По телу Джудит пробежала дрожь сладкого волнения.– Отец после этого крайне редко бывал на родине. Меня, однако, послали учиться именно в Англию.– И что было потом?– Еще перед отъездом отец дал мне строгий наказ никогда не приближаться к Темпл-Ноллису. В противном случае я навсегда лишусь свободы. Мне тогда было всего двенадцать лет, и я решил, что дед просто убьет меня или бросит в заточение. Я бы не приблизился к этому дому даже за тысячу гиней!Дед пытался заманить меня в усадьбу всеми способами, что отпугивало меня еще больше. Я получал заманчивые приглашения с предложением спортивных игр, верховой езды и даже женщин, когда стал постарше. Дважды я получат срочные сообщения о том, что мой дед при смерти. Я чувствовал себя ужасно, но держал слово, данное отцу, и не ездил в Темпл-Ноллис.Усадив Джудит в кресло, он принялся расхаживать перед камином.– Однажды он даже явился ко мне в Харроу и устроил самую трогательную сцену, вконец убедившую меня в правоте отца – дед явно спятил. Было совершенно очевидно, что больше всего на свете старик дорожил построенным им домом. – Леандр сокрушенно покачал головой: – Для меня, пятнадцатилетнего, это было странно и пугающе. У него были длинные седые волосы и длинные желтые ногти, одежда истерта чуть не до дыр. Его речь была спутанной и невнятной. Он говорил о здании как о любовнице… Теперь ты понимаешь, что когда отец предположил, что дядя Чарлз способен убить меня, чтобы завладеть этим домом, я не мог не задуматься.– Убить тебя?– Отец сказал об этом незадолго до смерти. В то время я служил в армии. Честно говоря, меня не слишком занимал какой-то сумасшедший родственник в Англии. Только после битвы при Ватерлоо, когда я остался в живых и вспомнил, что я граф, мне пришлось задуматься.Он остановился и снова сел на скамейку у ее ног.– Позволь мне рассказать тебе о дяде Чарлзе.– Он был вторым сыном.– Да, и, судя по всему, унаследовал от деда безумную любовь к Темпл-Ноллису. Он охотно остался в поместье. Однако ему не удалось жениться на богатой наследнице – очевидно, для второго сына эта задача оказалась непростой. Он женился на местной деревенской девушке Люси Фроум. Она оказалась плодовитой, как крольчиха, – рожала детей почти каждый год.– Леандр!Он слегка покраснел.– Извини, я только повторяю слова моего отца, которому всегда было обидно, что его жена родила только одного – меня.– Разве в этом виновата только женщина?– Ты права, не только женщина. Но в случае с дядей Чарлзом приток свежей деревенской крови дал отличный результат – у меня десять двоюродных братьев и сестер.– О Боже, вот это семья! Так дело заключается в том, что их всех трудно прокормить?Он нахмурился и устремил взгляд куда-то вдаль.– Дело в том, что я не знаю, в чем дело. – Потом он рассмеялся и взглянул на жену: – Теперь ты решишь, что если кто и сошел с ума, так это я, да? – И он продолжил свой рассказ: – Мой дед умер в 1810 году, и с того времени все попытки заманить меня в Темпл прекратились. Вскоре я ушел служить в армию, и мои мысли были заняты совершенно другими делами. И только у смертного одра моего отца этот вопрос возник снова. Отец был убежден, что дядя Чарлз пойдет на все, чтобы стать единственным хозяином поместья, и что полученные им, отцом, письма с просьбами вернуться в Темпл-Ноллис были частью подлого замысла. Он был обижен и на то, что его просьбы о дополнительном финансировании из доходов поместья всегда оставались без ответа. Он был уверен, что брат Чарлз ворует причитающиеся ему деньги. Повторяю, тогда я не придавал этим словам особого значения, но когда я, к своему собственному удивлению, выжил в страшной войне, стало ясно, что с этим надо что-то делать. Я ношу титул графа, и это моя обязанность.Я решил, что разумнее всего самому съездить в Темпл-Ноллис и посмотреть, что к чему, а также оценить по возможности состояние, в котором находится дядя Чарлз и его семья. Годы страха, однако, сделали свое – я отправился туда инкогнито.Мне удалось увидеть только экономку, которая провела меня по усадьбе, да двух маленьких детей – по всей видимости, моих кузенов. Они выглядели совершенно нормальными детьми, только показались какими-то подавленными. Огромный вестибюль с колоннами отлично подходит для шумных игр и беготни, но они ходили по нему чуть ли не на цыпочках, словно перепуганные мышки в кафедральном соборе.– Очевидно, им велели вести себя смирно, если в доме гости.– Может быть, – нахмурился Леандр. – Но больше всего в Темпл-Ноллисе меня поразила удивительная, необычная тишина, словно в музее или кафедральном соборе, хотя экономка заверила меня, что вся семья дома. Там было все так же, как в этом лондонском доме, но этот дом пустовал много лет…– Значит, тебе там не понравилось.– Если честно, не знаю, – сказал Леандр. – Одно не подлежит сомнению – там очень красиво.Он поднялся, взял с полки большую папку и раскрыл ее на столе.– Иди посмотри! Я заказал их после поездки в Темпл-Ноллис. Это действительно впечатляет.Джудит взглянула на акварельные рисунки, гораздо большие по размеру и отчетливее в деталях, чем небольшие эстампы, которые показывала ей Бет. На них был изображен сказочный дворец, окруженный водой. К арке ворот вела единственная насыпная дорога вдоль дамбы через широкий ров. За стенами дворца сквозь проем ворот был виден внутренний двор, который скорее можно было назвать садом. Широкие стены окружали сад подобно крепостным валам. Напротив ворот находился большой дом, украшенный сказочными башенками.Было трудно определить, что именно делало Темпл поразительным, но даже акварельные рисунки передавали это ощущение. Возможно, секрет заключался в совершенных пропорциях.– Так почему ты там не живешь? – спросила Джудит.Он с преувеличенной тщательностью стал убирать рисунки в папку.– Поначалу мне очень хотелось там поселиться, – сказал он наконец, – но слова отца отчетливо врезались в память, поэтому я решил сопротивляться этому обманчивому зову сирены. В греческой мифологии сирена – полуптица-полуженщина, обитающая на скалах и своим сладкоголосым пением завлекающая мореплавателей в гибельные места.

