Анри увидел, как кровь отлила от лица Грейс, взял ее руку и поднес к губам.
— Не надо, Грейс, ведь я жив.
— Надолго ли? Анри, что нам делать?
— Подождем, — сказал он ободряюще. — Как вы думаете, этот человек, который увел Жан-Марка, разрешит ему войти сюда? Я думаю, не разрешит.
— Мейберри? Я уверена, что нет. Но он наверняка привезет сюда Вуфертона, и они заберут вас.
— Уж лучше попасть к вашим англичанам, чем к моим соотечественникам.
Он отпустил ее пальцы, и Грейс положила руки на колени, пытаясь успокоиться.
— Были бы вы посильнее, можно было бы уйти.
Анри засмеялся.
— Ночью вы так рассердились, ma chere, когда я попробовал уйти.
— Просто я видела, что у вас нет сил куда-то идти. — Грейс вздохнула. — Почему они мне не поверили, когда я сказала, что вы ушли? Я пыталась их убедить, что вы исчезли той же ночью…
— Это объясняется просто. Жан-Марк спрашивал во многих местах, ведь так? А все знают, что я здесь.
— Но они не знают, кто вы. Они не знают, что вы француз.
— Но все слыхали про раненого, а Жан-Марк, я уверен, спрашивал не про француза, а про раненого.
— Да, наверное, так и было, — согласилась Грейс.
— Ну вот, видите. Он и вас, кстати, спрашивал про раненого. И в первый раз ему отвечают, что он был здесь. Вы ему говорите, будто не знали, что я француз и что я ушел той же ночью. Будь я на месте Жан-Марка, я тоже что-то заподозрил бы.
— Это, наверное, потому, что я сказала, будто не знаю, что вы француз! — с досадой воскликнула Грейс. — Наверное, в этом все дело. Господи, какая я дура! Надо было ему сказать, что вы все время были без сознания, так что я, естественно, не могла узнать, кто вы и что вы. Не удивительно, что у него возникли подозрения.
Анри покачал головой.
— Может, и так, Грейс, но не думаю. Вполне возможно, что он вам поверил. Но возможно и другое — он думает, что вы лжете ради меня, потому что я вам кое-что рассказал. — Нежная улыбка разлилась по его лицу. — Жан-Марк ведь не знает Грейс, которая передо мной, — Грейс, у которой отважное сердце, которая почти ничего не знает об Анри Русселе, но готова сделать все ради его спасения — от смерти, от ареста и от врага. Даже если он французский шпион.
Грейс бросило в жар. Она мотнула головой, словно стряхивая комплимент.
— Глупости. Так поступил бы каждый в этих обстоятельствах.
— Но вы, ma chere, не каждый, — ласково сказал Анри. — Поэтому я и остался.
У Грейс на миг замерло сердце. Не зная, что сказать, она смотрела в зеленые глаза, тая под их взглядом. А потом Анри вдребезги разбил робкую надежду.
— Что бы ни случилось, Грейс, я буду помнить вас всю жизнь.
Она растянула в улыбке помертвевшие губы и услышала свой собственный голос, звучавший на удивление спокойно:
— Ну, мы должны постараться, Анри, чтобы ваша жизнь была долгой.
Она встала и, стараясь не шуметь, пошла к двери.
— Вы пока отдыхайте, — сказала она от порога. — А я пойду поработаю. Если повезет, Мейберри вернется за французом, дежурящим у ворот, до того, как стемнеет.
Долгий и осторожный спуск по лестнице оказал на нее целительное действие. К тому времени, когда Грейс дошла до прихожей, она успела справиться с желанием разрыдаться.
Грейс ничего не оставалось, как заняться писаниной. Она почти закончила трактат мистера Стэпли, когда Джемайма заглянула в дверь и сообщила, что мистер Мейберри едет верхом по аллее. Грейс взглянула на стоявшие на каминной доске часы.
— Почти четыре. Значит, долго не задержится, скоро обед.
