— Заходите, заходите.
Тесс положила белье на стул и вытащила из стопки простыню.
— Александр велел принести это сюда. Если бы я знала о вашем приезде, я бы приготовила вам комнату.
— Ради Бога, не беспокойтесь об этом. — Жанетта взялась за другой коней простыни, которую Тесс стелила на матрац и помогла ей расправить ее. — Я — невестка Александра, — сказала Жанетта.
Тесс некоторое время молчала.
— О… — Она не могла придумать, что бы ей сказать еще, и принялась снова расправлять простыню.
— Мой муж, — продолжала Жанетта, — сводный брат Александра. Отец Генри, Люсьен, усыновил Александра после того, как его родителей казнили во время Революции.
— Он рассказывал мне о своих родителях, — сказала Тесс и, повернувшись, взяла другую простыню из стопки. — А ЕЩЕ ОН СКАЗАЛ МНЕ, ЧТО УБИЛ СВОЮ ЖЕНУ. ЭТО ПРАВДА? — непроизнесенный вопрос вертелся у нее в голове. Легким взмахом руки она расправила простыню и положила ее на постель.
Когда они закончили стелить постель, Александр и Генри принесли чемоданы. Поставив чемоданы у кровати, мужчины ушли. Тесс собралась было тоже последовать их примеру, но Жанетта мягко, но настойчиво коснулась плеча девушки.
— Тесс, подождите, пожалуйста.
Жанетта подошла к двери и закрыла ее. Повернувшись, она прислонилась спиной к двери и встретила вопросительный взгляд Тесс.
— Если можно, мне хотелось бы немного поговорить с вами.
— Конечно, — нерешительно ответила Тесс.
Жанетта подошла к кровати и села. Похлопав по матрацу рядом с собой, она предложила Тесс тоже присесть. И когда девушка села, Жанетта сказала:
— Александр рассказал мне вашу историю.
Тесс почувствовала, как кровь отлила от ее лица.
«Александр не может этого знать», — бешено проносилось в ее мозгу. Ведь она ничего ему не рассказывала.
— Что он рассказал вам?
Должно быть, Жанетта услышала в ее голосе панику. Она улыбнулась и ободряюще коснулась рукой плеча Тесс.
— Мне очень жаль, если вы думаете, что ему не следовало этого делать, но он считал, что это необходимо, учитывая ваше положение и тот факт, что, кроме него, в этом доме больше никто не живет.
Глаза их встретились, и Тесс вспыхнула, понимая, что она имеет в виду. Жанетта продолжала:
— Тесс, вам нечего стыдиться. Стыдно должно быть тому человеку, который отказался нести ответственность и бесчестно переложил все на ваши плечи.
Тесс озадаченно взглянула на Жанетту. Так вот, значит, что они думали. Значит, вот что им сказал Александр. Он сказал, что ее ребенок будет незаконнорожденным. Начиная все сопоставлять, Тесс поняла, что Александр пришел к логически верному заключению, исходя из обстоятельств и из того, что она не рассказала ему правды. И она пробормотала растерянно:
— Но ведь теперь это не имеет значения, правда?
— Конечно, нет, — уверенно сказала ей Жанетта. — Самое важное сейчас это благополучие ваше и вашего ребенка. Вот почему я здесь…
— Я не понимаю.
— Александр попросил меня приехать, потому что он решил, что вам сейчас необходимо женское участие. Моя мать была акушеркой и какое-то время я тоже занималась этим. Я сама родила четверых детей, и АЛЕКСАНДР подумал, что я смогу быть вам полезной. Она помолчала и взглянула девушке в глаза. — И кроме того, он подумал, что вам нужна подруга.
Тесс смотрела на хорошенькую женщину, с которой познакомилась всего несколько часов назад и не знала, что ей на это ответить. У нее так давно не было подруги, с которой она делилась бы секретами.
— Думаю, что это хорошая идея, — робко призналась она.
