— Просто он боялся, что это бесполезно! — торопливо ответила Грейс, прежде чем Анри успел открыть рот. — В этом все дело. Эти документы ничего не подтверждают с точностью, лишь ставят вопросы, на которые Анри может ответить и сам.
Сэр Джеймс посмотрел на чиновников:
— Пожалуйста, принесите для мисс Даверкорт стул.
Мейберри торопливо поднес стул, и Грейс, поморщившись, села.
— Что с тобой? — забеспокоился Анри.
Она тряхнула головой.
— Ничего страшного. Поясницу немножко прихватило от ходьбы.
— Не удивительно, — фыркнул сэр Джеймс. — Тоже мне, вздумала идти пешком в такую даль, глупая девчонка!
— У меня не было выбора. Анри не революционер, сэр Джеймс. Он роялист.
Это заявление как будто не произвело впечатления на судью.
— И из чего вы это вывели? — ворчливо спросил он.
Грейс нащупала в карманах бумаги.
— Анри отдал мне их на хранение. Я их прочла и решила принести вам. — Она разложила бумаги на столе. — Это удостоверение личности Анри. Это относится к суду… над Анри, который должен был состояться. Вы обнаружите, что те, кто, как Анри полагал, выступят свидетелями в его защиту, — это те самые, что стараются сейчас уговорить вас выдать его им. Вот в этом документе — имена людей, которые помогли Анри бежать. Я думаю, они входят в роялистскую сеть.
Грейс бросила взгляд на Анри. Тот сидел с бесстрастным лицом. Грейс понимала его. Он не хочет вымаливать прощение. Из гордости? Или считает, что это бесполезно? Предпочитает, чтобы его судьи дошли до всего своим умом, как это сделала она?
Сэр Джеймс пробежал бумаги глазами и уставился на Грейс.
— Что еще?
Она протянула ему почти чистый листок.
— В него были завернуты остальные. Я не разобрала, что это за карта, но мне кажется, тут указано, где Анри останавливался, когда бежал из Франции.
Сэр Джеймс кивнул.
— Что в остальных?
— Эти два были запечатаны. Пока я их не прочла, я верила тому, что сказал вам Лорио, — будто Анри революционер. Правда, я надеялась, что его принудили к этому обстоятельства. — Она дрожащей рукой протянула документ судье. — Я не знаю, как это письмо попало к Анри. Вы сами увидите, оно адресовано Лорио, а автор — Робеспьер. Он поручает Лорио расследование против Анри по подозрению в роялизме.
Сэр Джеймс взял листок, посмотрел на подпись, кивнул. И посмотрел на бумагу в руке Грейс.
— У вас там еще что-то.
Грейс, глядя на Анри, проговорила — так, словно его рядом не было:
— Возможно, он выкрал это. Оно как будто не имеет отношения к Анри, кроме того, что оказалось среди его бумаг.
— Вы позволите? — Сэр Джеймс протянул руку.
Грейс молча отдала ему листок. Судья быстро просмотрел его и, к удивлению Анри, повернулся к сидевшему у двери акцизному инспектору.
— Вуфертон!
Тот подошел к столу. Анри удивился еще больше, когда сэр Джеймс протянул ему бумагу. Вуфертон быстро прочел глазами то, что там было написано — ага, значит, владеет французским! — и посмотрел на судью.
— Похоже на прошение, — сообщил он. — Нет ни адресата, ни подписи — вот, взгляните сами. Получателя, кто бы он ни был, просят посмотреть, нельзя ли чего сделать, чтобы спасти пятерых аристократов по фамилии де ла Кур. Похоже, маркиз де ла Кур находится в Бельгии и просит помочь членам своей семьи, которых забрали год назад.
Анри тяжело было вспоминать об этом. Письмо попало к нему слишком поздно — трое взрослых и двое детей были уже казнены. Как и другие, которых он знал и тщетно пытался спасти. Все его хитроумные маневры сорвались, и виноват в этом, конечно же, Жан-Марк, переметнувшийся к революционерам.
