унитазы
Да она сама не понимает, где истина, а где выдумка! Да и вообще, вряд ли она способна обсуждать это с Лео.
– Сюзан, подумай сама, ну как я могу об этом говорить? А если ничего не было? Представляешь, как я буду выглядеть? И вообще его интересует только Дженни Пресли.
– Откуда ты знаешь? Вспомни лучше, как Лео вчера носился с тобой, как беспокоился. Смешно после этого думать, что он к тебе ничего не испытывает.
Тимотия пренебрежительно передернула плечами.
– Ну, это еще ничего не значит. Просто ему вспомнилась наша дружба, вот и все. Поменяйся мы местами, я вела бы себя точно так же.
– Могла бы мне этого не говорить. Я и так знаю, что ты по уши влюблена в Лео, в этом-то все дело!
У Тимотии стеснило грудь, она хотела возразить – и не смогла. Это неправда. Такого не может быть. Если б это было так, она бы поняла. Она бы давно уже почувствовала. Неотступная тревога, растерянность и отчаяние… И это любовь? Да нет. Любовь – совсем другое. Это нежность, теплота. Если б она любила Лео, разве так она к нему относилась бы, разве злилась бы на него за всякое слово и поступок? Она смотрела бы на него совсем другими глазами, все бы ему прощала! Нет, как ни назови то, что разрушило их дружбу, во всяком случае, это точно не любовь.
– Ты ошибаешься, – сказала она наконец. – Я не могу смотреть сквозь розовые очки на человека, которого знаю как свои пять пальцев. Нет, Сюзан, то, что я чувствую, не имеет ничего общего с любовью.
– Ну, и что же это? – спросила Сюзан, и Тимотия отметила про себя, что такой ехидной улыбки на лице подруги она никогда раньше не замечала.
– Ты видишь вокруг одну лишь любовь, потому что сама влюблена… в Валентина. А я не могу смотреть с обожанием на Лео! Да, мне многое в нем нравится, но если даже меня к нему и влечет, так только физически. Никакой романтики.
– Тимма, что ты несешь? – потрясенно воскликнула Сюзан.
– Ну уж нет, давай называть вещи своими именами. Мы с тобой давно выросли из пеленок.
– Ладно, как хочешь, – согласилась Сью. – Но тогда объясни, почему ты ревнуешь его к Дженни Пресли?
– Это не ревность, уверяю тебя, хотя не отрицаю, мне претит мысль о том, что он может влю… – Тимо-тия быстро поправилась: – Попасться ей на крючок.
– Потому что ты даже в мыслях не допускаешь, что он может жениться на ком-то другом, – торжествующим тоном добавила Сюзан.
– Да, мне нелегко отказаться от того, что продолжалось столько лет, – от нашей дружбы. Мне казалось, я уже освободилась от прошлого, но, к стыду своему, должна признать, что нет, не могу. Это ужасно тяжело! Я знаю, что Лео тоже это чувствует. И все-таки, – Тимотия повысила голос, – никакая это не любовь, о ней и речи быть не может!
По лицу Сюзан было видно, что она намерена продолжить разговор, но в этот момент открылась дверь и вошла Эдит.
– Доктор Пресли уехал, – сообщила она, – а Дженни побежала за валерьяной. Она сама приготовит отвар и принесет сюда. Сюзан, миссис Салкомб спрашивает, не останешься ли ты на обед. Если хочешь, вы с Тимотией можете пообедать тут.
Пока Сюзан разговаривала с Эдит, Тимотия боролась с желанием спросить о Лео. Ну уж нет, она не опустится так низко! Эдит ушла, так ничего о нем и не сказав.
– Я кое-что придумала, – заявила Сюзан.
– Надеюсь, ты не собираешься поговорить вместо меня с Лео! – испуганно воскликнула Тимотия.
– И не думала! Вот что, – продолжала Сюзан. – Я после обеда скажу, что уезжаю, и приглашу Дженни поехать со мной. А когда мы обе исчезнем, Лео так или иначе почувствует себя обязанным тебя проведать.
