– Может, ты передумаешь и останешься здесь со мной?
– Нет.
– Очень хорошо. Надеюсь, тебе не придется жалеть об этом.
– Что ты хочешь этим сказать?
Летний Ветер покачала головой. Она просила его остаться с ней, умоляла не покидать ее ради этой бледнолицей женщины. Больше она не будет просить. Не сказав ни слова, она ушла, обдумывая всевозможные способы ото­мстить.
Рэйф долго смотрел ей вслед, внезапно ощу­тив, что мерзнет, хотя ночь была теплая.
Когда минут через двадцать он вернулся в вигвам, Рэйф увидел, что его поджидают Лет­ний Ветер, Шинте Галеска и семеро воинов.
Рэйф тяжело вздохнул. Судя по самодоволь­ному выражению на лице Летнего Ветра и мрачному взгляду Шинте Галеска, ему грози­ли неприятности.
Шинте Галеска выступил вперед, и Рэйф заметил, что все мужчины вооружены.
На какое-то мгновение мелькнула мысль, не сбежать ли, но от их стрел ему не уйти, да и Кэтлин он не мог оставить, пока оставался хоть какой-то шанс на ее спасение.
Рэйф не сопротивлялся, когда один из вои­нов связал ему руки за спиной и отобрал нож, который он носил за поясом.
– Пошли, – коротко сказал Шинте Галеска и направился к вигваму вождя.
Рэйф и сопровождавшие его индейцы вошли в вигвам Двух Лун. Все старейшие воины пле­мени собрались здесь. Тихий шелест голосов стих, когда Шинте Галеска и другие чеинн сели, оставив Рэйфа стоять в центре вигвама.
Он стоял прямо, высоко и гордо держа го­лову.
Совет племени слушал внимательно, когда Шинте Галеска встал и голосом, проникнутым убежденностью, стал обвинять воина, известно­го под именем Крадущийся Волк, в том, что он намеренно нарушил законы племен. Волка из­гнали из племени лакота, потом он сказал, что Крадущийся Волк не только убил представи­теля своего племени, но он также обманул чеинн, объявив, что Летний Ветер – его жена, тогда как на самом деле он похитил ее и белую женщину из форта Ларами.
Рэйф выругался про себя, проклиная Лет­ний Ветер за новую возмутительную ложь.
Он подумал, не сказать ли ему правду и не потребовать ли, чтобы ее привели сюда, чтобы она повторила свои слова при нем, но такой шаг ни к чему не привел бы. Совет племени, скорее всего, не поверит его словам.
Пока совет обсуждал, что с ним делать, Рэйф стоял, плотно сжав челюсти. В их распоряже­нии было три выбора: они могли убить его, наказать физически или отпустить на все че­тыре стороны.
По напряженному выражению на лицах со­бравшихся воинов Рэйф понял, что они не от­пустят его.
Затаив дыхание, он ждал приговора. Под­нялся вождь племени.
– Крадущийся Волк, ты слышал обвинение, выдвинутое против тебя. Ты можешь что-ни­будь сказать в свое оправдание?
Рэйф покачал головой. Что он мог сказать? Его изгнали из племени, он не мог отрицать самого серьезного обвинения.
– Завтра на рассвете тебя разденут до пояса и с побоями выгонят из деревни.
– Проклятие, – в этом негромко сказанном слове звучало полное крушение всех надежд.
С побоями выгонят! Будет не только боль­но, но и унизительно. Это было суровое нака­зание, которое лакота не назначили ему толь­ко потому, что он убил Горбатого Медведя в честном бою. Он не ожидал, что чеинн подверг­нут его такому наказанию. Трудно пройти че­рез эти побои и выжить, чтобы потом вернуть­ся за Кэтлин.
Летний Ветер стояла снаружи, когда Рэйф, сопровождаемый Шинте Галеска, вышел из вигвама вождя. Их глаза встретились на ко­роткое мгновение, и Рэйф едва не услышал ее мстительный смех. «Надеюсь, тебе не придет­ся жалеть об этом», – сказала она тогда. Он горько подумал, что теперь он жалеет. Жале­ет, что не оставил ее в форте Ларами.
