Небось, придет сейчас полюбоваться.
Анри отодвинул рукой зеркало.
— Хорошо, mon brave.
Парень просиял.
— Я скажу Джемайме, чтобы несла завтрак.
Анри поблагодарил и откинулся на пышные подушки, сложенные горкой. Одна из них была подложена ему под локоть, чтобы перевязь, на которой висела рука, не давила на шею. Теперь перед ним открылся более широкий обзор, чем когда он лежал плашмя. Видно было поле за окном, и, повернув голову, можно было осмотреть комнату. Кроме деревянной кровати, на которой он лежал, — с простыми стояками для балдахина, но без самого балдахина, в комнате перед камином стоял длинный сундук, на нем были сложены стопкой какие-то вещи. У стены стоял небольшой шкаф. Больше, пожалуй, и ничего, кроме небольшого столика у кровати. Женщина явно небогата.
Тем большей благодарности заслуживала еда, которую принесла вскоре молоденькая служанка. Увидев его, бодрого и оживленного, она в смущении остановилась.
— О, да вы почти встали!
От подноса, который девушка держала в руках, шел упоительный запах.
— Завтрак, сэр. Мисс Грейс сказала, что жидкая каша вам, наверно, уже надоела.
Она убрала с подноса салфетку.
— Яичница, да?
— Омлет, — подтвердила служанка. — Я потерла туда немножко сыра. Мисс Грейс сказала, что доктор Фрит запретил давать вам свинину, а то я сделала бы настоящую яичницу с беконом.
После сыворотки, овсянки да бульона, ну разве что с волокнами вареной курицы, от которых его уже воротило, омлет показался Анри роскошным лакомством.
— Давайте сюда ваш омлет, мадемуазель Джемайма! Я сейчас его проглочу!
Девушка хихикнула и начала его кормить. Анри долго не вытерпел.
— Laisse-moi!
Джемайма непонимающе заморгала.
— Дайте мне вилку, я попробую есть сам.
— Не знаю, — растерялась девушка, — как к этому отнесется мисс Грейс.
— Но мисс Грейс здесь нет, — сказал Анри, заговорщицки подмигнув. Он протянул здоровую руку, и служанка дала ему вилку. — Держите тарелку поближе, хорошо?
Она поднесла тарелку к его подбородку, и он, вполне сносно действуя вилкой, стал быстро есть, не обращая внимания на Джемайму, которая от удивления широко открыла глаза. Доев, он улыбнулся ей.
— Merci, мисс Джемайма. Вы великолепно готовите.
Девушка залилась краской и стала теребить кудряшку, выбившуюся из-под чепца.
— Посмотрим, когда вы станете есть по-настоящему, — проговорила она, хихикая. — Омлет — это ерунда. Только в наших краях по-французски не готовят.
Анри засмеялся.
— Ничего, я прекрасно обойдусь, мисс Джемайма.
— Сэр, не зовите меня «мисс». Какая из меня леди? Зовите меня Джемайма.
Послушалось странное постукивание, словно
что-то тащили по лестнице. Анри не успел разобраться, что это за звуки, когда Джемайма подхватила поднос.
— Мисс Грейс идет. — Она склонилась к Анри и шепнула: — Не говорите ей, что ели сами!
Анри кивнул, думая о том, что странные звуки связаны каким-то образом с хозяйкой дома. Может, она тащит что-то тяжелое? Тут ему вспомнилось, что эти звуки он вроде бы слышал и раньше. Да-да, он слышал их вдалеке, приглушенные. Пару раз слышал и вблизи — короткий резкий стук. В коридоре служанка что-то сказала, знакомый голос — голос его спасительницы — ей что-то ответил. Анри не прислушивался, думая лишь о том, что стук прервался. Потом снова начался, и, когда Грейс вошла в комнату, до него дошло, что звук производит она сама.