Тимотия обрадовалась и тут же испугалась, представив себе встречу с Лео.
– Но, как ты помнишь, он пишет, что я должна его позвать.
– Так позови!
– Ты забыла, что я тебе говорила? Да и не желаю я, чтобы он пришел ко мне только по обязанности.
– Послушай, Тимма, ты же не хочешь, чтобы все оставалось как сейчас. Я знаю, что не хочешь.
– Нет, но…
– Тогда воспользуйся случаем, прошу тебя.
На этом разговор оборвался, потому что вошла Дженни Пресли, держа в руке стакан. Тимотия заставила себя приветливо ей улыбнуться. Отвар оказался довольно приятным на вкус.
– Я подсластила его медом, – объяснила Дженни. – Он поможет вам как следует выспаться.
То ли из-за валерьяны, то ли из-за пережитых волнений, но Тимотия часа через полтора крепко заснула.
Ее разбудил шум дождя и глухое постукивание раскачиваемых ветром плетей плюща об оконное стекло. Буря! Дай бог, чтобы Сюзан успела добраться до дому вовремя. На стуле около кровати дремала Эдит.
Тимотия моргнула, прогоняя сон, потянулась… и вдруг увидела Лео. Он стоял в профиль к ней у дальнего окна и смотрел на улицу.
Судя по всему, он еще не заметил, что она проснулась. Тимотия, затаив дыхание, замерла, вглядываясь в его лицо и стараясь сдержать накатившую на нее жаркую волну. Что с ней творится? Это же Лео, ее старый друг и товарищ. Почему же сейчас один только взгляд на него приводит ее в смятение?
Он был необычайно хорош собой. Непослушная прядь волос падала на лоб. Линия носа и подбородка говорила о силе и решительности. Руки были сплетены за спиной, но даже в этой вольной позе под сюртуком и кожаными брюками угадывались мощные мускулы. Тимотия не могла понять, что ее заставило отказать ему.
Лео, очевидно, почувствовал, что па него смотрят, – он повернул голову, и их взгляды встретились. На долю мгновения Тимотия застыла, не в силах отвести глаз. Наконец, делая вид, будто хочет переменить положение, она зашевелилась, уставившись на простыни.
Лео покосился на миссис Хонби – та спала. Значит, можно еще помолчать, тем более он так и не знает, что сказать. Он пришел сюда, поддавшись неожиданному порыву, вопреки данным себе обещаниям. Просто вдруг почувствовал, что ему сию же минуту нужно видеть Тимму, и все. Минут десять Лео простоял у окна, придумывая, что он ей скажет, но стоило ей только посмотреть на него – и все мгновенно переменилось. Попытаться как-то обелить себя в ее глазах? Только на это он и мог надеяться, потому что прошлой ночью окончательно убедился: Тимма никогда ему не простит того, что он разрушил их дружбу. Но вот девушка взглянула на него – и он прочел в этом взгляде нечто совсем иное. Или, может, ему просто этого хотелось?
Лео не знал, что делать, но молчать дальше было неудобно. Собравшись с духом, он, стараясь ступать неслышно, направился к кровати. На ее лице отразилась тревога, и он остановился. Не придумав ничего лучшего, Лео поднес палец к губам, показывая глазами на спящую Эдит. Как будто этим можно было объяснить его молчание.
Тимотия посмотрела на Эдит, перевела взгляд на Лео. Он подходит! Господи, что делать? Что он собирается ей сказать? Она со страхом наблюдала, как Лео берет стул и ставит его у постели, по другую сторону от Эдит. Пока он садился, стараясь не шуметь, Тимотия пыталась собраться с мыслями. Все-таки надо что-то сказать! Она прошептала:
– Значит, ты не поехал в северный лес?
Лео с готовностью поддержал этот ни к чему не обязывающий разговор:
– Я передумал, из-за погоды.
– Да, – пробормотала Тимотия. – Настоящая буря.
