Тебе, наверное, и в голову не пришло, что он все передает тетке.
Сюзан всхлипнула.
– Ой, Тимма, я как-то не подумала об этом, прости.
– Ладно, не плачь, – смягчилась Тимотия. – Если, как ты говоришь, все действительно ожидали, что мы с Лео вот-вот поженимся, так они и сами бы заметили, что мы поссорились.
В гостиную один за другим стали входить мужчины. Тимотия, презирая себя, не отрывала глаз от двери, высматривая, не появится ли Лео и не направится ли он прямо к Дженни Пресли. Подошел Валентин.
– Тимма, прости меня, пожалуйста, и не обвиняй Сью!
– Но я… – начала Сюзан.
– Нет, Сью, ты не виновата, – прервал ее Валентин. – Это все я. Я рассказал Хлое, а она – леди Херст.
– Но я точно знаю, что Клод насплетничал тете, так что я тоже виновата.
– Успокойтесь оба, ради бога! – вмешалась Тимотия. – Какая разница, кто виноват? Если вам нравится считать себя виноватыми, тогда пожалуйста, продолжайте, только без меня. – Она взглянула на обескураженно молчащего Валентина, потом на Сюзан и встала. – Простите, я немного устала, поеду домой.
Она стала пробираться между гостями, чтобы попрощаться с хозяйкой. Кто-то взял ее за локоть.
– На одно слово, Тимма.
Тимотия, вздрогнув, обернулась. Это, конечно же, был Лео.
– В чем дело?
– Не здесь.
Безвольно подчинившись, Тимотия отошла вместе с ним от чайного стола, где сидела миссис Бей-гли, и через минуту они оказались на том самом балконе, у которого несколько минут назад стояла Дженни.
– Если нас тут увидят, это только добавит масла в огонь, – сказала Тимотия, отметив про себя, что ее голос предательски дрожит.
Лео это тоже заметил. Ему ужасно захотелось взять ее за руку, но он не посмел, зная, чем это может обернуться. Весь вечер он был на нервах. За столом Тимотия вела себя с ним отвратительно, и он в отместку переключил все свое внимание на малышку Пресли. Однако, когда дамы удалились, в его мыслях снова воцарилась Тимма.
Прежде Лео не обращал внимания на ее внешность, но сегодня он как будто прозрел и впервые заметил прекрасные линии тела, облаченного в простое зеленое платье. При взгляде на несколько старомодный фасон – это сразу бросалось в глаза, стоило только посмотреть на дам, недавно вернувшихся из Лондона, – Лео стало грустно. Значит, в этом году ей не удалось подновить свой гардероб. Вот вышла бы за него замуж, могла бы одеваться по самой последней моде.
Если хорошенько подумать, то ее поведение за столом легко объяснимо. В таких условиях любая женщина не выдержала бы.
– Я должен попросить прощения, – тихо сказал Лео. – Все было просто невыносимо.
Тимотия вздохнула, на душе как будто стало полегче. Она подняла глаза.
– Как ты думаешь, теперь каждый раз так будет, где бы мы ни появились? И как долго это может продолжаться?
Лео пожал плечами.
– Думаю, пока мы с этим не покончим – так или иначе.
Преодолевая внезапно охватившую ее дрожь, Тимотия прошептала:
– Мне казалось, все уже кончено. Лео еле слышно спросил:
– Ты вправду так думаешь?
В его глазах было нечто такое, от чего по всему ее телу разлилось тепло и гулко забилось сердце. Эти глаза словно заглядывали в душу, высматривая там что-то потаенное. Тимотии стало тревожно. Она отступила и ухватилась одной рукой за железные перила, прижав другую к груди.
– Болит что-то?
Тимотия отрицательно помотала головой.
– Н-нет… Я п-поеду домой.
Он накрыл ладонью ее руку, вцепившись в перила. Тимма еще крепче сжала пальцы, чтобы унять дрожь.
– Я могу тебя проводить? – спросил Лео. Тимотию, непонятно почему, охватила паника.
