– Хм! – Высокомерно хмыкнув, Тэсси направилась к гардеробу. – Что наденете в дорогу?
– Пожалуй, клетчатое платье, в котором обычно играю в крокет. – Для путешествия это платье – с высоким воротником, чуть подвернутое справа, чтобы была видна нижняя юбка в красно-белую полоску, – подходило просто идеально.
Расчесав влажные волосы, Адди отбросила их за спину.
– Тэсси, перевяжи их черной бархатной лентой – ты знаешь какой.
– Да, она хорошо подходит к круглой шляпе с пером.
Пока служанка возилась с лентой и шляпкой, Адди натянула шелковые чулки и короткие матерчатые ботинки с кожаными носками. Когда с прической было покончено, Адди поправила маленькую, почти без полей шляпку, слегка сместив ее вперед и влево.
– Вот… Ну, как я выгляжу?
– Как в сказке, мисс… Хотела бы я… – «…быть вполовину такой красивой, как вы», – чуть не вырвалось у нее.
Тэсс Борден, дочь бывших каторжников, ныне владеющих фермой возле Джилонга, была толстой, невзрачной девицей лет двадцати пяти с лицом, похожим на булку. Ее голубые глаза слегка косили, а каштановые волосы свисали тусклыми и безжизненными прядями. Повернувшись, Адди обняла ее.
– Хотела бы я, чтобы ты со мной поехала, Тэсс. Я буду по тебе скучать.
– Ни в коем случае, мисс Адди. Вы не заставите меня скакать по дикой степи, где на каждом шагу подстерегают всякие кровавые разбойники и аборигены.
– Ты начиталась приключенческих романов, Тэсси, – засмеялась Адди. – Поверь мне, в них много преувеличений.
– И все-таки будьте осторожнее, мисс.
Когда Адди появилась в столовой, ее родители и бабушка с дедушкой уже сидели за столом. Обойдя их, она по очереди поцеловала каждого в щеку.
– Миссис Хеннерси сегодня превзошла самое себя, – сказала Джуно. – Должно быть, хочет, чтобы ты уехала с полным желудком. Здесь яйца и сосиски, бифштекс и почки, копченая рыба, свежий банановый хлеб и…
– Пожалуйста, мама! – Адди воздела вверх руки. – От одной мысли о еде мне становится плохо. У меня в желудке словно бабочки летают.
– Волнуешься? – засмеялась бабушка. – Но ты ведь путешествовала и раньше, дорогая.
– Вот именно, – согласилась Джуно. – Ездила до самого Перта, чтобы навестить дядю Джейсона и тетю Вильгельмину.
– На пароходе – совсем другое дело, – сказала Адди. – А сейчас меня ждет нечто новое. Ведь я окажусь в дикой местности и буду терпеть лишения, словно пионеры.
Все рассмеялись.
– Ну, это вряд ли, – сухо заметил отец. Адди не сдавалась:
– Буду жить, как бабушка и дедушка жили в Раю. Это вызвало новый взрыв веселья. Не смеялся только Крейг Макдугал, который сидел, со смущенной улыбкой глядя на внучку.
– Прекрасная мысль, детка, однако все это уже в прошлом – Рай исчез, как и Эдемский сад в Месопотамии. – Он с сожалением вздохнул. – Макдугалы больше не живут в хижинах. Помнишь, мать, как мы перевязывали солому лыком?
– Еще бы! – откликнулась его жена. – А знаешь, Адди, мы ведь без единого гвоздя строили довольно большие жилища.
– И они выглядели гораздо лучше, чем те домики из папье-маше, которые строят сейчас, – проворчал Макдугал.
– Адди, ты должна что-нибудь съесть, – переменила тему Джуно. – Один Бог знает, когда ты снова сможешь поесть.
– Ладно… Разве что булочку с джемом и чай. Из кухни высунула голову миссис Хеннерси.