Рассвет наступил слишком быстро.
Рэйфа, раздетого по пояс, со связанными руками, привели в конец деревни. Перед ним, образуя коридор, стояли женщины и мужчи­ны племени. У всех в руках были палки, дуби­ны или копья.
Тяжелая тишина повисла над деревней. Даже собаки не лаяли.
Он увидел Летний Ветер, стоявшую в конце линии с тяжелой палкой в руке. Он одарил ее своей самой бесшабашной улыбкой и потом, под грохот барабанов, согнулся и побежал. Утреннее спокойствие деревни было нарушено монотонным стуком барабана и криками толпы. На шею, спину, ноги, голову и плечи обрушились удары.
Дубины и палки опускались на него, как злые кулаки, оставляя красные следы, а нако­нечники копий пронзали кожу, из ран текла ярко-красная кровь. Но он бежал и бежал впе­ред, а в голове отзывался бой барабанов. Паде­ние означало верную смерть, и он старался удержаться на ногах.
Наконец каким-то чудом он добрался до конца. Удары прекратились. Перестали бить барабаны. Толпа замолчала.
Рэйфу стоило больших усилий стоять пря­мо. Повернувшись, он обвел толпу долгим пре­зрительным взглядом. Потом он увидел Кэт­лин, стоявшую у жилища Тонкаллы. Глаза ее наполнились ужасом от того, что она видела. Поколебавшись, она шагнула в его сторону, но Рэйф предупреждающе покачал головой.
Потом Рэйф, высоко держа голову, пошел к лесу. Только теперь, когда его не видели, он под­чинился боли… Медленно опустившись на ко­лени, он склонил голову и прерывисто задышал, потом закрыл глаза, тяжело перевернулся на бок и стал ждать, пока пройдет самая острая боль. Он чувствовал, как по бокам стекает кровь, сме­шиваясь с потом, обильно оросившим его тело.
Он долго лежал так. Трава под ним была холодной, солнце высушило пот на коже, и мягкий ветерок помогал ему оправиться.
Поднявшись, Рэйф нашел острый камень и долго тер о него ремень из сыромятной кожи, пока, наконец, не освободил руки. Он хотел подальше уйти от индейцев. У неглубокого род­ничка он вновь напился, а потом смыл кровь с тела. На руках и ногах уже проступили тем­ные синяки, перемежавшиеся с длинными красными рубцами, оставленными дубинами. Каким-то чудом все кости остались целы, но все тело ныло и болело. Никогда в жизни ему не было так больно!
Слабый, голодный, он нашел укромную ло­щину и забрался в нее. Нужно найти одежду, оружие и лошадь, чтобы забрать Кэтлин у Тон­каллы, но сперва ему необходимо как следует выспаться.
Летний Ветер долго смотрела вслед Краду­щемуся Волку. Она ждала, что будет удовлет­ворена, когда увидит его до смерти избитым, думала, что почувствует радость, когда сама опустит палку на его спину. Но сейчас, глядя, как он уходит, обливаясь кровью и потом, но с гордо поднятой головой, она почувствовала угрызения совести. Он был хорошим, гордым человеком, а она причинила ему зло. Он спас ее от унизительной жизни у Бича, поддался ее уговорам провести время с чеинн, а она отпла­тила ему предательством.
Отягощенная чувством вины, она обернулась и увидела, что на нее смотрит белая женщина.
– Что случилось? – спросила Кэтлин. – По­чему они избили и прогнали Рэйфа?
Летний Ветер отвела взгляд, не в силах смотреть в лицо бледнолицей и признать, что это случилось по ее, Летнего Ветра, вине. Она молча повернулась и поспешила к вигваму сво­его двоюродного брата. Ей нужно побыть од­ной и как следует подумать.
