!
– Да! Отныне мы, твои сестры, возьмемся за устройство твоей судьбы!
Глава 29
Любезнейший читатель, теперь вы знаете меня так же хорошо, как знаю себя я сам. Уверен: вы поймете, что, по мере того как ее страсть ко мне росла и крепла, моя слабела и иссякала. Скоро я перестал хранить ей верность, перестал быть ее преданным возлюбленным и...
Из мемуаров графа Хеллгейта
Последние двадцать часов Смайли провел в качестве городского дворецкого мистера Фелтона. Он привык к спокойной жизни, однако сегодня выдался особенный вечер! Когда пробило десять, Смайли почувствовал, что испытывает легкое раздражение.
Сначала граф Мейн привез молодую мисс Эссекс. Потом прибыли граф Ардмор с женой. Конечно, они члены семьи, но Смайли считал, что и члены семьи должны знать свое место.
Наконец наступило время, когда он обычно удалялся в свою уютную маленькую гостиную, где миссис Смайли, должно быть, уже приготовила кастрюлю горячей воды, чтобы он мог попарить ноги...
– Ваше сиятельство! – Он почтительно поклонился только что прибывшему Мейну.
– Добрый вечер, Смайли. Будьте любезны, сообщите о моем появлении, а также о том, что я прибыл в обществе дяди, епископа Рочестерского.
Приняв от графа и епископа плащи, Смайли провел их в гостиную. Внезапно он почувствовал, что ноги его уже не так болят, как раньше. Неужели дело идет к свадьбе? Скорее всего да, вряд ли существовала какая-либо иная причина выволакивать из постели епископа в столь поздний час.
Когда Смайли открыл дверь кабинета, граф Ардмор говорил что-то – по-видимому, весьма забавное – о поцелуях.
– Граф Мейн и епископ Рочестерский, – доложил Смайли с некоторым удовлетворением. Значит, поцелуи? Но его опыт показывал, что поцелуи поцелуям – рознь. Поцелуи, ведущие к появлению епископа в доме в столь поздний час, означали...
Он встал справа от двери и превратился в подобие мраморной статуи. На его счастье, граф Мейн заговорил, не дожидаясь, пока дворецкий уйдет.
– Я привез сюда моего дядю...
– К моему величайшему разочарованию, – вставил епископ, стремительно опускаясь на диван, словно марионетка, лишившаяся поддержки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33