Он вел себя как хозяин положения. Это был уже не вчерашний импульсивный молодой человек, а блестящий аристократ.– Мне двадцать пять, – спокойно произнес граф. – Я богат, обладаю уравновешенным темпераментом, не имею особых пороков. Родился в Стамбуле, рос и воспитывался в разных городах мира, периодически приезжал в Англию. Окончил школу в Харроу. Я не учился в английских университетах, но посещал курсы в Утрехте, Люцерне и Риме. До поступления на военную службу был на дипломатической службе вместе с лордом Силчестером, главным образом работал в России. Сражался на Пиренеях, потом в битве при Ватерлоо. Был трижды ранен, но все три раза легко. У меня есть шрамы, но нет увечий.Пока он произносил свою удивительную речь, Джудит не сводила с него глаз – уж не горячечный ли это бред? Когда он замолчал, она заговорила ему в лад:– Милорд, мне двадцать девять, через два месяца будет тридцать. У меня двое детей, и я никогда не выезжала отсюда. У меня нет особых заслуг и достижений. Что может нас связывать?Граф невозмутимо улыбнулся и жестом пригласил Джудит занять кресло.– Прошу вас, миссис Росситер, садитесь.Когда они оба удобно устроились в креслах, граф продолжил:– Вчера я сказал вам, что хочу жениться на вас. Не могу досконально объяснить все свои доводы в пользу этого брака, но, поверьте, в них нет ничего плохого. Скажу вам откровенно – я хочу жениться и обзавестись собственным домом, мне не нужна невеста, которая ждет от меня больше, чем я могу ей дать.Интуиция подсказывала Джудит, что он говорит правду, но ей все же было трудно поверить в это. Точнее, она боялась поверить. До сих пор Джудит не признавалась себе в том, насколько ужасно положение, в котором она оказалась. Теперь, когда перед ней приоткрылась дверь в ослепительное будущее, стало страшно.– Так что же вы можете дать своей жене, милорд? – едва слышно спросила она.– Уважение, заботу, доброту, – с расстановкой ответил граф.Чего же еще желать?– А чего вы ждете взамен?– Надеюсь получить то же самое, но, в общем, достаточно просто хороших манер.– Вы просите так мало… Я должна подвергнуть сомнению ваши слова, – глубоко вздохнула она.Граф удивленно приподнял брови.– Что ж, хорошо. При встрече со мной вы должны всякий раз делать реверанс и каждый вечер танцевать для меня перед камином в обнаженном виде.Его глаза озорно блеснули, и Джудит поняла, что он шутит. Нервно рассмеявшись, она сказала:– Не могли бы вы объясниться так, чтобы я вас поняла, милорд?Он безнадежно развел руками. Его жесты казались Джудит очень красноречивыми. Такого она еще не видела.– Боюсь, это прозвучит хвастливо, – начал граф, – но… у меня всегда был талант располагать к себе людей, миссис Росситер. Частично этот талант унаследован от моего отца, владевшего им в совершенстве, но я отполировал наследство, служа на дипломатическом поприще. Мое европейское воспитание вызывает недоверие у англичан и восхищение у англичанок. Впрочем, до недавнего времени я и не подозревал, что мой дипломатический дар и европейское воспитание производят столь сокрушительное впечатление на чувствительных молодых англичанок.– Они падают в обморок при виде вас? – скептически поинтересовалась Джудит. Граф был привлекателен, но не настолько, чтобы терять из-за него голову.– Такое было только один раз, слава Богу.– Неужели кто-то действительно упал к вашим ногам без чувств? – удивилась Джудит.– Мне было ужасно неловко, – улыбнулся граф. – Я пытался улизнуть от слишком влюбчивой наследницы приличного состояния и пригласил на танец какую-то очень некрасивую девушку, которую никто не приглашал. Она встала, сделала два шага и упала в обморок.– Ну что ж, по крайней мере вас учили обращению с дамами в обморочном состоянии, – заметила Джудит, и на губах графа мелькнула улыбка признательности за остроумную реплику. Он покачал головой:– В тот раз я словно остолбенел. На помощь бросилась ее пожилая спутница, а я поспешно удалился. И не куда-нибудь, а в Хартуэлл.Джудит стало жаль и графа, и ту девушку, которую он так неудачно пригласил на танец.– Понимаете, она, возможно, долго смотрела на вас издалека, у нее могли возникнуть романтические мечты, но она знала, что вы никогда не обратите на нее никакого внимания. И вдруг все сбылось наяву!– Полагаю, именно так и было, – слегка поморщился граф. – Зато теперь вам понятно, почему я сбежал сюда. Я ужасно не люблю причинять людям боль. В том обществе, где я вырос, оскорбленные чувства и обидные слова могут привести к настоящей резне.Джудит чувствовала, что все больше подпадает под его очарование.– Странно, что с такими убеждениями вы отправились воевать, – сказала она.