—Скорее всего, мою мать превратил в проститутку такой же, как ты! Спокойной ночи, мистер Монро.
Крид смотрел, как она уходит, и не чувствовал ничего, кроме полного опустошения. Он вскочил.
— Джесси, подожди.
Но она уже исчезла.
Какое-то время он помедлил в надежде, что она идет в себя, и поднялся наверх. Но и в комнате ее не оказалось.
— Филипс, — угрюмо прошептал он.
Крид зашагал по комнате, сжимая кулаки. Неужели она собиралась встретиться с этим мальчишкой? Может, она с ним уже сейчас? Представить Джесси в объятиях другого — это все равно что воткнуть в сердце нож по самую рукоятку.
Где же она?
Казалось, стены комнаты вот-вот обрушатся на него. Схватив шляпу, он вылетел из гостиницы. Ему не составит большого труда разыскать ее в маленьком городке.
Час спустя, устав и отчаявшись от бесплодных поисков, Крид вернулся в гостиницу. Комната без нее казалась громадной и совершенно пустой. Он сел на стул возле окна и уставился в темноту, вспомнив, как совсем недавно на этом самом стуле сидела она и как радостно загорелись ее глаза, когда он вошел.
Он переживал, что бросил ей в лицо такие злые и несправедливые слова. Страдая от угрызений совести, Крид откинулся на спинку стула и закрыл глаза. «Какой же я безмозглый и черствый дурак, — подумал он. — Обеими руками пытаюсь оттолкнуть от себя собственное счастье… И только потому, что внушил себе, будто не достоин ее, будто всегда чувствовал свою ущербность». Но, если даже собственная мать не любила его, разве может он рассчитывать на то, что его полюбит кто-нибудь другой. «Какие объяснения могут оправдать мою жестокость? Никто не давал мне права произносить эти слова. Никто. И вот теперь Джесси оказалась одна в чужом городе, и в этом виноват я…»
И если она сейчас не одна, то в этом все равно виноват только он.
Сгорая от беспокойства и мучаясь чувством вины, Крид вышел из гостиницы и направился в бар, надеясь, что стакан виски поможет ему снять напряжение.
Но и это не помогло. Тогда он заказал у бармена бутылку и направился к столу с твердым намерением напиться так, чтобы забыть обо всем на свете. Он сел и начал пить, уставясь в окно.
Он уже принялся за второй стакан, когда вдруг увидел Джесси. Опустив голову, она медленно брела по другой стороне улицы, и весь ее вид свидетельствовал о том, что она пребывала в полном отчаянии.
«Как же я виноват перед ней…»— Крид понял что проигрывает. Он любил ее. Может быть, это была любовь, с первого взгляда, с того самого момента, когда он увидел ее впервые в пыльном проулке в Гаррисоне.
Схватив шляпу, он выбежал из бара и устремился вслед за ней.
— Джесси, подожди.
Он знал, что она слышит, но нарочно не останавливается и даже не поворачивается в его сторону. Она продолжала идти вперед.
— Джесси! — Он схватил ее за руку, пытаясь остановить. — Джесси, пожалуйста, выслушай меня.
— Оставь меня в покое.
— Джесси, я виноват. Пожалуйста, прости меня. Я совсем не имел в виду то, что сказал. Клянусь тебе!
— Я не верю тебе.
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Прости меня, Джесси. Понимаю, что не заслуживаю прощения, но могу объяснить свои слова только… ревностью.
— Ревностью? Ты ревнуешь?
Крид кивнул:
— Просто позеленел от нее. Взглянув на Филипса, я понял, что это как раз то, что тебе нужно, а я таким никогда не стану.
Губы ее искривились.
— И ты приревновал меня? К кому, к Джиму Филипсу?
— Ну да.
Не сдержавшись, она громко расхохоталась. Сама идея, что Крид мог приревновать ее к Джиму Филипсу, показалась ей нелепой.
— Ты не объяснишь мне, что в этом смешного? — спросил Крид.
— Ты. Ты смешон. Ох, Крид, — сказала она, взяв его за руку. — Неужели ты не понимаешь, что ревновать к Джиму Филиппсу— это все равно что льву ревновать к котенку.
— Женщины— это котята, — раздраженно возразил Крид. .
— Я— львица, — сказала Джесси, просовывая свою руку ему под локоть.
— Ты меня прощаешь?
Она склонила голову и с озорным выражением в глазах произнесла:
— Возможно.
— Возможно?
— Почему ты приревновал меня, Крид?
— А как ты думаешь?
— Я не знаю. Скажи мне об этом сам.
— Я люблю тебя, Джесси, вот почему. Люблю. Ты ведь это хотела услышать?
— О да. — Она на мгновение закрыла глаза, думая о том, что он никогда не узнает, как долго она тосковала по этим словам.
— Я люблю тебя. — Он обнял ее и ласково погладил по спине. — Я люблю тебя. — И он начал осыпать поцелуями ее лицо, щеки, брови.
Она смотрела в его глаза — глаза, переполненные нежностью.
— А ты часто будешь говорить мне эти слова, а то я боюсь их забыть?
— Каждый день, — обещал он.