Она вырвала руку и попятилась. – Нет!
Лео помрачнел.
– Ладно.
– Просто… просто это будет выглядеть странно, – торопливо сказала она, словно извиняясь. – Мы же об этом говорили.
Лео, словно забыв о ней, смотрел через распахнутую дверь в комнату, как будто кого-то искал. Затем резко повернулся к Тимотии.
– Черт! Я как-то не обратил внимания. Где твоя ведьма? Ты что же, приехала сюда одна? Что это значит?
Душевная умиротворенность, потом беспокойство… все это покинуло Тимотию в один миг, сменившись гневом.
– Какое ты имеешь право требовать от меня отчета? – закричала она.
– Я твой родственник, другого права мне не нужно! – прокричал он в ответ.
– Ну так знай, я твоего права не признаю. Зачем мне таскать Эдит по чужим домам? Она этого не любит.
– Хороша компаньонка, нечего сказать!
– Меня, во всяком случае, она вполне устраивает. И еще. – На ее лице проступило мстительное выражение. – Ты меня спросил, Лео Виттерал, так вот я тебе отвечаю: между нами все кончено раз и навсегда!
Тимотия резко развернулась и, войдя в гостиную, стала быстро пробираться к чайному столу, не обращая внимания на удивленные взгляды. Увидев ее перед собой, миссис Бейгли оторопела.
– Тимотия, что случилось?
– Ничего, мэм, спасибо, все в порядке, – ответи-ла Тимотия, стараясь говорить спокойно. – Мне надо ехать, уже поздно и начало темнеть.
– Но вы не…
– Благодарю за прекрасный вечер, – оборвала ее Тимотия. – Покойной ночи.
Она вышла из комнаты не оглядываясь и почти бегом спустилась на первый этаж. Пока лакей выкликал Бикли с коляской, Тимотия дрожащими руками взяла протянутый дворецким плащ и лихорадочно завернулась в него, словно ища убежище.
Верх коляски был поднят, Тимотия погрузилась в ее благодатное темное нутро и замерла, прикусив губу, чтобы не разрыдаться.
– Что это опять на вас нашло? – поинтересовался конюх в свойственной ему манере.
– Давай гони, Бикли! – крикнула Тимотия. – Увези меня отсюда! Быстрее!
Лошадь рванула с места и побежала по аллее.
– Через город поедем помедленнее, – предупредил Бикли.
– Делай как хочешь, только не заговаривай со мной.
– Не буду, мисс Тимма, мне моя голова еще пригодится. Все, я нем как рыба!
По лицу Тимотии скользнула слабая улыбка. Скользнула и исчезла. Она была до такой степени измучена, что не могла больше испытывать ни радости, ни печали, в душе осталось одно лишь недоумение. Что с ней происходит? Почему, стоит ей оказаться рядом с Лео, словно какая-то темная сила подхватывает ее и она моментально теряет контроль над собой?
А ведь ей всегда было так легко с ним. Да, слу-чалось, они ссорились, но никогда она не старалась ни уязвить его, ни оскорбить. Так в чем же дело, почему она набрасывается на него с такой злобой? Все из-за этого несчастного предложения? Неужели он должен расплачиваться за него снова и снова? Да и за что? Что он такого сделал, в конце концов?
И опять в душе ее поднялось что-то темное, мстительное. Как это за что? Он нарушил ее покой! Он уничтожил их дружбу и сделал обоих всеобщим посмешищем. Мало того, он лишил ее способности мыслить здраво. Ей самой стыдно за свое поведение, за свои мысли, чего прежде никогда не было. С чего она взъелась, например, на бедную Дженни Пресли?
Тимотия вздохнула. Вечер был тихий, в небе зажглись звезды – отрада для чувствительной души. Только она сегодня ничего не чувствует.
Они приближались к Фентону. Тимотия неожиданно поняла, что ей ужасно не хочется оказаться снова в мрачных, тесных комнатушках Фенни-Хауса. Нет, ей нужен воздух.