– С утра было еще ничего, а потом…
К несчастью, на этом тема погоды исчерпалась. Надо было срочно придумать что-то еще.
– Бикли забрал Фейтфула? – спросила Тимотия.
– Он приезжал, но я решил подержать Фейтфула здесь день-другой.
– С ним что-то не в порядке?
– Нет, нет, все хорошо. Просто я решил не отправлять его, пока погода не улучшится.
Итак, с этим тоже было все ясно. Тимотия лихорадочно соображала, о чем бы еще поговорить. О северном лесе, вот о чем.
– А что у тебя за дела?
– Дела?
– Ну, в северном лесу.
– Ах, да. – Прекрасно, об этом можно говорить не одну минуту. – Бьюли ставит там изгородь и хочет, чтобы я…
– Изгородь? – перебила его Тимотия, мгновенно превратившись в управляющего. – Какую изгородь? Ведь это олений заповедник!
– Я знаю, но…
– Лео, не позволяй ему огораживать лес! – Робость и смущение исчезли, уступив место страстному желанию убедить Лео в том, что ей самой было очевидно. – Олени должны передвигаться свободно, коли ты хочешь, чтобы они выжили. Если ты запрешь их в лесу, туда устремятся браконьеры со всей округи!
– Да нет, Тимма, все совсем не так! – пробормотал Лео, начиная сердиться. – Речь вовсе не идет о том, чтобы огородить весь лес. Но там есть один больной дуб.
– А, понимаю. – Тимотия нахмурилась. – Он что, засыхает? А почему?
Лео растерянно пожал плечами.
– А вот это неизвестно. Бьюли хочет, чтобы я сам на него взглянул, он собирается срубить дерево.
– Если болезнь, то, конечно, лучше срубить, – согласилась Тимотия. – И сжечь. – Ее глаза расширились, словно она что-то вспомнила. – Слушай, а это не тот вековой дуб, который стоит в отдалении от остальных деревьев? Твой отец рассказывал, у него такие большие корни, что рядом с ним ничего не растет.
– Да? – Лео не мог припомнить, чтобы отец говорил когда-либо об этом дубе. Хотя, может, и говорил, но наследника никогда не интересовало, что растет в их поместье. Он вздохнул. – Тимма, я понятия не имею, что это за дуб. Ты же знаешь, я полный профан в таких вещах, – с горечью закончил он.
А в памяти Тимотии снова ожило все, что явилось причиной их разрыва и заставило ее отказать Лео. Чувство страшной неловкости вернулось вновь, она растерянно забормотала:
– Я просто хотела сказать… это дерево… если это тот дуб… может, он просто сохнет от старости. – И, справившись со смущением, продолжила: – Может, достаточно огородить его.
Лео молчал. Черт бы его побрал, этот дуб. Он и прежде его не волновал, а теперь и подавно. Незачем напоминать Тимме о том, что его подвигло сделать ей свое дурацкое предложение. Тем более – теперь-то он видит ясно – это не столь важно, как казалось. Нет, конечно, он ничуть не умаляет ее талантов. Она только что доказала еще раз, что разбирается в том, что Виттералу недоступно. Только для него это больше не имеет никакого значения. Поверит ли ему Тимма?
– Тимма…
Она оборвала его:
– Записка, Лео.
Черт! Угораздило же ее вспомнить о ней! Лео опустил глаза.
– Это чепуха, забудь.
– Чепуха?
Ее надрывное восклицание резануло его по сердцу. Он подался вперед.
– Тимма, я не хотел… сам не понимаю, как это произошло… – Лео беспомощно умолк, глядя в ее застывшее лицо.
– Значит, все случилось на самом деле, – дрожащими губами прошептала она. – Это не был сон.
Лео в оцепенении смотрел, как Тимотия вскидывает руки и закрывает лицо. Что он мог сказать? Он был так же растерян, как и она.
– Господи, что я наговорила! – донеслось из-под подрагивающих пальцев, и Лео ужасно захотелось коснуться их рукой и успокоить.
