В полумраке купе они молча смотрели друг на друга. Должно быть, интуиция подсказала Уэллсу, что в Мари все еще пылает огонь страсти, потому что, не говоря ни слова, он вошел в тесное помещение и закрыл за собой дверь.
– Мари…
– Чарльз…
Когда он заключил Адди в объятия, она не сопротивлялась. Одной рукой она гладила его по щеке, пальцы другой играли с пушистыми завитками волос на его затылке. Их губы слились в нежном поцелуе.
– Ты считаешь, что уже пора, Мари? – застонав, спросил он.
– Да, дорогой.
Отстранившись, она принялась снимать платье, корсет и французские панталоны. Глаза Чарльза неотступно следили за ее движениями.
– Ты самая прекрасная женщина из всех, кого создал Бог.
Придвинувшись, Адди расстегнула его ремень.
– Ну, что же ты стоишь разинув рот? Раздевайся, чтобы я могла поглядеть, каким Господь создал тебя.
Через несколько минут они уже лежали на узкой кушетке. Правда, на тесноту они не обращали внимания, и очень скоро Адди вновь достигла того эмоционального пика, на котором оборвался ее сон.
Даже сейчас, во власти физического наслаждения, она не могла не думать о том, сколько раз в своей жизни приходилось ей пережить такие ощущения. Нынешний случай явно был не первым – в постели с этим самцом она чувствовала себя так же уверенно, как у того лесного озерца, которое видела во сне.
Широко раскрыв глаза, Адди изо всех сил прижала Чарльза к себе, чтобы он не мог видеть выражения ее лица.
Без сомнения, то озеро было совершенно реальным! Где-то на земле оно существует, и когда-то она, Мари, в своей прежней жизни в нем плескалась, а потом вместе с рыжеволосым юнцом занималась любовью на поросшем зеленой травой берегу. Она была уверена в этом так же, как в том, что солнце заходит вечером и поднимается утром.
Да, когда-нибудь, в не столь уж и отдаленном будущем, она пробудится от оцепенения, как Спящая Красавица от поцелуя Принца.
Ее принц, наверное, будет рыжеволосым.
Глава 8
Полгода Чарльз и Мари купались в водовороте развлечений. Перед их глазами мелькали все новые и новые страны и города: Франция, Германия, Рим, Ривьера, Монте-Карло. Именно в Монте-Карло в конце концов и произошло событие, которого Чарльз ждал давно.
Стоя в сторонке, он наблюдал за лихорадочной активностью склонившихся над зелеными столами игроков. Казалось, все горели желанием как можно скорее расстаться со своими деньгами.
– Вот идиоты! – презрительно заметил Чарльз. – Ни один из них не имеет ни малейшего представления о том, что нужно делать.
– Ты о чем? – спросила Адди.
– Все они ведут себя как дети. На самом деле единственный способ выиграть – это придерживаться определенной системы.
– Ерунда! – фыркнула она. – Все зависит от случайности – от того, как лягут кости или повернется колесо.
– Вовсе нет! Любая игра – карты, кости, рулетка – подчиняется определенным математическим закономерностям. Нужно только правильно оценить шансы и создать систему, которая позволит все время на один шаг опережать события. Сейчас я тебе продемонстрирую.
Купив несколько фишек, он занял место за рулеткой. Делая ставки, Чарльз шевелил губами. Он так сосредоточился на игре, что совершенно не слышал, что ему говорила Адди. Однако, выиграв несколько сотен английских фунтов, резко вздрогнул, словно вышел из гипнотического транса. Взяв подругу за руку, Чарльз вышел из-за игрового стола.
– Это все, на что я сейчас способен. У меня не было времени усовершенствовать свою систему. Чтобы решить все сложные уравнения, понадобится несколько дней. Теперь видишь, о чем я говорил?
– Ты настоящий волшебник!
– Не совсем, – засмеялся он. – Всего лишь хороший математик. Разве я тебе не рассказывал, что в школе и в университете меня считали математическим гением?
– Нет. Как интересно!
– Если бы я захотел, то мог бы стать всемирно известным инженером, – с легкой грустью произнес Чарльз. – Но я был слишком ленив. – Схватив Адди в объятия, он закружил ее в бешеном вальсе. – Я рожден быть плейбоем, и этим все сказано.
Адди это ничуть не тронуло.
– Будь серьезнее, Чарльз. Не кажется ли тебе, что пора покончить с веселым времяпрепровождением и заняться бизнесом? За все время ты только три раза получал известия из своей конторы.
– Разве ты не слышала, что отсутствие новостей уже само по себе хорошая новость? Пока дела идут гладко, в моем вмешательстве нет нужды. Клерк и секретарь сами справятся.
– Я тебе не верю, Чарльз. К тому же я устала от бесконечных переездов. Хочется где-нибудь задержаться хотя бы на несколько месяцев.
Он вздохнул.
– Ну, если ты настаиваешь… – И, подмигнув, игриво ущипнул ее за бедро. – А как насчет еще одного сеанса веселого препровождения?
Она похлопала его по щеке.
– Мировая идея.