Кэтлин смотрела вслед Летнему Ветру, и в ее сердце возникла зияющая пустота. Рэйфа нет, она была здесь одна, зависела от прихотей ревнивой женщины племени чеинн и ее мужа, каждый взгляд которого говорил, что рано или поздно он овладеет ею.
Но сейчас Кэтлин казались неважными собственные страхи. Рэйфа избили, и она не знала, насколько сильно. У него не было одеж­ды, еды и оружия. Он больше не сможет пока­заться в деревне. Кэтлин не знала, сколько ему придется пройти, чтобы найти еду, одежду и кров. И почему индейцы прогнали его?
Она посмотрела в том направлении, куда пошла Летний Ветер. Неужели эта девушка сказала или сделала нечто такое, что привело к несчастью? Почему ей захотелось увидеть его избитым? В этом не было никакого смысла. Весь день Кэтлин не могла избавиться от этих мыслей.
Маленький Олень оказалась строгой хозяй­кой и требовала, чтобы Кэтлин постоянно была занята.
Утром Кэтлин принесла дров и воды, по­могла Маленькому Оленю освежевать тушу и приготовила жирный душистый суп из олени­ны, лука и шалфея. Она вытряхнула бизоньи шкуры, которые служили постелью, подмела пол в вигваме и принесла еще воды. И все это время Кэтлин думала о Рэйфе.
Работая, она много узнала о жизни индей­цев. Раньше Кэтлин полагала, что индейские женщины выполняют всю работу, пока муж­чины играют в азартные игры, слоняются со своими приятелями или охотятся. Теперь, пос­ле нескольких дней, проведенных в деревне, она поняла, что воины проводят долгие ночи и дни, охраняя лагерь от врагов. Они также про­водили долгие часы, а иногда и дни, вне дома в поисках воинских подвигов.
Она была вынуждена воздать должное че­инн за то, что они сумели создать условия для жизни в такой глуши, но она не хотела бы раз­делить с ними такую жизнь.
Время шло медленно, Рэйф не покидал ее мыслей. Желание сбежать тоже не покидало ее. Сейчас Рэйф не мог помочь ей. Каким-то образом она должна найти способ улизнуть, пока не будет слишком поздно, пока Тонкалла снова не полезет к ней. Каким-то образом…
ГЛАВА 18
Когда Рэйф проснулся, было темно. Попы­тавшись сесть, он тихо застонал… Все тело бо­лело и было невыносимо больно двигаться. При свете луны он видел темные ссадины от уда­ров.
Он посмотрел на небо. Судя по звездам, было около десяти вечера. Он проспал больше две­надцати часов.
Рэйф встал и, прихрамывая, пошел к род­нику. Как следует утолив жажду, он немного облегчил этим голод. Возвратившись в лощи­ну, он сел, тихо ругаясь, так как каждое дви­жение отзывалось непереносимой болью.
Ему нужно что-то придумать, но боль меша­ла сосредоточиться. «Отдых, – подумал он, – мне нужен отдых». Потом свернулся на земле и уснул.
Летний Ветер ворочалась всю ночь. В полу­сонном состоянии она видела Крадущегося Вол­ка, его худощавое бронзовое тело, как он бе­жал, сгорбившись, спасая свою жизнь. Ей снились гневный стук барабана, резкие шлеп­ки палок и дубин, избивающих живое челове­ческое тело, кровь, стекавшая по бокам Краду­щегося Волка, когда копья вонзались в него.
Не важно, что он сделал, но он не заслужил этого жестокого наказания.
За час до рассвета она оставила вигвам Шинте Галеска и направилась к реке. Любой, кто увидел бы ее, подумал, что она подчиняется зову природы. В складках своей юбки она пря­тала штаны, которые похитила у Шинте Га-леска, несколько кусков вяленого мяса и бан­ку с целебной мазью.
В сны Рэйфа проникло радостное щебета­ние голубой сойки, и он сразу проснулся, гля­дя на зеленый полог над головой и не пони­мая, где находится.
Он сел, к нему тут же вернулась боль, и он вспомнил все.