Он с недоумением уставился на нее, гадая, что это может быть. А потом она ласково улыбнулась ему, и все было забыто:
— Ну вот, совсем другое дело! Анри потер пальцами подбородок.
— Sans doute, я же целую вечность не брился.
— Я не об этом. — Она снова улыбнулась, немного грустно. — Хотя и это тоже хорошо. — Она присела на край постели. — Вы уже не такой бледный, Анри, явно идете на поправку.
— Все благодаря вам.
Анри хотел взять ее за руку, но она не ответила на его движение. Он легонько обхватил ее предплечье.
— Вы спасли меня, Грейс, и мне кажется, я вас еще не поблагодарил.
— И не надо, — резко ответила она. — Мне достаточно того, что вы живы.
Наступило молчание. Грейс смотрела в глядевшие на нее зеленые глаза, гадая, что прячется за их задумчивым выражением. У него такое прекрасное лицо, из-за того, что сбрили бороду, оно кажется исхудавшим, подумала Грейс. Ей стало совестно из-за того, что, испугавшись сплетен, она почти перестала ухаживать за Анри.
— Я немножко вас забросила, — сказала она извиняющимся тоном. — Была занята… а вы поправляетесь.
Она ожидала, что он станет возражать, но он молчал. Его пальцы разжались, он отвел глаза.
— Я доставил вам столько хлопот. Грейс пожала плечами.
— Да, но дело не в этом. У меня была работа. Он снова устремил взгляд на Грейс.
— Это работа за деньги?
Она огладила руками синее платье, вычищенное стараниями Джемаймы.
— Да. У меня есть деньги, но немного, вот я и прирабатываю… письмом. Нишу в основном письма. Ну, еще составляю рефераты для школьного учителя, обзоры для окружной управы и всякое такое.
Анри задумался. Как так получилось, что молодая женщина явно благородного происхождения вынуждена зарабатывать на жизнь — и это в Англии, где, как он знал, в приличных семействах не принято отказывать своим родственникам в помощи и лишать их средств к существованию?
— Вы не знаете, мадемуазель Грейс, где моя одежда? — спросил он.
Ее почему-то покоробило от столь официального обращения. Она показала рукой через кровать.
— Она вычищена, лежит вон там, на сундуке, ждет, когда вы сможете встать.
Анри посмотрел, куда она показывала. На сундуке действительно была аккуратно сложена его одежда. Не было только пальто. Грейс словно прочла его мысли.
— Джемайма все еще трудится над пальто. Оно высохло и задубело от грязи, и она пытается его отчистить. Но боюсь, с ним ничего не удастся сделать, если не постирать.
— Ничего, сойдет и так.
— Нет, не сойдет, — возразила Грейс. — В нем будет неудобно и холодно. Да и вообще, каждый, кто на него посмотрит, сразу подумает, что его вываляли в грязи.
Анри молчал. Грейс явно ждет от него каких-нибудь подробностей, но ей лучше не знать лишнего, так будет безопаснее для нее самой.
— А что с моими сапогами, они тоже никуда не годятся?
— Да нет, Рубен отодрал от них грязь, а когда они высохли, как следует почистил, так что они стали почти такие, как были.
Грейс смотрела на него так, словно все еще ожидала, что он расскажет ей что-то.
— Хорошо хоть так, — сказал Анри. — Обувь важнее, чем одежда.
Грейс сжимала и разжимала пальцы, пристально глядя на них. Наконец она подняла на него серьезные глаза.
— Анри, что произошло той ночью?
— Вы спрашиваете о том, как я получил ранение?
— Ну, естественно, не о том, как вы оказались в этой постели! — Глаза у нее были сердитые.
— Вы сами просили меня ничего не говорить в присутствии доктора, я так и делаю. Кстати, когда он снова придет? Diable, я потерял счет дням!
— Сегодня понедельник, семнадцатое число, если это для вас так важно.
Он чуть пожал плечами, глаза его лукаво блеснули.
— Да нет, свидания я вроде не назначал.