— Ну что ж, тогда я прощаю тебя.
Взявшись за руки, они пошли к гостинице. Крид отпер дверь, зажег лампу и посмотрел на кровать, которая, казалось, вдруг заполнила собой всю комнату. Он чувствовал, что Джесси стоит рядом. Медленно он повернулся и посмотрел ей в лицо
— Если ты перестанешь смотреть на меня так, то я буду спать на полу, — сказал он охрипшим голосом.
— А если нет?
— Тогда я стану любить тебя всю ночь, пока не взойдет солнце.
— Правда? — Она шагнула к нему, вспоминая, сколько раз он уже начинал любить ее и в последний момент отступал. — Правда?
Она подходила к нему все ближе и ближе и наконец приподнявшись на цыпочки, обняла за шею и поцеловала.
— Возьми меня, Крид, — прошептала она, и он почувствовал ее горячее, опьяняющее дыхание. — Возьми меня и люби до восхода солнца.
— Джесси…
— Ты еще не передумал?
— Мне только не хочется, чтобы ты потом пожалела.
— Я не пожалею, — прошептала она, — обещаю.
— Недавно я просил тебя стать моей женой, ты помнишь?
Джесси кивнула.
— В этом городе наверняка кто-нибудь сможет обвенчать нас. — Он ласково дотронулся пальцами до ее щеки. — Я не смогу ждать больше ни одного дня.
— Я тоже не смогу.
— Ты уверена?
Она собиралась сказать: «Да, конечно, я уверена», — но потом вспомнила о своей матери, и о Розе, и обо всех мужчинах, с которыми они находились в определенных отношениях. Она стыдилась матери и сестры, особенно после того, как стала достаточно взрослой, чтобы понимать, чем они занимались и чем зарабатывали на жизнь. Если сейчас она позволит Криду взять ее, то станет ничуть не лучше чем все женщины в ее семье.
Она взглянула на Крида, желая его так, как ничего другого в своей жизни, но понимая, что самое правильное решение сейчас — это подождать. Она сказала ему об этом.
— Хорошо, Джесси. Но не больше одного дня.
Джесси взглянула на него, боясь, что он может подумать, будто она дразнит его, и разозлится.
— Прости меня.
— Ни за что. — Он приподнял ее за подбородок я поцеловал в самый кончик носа. А затем решительным движением отстранил от себя. — Я сказал, что могу подождать, и я подожду. Самое лучшее для нас сейчас, если ты нырнешь в постель.
— Я люблю тебя, Крид.
Он ласково погладил ее по щеке.
— И я люблю тебя. — «Забавно, как легко я произношу теперь эти слова», — подумал он.-И завтра ты убедишься в том, как сильно я люблю тебя. Но пока, как мне кажется, тебе надо немного поспать.
— Хорошо. — Она нахмурилась, как только он взялся за шляпу. — Ты куда?
— Спущусь вниз на несколько минут.
Джесси закусила нижнюю губу.
— А ты идешь не в…
Крид покачал головой.
— Нет, Джесси, — улыбнулся он. — Отныне и навсегда ты единственная женщина в моей жизни. Ее залила волна облегчения
— Не задерживайся.
— Ни в коем случае. Спокойной ночи, Джесси.
— Спокойной ночи, Крид.
Он подмигнул и, выйдя из комнаты, решительно направился вниз.
Через час он приобрел все необходимое.
Легкий вздох удовольствия вырвался у Джесси, когда утром она почувствовала прикосновение его мозолистой руки к своей щеке.
— Просыпайся, Джесмин Александриа Макклауд. Сегодня ты выходишь замуж.
— Замуж?! — Глаза ее распахнулись, и взгляд буквально столкнулся со смеющимся взглядом Крида — Если ты не передумала…— прошептал он, нежными поцелуями осыпая ее лицо.
— Я? Нет.
— Хорошо. Прими горячую ванну, твой подвенечный наряд прибудет через несколько минут.
— Наряд? Ты купил для меня свадебное платье?
Крид пожал плечами, как будто это само собой разумелось.
— Надеюсь, оно тебе подойдет, — пробормотал он. — А теперь, поторапливайся. Я иду бриться. Вернусь через тридцать минут.
Он поцеловал ее глубоким, обещающим поцелуем и вышел.
Через минуту раздался стук в дверь. Джесси открыла и увидела женщину, такого же роста и размера, как она сама.
—Да?
— Мисс Макклауд?
—Да.
— Это для вас. — И женщина протянула ей большую коробку. — Примите поздравления по случаю предстоящего бракосочетания, — сказала она. — Надеюсь, вы будете счастливы.
— Спасибо, — ответила Джесси. Закрыв дверь, она положила коробку на кровать и подняла крышку. Внутри, упакованное в тонкую оберточную бумагу, лежало свадебное платье из кружев цвета слоновой кости.
С замиранием сердца Джесси вынула его из коробки и принялась рассматривать. Ничего подобного в своей жизни она никогда не видела: длинное, с маленьким турнюром, высоким стоячим воротничком и длинными рукавами.
— О, Крид, — прошептала она, глядя на себя в зеркало, висящее над комодом. — И где только тебе удалось отыскать такую красоту?