– Я собрала им поесть в дорогу, мэм.
– Вы сообразительная девочка, миссис Хеннерси, – игриво сказал Крейг. – На пикнике или в таком путешествии, как это, сандвич и стакан молока кажутся вкуснее, чем обед из восьми блюд где-нибудь в «Савойе».
Терренс Трент вынул из жилетного кармана золотые часы.
– Если путешественники не поспешат, то поездка сорвется, – сверившись с ними, заметил он. – Поезд отправляется ровно в девять.
– Разве Дэнни нас не проводит? – спросила Аделаида Макдугал, когда все собрались в холле, ожидая, пока Мэтт Райли погрузит багаж в карету.
– Нет, мы уже попрощались вчера вечером. Была неплохая вечеринка. Пришли его сестра со своим приятелем, Тедди Максвеллом, Роб Бойл с женой и еще какие-то люди, которых я никогда прежде не видела. Дэн хотел приехать и на вокзал, но ему назначено интервью у секретаря по делам колоний, который сегодня утром прибывает из Лондона.
Адди не стала упоминать, что на вечеринке по случаю дня рождения Теда Максвелла они оба пробыли очень недолго, а потом отправились на квартиру к Дэну, где пили шампанское и занимались любовью – в связи с предстоящей разлукой более страстно, чем обычно.
– Жаль, что вы с нами не едете, – обняв родителей, проговорила Адди. – Это было бы просто замечательно. Я вам напишу, когда мы приедем в Брокен-Хилл. А потом еще раз, когда я вернусь в дедушкин дом в Сиднее… Дэн говорит, что постарается туда подъехать, чтобы встретить наш поезд.
– Ты что-то спешишь, дорогая, – сказал Крейг. – Мы еще не сели на поезд, а ты уже возвращаешь нас в Сидней. Это произойдет только через месяц, а может, и больше.
Месяц! Больше тридцати дней она проведет без своего любимого, без его взглядов и прикосновений. После знаменательного дня, когда на мягкой, сладко пахнущей траве возле лесного озера они признались друг другу в любви, Дэн и Адди больше чем на два-три дня не расставались.
Ту поляну у озера они теперь всегда называли «наше место».
– «Разлука – это сладкая печаль», – словно прочитав ее мысли, сказала бабушка. – Так говорил один бард. Влюбленным полезно иногда расставаться. Это разжигает пламя страсти.
– Спасибо, ба. – Прижавшись щекой к ее щеке, Адди пожала руку Аделаиде-старшей.
На станцию они приехали за десять минут до отправления поезда. На кишевшем людьми вокзале можно было увидеть представителей всех слоев колониального общества.
Во-первых, высший свет: разодетые в шелк и атлас, сверкавшие золотом и бриллиантами леди в шляпках с перьями и джентльмены в цилиндрах и темных костюмах с тросточками.
Во-вторых, средний класс: бизнесмены в котелках и аккуратных, но поношенных костюмах, а также их спутницы – жены и конторские служащие – в простых платьях и шляпках с лентами, обутые в высокие ботинки со шнуровкой.
И наконец, рабочий класс: землекопы и портовые рабочие в практичных молескиновых брюках, толстых блузах «джерси», высоких ботинках и с дешевыми шляпами на головах. Они разгуливали по вокзалу с таким видом, будто насмехались над теми, кто стоял выше их на социальной лестнице. «Белая кость! Ха!» – казалось, говорили их взгляды.
Крейг указал на высокого, симпатичного усатого господина, одетого в зеленый велюровый фрак, малиновый жилет и клетчатые брюки.
– Большой Джо Томпсон, крупнейший букмекер колоний. Он один из самых богатых и влиятельных людей в Австралии.
Адди и ее родители иногда бывали на скачках в Флемингтоне, где просаживались целые состояния, добытые тяжким трудом на приисках Бендиго и Балларата.
