— Да, спасибо, — кивнул Мартин Бек. — Я бы очень хотел поговорить с ним. XVII Тетц Радебергер вошел в кабинет. На нем, как и вчера вечером, был обтягивающий тонкий джемпер, тонкие териленовые брюки с резинкой, вшитой в пояс, и кожаные ботинки на резиновой подошве. Экипировка убийцы. В дверях он остановился и поклонился. Конвоир легонько подтолкнул его в спину.Мартин Бек показал на стул по другую сторону стола, и немец сел. Его холодные синие глаза смотрели выжидательно и неуверенно. На лбу у него был пластырь, а выше, там, где начинались светлые волосы, — синяя шишка. В целом же он выглядел отдохнувшим, сильным и совершенно невредимым.— Мы поговорим об Альфе Матссоне, — сказал Мартин Бек.— Я не знаю, где он, — мгновенно заявил Радебергер.— Возможно. Но мы все равно поговорим о нем.Слука снабдил его магнитофоном. Магнитофон стоял справа на столе, Мартин Бек протянул руку и включил его. Немец внимательно следил за каждым движением Мартина Бека.— Когда вы впервые встретились с Альфом Матссоном?— Два года назад.— Где?— Здесь, в Будапеште, В «Ифьюшаге», это такая молодежная гостиница.— Как вы с ним познакомились?— Через Ари Бок. Она там подрабатывала. Это было давно, еще до ее переезда в Уйпешт.— Что происходило дальше?— Ничего особенного. Тео и я тогда только что вернулись из Турции. Мы ездили туда с туристическими группами, а также на приморские курорты в Румынию и Болгарию. Из Стамбула мы везли с собой партию курева.— Тогда вы уже начали заниматься контрабандой наркотика?— Понемножку. Так сказать, для собственных нужд. Однако слишком часто мы не употребляли. А теперь и вовсе бросили.Он помолчал и потом добавил:— Ведь это вредно для здоровья.— Зачем же вы его привозили?— Ну, для девушек и так далее. На девушек это хорошо действует. Они после этого… становятся любезнее.— А как с этим был связан Матссон?— Мы предложили ему курево. Однако он не проявил интереса, его скорее привлекала выпивка.Он снова замолчал на несколько секунд. Потом наивно сказал:— Это все-таки вредно для здоровья.— В тот раз вы продали Матссону хотя бы немного наркотика?— Ну, немножко мы ему дали. У нас тогда было мало товара. Он заинтересовался только тогда, когда мы сказали ему, что в Турции это легко можно достать.— Вы уже планировали тогда заняться контрабандой по-крупному?— Мы говорили об этом. Трудности состояли в том, как доставить товар туда, где его можно выгодно продать.— Где же, например?— В Скандинавии, в Голландии, дома в Германии. Там таможенники осматривают очень внимательно, особенно, когда видят, что вы возвращаетесь из Турции. То же самое, если человек едет из Испании или Северной Африки.— Матссон сказал вам, что он будет продавать наркотик?— Да, он сказал, что когда человек приезжает из Восточной Европы, таможенники не проявляют к нему интереса и не суют свой нос к нему в багаж, особенно, если он летит самолетом. Возить товар из Турции, например, сюда не составляло никакого труда. К тому же мы ведь были экскурсоводами. Однако потом все шло не так гладко и стало очень рискованным делом. А здесь товар продавать нельзя. Нас сразу бы арестовали, и, кроме того, здесь это невыгодно.Он минуту поразмышлял.— Мы не хотели попасть на нары, — добавил он.— Это я понимаю. Значит, вы договорились с Матссоном?— Да. Ему пришла в голову хорошая идея, что мы будем встречаться в разных городах, так, чтобы было удобно мне и Тео. Когда нужно было встретиться, мы всегда сообщали ему, и он приезжал туда делать репортаж. Это был хороший предлог, потому что он выглядел абсолютно невинно.— Как он расплачивался с вами?— Долларами, причем наличными. Это был превосходный план, и тем же летом мы все организовали. Мы нашли и других продавцов, одного голландца, с которым познакомились в Праге, и…Это совпадало с данными Слуки. Мартин Бек перебил Радебергера:— Где вы встретились с Матссоном второй раз?— В Констанце, в Румынии, это было спустя три недели. Все шло как по маслу.— А фрейлейн Бок тоже была с вами?— Ари? Нет, зачем нам нужно было таскать с собой еще и ее?— Но она знала, чем вы занимаетесь?— Да, по крайней мере, отчасти.— Сколько всего раз вы встречались с Матссоном?