В отблесках молний, полыхавших в хрустале и зеркалах, он с замирающим сердцем увидел хрупкую белую фигурку, которая сиротливо жалась посреди огромной пустой постели. Поджав к груди колени, она обхватила себя руками за плечи. Ничуть не удивившись, она молча смотрела, как он приближался к ней. Когда очередная ослепительная вспышка расколола непроглядную тьму, глаза Лирин скользнули к его обнаженным чреслам. При виде его восставшей плоти ничто не дрогнуло в её лице, Лирин тихо сидела и ждала, пока он не подошел к кровати. Раздался скрип пружин, и постель прогнулась под тяжестью его тела. Его руки ухватились за край её сорочки, и Лирин послушно подняла руки, чтобы он смог снять её. Со слабым вздохом счастья она откинулась назад, прогнувшись под тяжестью его тела. Губы их слились, и вихрь страсти закружил обоих. Эштон сжал в ладонях любимое лицо, пытаясь разглядеть в темноте глаза Лирин, и почувствовал под рукой чуть влажные волосы.
- Где ты была? - удивленно спросил он.
- Не могла заснуть, - прошептала Лирин, - и вышла на балкон.
- Под дождем?!
Лирин кивнула.
- Мне было так одиноко. Я и не почувствовала его.
Он коснулся губами её щеки.
- Почему ты не пришла ко мне?
- Не знала, будешь ли ты рад, если я приду.
- Боже милостивый, мадам! - воскликнул он, вне себя от возмущения. Неужели я мало повторял, что люблю тебя больше жизни?! Люблю...и хочу тебя! Как же убедить тебя, что в моем сердце - ты одна?!
- Это же так просто, - выдохнула она.
Его голова склонилась к её груди, и рот Лирин раскрылся в безмолвном крике, когда язык Эштона нежно очертил соски грудей, набухших в ожидании поцелуя. Ладони его привычно скользнули вдоль таких знакомых изгибов её тела, в то время как Лирин уронила руки ему на плечи, с радостью ощущая, как перекатываются под тонкой кожей затвердевшие мускулы. Он изо всех сил прижал её к себе, и тела их сплелись, превратившись в единое целое, как будто прошла вечность с тех пор, как их разлучили. Под яростным напором его страсти она взмыла вверх, далеко в безоблачные высоты, за пределы внешнего мира, туда, где мириады сверкающих образов неслись в безумной пляске перед её глазами. В охваченном страстью сознании с ошеломляющей быстротой замелькали другие, тоже неясные образы, оставив ясное воспоминание о каком-то обнаженном мужчине, лица которого она так и не смогла разглядеть. Как ни пыталась Лирин воскресить его в памяти, все было напрасно: образ его оставался все таким же туманным, словно не попадая в фокус, но почему-то она была совершенно уверена, что он так же дерзок и сластолюбив, как и тот, что был сейчас рядом с ней.
Она постепенно пришла в себя, и всплывшие в её памяти неясные воспоминания опять рассеялись, остался лишь громкий стук сердца Эштона, эхом отдававшийся в её груди.
- Я не смела надеяться, что ты придешь, - вздохнула она. - Так тоскливо было всю неделю лежать одной в этой огромной постели!
Эштон оперся на локоть и заглянул в её таинственно мерцающие глаза.
- Я был не в силах больше оставаться один.
- Что же нам теперь делать? - спокойно произнесла она. - Как ты себе это представляешь - я должна перестать считать себя твоей женой и раскрыть объятия Малькольму Синклеру?
- У меня просто голова кругом идет! - вздохнул он и чуть прикусил мочку её уха. - Но я все равно не отпущу тебя!
- Но тебе придется...если я и в самом деле жена Малькольма.
- Не могу поверить в это, - простонал он, откатившись в сторону, и лег на спину. - Даже подумать страшно, что я могу потерять тебя. Я и мужчиной-то почти перестал быть, когда решил, что ты утонула. А теперь ты снова со мной, и как же я могу своими руками отдать тебя другому?!