Он положил папку на место.– По приезде в Англию я написал дяде Чарлзу и вскоре получил ответ, который, к моему ужасу, напомнил мне письма деда. В нем дядя умолял меня приехать в поместье, угрожал страшными последствиями в случае отказа, жаловался на постепенное разрушение Темпл-Ноллиса. Мне пришлось задуматься о том, способен ли дядя и впрямь убить меня ради этой усадьбы. На войне я научился осторожности. Я знал, что очень легко подстроить какой-нибудь несчастный случай. Кто станет интересоваться подлинными причинами моей гибели?– И что же ты сделал?– Ничего, – пожал он плечами. – Я решил не торопиться. Я вернулся в Англию, чтобы обосноваться здесь навсегда, но я был для нее чужим и имел смутные представления о своих обязанностях в качестве графа. Поэтому я первым делом решил провести осмотр всей своей немалой, как оказалось, собственности. Задача оказалась не из легких. Я навестил все свои поместья и начал изучать правила ведения хозяйства. Это было кошмаром! Понимаешь, все деньги графства проходят через Темпл-Ноллис, причем мой дед и дядя Чарлз разработали очень странную форму учета. Лондонский поверенный в делах графства все понимал, но я никак не мог разобраться и не был уверен, что могу доверять этому поверенному. Он вполне мог быть заодно с дядей Чарлзом. Я стал всерьез задумываться о том, чтобы явиться в Темпл-Ноллис и потребовать ясной и прозрачной отчетности, но тут получил письмо от дяди, в котором он писал, что рад моей заинтересованности в делах поместья и просит продолжать в том же духе.Леандр рассмеялся.– Должен признаться, я решил, что дядя снова хочет заманить меня в поместье любыми средствами. И вместо того чтобы поехать туда, я нанял нового поверенного, чтобы он во всем беспристрастно разобрался и объяснил мне наконец, куда уплывают деньги.– Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя финансовые затруднения? – с притворной тревогой поинтересовалась Джудит.– Не волнуйся, – улыбнулся муж, – затруднений нет, но недостача налицо. Так считал и мой отец. Графство Чаррингтон очень богатое, но доходы приносит мизерные. Пока я был в армии, на все мои нужды денег хватало с лихвой. Когда же я приехал в Лондон, то понял, что доходы гораздо меньше, чем должны быть.– Поэтому ты пришел к выводу, что дядя Чарлз ворует твои деньги, – подвела итог Джудит.Леандр поморщился от ее прямолинейности.– Я не хочу так думать о своих родственниках, но все говорит о том, что это может быть правдой.По его голосу Джудит поняла, что семья для него много значит. Возможно, его щедрость к ее родственникам была не подкупом, а желанием стать частью семьи. А она тогда воспротивилась этому…– У твоего дяди есть собственный доход? – спросила Джудит.– Да, в качестве наместника он всегда получал хороший доход и бесплатное проживание в Темпл-Ноллисе. Кроме того, после смерти деда он получил в наследство поместье Стейнингс, приносящее более пяти тысяч фунтов в год. Его дети тоже получили наследство от деда.От огромных цифр у Джудит голова пошла кругом. Каков же был общий доход графства, если только одно маленькое поместье приносило такие деньги?– И что же ты собираешься делать? – спросила она.– Не знаю, – ответил он, вертя в руках книгу. – У меня нет никаких доказательств, и я не знаю, смогу ли подать в суд на своих родственников.– А какую роль во всем этом играет наш брак?Он взглянул на нее печально и задумчиво.– Понимаешь, в Темпл-Ноллисе я заметил, что земля там в заброшенном состоянии – сорняки на полях, плохой дренаж, полуразвалившиеся дома… Я хочу исправить все это, но плохо разбираюсь в таких делах. Мне был нужен в помощники человек, который близок к земле.– Хороший управляющий принес бы тебе гораздо больше пользы, чем я.Он снова отвернулся к камину.– Мне был нужен не просто помощник, – с трудом выговорил он. – Я устал от одиночества, Джудит…Она взяла его за руку, тронутая до слез таким признанием. Их пальцы переплелись. Потом он взглянул на нее с иронической улыбкой.