Рэйф встал и прислонился к дереву. Потом, двигаясь скованно и медленно, точно старик, пошел к роднику. На этот раз вода не облегчи­ла голод.
– Крадущийся Волк.
Рэйф резко обернулся на звук знакомого голоса, и его глаза загорелись нескрываемой яростью.
– Какого черта ты здесь делаешь? – резко спросил он. – Тебе мало того, что ты натворила?
– Я пришла помочь.
– Ты хочешь, чтобы я поверил тебе?
– Это правда, – она вынула вяленое мясо, нож и штаны, сделанные из кожи волка. – Это тебе.
– К чему это? Ведь меньше, чем два дня назад ты жаждала крови.
– Я поступила плохо. Я позволила гневу овладеть моим сердцем.
Он подозрительно рассматривал ее, не же­лая верить.
– Возьми, – сказала она и сунула ему в руки вяленое мясо. – Ты, должно быть, голоден.
– Скорее всего, отравленное, – пробормотал он, но тем не менее стал есть.
Летний Ветер смотрела на него, чувствуя угрызения совести. На его руках, спине, ногах и плечах не осталось живого места; все тело было в кровоподтеках и распухло.
– Я принесла мазь для твоих ран, – сказала Летний Ветер, когда он поел.
Крадущийся Волк кивнул. Он лег на живот, закрыл глаза, и Летний Ветер стала втирать в его спину густую темно-зеленую мазь. Мазь хо­лодила кожу и быстро вытягивала огонь из из­раненного тела. Ее руки были нежны, когда она втирала мазь, растирала его спину, шею и ноги.
Глубоко вздохнув, Рэйф сел.
– Спасибо, – пробормотал он, сам удивля­ясь, что благодарит ее. Ведь это она во всем виновата.
– Ты уверен, что мы не сможем жить вмес­те? – спросила она, и в ее голосе послышалась мольба.
– Это было решено еще тогда, – слабо отве­тил Рэйф. «И посмотри, к чему привела моя слабость», – горько подумал он.
– Я знаю, – легко поднявшись на ноги, Летний Ветер бросила штаны ему на колени. – Прощай, Крадущийся Волк.
Он вскочил, уронив штаны на землю.
– Летний Ветер, подожди.
Она посмотрела на него с надеждой в глазах, и он чертыхнулся про себя. Как может мужчина просить женщину, которую он отверг, привести другую женщину, ту, которую он любит?
Летний Ветер наклонила голову набок, и у нее возникло неприятное подозрение.
– Летний Ветер, я… не могла бы ты…
– Это она! – злобно вскричала Летний Ве­тер. – Ты хочешь, чтобы я привела ее сюда!
– Я знаю, что прошу слишком много, но…
– Нет, я не сделаю этого.
– Черт возьми, ты должна мне помочь. Я не могу оставить ее.
– Нет.
Рэйф выругался про себя. Чертова упрямая баба. Ясное дело, если он не принадлежит ей, то не будет принадлежать и Кэтлин!
– А если я на коленях попрошу тебя?
Искорка удовольствия мелькнула в глазах Летнего Ветра и потом исчезла.
– Правда?
– Я должен это сделать?
– Ты слишком многого хочешь от меня, – заметила она, слегка покачав головой.
Рэйф нахмурился и жестом показал на свои многочисленные раны на теле.
– Я думаю, у меня есть такое право.
Чувство вины охватило Летний Ветер. Воз­можно, она была несправедлива. Все-таки Крадущийся Волк спас ее от этого ужасного челове­ка, Бича, и она знала, что Кэтлин – его жена. Крадущийся Волк никогда не лгал ей, никогда ничего не обещал. Сейчас было совсем нетрудно держать Кэтлин от него подальше, и все же…
– Ты действительно встанешь на колени и будешь меня умолять? – спросила она.
– А ты как думаешь?
– Я думаю, что мне это понравится.
– Я уверен, что понравится.
Летний Ветер посмотрела на него. Он был привлекательным мужчиной. На него было приятно смотреть даже сейчас, когда он весь был в синяках и кровоподтеках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32