Под рассеянным взглядом Анри акцизный инспектор стал читать одну бумагу за другой. Интересно, теперь-то сэр Джеймс выдаст его Лорио? Или с ним произойдет такая же метаморфоза, как с Грейс, и он поймет и примет его таким, каков он есть?
То, что Грейс пришла, было крайне важно, потому что она принесла, сама не ведая о том, его последний козырь. Анри ужасно не хотел пускать его в ход, опасаясь, что последствия могут быть совсем не те, которых он ожидает.
Анри посмотрел на Грейс. Она сидела, сложив руки на коленях и нервно сжав кулаки, и он еле удержался, чтобы не подойти и обнять ее.
Почувствовав его взгляд, Грейс повернула голову и взглянула на него. По-прежнему бесстрастен. Как хорошо он умеет скрывать свои чувства.
Внезапно раздавшийся голос заставил ее вздрогнуть.
— Я все прочел, сэр, — объявил Вуфертон, протягивая бумаги сэру Джеймсу.
— И что?
— Трудно сказать что-то определенное, но, — Вуфертон бросил взгляд на Грейс, — я склонен согласиться с мисс Грейс. Похоже, джентльмен набросал план своего собственного судебного процесса, а в списке имена людей, входящих в подпольную сеть. Набросок карты я не разобрал. Что же до остального, сэр, то совершенно ясно, что ему удалось каким-то образом похитить записку самого Робеспьера.
Сэр Джеймс обратил строгий взгляд на Анри.
— Желаете что-нибудь добавить?
По лицу Анри Грейс заметила, что он колеблется. Почему он ничего не говорит? Ему наверняка есть что сказать! Ей показалось, что прошло уже несколько минут, а он все молчал. И Грейс не выдержала.
— Анри, скажи им! Хотя бы то, что говорил мне. — Молчание. Грейс в отчаянии повернулась к судье: — Он вам сказал, что в него стрелял Лорио? Он хороший стрелок и промахнулся лишь потому, что было темно.
— Но даже если это и так, чем нам это может помочь? — скептически заметил сэр Джеймс.
— Не знаю, — упавшим голосом проговорила Грейс. — Могу сказать только одно — передав Анри этим убийцам, вы подпишете ему смертный приговор. Неужели то, что Лорио проник ночью к нему в комнату, ни о чем вам не говорит?
— Оставь, Грейс. — Анри потянулся через стол и взял ее за руку. — Пусть сэр Джеймс решает сам.
— Нет, если ты молчишь, значит, говорить буду я.
Анри покачал головой.
— Не надо, ma chere, ты судишь сердцем. Предоставь сэру Джеймсу судить головой.
— Не помешало бы и представить доказательства в свою защиту, — пробурчал судья. — Вам что, нечего сказать, Руссель?
Анри вздохнул, выпустив руку Грейс.
— Нечего, сэр Джеймс, поскольку, что бы я ни сказал, вы не поверите и обратитесь за подтверждением или опровержением к Жан-Марку. Ну, а он вам скажет то, что побудит вас отдать меня в его руки. Мое слово против его слова, вот и все.
Как ни странно, по лицу судьи скользнула улыбка.
— А вы недоверчивы, как я вижу. Впрочем, не без оснований. — Сэр Джеймс повернулся к терпеливо стоявшему у стола акцизному инспектору. — Боюсь, мы больше из него ничего не вытащим. Давайте, Вуфертон.
Насколько мне удалось разобрать, сэр, этот Лорио старался уговорить монсеньора Русселя уйти от роялистов и стать республиканцем. Монсеньор Руссель решил, что это обманная уловка, чтобы увести его отсюда и убить. Он начал спорить с Лорио, напомнил, что они, мол, старые друзья и как они все четверо — вместе с остальными двумя — решили проникнуть в ряды республиканцев, чтобы вести свою работу изнутри. А Лорио говорит: я ничего такого не помню. Ну, а потом…
— Diable! — выкрикнул Анри, вскакивая. — Так вы подслушивали! — Он сердито посмотрел на судью. — Если вы все знали, то зачем заставляли меня говорить?