– О, война – это совсем другое дело! – покачал он головой. – Это гораздо честнее, чем оскорблять чувства других людей. Вот почему я хочу жениться на женщине, которая не станет требовать от меня слишком многого.– И вы полагаете, что я и есть такая женщина?– А разве нет?Джудит задумчиво смотрела на графа, не отвечая на его вопрос. И хотя она не совсем понимала, почему граф оказывал такое неотразимое впечатление на лондонских красавиц, его слова казались ей правдой. Его кошачьи глаза, общий облик изысканности, лукавый юмор могли, наверное, возыметь такой эффект.И все же вся эта затея казалась Джудит смехотворной. Ей никогда и не снилось, что на свете существуют такие мужчины, а тут вдруг предстоит выйти за него замуж!Но если с его стороны это было честное предложение, то его можно было расценивать как ответ на ее горячие молитвы о самом несбыточном.Она с отвратительной ясностью понимала, что граф делает ей предложение, исходя из ложных предпосылок. Но она всегда была честной женщиной, так что же ей теперь делать?– Значит, вам бы не хотелось, чтобы я вас любила, – тихо сказала она.– Совершенно верно.– И вы уверены, что и сами меня никогда не полюбите?– Именно так, – после некоторого колебания сказал он. – Это не имеет никакого отношения лично к вам, миссис Росситер. Просто я не способен на романтическую любовь.Могла ли она поверить в это? Но зачем ему лгать?Она сама была когда-то безумно, по-настоящему влюблена, и ее любовь увенчалась законным браком с Себастьяном, но этот брак, к ее смятению, показал, что романтическая любовь оставляет желать много лучшего. Теперь она спокойно обойдется без этой глупости, особенно при условии обещанного уважения, заботы и доброты и освобождения от нужды.И все же ей казалось, что в этой бочке меда должна быть своя ложка дегтя.– Вы будете заботиться о моих детях? – уточнила она.– С огромным удовольствием. Они у вас просто золотые!Джудит отлично понимала, что, рассматривая предложение о браке, она решает не только свою судьбу, но и судьбу своих детей. Замужество даст графу власть отца над ее детьми. Даже мягкосердечный Себастьян временами бывал крайне раздражительным, оскорблял детей и даже шлепал их. Однажды он основательно отшлепал маленькую Роузи за совсем незначительную шалость.– Увы, иногда и мои дети шалят, милорд. Каковы ваши представления о дисциплине?Граф ответил не сразу, тщательно обдумывая каждое слово.– Быть отцом для меня совершенно новое дело, и, смею заверить вас, миссис Росситер, я буду прислушиваться к вашим советам. В этом вы гораздо опытнее меня. Однако мне кажется, тут есть два способа решить этот вопрос. Я мог бы предоставить воспитание Бастьена и Роузи целиком и полностью вам с тем, чтобы позднее заняться собственными детьми. Надеюсь, вы хорошо понимаете, что я надеюсь иметь наследников?– Разумеется, милорд – с готовностью ответила она, и щеки залил яркий румянец. Ей было трудно представить интимные отношения с этим элегантным молодым незнакомцем.– Однако, – продолжал тем временем граф, – нежелательно, чтобы Бастьен и Роузи чувствовали, что они отличаются от других детей в семье. Значит, я должен воспитывать и наказывать ваших детей точно так же, как и будущих общих детей.– Мудрое решение, – чуть хрипло произнесла Джудит. – А… в какой форме вы намерены наказывать детей?Леандр понимал, что этот вопрос имел для ее нежного материнского сердца важное значение. Наверняка ее покойный муж был мягкосердечным человеком, но Леандр собирался воспитывать детей, особенно мальчика, так, как воспитывали его самого.– Вы поступили очень мудро, мадам, что задали этот вопрос до принятия окончательного решения. Если вы хотите знать, считаю ли я допустимым телесные наказания, то вынужден ответить «да», особенно в отношении мальчиков.У нее упало сердце. Вот она, ложка дегтя! Если не считать случайных, под горячую руку, шлепков, Себастьян ни разу по-настоящему не бил детей.– Но это жестоко, – сказала она.– Моя дорогая леди, было бы жестоко не наказывать детей. При определенной удаче и правильном поведении Бастьен мог бы окончить школу, избегнув наказаний, хотя я не знаю ни одного такого счастливчика. Если он будет озорничать, его непременно будут пороть, поэтому лучше заранее научиться принимать наказание как подобает мужчине. Заверяю вас, жестокость не в моем характере.– Но почему нужно обязательно наказывать за шалости? – расстроилась Джудит.Граф рассмеялся.– В школе я был членом «компании повес». Это была группа мальчиков, защищавших друг друга от школьного насилия и несправедливости. Наш лидер Николас был убежден в том, что мы не должны избегать заслуженных наказаний.