— Это хорошо, что вы послушались меня и молчали, когда доктор был здесь в субботу. Но я не доктор Фрит. Он-то по крайней мере определил, что вы крепче, чем он думал.
— Я тоже это подозревал, — сказал Анри. — Знаете, Грейс, это опасно, вы сами понимаете. Будет лучше, если я ничего не стану говорить.
Она помрачнела.
— Значит, вы все еще мне не доверяете?
— Да нет, дело вовсе не в этом. Просто я не хочу делать вас — как это у вас называется? — своей сообщницей.
Грейс покачала головой.
— Я и так уже ваша сообщница, Анри, неужели вы этого не видите? Откройтесь мне. Я не смогу вас защитить, если не буду знать правду.
Его рука сама потянулась к ней. На этот раз она не отстранилась, и он крепко сжал ее пальцы.
— Вы не можете меня защитить, Грейс. Скоро они поймут, что я француз. Когда приходил тот человек?
— Четыре дня назад, и, наверное, придет снова сегодня или завтра. И если доктор Фрит скажет Мейберри, что вы в удовлетворительном состоянии, мне будет тяжелее уговорить его оставить вас здесь.
Анри промолчал. Грейс со вздохом убрала руку и, не глядя на него, встала.
— Я оставляю вас. Отдыхайте.
Он окликнул ее, когда она была уже у двери. Грейс, что с вашей ногой?
Грейс обернулась и взглянула на него с недоумением, словно он сморозил глупость. Внезапно лицо ее осветилось улыбкой, она тихо засмеялась.
— У меня одна нога короче другой. Это мой ботинок так стучит. У него толстая подошва, чтобы я ходила ровнее.
С этими словами она вышла, а Анри остался, прислушиваясь к постукиванию ее ботинка по ступенькам и размышляя, не это ли несчастье послужило причиной того, что у Грейс такая нелегкая жизнь. Удивительно, как легко она к этому относится, наверное, так свыклась, что уже и не замечает.
Грейс обрадовалась, увидев внизу Джо Пайпера. Не успела она сойти с последней ступеньки, как он вышел из кухни вместе с дочерью.
— Джо, а я не знала, что вы здесь! Что нового?
Джемайма приложила палец к губам, многозначительно посмотрев наверх. Они направились в гостиную.
— Папа хочет вам что-то сказать, мисс Грейс, — прошептала она.
Грейс вошла в гостиную, мучимая дурным предчувствием, уж больно таинственный вид был у Джо. В том, что это касается Анри, она не сомневалась.
— Ну что?
Джо помялся, вертя в руках шляпу.
— Я не виноват, что Джемайма рассказала мне кое-что, чего вы не хотели, чтобы кто-то знал, мисс Грейс, но…
— Мне пришлось сказать тебе, папа, мисс Грейс не станет меня ругать. Ну скажи ей!
Джо Пайпер собрался с духом.
— Я только что из Веннингтона, мисс Грейс, и то, что скажу, я узнал от портного Джека Гибса и мясника Джона Джонса, так что это не выдумки.
В груди у Грейс образовалась пустота.
— Ну не тяните, ради бога!
— По-моему, этого парня ищут несколько человек. А самое плохое, мисс Грейс, коли уж Джемайма мне все рассказала, — они французы.
Глава четвертая
Глядя в тревожные глаза Грейс, Анри лихорадочно соображал, что ему делать. Как только Жан-Марк и другие проведают, где он находится, они его убьют, и ничто их не остановит.
— Мне надо отсюда уходить, — пробормотал он.
— Уходить? Как вы пойдете, Анри? Вы же на ногах не стоите!
— Остаться здесь означало бы подвергнуть вас опасности.
— Каким это образом? В дом они не попадут, если вы этого опасаетесь.
Анри ответил ей невеселой улыбкой.
— Я уверен, вы отважная женщин, но их трое, а в доме только вы с Джемаймой.
— Еще Рубен, если я попрошу его не уходить.