— С ним мистер Вуфертон, — добавила Джемайма. У Грейс упало сердце.
— А их с ними нет? Служанка мотнула головой.
— Нет. Должно быть, мистер Вуфертон оставил их в «Черной лошади».
Гостиница «Черная лошадь» принадлежала Вуфертону, так что он «вполне мог оставить французов под стражей в одном из ее номеров.
— Хорошо, если так, — сказала Грейс. — Наверное, Мейберри решил отвести туда же и этого типа, который дежурит у ворот. Поэтому, наверное, и привез с собой Вуфертона.
Однако, когда всадники спешились, а Джемайма поспешила открыть им дверь, оказалось, что Вуфертон приехал не только за этим.
— Понимаете, мисс Грейс, — заговорил он, — больше не имеет смысла держать его здесь. Раньше или позже мне все равно придется заняться его делом.
— Тогда пусть это произойдет позже, — быстро ответила Грейс.
Вуфертон переглянулся с Мейберри, тот кашлянул и шагнул вперед.
— Мисс Грейс, вы знаете так же хорошо, как и я, что мистер Вуфертон не может на это пойти.
— Но он же ранен! — воскликнула Грейс. — Кто будет за ним ухаживать? Куда вы его поместите, мистер Вуфертон? В номер наверху, где ему не дадут покоя шум и гам снизу? Или, может, вы собираетесь выдать его этим ужасным французам?
Вуфертон поморщился.
— Я этого не говорил, мисс Грейс.
— Но вы же хотите арестовать его. По какому обвинению? Он ничего не сделал! Лучше арестовали бы этих, которые наверняка виновны в том, что он оказался в нынешнем положении.
— Если бы…
— Он не может этого сделать, мисс Грейс, — вмешался Мейберри. — У них документы, которые гарантируют им неприкосновенность. Я их посмотрел. Да и арестовать их по подозрению в покушении на убийство тоже не могу, как бы мне ни хотелось. Вот если этот француз, что здесь, опознает их, тогда…
— Он их не опознает, — сказала Грейс. Ни к чему было говорить, что Анри давно знаком с этими людьми и даже называл их своими друзьями. Она была уверена, что он не отдаст их в руки иностранного правосудия. — Где они, кстати?
— В «Черной лошади», — ответил Вуфертон.
— И вы хотите отвезти туда же Анри? Как же тогда вы им помешаете убить его?
Мейберри и Вуфертон уставились на Грейс — первый с подозрением, второй удивленно.
— Так его зовут Анри! — вокликнул Мейберри. — А вы мне этого не говорили! Вы вообще не упоминали о том, что он француз!
— Потому что я знала, к чему это поведет, — с вызовом ответила Грейс. — Да, мистер Мейберри, я скрывала, кто он такой, можете меня арестовать, если хотите. Я хотела вылечить его.
— Да ладно вам, мисс Грейс, — добродушно произнес Мейберри. — Я разве сказал, что осуждаю вас? О вашем аресте и речи не идет, хотя вы препятствовали чиновнику в исполнении его обязанностей. Но поскольку теперь мы знаем, что парень француз…
— Так вам все равно, перенесет ли он переезд или не перенесет? — перебила его Грейс. — Помилосердствуйте, мистер Мейберри! Вы же сами видели его рану! Вы знаете, что он потерял много крови. Он и на ногах-то не стоит, куда уж ему ходить!
Мужчины нерешительно переглянулись. Грейс усилила напор.
— Вы что же, собираетесь вывести его из дома на глазах у француза, который сторожит у ворот? Вы же выставите нас обоих обманщиками, мистер Мейберри! Ведь мы уверяли, что он ушел в первую же ночь. И это не все. Убийцы будут знать, где он находится, вы сделаете его мишенью! Хотите, чтобы его гибель была на вашей совести?
— Но он же француз, — попробовал протестовать Мейберри.
— И кто может сказать, что он не шпион? — присоединился к нему Вуфертон.