– У дома не останавливайся, – сказала она Бикли. – Поедем на Болота.
– На Болота среди ночи?
– Да, на Болота. Я хочу туда.
– Ну, мисс Тимма, вы совсем того, как я вижу, – проворчал Бикли. – И что только вас туда манит? Вонючее, отвратное место. Там ведь и дороги путной нет. Непременно застрянем.
– У нас есть фонарь, а в последнее время не было дождей, так что, я думаю, проедем.
– Ну а я скажу, нам очень повезет, если не пере-ломаем себе кости! Вы-то там были днем, а сейчас…
– Знаешь, если тебе не хочется ехать, слезай, я поеду одна.
– А вот этому не бывать, мисс Тимма! – сердито закричал Бикли. – Я знаю свои обязанности. Я поеду, коли вам так приспичило, но знайте, это мне не по душе. Это мое последнее слово!
Тимотия невольно рассмеялась.
– Ладно, посмотрим.
Они миновали Фенни-Хаус, проехали через деревню, свернули на узкий ухабистый проселок, скорее, просто колею, проложенную повозками. Коляска кренилась то в одну, то в другую сторону, Бикли направлял лошадь то вправо, то влево, объезжая выбоины, которых становилось все больше.
Наконец колея кончилась, Бикли натянул вожжи.
– Все, мисс Тимма, дальше не проехать.
– Ладно. – Тимма приготовилась вылезать. – Отсюда до Болот ярдов сто.
– Погодите-ка… – Бикли насторожился. – Вы слышите? Кого-то еще сюда несет.
Тимотия прислушалась. Это был конский топот, причем не одной лошади. Вот скрипнуло колесо.
– Господи, кто может здесь оказаться в такое время?
– Кто-кто, еще один лунатик, вот кто, – проворчал Бикли. – Вы пока не вылезайте, мисс Тимма.
Он опоздал. Тимотия спрыгнула на землю, и в тот же миг подъехавшая карета замерла на месте. Не слушая Бикли, который что-то ей говорил, она обошла коляску и остановилась в пятне света от фонарей, укрепленных на передке кареты. Две лошади фыркали, перебирая ногами, из их ноздрей шел пар.
Дверца отворилась, и из кареты выскочил Лео. От неожиданности Тимотия остолбенела. Лео секунду постоял, озираясь, потом увидел девушку и быстро направился к ней.
– Что ты тут делаешь? – спросила она.
– То же самое я собирался выяснить у тебя, – ответил он. – Я ехал следом, хотел убедиться, что ты благополучно добралась до дому, а последние десять минут размышлял, все ли в порядке у тебя с головой.
– Так это вы, мистер Лео? – послышался сзади голос Бикли. – Ну слава богу! Может, вы ее образумите? У меня не выходит.
Тимотия круто развернулась.
– А ты, Бикли, давай держи лошадь и заодно попридержи язык.
– И не подумаю. Может, хоть мистер Лео уговорит вас повернуть домой.
– И не надейся. – Тимотия решительным шагом направилась к Болотам.
– Черт! – выругался Лео и, подбежав к карете, крикнул кучеру: – Отцепи один фонарь!
“И чего ее сюда понесло, эту идиотку? ” – думал он, пока кучер выполнял приказание. Получив наконец фонарь, он без труда нагнал Тимотию, двигавшуюся в полнейшей темноте очень медленно.
Лео не стал ее останавливать, а пошел рядом, высоко подняв светильник.
– Ну что ты творишь? – не выдержал он. Тимотия остановилась.
– Знаешь, Лео, ты или уходи и не мешай…
– То есть заткнись.
– … или если все-таки намерен меня сопровождать…
– Я это и делаю. Тут вполне можно наткнуться на браконьера или еще на кого-нибудь. Сама знаешь, как опасны эти места.
– … то перестань ворчать и наслаждайся прогулкой.
– Ничего себе прогулка! Уже почти полночь. Нашла где гулять!