Минут через тридцать раздался стук в дверь.
— Ты готова? — спросил Крид.
— Да, — откликнулась она и открыла дверь. Джесси была прелестна в пене из кружев, карие глаза лучились необыкновенным светом, она счастливо улыбалась.
— Джесси… ты— красавица.
— Правда?
Он кивнул, не в состоянии проронить ни слова, от волнения и восхищения у него в горле стоял комок. За всю жизнь он не видел ничего более прекрасного.
— Ты тоже выглядишь очень красивым, — прошептала она. И это было правдой. Свежевыбритый, одетый в черный костюм, накрахмаленную белую рубашку, черный шелковый галстук и черные туфли, он показался ей прекрасным принцем из ее снов и ни один из тех мужчин, кого ей приходилось видеть в своей жизни, не мог с ним сравниться.
— Ты готова? — спросил Крид.
Джесси кивнула, и Крид, взяв ее за руку, повел вниз.
Когда они туда вошли, у Джесси перехватило дыхание. Столовая была украшена зелеными ветвями и полевыми цветами. Священник ожидал их в каре из сосновых веток. Позади него стояли гостиничный клерк и пожилая женщина. Джесси узнала женщину, принесшую ей свадебное платье. В руках та держала букет из желтых и белых маргариток, который протянула Джесси.
— Счастья тебе, дорогая, — тихо сказала она.
Джесси кивнула, и ее глаза наполнились слезами. Они женятся в такой глуши, и Крид тем не менее разыскал для нее и платье, и цветы.
Священник объявил их мужем и женой, и слова эти прозвучали просто, но показались Джесси самыми прекрасными из всех, когда-либо слышанных ею. Она не придавала значения тому, что венчались они не под настоящим именем Крида. Ее это не волновало. Она выходила замуж за человека, а не за имя. Она горячо произнесла слова клятвы и, когда он поцеловал ее, поняла, что это навсегда.
Служащий гостиницы и его мать поздравили их; священник благожелательно улыбнулся, протянул им свидетельство о браке и удалился.
Подхватив Джесси на руки, Крид понес ее в комнату. Захлопнув за собой дверь ногой, он, прежде чем поставить Джесси на пол, поцеловал ее крепко и продолжительно.
Джесси внимательно посмотрела на Крида. Теперь он ей муж — в горе и радости, в здоровье и болезни отныне и во веки веков. Ее захлестнула волна эмоций — нетерпение, надежда, предвкушение, желание. Когда Крид посмотрел на нее, ей показалось, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди.
— Джесси, прости, мне не удалось купить кольцо. Я искал, но…
— Это не так уж и важно.
— Я постараюсь стать тебе хорошим мужем, и сделаю все, чтобы ты чувствовала себя счастливой. — Он взял ее за руку, которая казалась такой маленькой тонкой и нежной. — Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о сегодняшнем дне.
— Никогда.
Она заметила в его глазах сомнение, что делало ее любовь к нему еще сильнее, и прижалась к его губам. И сразу исчезли все сомнения. Его жадные губы требовательно припали к ней. Дрожащими от нетерпения руками он принялся расстегивать бесконечную череду маленьких пуговичек ее платья, пока она не предстала перед ним обнаженной во всей своей красе. Он подхватил ее на руки и понес к кровати.
Под его страстными огненными поцелуями и нежными ласковыми руками, скользящими по ее телу, Джесси отбросила последние остатки сдержанности и застенчивости и принялась раздевать Крида с еще большим нетерпением, чем он ее. Она задрожала от восторга, когда неожиданно коснулась его горячего мускулистого напряженного тела, и откровенно залюбовалась им, испытывая благоговение перед мужской красотой. Он показался ей ожившей статуей, отлитой из бронзы. Ровную, темную кожу на его спине не портили даже следы от старых ран. Она обнаружила маленький, сморщенный рубец на левом бедре и еще один на правом плече. Слегка покачав головой, она провела пальцами по неровному шраму на левой щеке.
— Неплохие украшения, да? — прошептал Крид, уткнувшись носом в ее шею.
— А чем это? — спросила она, касаясь рукой шрама на его бедре.
— Пулей.
Она положила руку на плечо:
— А этот?
— От ножа.
— А этот?
— Томагавк.
Она прикасалась губами к каждому шраму, страстно желая, чтобы от ее прикосновений исчезли все рубцы на его теле.
— О, Джесси — воскликнул он, и их губы слились в поцелуе.
И здесь, на этой маленькой, узкой кровати, Крид и Джесси наконец познали друг друга. Крид ласкал ее так нежно и бережно, как только мог это делать мужчина по отношению к любимой женщине. Их любовные ласки периодически перемежались стонами и криками восторга, и Крид надеялся, что она слышит слова, застрявшие у него в горле: он любит ее и она нужна ему больше жизни.
Позже, положив голову ему на плечо, Джесси, испытывая удивительное чувство удовлетворения, окончательно осознала, что Крид Мэддиган— тот, кого она ждала всю свою жизнь, — теперь ее муж и находится в полной ее власти.
Глава ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
— Где ты достал одежду для нашего венчания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38