Жанетта улыбнулась.
— Вот и отлично! А теперь давайте распакуем эти чемоданы и пойдем обедать. Я уверена, что Генри уже убедил Александра состряпать нам что-нибудь вкусненькое. Вы же знаете, он чудесный повар.
Тесс состроила гримасу и вздохнула.
— Да, знаю. Он гораздо лучший повар, чем я.
— Я бы об этом не переживала. — Жанетта встала и озорно усмехнулась. — В конце концов, мужчина должен хоть в чем-то быть на высоте.
После обеда, великолепного, как и предсказывала Жанетта, все четверо собрались в гостиной. Тесс и Жанетта пили чай, а мужчины открыли бутылку очень старого коньяка.
Генри поднес бокал к губам и замер, уставившись на Огастеса, который громким мяуканьем возвестил о своем приходе. Генри и Жанетта изумленно наблюдали, как Огастес подошел к Александру и, мяукая, принялся тереться о его ногу.
— Где ты взял этого кота? — в полном замешательстве спросила Александра Жанетта. — Я всегда думала, что ты не переносишь котов.
Александр взглянул на котенка. Поставив бокал на стол, он нагнулся, взял Огастеса и посадил его на колени.
— Этот кот испытывает необъяснимую привязанность ко мне. Он буквально ходит за мной по пятам.
Тесс добавила:
— Его зовут Огастес. Этого бездомного котенка я «нашла в амбаре, когда он был еще совсем крошкой. Наверное, его мать и других котят утащили лисы. Я усыновила его, но, как видите, он проявляет большую нежность к Александру.
Жанетта и Генри смотрели на Александра, который почти с нежностью наблюдал за котенком, лежащим у него на коленях.
— Вот это да, — пробормотала Жанетта. — Я не верю своим глазам.
— Кстати, о животных, — заметил Генри. — Когда я ставил лошадей, я заметил в конюшне ослицу. Надеюсь, ты немного заплатил за нее. Это такая жалкая кляча.
Александр сделал кислую мину:
— Должен признать, Генри, я заплатил за нее слишком много.
Тесс с трудом сдерживала смех, и Генри с Жанеттой вопросительно посмотрели на нее. Она объяснила:
— Я нашла ослицу в винограднике. Ее прежний хозяин плохо обращался с ней и, Александр согласился оставить ее у нас. Ее зовут Флауэр.
Она улыбнулась Александру, но тот смотрел на Огастеса. И девушка добавила:
— А еще у нас есть гусыня. Ее зовут Матильда.
Генри громко засмеялся.
— Настоящий зверинец. Я уже начинаю подозревать, что ты становишься фермером, топ спег.
— Пока нет, но если Тесс приведет домой заблудившуюся корову и нескольких овец, тогда… — ответил Александр, поднимая голову и улыбаясь брату. — Но, хватит об этом. Расскажите мне лучше о детях. Как они?
Тесс слушала, как Жанетта и Генри сообщают Александру последние новости о его племянницах и племяннике. Она заметила, как жадно он выслушивает все сетования Жанетты на детей.
— Значит, Элоиза, наконец-то, поняла, что мальчики важнее, чем лазание по деревьям? — Александр сделал глоток коньяка и взглянул на Генри.
— Готовься. Скоро она захочет выйти замуж. Генри застонал.
— Я не хочу даже думать об этом. Ей всего четырнадцать, а она уже красавица. Этим летом половина отцов Марселя приходили ко мне от имени своих сыновей.
— А как Жорж? — спросил Александр. — Будет ли он заниматься с тобой делом?
Генри пожал плечами.
— Он проявляет мало интереса к торговле винами. Но он еще слишком молод. Кто знает, что будет с ним потом?
— Александр, ты должен приехать в Марсель. — Жанетта отставила чашку и наклонилась к нему. — Мерседес выросла из коротеньких рубашонок и носит уже платья. Она становится похожей на маленькую леди. И, кроме того, ты еще ни разу не видел Шанталь, хотя ей уже почти три.