— Хотите, чтобы его тоже застрелили? Нет, Грейс, это невозможно. Eh bien, я хочу поговорить с теми людьми, которые хотели меня увезти отсюда.
Чувствуя себя сломленной, Грейс отошла к окну и стала смотреть на аллею, пересекавшую небольшой сад. Аллея вела к дороге, сейчас она была пустынна, но это было делом времени. Рано или поздно преследователи все равно узнают, где Анри, даже если крестьяне ничего им не скажут. Их приведет сюда простая логика. Та же логика подсказывала Грейс, что Анри прав. Тогда почему внутренний голос твердит ей, что его спасение только в ее доме?
Грейс повернулась к Анри.
— Кто они, эти люди, которые выслеживают вас?
Анри молчал с виноватым видом. Ничего она от
него не добьется. К сердцу ее подступило отчаяние.
— Почему они хотят убить вас? Что вы такого сделали? Или они хотят заставить вас замолчать?
Анри заколебался. Последнее было очень близко к истине. Что, если она, гадая вот так, сама обо всем догадается? Да нет, не догадается. Все очень сложно. Чтобы докопаться до правды своим умом, надо знать, что творится во Франции. В следующее мгновение Грейс заставила его вздрогнуть.
— На одной из ваших бумаг есть водяные знаки в форме герба, — сказала она.
Dieu, так он умудрился взять один из тех листов? Какой дурак! Если Грейс увидела герб, то и во Франции его мог кто-то заметить. Да и в Англии не нужно, чтобы кто-нибудь его видел, — по крайней мере не сейчас. А пока надо выкручиваться.
— Вполне возможно. Гербовая бумага могла быть конфискована у какого-то врага республики.
На ее лице отразилось недоверие.
— Уж не думаете ли вы, что я поверю, будто вы не знали об этом?
Анри взглянул на нее с уважением. Ему очень захотелось все рассказать ей, но как раз этого делать было нельзя. Он был бы последним трусом и подлецом, если бы впутал ее в свои дела после всего, что она для него сделала.
— Грейс, вы просите меня о том, чего я сделать не могу. Я обязан вам жизнью и не хочу подвергать вас опасности.
Грейс слушала его, и в душе ее поднималось отчаяние. Если он не хочет ей помочь, то как же она сможет побороть их всех? Неужели он не понимает, что пропадет без нее? Как только Мейберри и другим станет известно, что Анри ищут французы, они сразу поймут, что он тоже француз. Ей придется оправдываться, почему она это скрывала. Как после этого она убедит их оставить его и дальше на ее попечении?
— Скажите мне по крайней мере одно — это те, кто в вас стрелял? — Грейс, тяжело ступая, подошла к кровати. — Уж это-то мне ничем не грозит? Ручаюсь, что нет! Иначе зачем бы они разыскивали вас?
Анри утвердительно кивнул.
— Ну ничего, Мейберри разберется с ними, они отстанут от вас. — Грейс вдруг осенило: — Господи, какая же я дура, не подумала об этом раньше! Все очень просто, Анри! Как только станет известно, что в округе находятся французы, их тут же задержат для допроса.
— Не думаю. Послушайте, Грейс, у них есть бумаги… как это у вас говорят? — они обладают неприкосновенностью. Допросить их, конечно, могут, но потом все равно отпустят.
— Вряд ли отпустят, если Мейберри заподозрит их в покушении на убийство!
Анри промолчал. Лицо его снова приняло замкнутое выражение, и Грейс подумалось, что, наверное, все намного сложнее, чем ей кажется. То, что Анри знает тех, кто пытался его убить, не вызывало сомнений. Может, он просто не хочет, чтобы их схватили и спрашивали о нем? Грейс попробовала зайти с другой стороны.
Что произошло той ночью? Вы помните? Можете мне рассказать хотя бы это?
Зеленые глаза смотрели на нее оценивающе.
— Это важно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25