Улыбнувшись, Жанетта согласилась, что он был прав.
Когда Генри вошел в мастерскую, Александр работал над акварелью.
— Bonjour, — поприветствовал брата Александр. — Ты рано проснулся. Я думал, что после путешествия сюда, ты проспишь все утро.
Генри засмеялся.
— Я так было и хотел поступить, но Жанетта не позволила. Она горела желанием помогать Тесс готовить все необходимое для ребенка и настояла на том, чтобы и я вставал тоже. Кажется, она привезла меня сюда, чтобы я составлял тебе компанию и не давал скучать.
— И я этому очень рад, mon cher. У меня есть картины, которые ты отвезешь в Марсель, когда вы поедете обратно домой. Мне бы хотелось, чтобы ты взглянул на них. Надеюсь, они имеют хорошую цену.
— Твои картины всегда имеют хорошую цену. — Генри подошел к столу и взглянул на акварель, над которой сейчас работал Александр. — Да ведь это Луг Эльфов! — воскликнул он, удивленный.
Александр посмотрел на почти законченную акварель. Он закрыл глаза, вспоминая тот день, когда целовал Тесс под платаном, и следующий день.
— Да, — сказал он чуть слышно.
— Однажды ты сказал, что есть только одно место, которое ты никогда не будешь рисовать. Ты говорил, что оно слишком волшебное, чтобы перенести его сущность на холст. И, несмотря на это, ты уже дважды нарисовал его. На портрете Тесс и здесь.
Александр отвернулся от стола, не желая ни обсуждать, ни думать о том, почему он нарисовал это место. Но сам-то он знал — почему. Потому, что не мог выбросить из головы события того дня, потому, что с того дня луг стал манить его, притягивать к себе, и он не мог не нарисовать его. — Я помню, что говорил это, — произнес он, наконец. — Но я передумал.
— Я получил еще одно приглашение для тебя: устроить выставку твоих работ в Королевской Академии в Лондоне, — сказал Генри, меняя тему разговора. — Мне бы хотелось, чтобы ты принял это приглашение.
— Я не хочу ехать в Лондон.
— Тогда, может быть, в Париж? Я также получил приглашения из нескольких галерей Парижа с просьбой устроить там выставки твоих работ. Англичане, конечно, заплатили бы больше, но Париж, все-таки, ближе к дому.
— Я покончил с выставками, — раздраженно сказал Александр, повернувшись к брату. — Не хочу больше выставлять свои работы, как товары в витринах магазинов.
— Тебя беспокоят вовсе не выставки, — заметил Генри, — и мы оба прекрасно понимаем это. Ты отказываешься потому, что не можешь уехать отсюда, даже на день.
— Я не хочу обсуждать это, — холодно сказал Александр. — Мои причины касаются только меня.
Генри раздраженно вскинул руки. — Я не понимаю этого твоего отношения! Почему бы тебе не съездить в Лондон или Париж? Что так удерживает тебя здесь?
— Я здесь потому, что я хочу быть здесь, — сухо сказал Александр.
— Ты здесь потому, что это место напоминает тебе об Анне-Марии. Ты не хочешь уезжать отсюда только потому, что, уехав, ты начнешь забывать о случившемся. Ты можешь простить себя и это…
Александр с силой ударил кулаком по столу, перебив брата.
— Я сказал нет! И покончим с этим, Генри. Я не хочу больше говорить на эту тему!
Они смотрели друг на друга, и каждый из них хотел, чтобы другой понял и принял именно его точку зрения.
Робкий кашель заставил обоих мужчин посмотреть в том направлении. У лестницы, с подносом стояла Тесс.
— Извините, — сказала она. — Но я подумала, что вам, наверное, захочется выпить чашечку чая.