— А может, он просто эмигрант! — возразила Грейс. — Кстати, это более вероятно, если учесть, что за ним охотятся французские власти.
Мужчины растерянно помолчали. Было очевидно, что это не приходило им в голову.
— А он сам ничего не говорил? — спросил Вуфертон. — Он говорит по-английски?
— Говорит, но не хочет ни о чем рассказывать, честно призналась Грейс.
— По-моему, надо его допросить, — решил Вуфертон.
— Почему бы и не допросить, но сначала пусть он окрепнет, чтобы мог отвечать на ваши вопросы.
— То есть, когда он поправится и удерет? — с иронией проговорил Мейберри.
Грейс прищурилась.
— На что это вы намекаете, сэр?
— Послушайте меня, мисс Грейс. Если бы все зависело только от меня, то пусть бы он и убежал, я ничего не имею против. Я уверен, что вы умеете разбираться в людах, и если вы говорите, что он безвреден, значит, так оно и есть. Но тут решаю не я. Все зависит от сэра Джеймса и мистера Вуфертона. По идее, я должен был в самом начале сообщить обо всем сэру Джеймсу. А теперь выбора у меня нет, поскольку он француз.
— А у меня есть, — парировала Грейс. — Это мой дом, а Анри Руссель мой гость, и вы не увезете его, потому как я отвечаю за его безопасность. Понятно?
Вуфертон вздохнул.
— Дело в том, мисс Грейс, что у вас тоже не останется выбора, если я принесу ордер.
Грейс вздернула подбородок.
— Ну что ж, мистер Вуфертон, давайте, несите! Иначе вам его не взять!
Вуфертон возвел глаза к небу.
— Какая вы упрямая, мисс Грейс. Ладно, пусть все остается как есть. Только предупреждаю — постарайтесь, чтобы он не исчез до того, как ответит на мои вопросы.
— Если он не может ходить, то о каком побеге может идти речь! — отозвалась Грейс.
Мейберри огорченно покачал головой.
— Не нравится мне все это, Вуфертон. По-моему, надо вызвать доктора Фрита, только он может сказать, можно ли перевозить этого парня.
— Да-да, я согласна, — поддержала его Грейс. Фрит мог приехать разве что вечером, и это давало Анри лишний день, а ей — время подумать, что делать дальше. Единственное — надо было как-то убрать француза, сторожившего у ворот. — А что насчет этого типа, который наблюдает за домом?
Вуфертон выглянул в окно.
— Надо отвести его в «Черную лошадь». Шпион ваш француз или не шпион, но я не допущу убийств на своей территории!
Грейс с легким сердцем проводила мужчин до дверей. Напомнив еще раз о том, что парень ни в коем случае не должен убежать, Мейберри следом за Вуфертоном спустился с крыльца. Грейс закрыла дверь и бессильно прислонилась к ней спиной.
Что делать? Вуфертон наверняка отправится к сэру Джеймсу самое позднее завтра утром, а значит где-то к обеду явится с ордером и привезет с собой доктора Фрита. Или, может, приедет сам сэр Джеймс, что было бы и к лучшему. Может быть, ей удастся убедить его, что Анри лучше пока остаться на ее попечении. С другой стороны, он наверняка заговорит об угрозе для ее репутации.
Казалось, выхода нет. Ну ничего, во всяком случае она избавится от соглядатая. Грейс осторожно зашла на кухню и стала так, чтобы можно было незаметно смотреть в окно.
Мейберри и Вуфертон разговаривали с французом. Вуфертон знал французский язык, почему и был поставлен заниматься акцизами. В молодости он был коммерсантом, занимался импортом вина и спирта с континента и частенько бывал за границей. Грейс подумала о бумагах Анри. Интересно, разобрался бы он в них?