Магическое слово «школа» постепенно проникало в сознание Джудит, и она уже не была так решительно настроена против замужества.– Вы отправите Бастьена в школу?– Разумеется. В Харроу. Моя дорогая миссис Росситер, я знаю, вам будет очень трудно расстаться с ним, но так будет лучше для Бастьена.Неужели он считает ее такой дурой, предполагая, что она будет цепляться за сына, вместо того чтобы дать ему отличный жизненный старт? Она только об этом и мечтала после смерти Себастьяна.Но школа была тем местом, где Бастьену придется столкнуться с учителями и старшими школьниками, вооруженными розгами и палками. Ее братья учились в школе, хотя и не в такой престижной, как Харроу, и рассказывали дома ужасающие вещи.– О Боже! – тревожно проговорила Джудит, глядя на графа в ожидании утешения или ободрения.Он, казалось, прочитал ее мысли.– Все, что я могу сказать, миссис Росситер, это то, что я буду относиться к вашим детям так же, как к своим, так же, как относился ко мне мой отец, допускавший физическое наказание только за серьезный проступок. Если ребенок окончательно не погряз в грехе, в большинстве случаев можно ограничиться замечанием и соответствующим наказанием. Однако если я решу, что необходимо физическое наказание, я применю его лично или велю это сделать гувернеру, которого следует нанять для Бастьена. – Граф помедлил и с грустной улыбкой продолжил: – Знаете, когда я был ребенком, я даже радовался наказанию, потому что оно давало мне ощущение искупления вины и к тому же довольно быстро кончалось. Мне было гораздо хуже испытывать муки совести и стыда в течение многих часов, а то и дней.– А как же Роузи? – тихо спросила Джудит.– Ее воспитание я предоставлю вам. Возможно, у девочек более чистые души. Похоже, они гораздо реже проказничают.– Видно, у вас не было сестер, – покачала головой она.– Ну, тогда сами наказывайте ее, если сочтете нужным, я в это вмешиваться не стану.Джудит молча взглянула на свои натруженные руки. Этот невероятный план графа начинал казаться ей все привлекательнее.И все же он был неслыханным!Леандр встал, подошел к ней и взял за руки. Джудит тоже встала.– Все сводится к доверию, – сказал он. – Вы должны доверять мне так же, как я хочу доверять вам. Бастьен не может унаследовать мой титул или имущество, но во всех других отношениях он будет моим сыном. Я буду заботиться о нем и постараюсь сделать все, чтобы он смог добиться успеха в жизни, какую бы стезю ни выбрал. Розетта станет моей дочерью. Но это все только в том случае, если вы станете моей женой.Джудит закусила губу, все еще не решаясь на окончательный ответ.– Я старше вас, – пробормотала она наконец.– Это не имеет никакого значения. Я был с вами честен, излагая все перспективы нашего брака. Судьба подарила вам шанс, так воспользуйтесь же им!«А я не была честна с вами», – подумала Джудит. Брак, основанный на лжи, не может быть успешным.– Мне нужно подумать, милорд, – ушла она от прямого ответа.На лице графа мелькнула тень досады, но он с готовностью кивнул:– Разумеется. Могу я заехать к вам завтра за ответом?Джудит хотелось попросить на раздумье несколько недель, но она чувствовала, что граф не согласится на это.– К чему такая поспешность, милорд?Слегка помедлив, он ответил:– Мне давно уже пора вступить в права и обязанности графа и поселиться в Темпл-Ноллисе. Однако я слишком много времени провел за границей, и мне нужна хозяйка поместья и верная помощница во всем. Дело не терпит дальнейших отлагательств. Моя земля и так слишком долго ждала меня.Помощница! Это слово ей понравилось.– Хорошо, жду вас завтра, – согласилась она, глядя в таинственные глаза графа.– Я буду у вас в одиннадцать часов, – пообещал он, целуя ее руку. – Надеюсь, вы скажете «да». – Он взял ее под руку. – Давайте пойдем к детям, они сейчас в конюшне с маркизом и его женой, а потом вас в карете отвезут домой. Глава 4 Джудит понимала, что у нее фактически нет выбора. Когда она увидела лицо Бастьена, кормившего яблоками великолепных лошадей маркиза, и восхищенный, тоскующий взгляд Роузи, Джудит поняла, что не сможет отказаться от чудесной возможности изменить жизнь.Дома котенок забавно играл с клубком пряжи, отвлекая детей от размышлений о лошадях, торте и лимонаде.В тот вечер, уложив детей спать, Джудит принялась гладить белье, горестно размышляя о том, что нынешняя их жизнь почти невыносимо тяжела. Прежде у нее не было иного выбора, и она убедила себя в том, что сама справится со всеми трудностями. На самом же деле им всегда нужно было чуть больше денег, чем имелось в распоряжении, и в конце каждой декады Джудит приходилось тратить деньги из небольших накоплений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39