Сэр Джеймс постучал по столу костяшками пальцев.
— Довольно. Вы что, хотите, чтобы я принимал решение на основе подслушанного разговора? Но все же давайте выслушаем Вуфертона до конца.
Акцизный инспектор, прокашлявшись, продолжил:
— Да это почти все, сэр Джеймс. Добавлю лишь, что провалы, которые терпели роялисты, случались как раз из-за Лорио, это он подстраивал.
— Вы бы только знали, — гневно заговорил Анри, — сколько верных людей мы потеряли! Сколько писем с предупреждением не дошло до тех, кого мы хотели спасти, потому что Лорио никому их не передал! Сколько раз мы посылали солдат по адресам в уверенности, что эти люди были предупреждены и скрылись, а в результате их хватали и ставили перед судом! И за всем этим стоял Жан-Марк! И после этого я должен поверить, что он хочет спасти меня от верной гибели? Да пропади он пропадом!
Анри подбежал к окну и замер, глядя перед собой невидящими глазами. Сердце его снова переполнилось болью, которую он чувствовал все последние месяцы, напрасно гадая, кто же предатель. А предателем оказался тот, на кого он не мог и подумать.
Грейс с болью смотрела на его застывшую фигуру. Как же тяжело ему жить с мыслью, что друзья его предали! И ведь это продолжается, наверное, уже давно! Не удивительно после этого, что он так спокойно говорит о смерти.
— Ну что ж, Руссель, — послышался за ее спиной голос сэра Джеймса, — похоже, ваши бумаги подтверждают сказанное ночью.
Анри круто повернулся.
— И что же это означает? Вы верите мне ли нет?
— Я сказал — подтверждают, но это и все. Они не доказывают вашей невиновности. Другое дело, если вы соизволите сказать мне, как к вам попало вот это письмо Робеспьера.
Анри хохотнул.
— Я украл его! А вы думали, Жан-Марк мне его дал? Как бы не так! Просто я обыскал его квартиру, когда он был в Трибунале.
— Зачем?
Действительно, зачем?
— Затем, что я к тому времени уже понял, кто предатель!
— И как это случилось?
Анри почувствовал, как в нем поднимается раздражение. Но стоит ли и дальше хранить в себе эту правду, которая вот уже сколько времени разъедает ему душу? По крайней мере сэр Джеймс знает теперь о его роялистских взглядах. Не думает же он, что ночной разговор с Жан-Марком был подстроен. Будучи сам юристом, Анри знал, что судья не может принять в качестве доказательства показания третьего лица.
— На протяжении некоторого времени, — заговорил он, подходя к столу, — у меня было подозрение, что кто-то — я думал, Этьен или Огастен, — работает против нас. Провал следовал за провалом. Таких, как де ла Кур, было много. Слишком много, — в голосе Анри зазвучала ирония. — Я обсуждал это с Жан-Марком, считая, что могу доверять только ему. Смешно, правда? Но если не Огастен и не Этьен, то кто? Тот, кто предал своего друга, должен его бояться. Жан-Марк боится, что я поймаю его за руку. Значит, меня надо убрать. Жан-Марк говорит Робеспьеру: мол, ему кажется, что помощник Руссель симпатизирует роялистам. Робеспьер — а что вы бы сделали на его месте? — поручает Жан-Марку последить за помощником Русселем.
— Подлец! — буркнул сэр Джеймс, порадовав этим Грейс.
— Жан-Марк сообщает мне, — продолжал Анри, — что меня подозревают, и советует подготовиться к суду. Вы видели бумагу. Я выбираю трех своих товарищей-роялистов в качестве свидетелей, уверенный, что они подтвердят мою преданность революции. Но продолжаю гадать, кто нас предал. Ведь мы были крайне осторожны, предать мог только кто-то из своих.