– Не торопись сочувствовать мне. Были и другие причины жениться. Поскольку мои родственники оказались обманщиками, я хотел, чтобы они убрались вон из Темпл-Ноллиса. Но не мог же я явиться туда в одиночку! Поэтому я решил завести жену и под этим предлогом попросить их переселиться в другое место. А еще я хотел поскорее произвести на свет собственных детей, чтобы Темпл никогда не достался дяде Чарлзу. Познакомившись с тобой, я понял, что жена с детьми – это даже лучше!– Почему? – спросила Джудит, все еще держа его за руку.Он пожал плечами:– Хорошо, признаюсь тебе во всем. Я думал, что любой недавний брак все равно даст моим родственникам время на воплощение их грязных замыслов – ведь не сразу же у меня появятся наследники! Должно пройти как минимум семь – девять месяцев, чтобы на свет появился ребенок.С этими словами он поднес ее руку к губам.– Тебе не кажется, что нам пора задуматься о продолжении рода?Но Джудит была не в том настроении, чтобы шутливо флиртовать.– Боже мой, Леандр! Если они готовы на одно убийство, почему ты думаешь, что они остановятся перед двумя?Вся игривость мигом слетела с его лица.– Поверь мне, Джудит, я даже не подумал о такой возможности… Уверен, две смерти непременно вызовут сомнения и расспросы, и все же… У меня и в мыслях не было подвергать тебя опасности, клянусь! В любом случае я убежден, что все предположения об убийстве – полная чепуха. – Он ободряюще улыбнулся. – Во всяком случае, никто не пытался нанести мне какой-либо вред с того момента, как мимо меня пролетела последняя французская пуля. К тому же убить человека не так-то просто.– Надеюсь, ты прав, – сказала Джудит. – Но ведь есть дети…– Нет никаких оснований опасаться за детей. – Он сжал ее руки. – Не надо так волноваться, они не прямые наследники. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел тебе все это рассказывать? Когда я выражаю свои мысли словами, они звучат как полная ерунда. Как только выяснится, что в Темпл-Ноллисе нет никакой дифтерии – а ее там наверняка нет, – мы немедленно отправимся туда и выясним все раз и навсегда, даже если мне придется браниться, кричать и вести себя крайне недипломатично. Не волнуйся, – еще раз повторил Леандр. – Я позабочусь о тебе и детях.Едва он коснулся ее губ, как в комнату вбежали дети.– Мама…– Так нельзя, – спокойно и твердо сказал Леандр. – Оба выйдите за дверь, досчитайте до тридцати, потом постучитесь в дверь. Вы войдете тогда, когда получите на это разрешение.Лица детей вытянулись. Бастьен сердито набычился, Роузи была готова заплакать. Однако они вышли и закрыли за собой дверь.– Леандр… – нерешительно начала Джудит. Но он был непреклонен.– Мы женаты и не можем позволить детям врываться к нам в комнату, когда им этого захочется, если ты только не хочешь, чтобы они увидели больше, чем нужно в этом возрасте.Она покраснела.– Вряд ли они станут врываться к нам в спальню…– Мне кажется, они успели привыкнуть запросто входить в твою комнату, когда им вздумается. – В его глазах мелькнул опасный огонек. – А с чего ты взяла, что я собираюсь ограничиться постелью для минут интимной близости?Не успела она ответить на этот смутивший ее вопрос, как в дверь тихо постучали.– Войдите, – сказал Леандр.Дети осторожно вошли в комнату. Бастьен сердито посмотрел на взрослых, Роузи обиженно потупилась. Джудит хотелось обнять их обоих, но она знала, что сейчас нельзя.– Ну, как вам понравился ваш новый дом, вернее, один из них? – улыбнулся Леандр.Роузи молча смотрела на свои тапочки.– Он отвратителен, – сердито сказал Бастьен, явно имея в виду не только дом.Леандр украдкой жалобно посмотрел на Джудит, словно прося помощи, но та невозмутимо пожала плечами – сам заварил кашу, сам и расхлебывай. Детей воспитывать не так просто, как кажется.Леандр сел на стул и спокойно сказал:– Бастьен и Роузи, пожалуйста, подойдите ко мне.Дети нехотя подошли к нему, волоча ноги, словно к ним были привязаны тяжелые гири.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39