На перроне, ожидая того же поезда, что и Макдугалы, стояли четверо молодых игроков в крикет, одетые в белые парусиновые брюки, изящные кепочки и яркие спортивные куртки. При появлении Адди все они как по команде посмотрели в ее сторону. Девушка ответила им холодным, даже слегка презрительным взглядом.
В глубине души, однако, их внимание ей польстило, и она даже нашла молодых людей привлекательными – особенно того высокого, широкоплечего, с вьющимися темными волосами, темными глазами и смелой улыбкой, который, очевидно, был их капитаном.
Макдугалы заняли отдельное купе в первом классе, а Адди поместилась в соседнем, соединенном с ним дверью. Когда носильщики погрузили вещи на багажные полки, путешественники устроились на мягких сиденьях и принялись смотреть на толпу.
Локомотив три раза пронзительно свистнул, вагоны дернулись, и поезд медленно отошел от вокзала «Виктория». Провожающие махали вслед и выкрикивали пожелания доброго пути. Состав набрал скорость, и вскоре перрон остался позади.
Высунув голову в открытое окно, Адди посмотрела на локомотив. Из трубы клочьями вырывался белый дым, а струи пара по бокам состава не давали разглядеть, что там впереди.
– Паровоз похож на могучего дракона, изрыгающего огонь и дым, – сказала Адди.
– Чудовище, созданное техническим гением, – ответил дедушка. – Американцы называют локомотив «железным конем».
За окном строения в георгианском и тюдоровском стиле чередовались с жалкими глинобитными хижинами. Время от времени мелькали построенные в псевдоитальянском стиле виллы с колоннадами и портиками, утопающие в садах с тихими бассейнами и мраморными статуями.
Поезд миновал мост над рекой, по берегам которой рос мангровый лес.
– Какие странные деревья! – засмеялась Адди. – Как и многое в Австралии, они растут будто вверх ногами.
Действительно, ветви деревьев сплетались с длинными дыхательными корнями.
– «Кукушка поет в полночь, человечек на луне висит вверх ногами…» – процитировала бабушка старую поговорку.
Когда солнце поднялось выше, в купе стало жарко, несмотря на открытые двери и окна.
Старики отодвинулись в тень, а Адди была столь возбуждена, что не обращала внимания на заливающий глаза пот.
Она с удивлением заморгала, когда поезд проезжал мимо длинного приземистого здания с высокой трубой, из которой валил черный дым. Вокруг, насколько мог видеть глаз, все было белым-бело – это сушилась на солнце шерсть.
Взгляд девушки перескочил на колоссальное камедное дерево. Таких великанов – метров сто в высоту – она еще не видела. На одном из нижних сучьев, пощипывая нежные листья, разместилось семейство медвежат коала, которые на самом деле вовсе не были медведями. Зверьки испуганно уставились огромными глазами на приближающийся поезд, настороженно приподняв огромные уши.
В полдень Макдугалы проснулись. Зевая и потягиваясь, леди отправились на поиски дамской комнаты, а Крейг открыл чемодан и извлек оттуда бутылку шотландского виски. Распечатав ее, он сделал три больших глотка и снова заткнул бутылку пробкой. Крейг уже собирался положить бутылку обратно в чемодан, когда из коридора раздалось:
– Черт побери! Вот что действительно освежает. Подняв глаза, старик увидел перед собой одного из игроков в крикет – высокого молодого человека приятной наружности, с темными глазами и темными вьющимися волосами. Гэльская внешность вполне соответствовала его ирландскому акценту.
– Был бы рад, если бы вы составили мне компанию, мистер…
– Келли… Джон Келли, сэр.
Крейг тоже представился, и они обменялись рукопожатием.
– Прошу прощения за то, что не могу принять ваше великодушное предложение, сэр, – заявил Келли, – но у нас с приятелями спортивный режим, так что ни капли спиртного.