Взявшись за руки, они прогуливались по набережной. Светила луна. В гавани мерцали огни стоявших на рейде судов.
– В последнее время, – серьезно заговорил Чарльз, – я замечаю в твоем лексиконе все больше и больше австралийских выражений. Некоторых я раньше даже не слышал. Ты не думаешь, что можешь мне довериться – теперь, когда мы уже столько времени любовники? Может, приоткроешь дверь в свое прошлое?
Слабо улыбнувшись, она прижалась к его плечу.
– Ты чудесный и славный, и я тебя люблю, но не проси меня об этом. Я очень хотела бы тебе довериться, Чарльз, но по причинам, о которых не могу сказать, это невозможно – пока.
– Пока… Ну, значит, есть какая-то надежда на будущее.
Они до самого утра занимались любовью.
На следующий день любовники отправились в Лондон, где поселились в принадлежавшем Уэллсу особняке. Прошло три дня, когда за завтраком Адди сказала Чарльзу:
– Когда же ты навестишь свою контору? Ты что, даже не предупредил служащих о своем прибытии?
– Нет, первое, что я сделал по приезде, – известил старика Баркли.
В этот момент легким покашливанием напомнил о себе появившийся в дверях дворецкий, Эванс.
– Прошу прощения, сэр, но вас желают видеть какие-то джентльмены. Я сообщил им, что вы завтракаете, но они очень настойчивы. И враждебно настроены, если так можно выразиться. Они даже угрожали…
– Все в порядке, Эванс. – Встав, Чарльз бросил салфетку на тарелку с недоеденным завтраком. – Проводите их в библиотеку и принесите нам кофе и бренди.
– Бренди? – удивилась Адди. – В такую рань? Здесь что-то не так, – подойдя к нему, сказала она. – Не отрицай – это написано у тебя на лице.
Ее приятель еще никогда не выглядел таким удрученным.
– Отрицать нет смысла, – сознался он. – «Уэллс энд компани» ждут серьезные неприятности. По правде говоря, у нее нет ничего, кроме вывески, и, кажется, акционеры меня раскусили.
Конечно, Адди подозревала, что методы ведения бизнеса ее друга несколько необычны и что Чарльзу не хватает ответственности. До сих пор, однако, она удовлетворялась его заверениями в том, что делами фирмы занимаются компетентные люди, а если дойдет до худшего, то, как уверял Чарльз, его семья «богата до неприличия и в случае чего выручит».
Адди решительно кивнула головой:
– Ну что ж, пойдем встретимся с ними.
– Ты серьезно? Хочешь добровольно сунуть голову в пасть льву?
– Хочу как минимум оказать тебе моральную поддержку.
Глаза Уэллса заблестели.
– А ведь в этом что-то есть! Ты сможешь выдать себя за Мари Орбюссон?
– Зачем?
– Видишь ли, она является сотрудником «Уэллс энд компани» – на бумаге, конечно, – и юридически имеет право второй подписи, после моей.
Схватившись за голову, она застонала.
– Чарли, Чарли… Как ты мог допустить, чтобы дело зашло так далеко?
– Я никогда не мог взглянуть правде в лицо. Я чувствую себя уютно только в мире цифр, хотя даже это для меня лишь игра. Наверное, мне никогда не хотелось стать взрослым и занять в жизни место, подобающее мужчине. Несчастный трус – вот кто я такой. Нет больше смысла тянуть, радость моя. Настала пора отправляться в Долину смерти.
Высоко подняв головы, они прошли в библиотеку, где у камина с суровыми лицами стояли разъяренные акционеры, своим видом больше напоминавшие членов военно-полевого суда.
Заложив руки за спину, вперед выступил крупный краснолицый мужчина с голубыми глазами и длинными седыми бакенбардами.
Уэллс приветствовал его легким поклоном.
– О, мистер Вудсток! Какой приятный сюрприз!
– Для меня нет. Смею заметить, Уэллс, что вы прохвост! – ответил краснолицый.
– Не понимаю вас, сэр.
– Всё вы чертовски хорошо понимаете, Уэллс! – Фыркнув, он поклонился в сторону Адди. – Прошу прощения за несдержанность, мэм. Боюсь, я чересчур увлекся, однако не каждый день приходится расставаться с тремя тысячами фунтов – не говоря уж о тех деньгах, что он выудил у остальных джентльменов.
Выпрямившись во весь рост, Адди устремила на него ледяной взгляд.
– Да как вы смеете предъявлять мистеру Уэллсу подобные обвинения?
– А вы, собственно, кто, мадам?
– Мисс Мари Орбюссон, – отрезала Адди и, заметив, как удивленно приподнялись брови собеседника, небрежно добавила: – Мистер Уэллс мой жених, и я гощу у него в доме – конечно, вместе с моей тетей Фифи.
– Тогда примите мои соболезнования, мисс Орбюссон, – с искренним сочувствием проговорил Вудсток. – Для вас будет ужасным потрясением узнать, что ваш жених… эээ… – Он никак не мог найти в себе силы, чтобы закончить фразу. – Моя дорогая, как это ни тяжело, но я должен сказать, что ваш жених растратчик!