— Ну, раз десять-пятнадцать. Все срабатывало отлично. Он расплачивался каждый раз, когда мы требовали, и наверняка сам на этом тоже прилично зарабатывал.— Сколько, по вашей оценке?— Не знаю, но денег у него всегда хватало.— Где он сейчас?— Этого я не знаю.— В самом деле?— Серьезно, не знаю. Мы с ним встретились здесь в мае, когда Ари переехала в Уйпешт. Он жил в той молодежной гостинице. Тогда он получил последнюю партию товара. Сказал, что у него огромный сбыт, и мы договорились встретиться здесь снова двадцать третьего июля.— И что же дальше?— Мы приехали двадцать первого, во вторник. Однако он не появился.— Он был здесь, в Будапеште, приехал двадцать второго вечером. Двадцать третьего утром ушел из гостиницы. Где вы должны были встретиться?— В Уйпеште. У Ари.— Так, значит, он приехал туда двадцать третьего утром?— Да я же вам говорю, что нет! Он вообще не появился. Мы его ждали, но он не пришел. Потом мы позвонили в гостиницу, но там его тоже не было.— Кто именно звонил?— Я, Тео и Ари. По очереди.— Вы звонили из Уйпешта?— Нет, из разных мест. Говорю вам, он вообще не появился. Мы торчали там и ждали его.— Значит, вы утверждаете, что не встречались с ним, когда он был в Будапеште последний раз.— Да.— Предположим, я вам верю. Вы не встретились с Матссоном. Но это не означает, что с ним не могли встретиться Фрёбе или фрейлейн Бок. Верно?— Нет, я знаю, что они его не видели.— Откуда вам это известно?Видно было, что Радебергер начинает приходить в отчаяние. Он сильно потел. В кабинете было жарко.— Послушайте, — сказал он, — я не знаю, что об этом думаете вы, но тот, другой, кто меня допрашивал, очевидно, полагает, что мы убрали Матссона. Но вы сами подумайте, зачем нам нужно было это делать? Ведь мы с его помощью зарабатывали деньги, причем большие деньги.— Вы давали деньги также фрейлейн Бок?— Конечно. Она помогала нам и получала свою долю. Достаточно для того, чтобы она могла не работать.Мартин Бек внимательно смотрел на него. Наконец спросил:— Вы убили его?— Нет, ведь я же вам говорю! Неужели вы думаете, что мы хотели остаться торчать здесь с целым складом товара, если бы убрали его?Он весь напрягся, голос у него начал срываться.— Вы недолюбливали Альфа Матссона?У него забегали глаза.— Вы должны отвечать, когда я вас о чем-то спрашиваю, — с серьезным видом сказал Мартин Бек.— Да, конечно.— По-моему, фрейлейн Бок на допросе заявила, что и вы, и Фрёбе недолюбливали Матссона.— Он становился неприятным, когда напивался… Он… он презирал нас за то, что мы немцы.Он устремил умоляющий взгляд на Мартина Бека и сказал:— Но ведь это несправедливо.Минуту было тихо. Это не нравилось Тетцу Радебергеру. Он вертелся, поворачивался в разные стороны и нервно заламывал пальцы.— Мы никого не убили, — сказал он. — Мы совсем не такие.— Ночью вы пытались убить меня.— Это было совсем другое.Он сказал это так тихо, что его едва было слышно.— Как вас понимать?— Это была наша единственная надежда.— На что? На виселицу? Или на пожизненное заключение?Немец затравленно посмотрел на него.— Оно так или иначе, очевидно, ждет вас, — спокойно сказал Мартин Бек. — Вы уже когда-нибудь сидели?— Да. Дома.— Ну, так что же вы имели в виду, когда сказали, что это была ваша единственная надежда — убить меня?— Неужели вы не понимаете? Когда вы пришли в Пансионат в Уйпеште и у вас оказался паспорт Матссона, мы вначале подумали, что он не смог приехать сам и прислал вас вместо себя. Но вы ничего не сказали и, кроме того, вы человек другого типа. Поэтому мы решили, что Матссон в тюрьме и все разболтал. Мы ведь не знали, кто вы такой. Мы находились здесь почти три недели, мы были вынуждены держать здесь целый склад и начали нервничать. А через три недели нужно обращаться с просьбой о продлении визы. Поэтому, когда вы ушли, Тео отправился вслед за вами и…— Ну, продолжайте.— А я разобрал автомобиль и спрятал в нем товар. Тео не удалось выяснить, кто вы такой, и мы решили, что это должна установить Ари. На следующий день Тео следил за вами, когда вы отправились в купальню. Оттуда он позвонил Ари, чтобы она подождала вас там и завязала разговор. Тео видел, как вы там купались с этим субъектом. Когда он ушел, Тео проследил за ним и увидел, как он входит в управление полиции. Все было ясно. Мы ждали весь день и весь вечер, но ничего не происходило. Мы пришли к выводу, что вы еще ни о чем не сообщили, иначе за нами давно бы уже пришла полиция. Поздно ночью вернулась Ари.