– Ну, это какие-то новые веяния! – усмехнулся Крейг. – В мое время подготовка к соревнованиям – будь то крикет, бокс или регби – начиналась с выпивки.
Тем не менее входите. – Он указал на скамейку напротив, где раньше располагалась Адди.
Келли уже сидел, когда в купе вновь появились женщины. Вскочив, он снял кепку.
– Мистер Келли, разрешите вам представить мою жену и внучку, Аделаиду Трент.
– Рад с вами познакомиться, миссис Макдугал… – Он замолчал, зачарованный взглядом зеленых глаз Адди, и нервно сглотнул. – И с вами, мисс Трент.
Ее улыбка ослепила его. «Этот парень, – с удовольствием отметила Адди, – из числа чересчур влюбчивых». Поймав взгляд внучки, Аделаида Макдугал с трудом подавила смех.
После того как дамы опустились на скамейку, присел и Келли – на краешек сиденья рядом с Адди. Вид у него был смущенный.
– Мы видели, как вы садились в поезд, – чтобы подбодрить молодого человека, заговорил Крейг. – Едете куда-то на матч?
– Собственно, возвращаемся. Мы уже сыграли с «Сиднейскими кенгуру».
– А откуда вы?
– Большинство из нас из Уогга-Уогга. Мы выращиваем там овец на большой ферме.
– Как замечательно! Вот уже не думал, что в таком отдаленном месте могут найтись энтузиасты крикета.
Келли провел пальцем по воротнику и поправил галстук.
– Прошу прощения, сэр, но Уогга-Уогга больше не считается захолустьем.
– Ну да, конечно. В мои годы трудно поспевать за прогрессом. – Крейг потер руки. – Пожалуй, я не прочь перекусить. Вы к нам присоединитесь, мистер Келли?
Молодой человек встал.
– Снова прошу простить меня, сэр, но я должен вернуться к товарищам. Они уже наверняка гадают, куда я запропастился.
Глаза старика лукаво блеснули.
– Скажите им, что вас пыталась изнасиловать молодая блондинка.
Покраснев, Келли вытаращил на него глаза.
– Дедушка! – вскричала Адди.
– Мои наилучшие пожелания! – заплетающимся языком пролепетал Келли и поспешно ретировался.
– Что за ужасные вещи ты сказал, дедушка! – Вскочив, Адди стиснула кулаки, всем телом дрожа от гнева.
Аделаида Макдугал посмотрела на нее проницательным взглядом.
– Неужели это тебя так взволновало, радость моя? Я еще могу понять смущение этого молодого человека. В присутствии хорошеньких девушек они все теряют дар речи. Но ты, моя дорогая! Я думала, ты будешь только довольна тем, что дедушка немного посмеялся над парнем. Разве что…
– Что?
– Это же видно, – вытаскивая свою трубку, добродушно заметил старик. – Ты просто положила глаз на молодого человека.
Упав на свою скамейку, Адди прижала руки к запылавшим щекам.
– Дедушка! Как ты можешь говорить такое? Я начинаю тебя ненавидеть!
– Неужели? – Крейг поднес к трубке зажженную спичку. – Вот уж не думал, что моя шутка вызовет подобную реакцию. Что случилось с твоим чувством юмора, детка? Прости. Старый дед вовсе не хотел задеть тебя.
– Ты вовсе не задел меня! – фыркнула Адди и, скрестив на груди руки, отвернулась к окну.
Крейг похлопал жену по колену.
– Пожалуй, настала моя очередь пойти умыться. До встречи, мои дорогие.
Когда он ушел, бабушка обратилась к внучке:
– Когда кто-то из мужчин кажется тебе таким же привлекательным, как твой Дэнни, ты не должна чувствовать себя виноватой.
Адди покраснела еще гуще.
– Я вовсе не нахожу мистера Келли привлекательным. Ни его, ни кого-нибудь другого.
– Можешь обманывать кого угодно, детка, но обманывать себя – это просто глупо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44