Александр пристально смотрел на девушку, размышляя о том, как много она слышала. Но Тесс поставила поднос на стол с абсолютно невозмутимым лицом. Александр раздраженно взгля нул на поднос. На нем стояли две чашки, чайник, молоко, сахар и блюдо, на котором красовались аппетитные пирожки с ежевикой.
Он опять посмотрел на Тесс, но она деловито расставляла содержимое подноса на столе. Закончив, она направилась к лестнице.
— Я ухожу, можете продолжать свой спор. — Проходя мимо Генри, она улыбнулась ему и стала спускаться по лестнице.
Генри взглянул на стол и усмехнулся.
— Вижу, она не особо беспокоится о том, голоден я или нет. А Жанетта могла бы и предупредить, что я терпеть не могу пирожки с ежевикой. — Но, — добавил он, глядя на Александра, — я не уверен, что они предназначались мне.
Александр взял один слоистый пирожок.
— Так ведь она — моя экономка.
— После того, как ты съешь все пирожки на этой тарелке, а я уверен, что ты съешь их все, почему бы нам не спуститься вниз и не заняться фехтованием? Мне просто необходимо поупражняться с тобой, Mon frere. Всего неделю назад мне нанес поражение противник-левша.
Александр усмехнулся.
— И поэтому ты хочешь нанести поражение мне и успокоить свою раненую гордость.
— Конечно.
— Этого никогда не будет, — Александр покачал головой и взял еще один пирожок.
— Посмотрим, — не сдавался Генри.
Из мастерской Тесс вернулась на кухню, где Жанетта заваривала свежий чай для них двоих. Позавтракав чаем с тостами, Тесс и Жанетта отправилась в детскую. Тесс хотелось показать своей новой подруге, как она там все устроила. Проведя ее через спальню в примыкающую к ней гардеробную, Тесс объяснила:
— Я понимаю, что комнатка совсем маленькая, но это ничего. Наверное, здесь когда то спала горничная какой-то леди.
Жанетта кивнула, но не сказала ничего. Ее взгляд был устремлен к колыбельке, стоящей в углу. Подойдя ближе, она склонилась над ней, чтобы получше рассмотреть. Это была та же самая колыбелька. Когда Александр узнал, что Анна-Мария забеременела, он заказал эту колыбельку местному плотнику. И сам расписал ее цветами.
— Где вы взяли это? — спросила Жанетта девушку, которая тоже смотрела на колыбельку с нежностью в глазах.
— Мне подарил ее Александр для моего малыша. Он ничего не рассказывал мне о ней. Просто, однажды, я нашла ее здесь. — Тесс повернулась к своей спутнице. — Она предназначалась для его собственного ребенка, да?
Жанетта посмотрела ей в глаза.
— Да.
— Что же произошло? — не сдавалась Тесс. Жанетта не знала, сколько ей можно рассказать этой девушке. Она понимала, что Александр вряд ли обрадуется, узнав, что она рассказала Тесс что-то о его ребенке или об Анне-Марии.
— Ребенок умер.
— Умерла и его жена, не так ли?
Жанетта кивнула и собралась уже было выйти из комнаты, надеясь покончить с этим разговором на эту тему, но Тесс подошла к ней и нерешительно коснулась ее плеча.
— Пожалуйста, расскажите мне.
Жанетта взглянула на умоляющее лицо девушки.
— Александр рассказывал вам что-нибудь о своей жене?
— Да. — Тесс убрала руку с плеча Жанетты и прижала руки к животу. — Он сказал, что убил ее.
Жанетта тяжело вздохнула. Даже сейчас, спустя три года, он все еще винит себя.
— Он не делал ничего подобного.
— Что же тогда случилось?
Жанетта понимала, что просто не имеет права отвечать на этот вопрос Тесс.
— Боюсь, что этого я не могу вам рассказать. Если Александр захочет, он все расскажет вам сам.
Тесс кивнула с неохотой и попросила:
— Тогда расскажите мне хотя бы что-нибудь о его жене. Кто она такая? Как она выглядела?