Между тем, к великому облегчению Грейс, француз сел на лошадь позади Вуфертона, и компания тронулась к большой дороге. Грейс, пока она шла в гостиную, раздумывала о том, не сказать ли Анри, чтобы ушел, не дожидаясь завтрашнего утра. Но от этой мысли пришлось отказаться.
Какой толк? Он останется беглецом, и его станут искать не только французы, желающие его смерти, но и ее соотечественники. А она ничего не будет знать о нем. Должно быть какое-то другое решение. Если б только Анри рассказал ей больше! Что же все-таки делать?
Обед запаздывал из-за того, что Джемайма то и дело отвлекалась от готовки. Грейс с нетерпением ожидала, когда наконец служанка покормит Анри, чтобы можно было с ним поговорить. По ее приказанию, ему подавали гораздо большую порцию, чем ей самой. Он мужчина, и ему нужно поправляться.
Последние дни закупалось много больше продуктов, и Грейс без колебаний выдала деньги Рубену, чтобы тот купил у мясника в Веннингтоне дополнительный шмат говядины и несколько цыплят. Обычно покупками занималась Джемайма, но сейчас ей было некогда.
Грейс не скупилась на расходы, хотя понимала, что после отъезда Анри ей придется туго.
Сидя перед бюро, она смотрела на средний ящичек, за которым в тайнике были спрятаны бумаги Анри, и так глубоко задумалась, что не заметила, как Джемайма накрыла на стол.
Может, все-таки взломать печати? Возможно, тогда она узнает, зачем Анри явился в Англию. Он сказал, что бумаги очень опасны, но в тех, что она прочитала, нет никаких намеков на эту опасность. Может, это касается этих страшных людей? Может, они будут опасны, если попадут в руки Лорио и его товарищей?
Но ломать печати, нельзя, это было бы предательством по отношению к Анри. С другой стороны, разве не лучше было бы для него самого, если б она узнала, что в этих бумагах? Он боится сказать ей, чтобы не подвергать ее опасности. Но теперь, когда об Анри известно властям, ей не угрожает опасность со стороны Лорио и других. Только согласится ли с этим Анри? Вряд ли.
Грейс слышала, как Джемайма поднимается по лестнице. Наверное, понесла Анри обед. Обычно после этого проходило минут пятнадцать, прежде чем она начинала накрывать на стол для Грейс. У Грейс зачесались руки — так хотелось открыть тайник. Можно будет почитать бумаги за едой. Джемайма вряд ли что-нибудь заподозрит, подумает, что это ее работа.
Если и доставать бумаги, так только сейчас, пока она одна в гостиной. Дрожащими руками Грейс вытянула ящичек, достала спрятанный за ним сверток и быстро задвинула его обратно.
Хватило минуты, чтобы развернуть сверток и извлечь запечатанные письма. Спрятав временно остальные под стопкой лежавших на бюро бумаг, Грейс замерла с письмами в руке, не решаясь сделать то, что собиралась.
— Вскройте их, если хотите.
Грейс, подпрыгнув от неожиданности, обернулась. В дверях, упершись рукой в косяк, стоял Анри. На нем был жилет, шею обвивал галстук, завязанный свободным узлом. Он был серьезен, бледность контрастировала с темными волосами.
Грейс быстро встала.
— Что вы тут делаете?
— Я решил пообедать с вами. Простите, что я без сюртука, мне трудно его надеть. Можно, я сяду?
Он покачнулся, и Грейс, сунув бумаги в карман, бросилась к нему. Опираясь на нее, Анри дошел до стола и с облегченным вздохом опустился на стул.
— Вас же нельзя вставать! — с укором сказала Грейс. — Вы же разумный человек, неужели не понимаете, что вам надо лежать?
Анри махнул рукой.
— Я уже належался, хватит. Да вы не беспокойтесь, Грейс. Это мы с Джемаймой все устроили. Она помогла мне надеть жилет и галстук и спуститься по лестнице. Хотели сделать вам сюрприз, ma chere.
Считайте, что у вас получилось, — проворчала Грейс, садясь за стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25