Лирин склонилась над ним и легонько провела ладонью по глубокому шраму у него на боку.
- Рядом с тобой я в безопасности. Я чувствую это и я почему-то уверена, что здесь мой дом.
Его длинные пальцы запутались в гриве её волос, ласково поглаживая затылок.
- Мы можем уехать в Европу ...
Она покачала головой, длинный локон соскользнул с его руки, и вслед за ним её волосы сверкающей массой хлынули ему на грудь, прикрыв её, точно шелковым плащом.
- Ты ведь не из тех, кто бежит, страшась взглянуть правде в глаза, Эштон...
Его рука медленно поднялась и тяжело легла ей на грудь. Эштон таял от наслаждения, чувствуя под своей ладонью шелковистую, гладкую кожу жены, и знакомый огонь желания вновь разгорелся в его теле. Теперь, когда она была рядом, когда он мог снова ласкать и любить его, казалось кощунственным даже думать о том, чтобы отдать её другому. Она протянула ему губы, но вдруг в тишине дома раздался торопливый стук в дверь. Они поспешно отпрянули друг от друга.
Эштон бросил встревоженный взгляд на каминные часы, но было слишком темно, чтобы разглядеть стрелки.
- Какого дьявола..? Сейчас ведь от силы часа два, ну, может, три!
Стук повторился, на этот раз громче и настойчивей. К нему присоединился чей-то голос, он хоть и звучал издалека, но все-таки кое-что можно было разобрать.
- Масса, просыпайтесь! Пожар на вашем складе в Натчезе!
- Проклятье! - вырвалось у Эштона, и он рывком вскочил с постели. Как и был, обнаженный, он в три прыжка пересек комнату и, набросив халат, ринулся к двери. На крыльце стоял Виллис. Было заметно, что одевался он в страшной спешке: ночной колпак криво сидел на взъерошенной голове, а из-под впопыхах накинутой куртки торчал наружу край расстегнутой ночной рубахи. В руке он держал зажженную свечу, и отблески пламени играли в его широко распахнутых глазах, где плескался страх.
- Масса Эштон! - встревоженно забормотал дворецкий. - Там какой-то человек у входа в дом, сэр, так вот он сказал, дескать, ваш склад, что на пристани, горит. А пожар, значит, начался, потому как в него попала молния! А ещё он просит, чтобы вы поторопились туда, сэр, не то будет поздно! А без вас никто не знает, что делать, того гляди, огонь и на другие склады перекинется!
- Пошли кого-нибудь за Джаддом. Скажи, чтобы взял с собой побольше людей, иначе огонь не погасить! Я только оденусь и тоже приеду.
Чернокожий помялся.
- Знаете, масса, что-то мне здесь не нравится. Пожалуй, поеду-ка я вместе с вами! Глядишь, и помогу чем!
- Тогда поторопись! Времени и без того мало.
- Слушаю, сэр! - и Виллис одним прыжком исчез. Дверь с грохотом захлопнулась.
В комнату вошла Лирин, непослушными пальцами стягивая поясок халата на тонкой талии.
- Что случилось?
- Мне надо срочно скакать в Натчез, - отозвался Эштон, сбрасывая с плеч халат. - Пожар на складе!
Она кинулась к шкафу за одеждой, пока он торопливо натягивал брюки.
- Черт, ещё льет, как из ведра! Впрочем, может, оно и к лучшему. По крайней мере можно надеяться, что огонь не перекинется на другие склады.
- Будем надеяться на лучшее!
Пока он торопливо заправлял рубашку в брюки, она держала наготове пиджак.
- Что бы там ни было, будь осторожнее! - умоляющим тоном сказала она.
На одно долгое мгновение он прижал её к себе, жадно, почти грубо поцеловал в губы и вдруг хрипло сказал: - С нынешнего дна можешь забыть о том, чтобы спать в другой комнате! Я не отдам тебя! Прежде Малькольму Синклеру придется убить меня!