Жанетта заметила, что это было не просто девичье любопытство. Здесь было что-то большее.
— Анна-Мария была сестрой Генри, — начала она без особого желания. — Александр, мой муж и Анна-Мария вместе выросли. Когда Александру исполнился двадцать один год, он захотел поехать в Италию, учиться рисовать. Но Люсьен не разрешил своей дочери выйти замуж за Александра, потому что ей было всего шестнадцать, и он считал ее еще слишком юной. Но они сбежали и уехали в Италию вместе. Назад они вернулись лишь шесть лет спустя, когда пал Наполеон.
— Она была очень красивая, — задумчиво сказала Тесс. И когда Жанетта бросила на нее вопросительный взгляд, она добавила:
— Я видела ее портрет, написанный Александром.
— На портрете она, как живая, — продолжала Жанетта. — Анна-Мария была полна жизни. Она всегда смеялась, всегда ждала новых приключений. Анна-Мария была страстной девушкой, но и капризной. Кокетка. Она… ей нравилось дразнить, и она никогда не задумывалась о последствиях. Она и Александр… их брак был бурным. Она часто давала ему повод к ревности. — Жанетта закрыла глаза. Говорить об Анне-Марии было больно.
— Александр очень любил ее, да?
Тоскующий голос Тесс заставил Жанетту удивленно открыть глаза.
— Да. Она была беременна, и когда умерла, умер и ее ребенок. — И с грустью в голосе она добавила: — Когда это случилось, Александр распустил всех слуг, закрыл винодельню и стал жить, как отшельник. Это случилось три года назад.
— Значит он не убивал ее. — Тесс покачала головой и посмотрела на Жанетту. — Александр не способен на такое. Тогда почему он обвиняет себя в случившемся? Не потому ли, что она умерла, будучи беременной от него?
— Боюсь, что не все так просто, — Жанетта еще раз посмотрела на колыбельку и сказала: — Я не имею права рассказывать вам что-либо еще. Как я уже говорила, если Александр захочет, он сам расскажет вам обо всем.
И, сказав это, она вышла из детской. Тесс посмотрела ей вслед, желая спросить что-нибудь еще, но она понимала, что тема эта закрыта. Она смотрела на колыбельку и думала о том, как ей хочется, чтобы Александр любил ее, чтобы ее ребенок смог занять у него место того, которого он потерял. Может быть, когда-нибудь ее желания и сбудутся. Тесс расправила складку одеяльца, лежащего в колыбельке и вышла из детской вслед за Жанеттой.
Спускаясь по лестнице, она заметила, что Жанетта стоит на первой площадке лестницы и смотрит вниз в холл. Она услышала шум и возбужденно кричавшие мужские голоса. Посмотрев туда, куда глядела Жанетта, Тесс увидела в центре холла Александра, который с рапирой в руке наступал на Генри, парирующего удар и отступающего. На обоих мужчинах были маски, но Александра выдавали длинные волосы, падающие на спину. Тесс подошла к Жанетте, и женщины принялись наблюдать за фехтовальщиками.
— Еще несколько шагов и ты упрешься в стену, — сообщил Александр своему противнику, совершая еще один выпад в его сторону. — Не хочешь ли ты сдаться сейчас?
— Никогда, — прокричал Генри, отражая удар Александра и делая выпад в сторону его незащищенного бока.
Александр предотвратил его удар, но отступать теперь приходилось ему, потому что наступал Генри. Тесс наблюдала, как два мужчины, два искусных дуэлянта, звеня рапирами, двигались по холму. Звон оружия эхом отдавался в сводах холла. Склонившись над перилами лестницы, Тесс во все глаза смотрела на Александра, восхищаясь его мастерством, скоростью, силой и естественной грацией его движений.
Поединок длился еще несколько минут, до тех пор, пока Александр не сделал неожиданный и стремительный выпад и не коснулся острием рапиры груди Генри.