Тесс видела, как Александр нахмурился и уставился в свой бокал.
— Действительно ли она заметила выражение тоски на его лице, или это только ей показалось?
Дольше, чем когда-либо она почувствовала, как он любит детей и каким хорошим отцом мог бы быть. Ей очень хотелось, чтобы Александр был отцом ее ребенка, но она знала, что этого никогда не будет.
«Чтобы отвлечься от грустных мыслей». Тесс извинилась и поднялась наверх за своей корзинкой с шитьем. Спустившись в гостиную, она поставила корзинку на диван между собой и Жанеттой и вытащила маленькую рубашечку, которую сейчас сшила.
Заметив, что она делает, Жанетта отвернулась от мужчин, говоривших теперь о торговле вином. Она склонилась над корзинкой, чтобы взглянуть на шитье Тесс.
— Эта рубашечка для малыша.
Тесс кивнула и расправила крошечный кусочек батиста.
— Она почти готова. Осталось только пришить кружева к манжетам.
— Можно мне взглянуть? — спросила Жанетта.
— Тесс передала ей рубашечку, и Жанетта стала рассматривать ее. Какие совершенные стежки! Я сама люблю шить, но я не шью так утонченно, как вы. Это же просто прелесть!
— Спасибо. — Тесс взяла у Жанетты рубашечку и заметила, что та с любопытством заглядывает в ее корзинку. — Хотите посмотреть, что я сшила еще? Может быть, вы предложите что-то еще. Уверена, что я о чем-то забыла.
Жанетта кивнула, и женщины стали просматривать детское белье, которое уже сшила Тесс.
— В этом году ожидается плохой урожай, — заметил Генри. — Боюсь, этой зимой на рынке вряд ли будет много бренди.
Александр рассеянно кивнул, но на самом деле он не слушал. Его глаза были устремлены на Тесс, которая держала в руках до смешного маленькие вязаные башмачки. Она и Жанетта разговаривали о детях и детских вещах, и лицо Тесс было необычайно живым и воодушевленным. Неужели женщина может действительно так хотеть ребенка?
Анна-Мария не хотела иметь детей. Любую радость, которую она могла бы чувствовать, омрачал ее страх перед беременностью.
Александр задумчиво смотрел на Тесс и Жанетту. И вдруг Жанетта посмотрела в его сторону. Он быстро опустил глаза. Но чувствовал, что она продолжает смотреть на него. Наверное, она тоже думала об Анне-Марии.
— Ну?
Генри, растегивающий рубашку, остановился и взглянул на жену.
— Что ты имеешь в виду?
Жанетта отвернулась от зеркала, перед которым она расчесывала свои длинные темные волосы.
— Что ты обо всем об этом думаешь?
Генри снял рубашку и бросил ее на стул.
— Не знаю, что и думать. По крайней мере, все это очень странно.
— Генри, в шкафу есть крючки, на которые можно вешать рубашки, — сказала Жанетта строгим голосом и вернулась к прежней теме разговора. — Я думаю, то, что здесь появилась девушка, это самое лучшее, что могло случиться с Александром.
Выглянув из-за дверцы шкафа, куда он был вынужден повесить свою рубашку, Генри заметил:
— Я удивлен, что Александр разрешил ей остаться здесь. Я не мог в это поверить, пока он не сказал, что девушка живет здесь почти три месяца.
— Да. Когда умерла Анна-Мария, и он распустил всех слуг, я была уверена, что это не продлиться долго. Я думала, что он наверняка переживет это несчастье и опять начнет жить нормальной жизнью. Но прошло уже три года, Генри, и я начала терять надежду.
Генри молчал, расстегивая брюки.
— Неужели? — заговорил, наконец, он. — Но, когда бы мы ни говорили об этом, ты всегда уверяла меня, что у него будет все в порядке.