– Забудь, умоляю тебя! Поверь, это не имеет никакого значения… я уже все забыл…
Лео замолчал – скрипнул стул, миссис Хонби пошевелилась, зевнула и открыла глаза. Тимотия опустила руки и повернулась к компаньонке.
– А я уже проснулась, Эдит. Смотрите, кто пришел.
Эдит бросила взгляд на Лео, хмыкнула:
– Вижу. – И, тяжело поднявшись со стула, направилась к двери. – Вы, наверное, хотите поговорить с глазу на глаз.
Уже у двери ее настигли два восклицания, прозвучавшие одновременно:
– Не надо, миссис Хонби!
– Эдит, не уходите!
Удивленная миссис Хонби остановилась. Тимотия, красная от смущения, отвела глаза в сторону. Лео поднялся на ноги.
– Миссис Хонби, – сказал он решительно, – я настоятельно прошу вас не покидать эту комнату. Пока я здесь, необходимо, чтобы с Тиммой был обязательно еще кто-то.
Все ясно, подумала Тимотия, яснее просто не скажешь. Не остается ни малейшего сомнения, что ночные события ей не приснились.
– Раньше это почему-то вас не беспокоило, – заметила Эдит, глядя в упор на Лео.
Тот покраснел и, отвернувшись, направился к окну.
– Раньше все было иначе. Находясь в моем доме, Тимма особенно беззащитна.
– Беззащитна перед кем, мистер Виттерал, позвольте вас спросить?
Тимотия поспешила опередить Лео:
– Перед сплетниками, Эдит. Лео прав. Уже пошли пересуды.
Лео быстро посмотрел на Тимотию.
– Ты тоже слышала?
– Мне сказала Сюзан.
– А мне малышка Пресли.
Тимотию словно окатило холодной водой. Действительно, от кого еще он мог узнать? Надо же, а она почти забыла про девочку. Понятно теперь, почему для Лео то, что произошло ночью, не имеет никакого значения. А Дженни, конечно, очень боится сплетен. Присутствие Тимотии в доме Лео компрометирует его, мисс Пресли он нужен чистеньким.
Ход ее мыслей был прерван компаньонкой:
– Здесь я или не здесь, особой разницы нет. Люди все равно будут судачить. Пока вы живете в одном доме, языки так или иначе будут молоть.
– Значит, нам нельзя находиться в одном доме! – воскликнул Лео.
– Но Тимотия пока не может ехать, – заметила миссис Хонби.
– Могу… завтра или послезавтра. – Лучше уж и в самом деле уехать. Ясно, что Лео вовсе и не думает о повторении ночного свидания, даже если ей, допустим, этого захочется.
– Ты не забыла, что сказал утром доктор Пресли? – вмешалась Эдит.
– Что? – спросил Лео. – Мне он сообщил только, что все идет как нужно и что он наложил лубок.
Он только сейчас спохватился, что даже не no-интересовался, как Тимма себя чувствует. Подбежав к постели, Лео быстро-быстро заговорил, не давая Тимотии вставить ни слова:
– Я тебя не спросил… как лодыжка, болит? Ты себя сегодня лучше чувствуешь? Мне кажется, ты не выспалась. И круги под глазами! Что еще сказал доктор Пресли? Есть перелом? Я хотел у тебя спросить, но, когда вошел, ты спала, и…
– Мистер Виттерал!
Он умолк, посмотрел на Эдит, потом на Тимотию. На ее губах играла знакомая лукавая улыбка. Лео вздохнул и поднял руки вверх.
– Прошу прощения!
У Тимотии вырвался смешок. Девушке было совсем не весело, но бурный порыв Лео не мог ее не тронуть.
– Все нормально. Мне лучше. Боль почти прошла, Пресли считает, что перелома нет. А лубок – это просто мера предосторожности.
– Ну, слава богу! Но не думаю, что ты сможешь уехать. Разве Пресли позволил тебе вставать?