– А что тебе не нравится?
– Все! – напористо начал он. – Во-первых… Тимотия, что-то буркнув, отвернулась и пошла вперед. Лео ничего не оставалось, как последовать за ней, освещая путь фонарем.
– Я на днях вспомнил, – снова заговорил он минуты через две, – как меня когда-то выпороли вместо тебя. Сейчас я понимаю, что это была ошибка. Хорошая порка тебе бы не повредила. Ты, может, стала бы поумнее.
Тимотия продолжала упрямо идти вперед, пока наконец не увидела среди кромешной тьмы слабое голубоватое свечение. Она резко остановилась и схватила Лео за руку.
– Вон там, смотри! Видишь?
– Что? Блуждающие огни? Это просто болотный газ горит, вот и все.
Тимотия разочарованно вздохнула и пошла дальше. Он что, забыл? Она и без него знает про болотный газ. Но когда-то Лео говорил об этом совсем по-другому. В его душе жила романтика. Или ей просто так казалось?
Они подошли к самому краю трясины. Отсюда было хорошо видно, как пляшут языки голубого пламени. Словно прочитав ее мысли, Лео спрятал фонарь за спину, огни стали ярче.
Они немного постояли молча, любуясь этой картиной.
– У тебя короткая память, Лео, – тихо произнесла Тимотия, глядя перед собой.
Ее голос звучал печально. Лео почти машинально поднял фонарь, чтобы увидеть ее лицо. Тимма стояла неподвижно, в ее глазах отражались огоньки, кожа светилась, и Лео снова почувствовал внутри томительную тяжесть.
– О чем ты? – спросил он мягко.
Ее губы изогнулись в знакомой улыбке.
– Значит, не помнишь? Папа повел меня однажды ночью на Болота, показать блуждающие огни. Мне было тогда семь лет. Когда мы с тобой снова увиделись… на следующий день или позже, я точно не помню… я тебе рассказала про них. А ты заявил, что это танцуют феи. Наверное, просто шутил, но я поверила. Они с тех пор такими для меня и остались.
– Ах, Тимма, Тимма, – растроганно произнес Лео. – Вот уж не думал, что ты такой неисправимый романтик. Конечно, я забыл. И ты права, я наверняка сказал это в шутку.
Ее глаза снова были прикованы к трясине, где языки пламени то вырывались наружу, то исчезали, чтобы появиться в другом месте. Лео задержал взгляд на ее волосах, отливавших серебром в свете фонаря. Они были заплетены в толстую косу, перевитую лентой и закрепленную на затылке резным гребнем. Лео внезапно охватило нестерпимое желание вытащить гребень, чтобы тяжелая масса волос рассыпалась по спине, скользя меж его пальцев. Он ни разу не видел Тимму с распущенными волосами с тех пор, как ей исполнилось семнадцать лет.
Тимотия словно почувствовала, о чем он думает. Как будто против воли она повернулась и посмотрела ему в глаза. Странное ощущение охватило ее – словно они вели безмолвный разговор друг с другом, а слова, которые произносились вслух, на самом деле ничего не значили.
– Что-то из детства я сохранила.
– Любовь к волшебным сказкам? Не ожидал. Думал, ты их переросла.
– Сказки – да, а вот твою выдумку про болотные огни – нет.
Улыбка, осветившая ее лицо, словно вернула Лео в прошлое. На какой-то миг он увидел перед собой прежнюю Тимму, подругу детства, с которой его связывали чистые, ничем не замутненные отношения. Его рука невольно потянулась к ее щеке и ласково погладила.
– А феи все еще живы?
– Живы, как прежде. Если у тебя когда-нибудь будет дочь, Лео, обязательно расскажи ей про них.
Тимотия услышала свои слова как будто со стороны, и в тот же миг в глазах Лео что-то погасло. Волшебство исчезло, на сердце снова навалилась тяжесть. Она отступила назад, глядя, как мрачнеет лицо Лео.
Как будто ничего и не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24