— Знаю. Я начинала беспокоиться об Александре, но не хотела, чтобы ты волновался тоже. — Жанетта отложила расческу и направилась к кровати. Стянув с кровати стеганое покрывало, она скользнула под простыни и продолжила: — Когда ты вернулся домой после своего последнего визита сюда и сказал мне, каким далеким и холодным стал Александр, я и в самом деле начала беспокоиться. Но когда он написал и попросил нас приехать, я никак не ожидала ничего подобного.
— Я не ожидал такого тоже, — Генри повесил брюки в шкаф и подошел к кровати.
Жанетта полюбовалась красивой мускулистой фигурой мужа, и мысли ее обратились к девушке.
— Бедная девушка. Брошенная, прошла почти через всю Францию, совсем одна.
— Кем бы ни был этот человек, он заслуживает, чтобы его застрелили. — Генри лег в постель рядом с женой. И зевнув, добавил: — Какая жалость! А ведь она, кажется, славная девушка. И, должно быть, храбрая, если одна, пешком путешествовала по Франции. И она довольно хорошенькая тоже.
Генри с трудом увернулся от подушки, которую запустила в него жена. Жанетта продолжила:
— Я не считаю это жалостью. Я думаю, что это чудесно.
— Что? — Генри сел в постели и с недоумением уставился на нее. — Ты считаешь, что то, что произошло с этой бедняжкой, чудесно?
— Не это. Конечно, ей пришлось многое пережить. Но я думаю, что это просто чудо, что судьба завела ее сюда. Это может стать для Александра прекрасной возможностью вернуться к нормальной жизни.
— Ты говорила это и раньше. Что ты имеешь в виду?
Жанетта задумчиво проводила кончиками пальцев по тонкому шелку ночной сорочки.
— Как ты думаешь, почему Александр разрешил девушке остаться?
— Наверное, ему было просто жаль ее. Она покачала головой.
— Нет. Я думаю потому, что он чувствовал себя одиноким.
— Жанетта, если бы Александру захотелось женского общества, я уверен, он с легкостью нашел бы его. И, кроме того, она береманна. Хорошо зная Александра, я сомневаюсь, чтобы он был на это способен. Он никогда не воспользуется беспомощностью девушки.
— Конечно же нет! Я совсем не это имела в виду! — Раздраженная непонятливостью мужа, она откинулась назад на подушку. — Я имела в виду то, что и сказала, — объяснила Жанетта. — Александр — одинок. И я думаю, что до тех пор, пока здесь не появилась Тесс, он просто не понимал, как он одинок.
— Не кажется ли тебе, что ты становишься слишком уж романтичной? — заметил Генри.
Жанетта покачала головой.
— Нет. Но он нарисовал портрет девушки. Ты видел его?
— Видел. Но Александр нарисовал портреты многих женщин. Но никого из них он не любил. Когда эта девушка родит ребенка, он укажет ей на дверь и опять вернется к своей одинокой жизни, которую он ведет вот уже три года.
— Ты не прав, Генри. — Жанетта повернулась на бок. Опершись на локоть и подперев щеку рукой, она спросила: — Хочешь знать, что я думаю еще?
Генри вздохнул.
— Разве это имеет значение? Я уверен, что в любом случае ты скажешь мне это.
Она не обратила внимания на его последнее замечание.
— Я думаю, Александр пытается искупить вину за то, что случилось с Анной-Марией. Он позволит Тесс и ее ребенку оставаться в этом доме сколько они пожелают. Мне кажется, он испытывает ответственность за них.
Генри повернулся к жене. — Может быть. Ну, а теперь я скажу тебе, что я думаю.
— Что?
Он придвинулся ближе к Жанетте.
— Я думаю, что тебе хватит болтать об Александре и его экономке и употребить свои губы для чего-нибудь гораздо более важного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49