На этот вопрос ответила Эдит:
– Конечно, нет! Он считает, что она должна оставаться тут до полного выздоровления, потому что в Фенни-Хаусе так тесно, что все время за что-нибудь задеваешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Сюзан, подумай сама, ну как я могу об этом говорить? А если ничего не было? Представляешь, как я буду выглядеть? И вообще его интересует только Дженни Пресли.
– Откуда ты знаешь? Вспомни лучше, как Лео вчера носился с тобой, как беспокоился. Смешно после этого думать, что он к тебе ничего не испытывает.
Тимотия пренебрежительно передернула плечами.
– Ну, это еще ничего не значит. Просто ему вспомнилась наша дружба, вот и все. Поменяйся мы местами, я вела бы себя точно так же.
– Могла бы мне этого не говорить. Я и так знаю, что ты по уши влюблена в Лео, в этом-то все дело!
У Тимотии стеснило грудь, она хотела возразить – и не смогла. Это неправда. Такого не может быть. Если б это было так, она бы поняла. Она бы давно уже почувствовала. Неотступная тревога, растерянность и отчаяние… И это любовь? Да нет. Любовь – совсем другое. Это нежность, теплота. Если б она любила Лео, разве так она к нему относилась бы, разве злилась бы на него за всякое слово и поступок? Она смотрела бы на него совсем другими глазами, все бы ему прощала! Нет, как ни назови то, что разрушило их дружбу, во всяком случае, это точно не любовь.
– Ты ошибаешься, – сказала она наконец. – Я не могу смотреть сквозь розовые очки на человека, которого знаю как свои пять пальцев. Нет, Сюзан, то, что я чувствую, не имеет ничего общего с любовью.
– Ну, и что же это? – спросила Сюзан, и Тимотия отметила про себя, что такой ехидной улыбки на лице подруги она никогда раньше не замечала.
– Ты видишь вокруг одну лишь любовь, потому что сама влюблена… в Валентина. А я не могу смотреть с обожанием на Лео! Да, мне многое в нем нравится, но если даже меня к нему и влечет, так только физически. Никакой романтики.
– Тимма, что ты несешь? – потрясенно воскликнула Сюзан.
– Ну уж нет, давай называть вещи своими именами. Мы с тобой давно выросли из пеленок.
– Ладно, как хочешь, – согласилась Сью. – Но тогда объясни, почему ты ревнуешь его к Дженни Пресли?
– Это не ревность, уверяю тебя, хотя не отрицаю, мне претит мысль о том, что он может влю… – Тимо-тия быстро поправилась: – Попасться ей на крючок.
– Потому что ты даже в мыслях не допускаешь, что он может жениться на ком-то другом, – торжествующим тоном добавила Сюзан.
– Да, мне нелегко отказаться от того, что продолжалось столько лет, – от нашей дружбы. Мне казалось, я уже освободилась от прошлого, но, к стыду своему, должна признать, что нет, не могу. Это ужасно тяжело! Я знаю, что Лео тоже это чувствует. И все-таки, – Тимотия повысила голос, – никакая это не любовь, о ней и речи быть не может!
По лицу Сюзан было видно, что она намерена продолжить разговор, но в этот момент открылась дверь и вошла Эдит.
– Доктор Пресли уехал, – сообщила она, – а Дженни побежала за валерьяной. Она сама приготовит отвар и принесет сюда. Сюзан, миссис Салкомб спрашивает, не останешься ли ты на обед. Если хочешь, вы с Тимотией можете пообедать тут.
Пока Сюзан разговаривала с Эдит, Тимотия боролась с желанием спросить о Лео. Ну уж нет, она не опустится так низко! Эдит ушла, так ничего о нем и не сказав.
– Я кое-что придумала, – заявила Сюзан.
– Надеюсь, ты не собираешься поговорить вместо меня с Лео! – испуганно воскликнула Тимотия.
– И не думала! Вот что, – продолжала Сюзан. – Я после обеда скажу, что уезжаю, и приглашу Дженни поехать со мной. А когда мы обе исчезнем, Лео так или иначе почувствует себя обязанным тебя проведать.