— Сдаюсь, сдаюсь! — засмеялся Генри, опуская оружие и срывая с лица маску. — Будь прокляты эти левши! У них всегда есть преимущество!
Александр отложил рапиру и тоже снял маску. Отбросив назад волосы, он торжествующе посмотрел на своего противника. — Ты был прав, Генри. Ты определенно нуждаешься в упражнениях.
— Значит ли это, что ты приглашаешь нас приезжать к тебе почаще? — спросила Жанетта с иронией в голосе.
Александр взглянул на женщин, стоящих на лестнице. С невестки взгляд его переместился на Тесс и там задержался.
— Может быть, — согласился он, едва заметно кивнув головой. — Может быть.
Глава 15
В последующие несколько дней Александр и Генри упражнялись в фехтовании, а Тесс и Жанетта продолжали готовить все необходимое для малыша Тесс и узнавали друг друга все лучше и лучше. И хотя они разговаривали о многом, тема Анны-Марии отныне была закрыта для обсуждения. Тесс ничего больше об этом не спрашивала, хотя не могла не размышлять над тем, что Жанетта рассказала ей тогда, в детской.
Тесс думала над словами Жанетты о том, что все в этой истории не так уж просто.
— Интересно, что она имела в виду? — произнесла девушка вслух.
Софи беспокойно дернулась и стукнула головой о плечо Тесс.
— Стой спокойно, — сказала она козе. — Я почти закончила.
Через несколько минут Тесс закончила доить козу. Она вытащила ведро из-под Софи и неуклюже поднялась на ноги. Убрав скамеечку и поставив молоко в тень, она вывела Софи из загона, чтобы отвести ее на пастбище. Закрывая дверцу загона, она увидела, что по тропинке к ней направляется Жанетта.
— Доброе утро, — поздоровалась с ней Тесс. Жанетта взглянула на Софи.
— Значит, Александр все еще держит эту козу. Тесс нежно потрепала козу по голове.
— Это Софи. Я как раз собралась ее отвести на пастбище. Если хотите, пойдемте со мной.
Жанетта шла рядом с Тесс.
— Вы доите козу каждое утро? — спросила Жанетта.
Тесс кивнула. Открыв калитку, она подождала, пока Софи пройдет на пастбище, и закрыла калитку снова.
— Я никогда раньше не доила козу. У нас, в доме приходского священника, где я выросла, держали коров, но их доили слуги, поэтому я и не умела этого делать. Но меня научил Александр.
Жанетта засмеялась.
— И меня это не удивляет. Он всегда терпеть не мог доить эту козу.
Тесс улыбнулась.
— Правда? Я не знала об этом. — Девушка направилась к амбару, и Жанетта последовала за ней. — Я ухаживаю за всеми этими животными. Мне это очень нравится, и, как мне кажется, я имею к ним подход.
Жанетта наблюдала, как Тесс справляется со своими утренними обязанностями. Когда девушка принесла ослице чистой воды, она поведала Жанетте историю приобретения Александром этого животного.
— Ив конце концов он заплатил за нее пятьдесят франков, — закончила Тесс свой рассказ, отставила в сторону пустое ведро и ласково потрепала Флауэр. — Александр не хотел оставлять у себя эту ослицу, но он пожалел бедное животное. — Девушка повернулась к Жанетте.
— Александр — хороший человек.
И прежде чем Жанетта успела ответить, Тесс снова повернулась к Флауэр и, отвязав, вывела ее из конюшни. Жанетта последовала за ней, задумчиво глядя, как девушка ведет ослицу на пастбище.
После того, как Тесс собрала яйца, женщины вернулись домой. Когда они проходили через внутренний дворик, Тесс вдруг остановилась. Склонившись, она подняла что-то с земли, и, когда девушка выпрямилась, Жанетта увидела, что в руках у нее длинная черная шелковая лента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49