И тут один из наших, по имени Эдуард, говорит мне, что это Жан-Марк. Я отказываюсь верить. Это невозможно, он же мой друг! Но Эдуард сообщает, что Жан-Марк приходил по очереди к членам нашей организации и заставлял их под угрозой разоблачения дать слово, что они будут свидетельствовать против меня.
— Почему он выбрал именно вас? — спросил сэр Джеймс.
Да потому, что он знает — я никогда не изменюсь! Жан-Марк Лорио начинал в армии, для него жизнь там, где опасно. Когда я решил вернуться в Париж из Брюсселя, где был центр нашей организации, чтобы заняться юридической практикой и заодно передавать информацию, Жан-Марк пришел в восторг. Это он уговорил Этьена и Огастена поехать с нами, так же как позже настроил их против меня. В такие времена не до дружбы!
— Все это хорошо, но давайте вернемся к делу, — проворчал судья.
По лицу Анри пробежала тень, он бросил быстрый взгляд на Грейс. Та ободряюще улыбнулась.
— Да-да, Анри. Ты говорил об Эдуарде…
— Через два дня Эдуард был найден убитым.
Грейс громко охнула.
— Это навело меня на размышления, — тихо заговорил Анри. — Мне говорили, а я не поверил. Я отправился домой к Жан-Марку. Я там часто бывал, и консьержка меня свободно пропускает. Я обыскал квартиру и нашел приказ Робеспьера. Еще я нашел письмо де ла Кура. Выходило, что Жан-Марк предатель, ведь это письмо не дошло до меня. Жан-Марк его придержал.
— Не вижу, как можно использовать эти письма в качестве доказательств, — послышалось со стороны Вуфертона.
— Увидите, подождите немного. Передо мной встала проблема — насколько далеко зашло разрушение организации? Кому можно доверять? Я составил список, который перед вами, и нарисовал карту с обозначением мест в Париже, где живут члены организации. Но пока решил ничего не предпринимать. Тем временем кое-что изменилось Робеспьера арестовывают.
— Ага! А я все ждал, когда это случится, — проговорил сэр Джеймс.
Анри взглянул на него.
— Мы все ждали этого! Уж его-то помощники не могли не знать, что он падет. Он становился слишком могущественным. С его падением я оказался в опасности. Что делать? Роялистская сеть в Париже распалась. Попробовать продолжать работу, оставшись в Париже, или пробираться в Брюссель? Я попытался выяснить что-нибудь у Этьена, который служит в Трибунале.
— И он посоветовал бежать! — догадалась Грейс.
Анри кивнул.
— Он сказал еще, что Жан-Марку тоже лучше исчезнуть. И тут я совершил большую ошибку — показал Этьену эти бумаги. Я был зол и не имел ни малейшего желания спасать Жан-Марка от гильотины, на которую по его вине отправилось столько невинных людей.
— Ах, так вот за чем охотится этот малый!
— За этим и за мной, монсеньор.
— Вам предстоит еще это доказать, мой друг.
— Сейчас мы к этому подойдем. Накануне моего побега из Франции Жан-Марк пришел ко мне. Этьен, судя по всему, разговаривал с ним, потому что он сказал — да, он согласен, чтобы я покинул Францию. Вы улавливаете, в чем тут дело, сэр Джеймс?
Судья насупился.
— Черт меня побери, если улавливаю! А вы, Грейс?
— Ему нужно было, чтобы Анри бежал, — быстро ответила Грейс.
— Все равно не понимаю, — пробурчал сэр Джеймс.
— Ну подумайте сами! Станете вы арестовывать человека, который может указать на вас пальцем? А вот если он пустится в бега, вы можете последовать за ним и заставить его замолчать навсегда! — сделала вывод Грейс.
— Браво, Грейс!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25