Тимотия обрадовалась и тут же испугалась, представив себе встречу с Лео.
– Но, как ты помнишь, он пишет, что я должна его позвать.
– Так позови!
– Ты забыла, что я тебе говорила? Да и не желаю я, чтобы он пришел ко мне только по обязанности.
– Послушай, Тимма, ты же не хочешь, чтобы все оставалось как сейчас. Я знаю, что не хочешь.
– Нет, но…
– Тогда воспользуйся случаем, прошу тебя.
На этом разговор оборвался, потому что вошла Дженни Пресли, держа в руке стакан. Тимотия заставила себя приветливо ей улыбнуться. Отвар оказался довольно приятным на вкус.
– Я подсластила его медом, – объяснила Дженни. – Он поможет вам как следует выспаться.
То ли из-за валерьяны, то ли из-за пережитых волнений, но Тимотия часа через полтора крепко заснула.
Ее разбудил шум дождя и глухое постукивание раскачиваемых ветром плетей плюща об оконное стекло. Буря! Дай бог, чтобы Сюзан успела добраться до дому вовремя. На стуле около кровати дремала Эдит.
Тимотия моргнула, прогоняя сон, потянулась… и вдруг увидела Лео. Он стоял в профиль к ней у дальнего окна и смотрел на улицу.
Судя по всему, он еще не заметил, что она проснулась. Тимотия, затаив дыхание, замерла, вглядываясь в его лицо и стараясь сдержать накатившую на нее жаркую волну. Что с ней творится? Это же Лео, ее старый друг и товарищ. Почему же сейчас один только взгляд на него приводит ее в смятение?
Он был необычайно хорош собой. Непослушная прядь волос падала на лоб. Линия носа и подбородка говорила о силе и решительности. Руки были сплетены за спиной, но даже в этой вольной позе под сюртуком и кожаными брюками угадывались мощные мускулы. Тимотия не могла понять, что ее заставило отказать ему.
Лео, очевидно, почувствовал, что па него смотрят, – он повернул голову, и их взгляды встретились. На долю мгновения Тимотия застыла, не в силах отвести глаз. Наконец, делая вид, будто хочет переменить положение, она зашевелилась, уставившись на простыни.
Лео покосился на миссис Хонби – та спала. Значит, можно еще помолчать, тем более он так и не знает, что сказать. Он пришел сюда, поддавшись неожиданному порыву, вопреки данным себе обещаниям. Просто вдруг почувствовал, что ему сию же минуту нужно видеть Тимму, и все. Минут десять Лео простоял у окна, придумывая, что он ей скажет, но стоило ей только посмотреть на него – и все мгновенно переменилось. Попытаться как-то обелить себя в ее глазах? Только на это он и мог надеяться, потому что прошлой ночью окончательно убедился: Тимма никогда ему не простит того, что он разрушил их дружбу. Но вот девушка взглянула на него – и он прочел в этом взгляде нечто совсем иное. Или, может, ему просто этого хотелось?
Лео не знал, что делать, но молчать дальше было неудобно. Собравшись с духом, он, стараясь ступать неслышно, направился к кровати. На ее лице отразилась тревога, и он остановился. Не придумав ничего лучшего, Лео поднес палец к губам, показывая глазами на спящую Эдит. Как будто этим можно было объяснить его молчание.
Тимотия посмотрела на Эдит, перевела взгляд на Лео. Он подходит! Господи, что делать? Что он собирается ей сказать? Она со страхом наблюдала, как Лео берет стул и ставит его у постели, по другую сторону от Эдит. Пока он садился, стараясь не шуметь, Тимотия пыталась собраться с мыслями. Все-таки надо что-то сказать! Она прошептала:
– Значит, ты не поехал в северный лес?
Лео с готовностью поддержал этот ни к чему не обязывающий разговор:
– Я передумал, из-за погоды.
– Да, – пробормотала Тимотия. – Настоящая буря.
– С утра было еще ничего, а потом…
К несчастью, на этом тема погоды исчерпалась. Надо было срочно придумать что-то еще.