Словно ледяная рука страха сжала её сердце
- О, Эштон, умоляю тебя, не надо!
- Так оно и есть!
С трудом оторвавшись от нее, он чуть ли не бегом бросился из комнаты и помчался к двери. Возле конюшни он увидел, как Джадд усаживает собравшихся людей в фургон и поспешно натягивает брезент, чтобы защитить их от дождя. Опустив пониже поля шляпы и подняв воротник непромокаемого плаща, Эштон поднял голову и недовольным взглядом окинул затянутый тучами горизонт на востоке. Черным, без малейшего просвета было и небо. Вскарабкавшись вслед за Джаддом, он уселся рядом с ним на козлы и с громким скрипом фургон тронулся, разбрызгивая грязь, по дороге в Натчез.
Все это время в душе Эштона теплилась надежда, и в конце концов, когда они прибыли на место, он уже радовался поливавшему их дождю. Хотя они и вымокли до костей, зато дождь не дал огню перекинуться на соседние склады. Вместе с Джаддом и смотрителем склада они стояли возле уцелевшей металлической крыши какого-то сарая и уныло разглядывали развалины, над которыми ещё курился дымок.
- Большие убытки? - спросил Эштон.
- Немалые, - вздохнул смотритель, стараясь перекричать стук дождя, барабанившего по крыше. - Но могло бы быть хуже. К счастью, так уж случилось, что только вчера один из пароходов забрал большую часть хлопка, так что здесь оставалось только тридцать или около кип, несколько бочонков с патокой, ну и так, всякая мелочь. Вот и все. Если не считать молнии, из-за которой, скорее всего, и заварилась вся эта каша, можно было бы сказать, что вы счастливчик. Если бы не дождь, так пламя перекинулось бы на соседние склады и тогда всему конец.
- Прошу прощения... - окликнул их сзади замогильный голос. Кто-нибудь из вас, парни, знает мистера Уингейта?
Они повернулись, и перед ними предстал коротконогий, заросший до бровей побирушка. Одежда его промокла насквозь, кое-где сквозь прорехи было видно голое тело, из стоптанных ботинок торчали голые пальцы.
- Я мистер Уингейт, - отозвался Эштон.
Хлюпая носом, бродяга вытер его грязной до черноты тряпкой и ткнул пальцем в ещё дымящиеся угли на том месте, где был склад.
- Слышь, хозяин, если у тебя в кармане найдется лишняя монетка, так я могу шепнуть тебе пару слов! Держу пари, ты не прочь послушать, от чего это у вас тут начался пожар!
Эштон порылся в карманах, но там было пусто. Его чернокожий управляющий тоже попытал было счастья, но результат был тот же. Джадд со вздохом пожал плечами.
- Похоже, я слишком торопился.
- Придется вам поверить мне на слово, - сказал Эштон.
- Ладно, мистер Уингейт, знаю, что вы - джентльмен, что надо, поэтому верю вам. К тому же я и так вам кое-чем обязан.
- Это как же?
Бродяга пожал плечами и осклабился.
- Да видите ли, я ведь не первый день побираюсь здесь, у складов. И около вашего часто бываю, там ещё сзади задвижка на окне сломана, верно? Так вот, я часто пробираюсь через это окно к вам на склад: там всегда найдется тюк с хлопком, ну, а мне того и надо - тепло, уютно и никто не гонит! И здесь всегда сухо, даже в такую ночь. Как сегодня, а уж ...
- Вы, по-моему собирались рассказать нам про пожар, - перебил нетерпеливо Эштон.
- Да, сэр. Я как раз к этому и веду. Так вот, только я закрыл глаза, как вдруг чудится мне, что кто-то разговаривает и вот под этим самым окном. Ну, я вроде как струхнул, понимаете? А потом стал прислушиваться и все понял. И тут меня так в пот и кинуло - да ведь они сговариваются поджечь склад! Вот те на, думаю, того и гляди, зажарят меня, как индейку! Я чуть с ума не сошел, ломая голову, как бы выбраться отсюда. Да что было делать, ведь эти мерзавцы и не думали убираться прочь!