– Не может быть! Мы с тетей вложили большие средства в «Уэллс и компани»!
– Тогда и вы, к несчастью, пострадали. – Он обвел рукой стоявших за ним джентльменов. – Видите ли, мы уже несколько месяцев назад вступили в контакт с патентным бюро и узнали о допущенных Уэллсом вопиющих нарушениях. Расследование показало, что двести тысяч фунтов, которые мы вложили в «Уэллс энд компани», послужили одной-единственной цели – набить карманы Уэллса, чтобы он мог ездить по свету и развлекаться за наш счет.
– Это не так. Мистер Уэллс ездил в Соединенные Штаты и в другие страны для того, чтобы приобретать собственность, стоимость которой в один прекрасный день может вырасти многократно. Участки с запасами золота, серебра, нефти. Да, он ведь только что заключил одну важную сделку с денверским мультимиллионером Хо Табором! Если вы сомневаетесь в моих словах, свяжитесь с ним по телеграфу.
– Хо Табор!
Акционеры начали перешептываться между собой, и даже Вудсток был несколько смущен.
– Ну… я…
– Джентльмены! – Адди поспешила воспользоваться их замешательством. – Позвольте мне также проинформировать вас, что мое имущество во Франции стоит в десять раз больше, чем все ваши капиталовложения в «Уэллс энд компани». Вы хотите прекратить деловые отношения с мистером Уэллсом? Что ж, в таком случае я лично гарантирую возврат всех средств, которые вы вложили. Насколько я понимаю, последний дивиденд равнялся двадцати процентам?
– Это верно. – Подавленный ее агрессивностью, Вудсток не отрывал взгляда от носков своих ботинок.
– Вы получите эти двадцать процентов – и скатертью дорога! В Англии и во Франции есть масса финансистов, которые с радостью воспользуются возможностью выкупить вашу долю.
– Вы расплатитесь с нами сегодня? – спросил кто-то из стоявших в задних рядах.
Уперев руки в бока, Адди зло сверкнула на него глазами.
– Не будьте ослом! Вы что же, хотите, чтобы я по телеграфу предложила прислать в Лондон специального курьера с наличными франками, эквивалентными сорока тысячам фунтов?
– Ну-ну, Картер, мисс Орбюссон права. Какой срок вы считаете приемлемым для совершения этой трансакции, мисс Орбюссон? – Вудсток казался теперь воплощением любезности.
Нахмурившись, она приложила палец к губам.
– Ну, тогда придется отложить аудиенцию у ее величества королевы Виктории, но…
– Не хочу даже слушать об этом! – Вудсток свирепо посмотрел на своих сотоварищей. – Думаю, могу от имени всех присутствующих заверить вас, что любой назначенный вами срок нас удовлетворит.
Дама одарила акционеров снисходительной улыбкой.
– Вы очень галантны, полковник Вудсток. Вы ведь полковник, не так ли?
– Боже, откуда вы об этом узнали? – Вудсток был потрясен.
– Нет ничего проще, сэр. Военная выправка говорит сама за себя. Вы служили в кавалерии?
– В королевских драгунах. Хе-хе-хе… – Он хихикал и переминался с ноги на ногу, словно приготовишка перед королевой бала.
– Что ж, тогда, скажем, через две недели? – предложила Адди. – Пятнадцатого октября.
– Великолепно, мадемуазель Орбюссон. – Он поцеловал ей руку. – Желаю вам приятного путешествия в Париж.
Посмотрев на своих товарищей-вкладчиков, Вудсток произнес:
– Думаю, теперь нам следует уйти и дать возможность этой очаровательной паре закончить завтрак.
– Не хочу об этом и слышать! – весело сказал Уэллс. – Вы обязательно должны выпить с нами кофе и бренди.
– Боже мой, Уэллс, вы славный парень! Мне неловко, что я так на вас набросился.
– Пустяки, полковник. Вы мыслите по-военному: чуть что – и в атаку! Правда, милая?
– Да, мой друг! – лукаво сверкнув глазами, откликнулась Адди.
Днем любовники решили прогуляться в Гайд-парке. Выдался замечательный осенний денек, и в парке было полно туристов, влюбленных парочек, играющих детей и велосипедистов. Возле Мраморной арки Адди и Чарльз ненадолго остановились, чтобы послушать стоявшего на ящике из-под мыла оратора, который призывал к свержению монархии.
Думая о том, что произошло утром, Чарльз слушал его вполуха. Они с Адди решили на первом же корабле сбежать в Италию – у них еще оставалось десять тысяч долларов от тех денег, что подарил Адди Мартин Брак-стон.
Но это временная передышка. Вудсток и компания найдут его хоть на краю света. А далеко ли можно уехать с десятью тысячами долларов?
Рассеянный взгляд Уэллса упал на какого-то мужчину, с необыкновенной легкостью управлявшего одноколесным велосипедом. Вид сверкавших на солнце спиц вызвал у Чарльза некую смутную ассоциацию.
– Рулетка в Монте-Карло! – воскликнул он.
– Прошу прощения? – с удивлением посмотрела на него Адди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44