– Бикли забрал Фейтфула? – спросила Тимотия.
– Он приезжал, но я решил подержать Фейтфула здесь день-другой.
– С ним что-то не в порядке?
– Нет, нет, все хорошо. Просто я решил не отправлять его, пока погода не улучшится.
Итак, с этим тоже было все ясно. Тимотия лихорадочно соображала, о чем бы еще поговорить. О северном лесе, вот о чем.
– А что у тебя за дела?
– Дела?
– Ну, в северном лесу.
– Ах, да. – Прекрасно, об этом можно говорить не одну минуту. – Бьюли ставит там изгородь и хочет, чтобы я…
– Изгородь? – перебила его Тимотия, мгновенно превратившись в управляющего. – Какую изгородь? Ведь это олений заповедник!
– Я знаю, но…
– Лео, не позволяй ему огораживать лес! – Робость и смущение исчезли, уступив место страстному желанию убедить Лео в том, что ей самой было очевидно. – Олени должны передвигаться свободно, коли ты хочешь, чтобы они выжили. Если ты запрешь их в лесу, туда устремятся браконьеры со всей округи!
– Да нет, Тимма, все совсем не так! – пробормотал Лео, начиная сердиться. – Речь вовсе не идет о том, чтобы огородить весь лес. Но там есть один больной дуб.
– А, понимаю. – Тимотия нахмурилась. – Он что, засыхает? А почему?
Лео растерянно пожал плечами.
– А вот это неизвестно. Бьюли хочет, чтобы я сам на него взглянул, он собирается срубить дерево.
– Если болезнь, то, конечно, лучше срубить, – согласилась Тимотия. – И сжечь. – Ее глаза расширились, словно она что-то вспомнила. – Слушай, а это не тот вековой дуб, который стоит в отдалении от остальных деревьев? Твой отец рассказывал, у него такие большие корни, что рядом с ним ничего не растет.
– Да? – Лео не мог припомнить, чтобы отец говорил когда-либо об этом дубе. Хотя, может, и говорил, но наследника никогда не интересовало, что растет в их поместье. Он вздохнул. – Тимма, я понятия не имею, что это за дуб. Ты же знаешь, я полный профан в таких вещах, – с горечью закончил он.
А в памяти Тимотии снова ожило все, что явилось причиной их разрыва и заставило ее отказать Лео. Чувство страшной неловкости вернулось вновь, она растерянно забормотала:
– Я просто хотела сказать… это дерево… если это тот дуб… может, он просто сохнет от старости. – И, справившись со смущением, продолжила: – Может, достаточно огородить его.
Лео молчал. Черт бы его побрал, этот дуб. Он и прежде его не волновал, а теперь и подавно. Незачем напоминать Тимме о том, что его подвигло сделать ей свое дурацкое предложение. Тем более – теперь-то он видит ясно – это не столь важно, как казалось. Нет, конечно, он ничуть не умаляет ее талантов. Она только что доказала еще раз, что разбирается в том, что Виттералу недоступно. Только для него это больше не имеет никакого значения. Поверит ли ему Тимма?
– Тимма…
Она оборвала его:
– Записка, Лео.
Черт! Угораздило же ее вспомнить о ней! Лео опустил глаза.
– Это чепуха, забудь.
– Чепуха?
Ее надрывное восклицание резануло его по сердцу. Он подался вперед.
– Тимма, я не хотел… сам не понимаю, как это произошло… – Лео беспомощно умолк, глядя в ее застывшее лицо.
– Значит, все случилось на самом деле, – дрожащими губами прошептала она. – Это не был сон.
Лео в оцепенении смотрел, как Тимотия вскидывает руки и закрывает лицо. Что он мог сказать? Он был так же растерян, как и она.
– Господи, что я наговорила! – донеслось из-под подрагивающих пальцев, и Лео ужасно захотелось коснуться их рукой и успокоить.