- Сколько их было? - полюбопытствовал Эштон.
- Трое или четверо, черт его знает! Сдается мне, одного я как-то видел в салуне "Лезвие бритвы", но ручаться не могу. Да и темно там было, хоть глаз коли. А потом вдруг молния как шарахнет, и вот тогда-то я разглядел, что у одного из этих парней вроде как не хватает двух пальцев на левой руке. То-то, подумал я, уж не тот ли это громила, что бывал в салуне?
- Вы сказали, он был не один? - спохватился Эштон.
- Точно, - Бродяга поскреб давно не бритый подбородок. - Один был коротенький, кривоногий толстяк...одет, как настоящий франт... только все время почесывался, дергался, словно его блохи заели!
Эштон подмигнул Джадду.
- Здорово смахивает на Хорэса Тича. Чудеса, да и только!
Чернокожий великан нахмурился.
- Неужто думаете, у него хватит духу на такое дело?
- Если за ним стоит Марелда, почему бы и нет? - Эштон презрительно прищурился. - Все возможно, когда речь идет об этой парочке.
- Так это они что, в отместку, что ли?
- Понятия не имею, но постараюсь выяснить, - Эштон вопросительно посмотрел на чернокожего гиганта. - Ты как, со мной?
Джадд ухмыльнулся во весь рот.
- А то как же?!
Уиллабелл нерешительно прошла через комнату и остановилась, переминаясь с ноги на ногу и теребя передник, пока хозяйка не подняла на неё глаза. Лирин ещё ни разу не видела дородную пожилую негритянку в таком смятении. Какое-то нехорошее предчувствие кольнуло её в сердце - наверняка что-то случилось, иначе бы Уиллабелл не решилась потревожить её.
- В чем дело, Уиллабелл?
- Миссус ... - В темных глазах почтенной экономки метнулся страх. Она явно делала над собой усилие, чтобы заговорить. - Тот самый человек ... ну, что сказал, будто он ваш па ... так вот, он спрашивает вас.
Ледяная рука ужаса стиснула сердце Лирин. Унылое серое утро, тусклый свет, с трудом пробивающийся из-за сплошь затянувших небо туч, оказался бессилен омрачить светлые воспоминания о ночи любви, проведенной в объятиях Эштона. Но сейчас она почувствовала, как на смену прежней уверенности пришло сомнение и страх.
Уиллабелл вдруг подалась вперед.
- Может, сказать Элу, пусть велит им прийти позже...когда масса вернется? - В голосе её была робкая надежда.
Лирин поднялась из-за небольшого письменного стола. Пальцы у неё слегка дрожали. Она судорожно сглотнула вставший в горле комок, но постаралась сделать невозмутимое лицо.
- Не надо, Уиллабелл, я сама выясню, что ему нужно.
Экономка закатила глаза.
- Ох, мэм, так и знала - быть беде! Еще только глаза открыла, а уж поняла! - пробормотала она сквозь зубы. - Сначала пожар на складе, а теперь вот этот человек явился. И, надо же, как на грех, хозяина нет дома!
- Не расстраивайся, Уиллабелл, - постаралась успокоить её Лирин. Просто скажи ему, что я сию минуту спущусь.
- Слушаю, мэм, - мрачно пробурчала пожилая негритянка и выплыла из комнаты. Войдя в гостиную, она с неудовольствием обнаружила, что незнакомый джентльмен уже позаботился о себе - налил бокал хозяйского бренди и закурил одну из хозяйских сигар. Подобная бесцеремонность пришлась ей сильно не по душе и Уиллабелл некоторое время с возмущением сверлила его взглядом.
- Хозяина нет дома, а госпожа велела передать, что сейчас придет.
- Когда вернется мистер Уингейт?
- Не знаю, - пробурчала экономка, - очень надеюсь, что скоро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67