– Забудь, умоляю тебя! Поверь, это не имеет никакого значения… я уже все забыл…
Лео замолчал – скрипнул стул, миссис Хонби пошевелилась, зевнула и открыла глаза. Тимотия опустила руки и повернулась к компаньонке.
– А я уже проснулась, Эдит. Смотрите, кто пришел.
Эдит бросила взгляд на Лео, хмыкнула:
– Вижу. – И, тяжело поднявшись со стула, направилась к двери. – Вы, наверное, хотите поговорить с глазу на глаз.
Уже у двери ее настигли два восклицания, прозвучавшие одновременно:
– Не надо, миссис Хонби!
– Эдит, не уходите!
Удивленная миссис Хонби остановилась. Тимотия, красная от смущения, отвела глаза в сторону. Лео поднялся на ноги.
– Миссис Хонби, – сказал он решительно, – я настоятельно прошу вас не покидать эту комнату. Пока я здесь, необходимо, чтобы с Тиммой был обязательно еще кто-то.
Все ясно, подумала Тимотия, яснее просто не скажешь. Не остается ни малейшего сомнения, что ночные события ей не приснились.
– Раньше это почему-то вас не беспокоило, – заметила Эдит, глядя в упор на Лео.
Тот покраснел и, отвернувшись, направился к окну.
– Раньше все было иначе. Находясь в моем доме, Тимма особенно беззащитна.
– Беззащитна перед кем, мистер Виттерал, позвольте вас спросить?
Тимотия поспешила опередить Лео:
– Перед сплетниками, Эдит. Лео прав. Уже пошли пересуды.
Лео быстро посмотрел на Тимотию.
– Ты тоже слышала?
– Мне сказала Сюзан.
– А мне малышка Пресли.
Тимотию словно окатило холодной водой. Действительно, от кого еще он мог узнать? Надо же, а она почти забыла про девочку. Понятно теперь, почему для Лео то, что произошло ночью, не имеет никакого значения. А Дженни, конечно, очень боится сплетен. Присутствие Тимотии в доме Лео компрометирует его, мисс Пресли он нужен чистеньким.
Ход ее мыслей был прерван компаньонкой:
– Здесь я или не здесь, особой разницы нет. Люди все равно будут судачить. Пока вы живете в одном доме, языки так или иначе будут молоть.
– Значит, нам нельзя находиться в одном доме! – воскликнул Лео.
– Но Тимотия пока не может ехать, – заметила миссис Хонби.
– Могу… завтра или послезавтра. – Лучше уж и в самом деле уехать. Ясно, что Лео вовсе и не думает о повторении ночного свидания, даже если ей, допустим, этого захочется.
– Ты не забыла, что сказал утром доктор Пресли? – вмешалась Эдит.
– Что? – спросил Лео. – Мне он сообщил только, что все идет как нужно и что он наложил лубок.
Он только сейчас спохватился, что даже не no-интересовался, как Тимма себя чувствует. Подбежав к постели, Лео быстро-быстро заговорил, не давая Тимотии вставить ни слова:
– Я тебя не спросил… как лодыжка, болит? Ты себя сегодня лучше чувствуешь? Мне кажется, ты не выспалась. И круги под глазами! Что еще сказал доктор Пресли? Есть перелом? Я хотел у тебя спросить, но, когда вошел, ты спала, и…
– Мистер Виттерал!
Он умолк, посмотрел на Эдит, потом на Тимотию. На ее губах играла знакомая лукавая улыбка. Лео вздохнул и поднял руки вверх.
– Прошу прощения!
У Тимотии вырвался смешок. Девушке было совсем не весело, но бурный порыв Лео не мог ее не тронуть.
– Все нормально. Мне лучше. Боль почти прошла, Пресли считает, что перелома нет. А лубок – это просто мера предосторожности.
– Ну, слава богу! Но не думаю, что ты сможешь уехать. Разве Пресли позволил тебе вставать?
На этот вопрос ответила Эдит:
– Конечно, нет! Он считает, что она должна оставаться тут до полного выздоровления, потому что в Фенни-Хаусе так тесно, что все время за что-нибудь задеваешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24