— Что же она выяснила?— Не знаю, но что-то ей не понравилось. Она лишь сказала: «Это свинья, позаботьтесь, чтобы он как можно скорее исчез». У нее был какой-то затравленный вид. Она сразу же ушла к себе в комнату и хлопнула дверью.— А дальше?— На следующий день мы подкарауливали вас с самого утра. Мы должны были заставить вас замолчать до того, как вы пойдете в полицию. Однако удобный случай нам не представлялся и мы уже почти отказались от своего замысла, но тут вы наконец вышли поздно вечером. Тео шел за вами по мосту, а я проехал на автомобиле по другому мосту, по Цепному. Потом мы поменялись местами. Тео боялся. А я сильнее, поддерживаю форму.Он помолчал и через минуту сказал, словно оправдывался:— Понимаете, мы ведь не знали, что вы из полиции.Мартин Бек не ответил.— Вы из полиции?— Да. А теперь вернемся к Альфу Матссону. Вы сказали, что познакомились с ним через фрейлейн Бок. Вы давно ее знаете?— Некоторое время. Ари ездила в Швецию на какие-то соревнования по плаванию и там с ним познакомилась. Потом ее уже не допускали к соревнованиям, но он пришел к ней, когда был здесь.— Матссон и фрейлейн Бок хорошие друзья?— Да.— Они поддерживают интимную связь?— Вы имеете в виду, спят ли они друг с другом? Думаю, да.— А вы тоже спите с фрейлейн Бок?— Да. Когда у меня есть желание. Тео тоже. Ари хорошая.— Хорошая?— Ну, она делает все, что мы скажем. Достаточно лишь иногда с ней переспать. Я уже не занимаюсь этим часто. Заниматься этим часто вредно для здоровья. Но Тео регулярно спит с ней. Он всегда после этого такой измученный, что вообще ни на что не способен.— Вы никогда не ссорились с Матссоном?— Из-за Ари? Из-за нее не стоит ни с кем ссориться.— А по другим причинам?— Если говорить о бизнесе, то нет. Тут на него можно было положиться.— А еще из-за чего-нибудь?— Ну, однажды у меня с ним возникли затруднения, Пришлось врезать ему разок. Естественно, он был пьян. Ари потом позаботилась о нем, она успокоила его. Это было уже давно.— Как вы думаете, где сейчас Матссон?Радебергер бессильно покачал головой.— Не знаю. Наверное, где-то здесь.— Он встречался здесь с кем-нибудь еще?— Он всегда приезжал, получал товар и расплачивался. А потом писал какой-нибудь репортаж в журнал, чтобы иметь железное алиби. Ну, а дня через три-четыре уезжал домой.Мартин Бек молча смотрел на мужчину, который пытался его убить.— Думаю, этого достаточно, — сказал он и выключил магнитофон.У немца, очевидно, на сердце было что-то еще.— Послушайте, это… вчера. Вы можете меня простить?— Нет. Не могу. До свидания.Он кивнул конвоиру, тот встал, взял арестованного за локоть и повел к двери. Мартин Бек задумчиво глядел вслед белокурому тевтонцу, а потом сказал:— Момент, герр Радебергер. Речь сейчас идет не обо мне лично. Вчера вы пытались убить человека, чтобы спасти собственную шкуру. Вы запланировали убийство с большим умением и не ваша вина, что у вас ничего не вышло. Это было не просто правонарушение, а еще и преступление, направленное против определенных жизненных правил и важных жизненных принципов. Вот почему это нельзя простить. Вот что я хотел вам сказать. Подумайте об этом.Мартин Бек перемотал магнитофонную ленту, снял катушку, вложил ее в коробку и пошел к Слуке.— Наверное, вы правы. Возможно, они в самом деле не убивали его.— А я что вам говорил? — сказал Слука. — Думаю, дело было не так. Теперь мы разыскиваем его всеми средствами, имеющимися в нашем распоряжении.— Мы тоже.— Ваше задание теперь уже официальное?— Насколько мне известно, нет.Слука почесал в затылке.— Странно, — пробормотал он.— Что?— То, что мы не можем его найти.Через полчаса Мартин Бек уже был в гостинице. Время было ужинать. Над Дунаем опускались сумерки; на другом берегу реки Мартин Бек видел набережную, каменный барьерчик и лестницу. XVIII Мартин Бек переоделся и уже собрался направиться в ресторан, как вдруг зазвонил телефон.— На линии Стокгольм, — сказала телефонистка. — С вами хочет говорить редактор Эриксон.Фамилию он знал, это был шеф Альфа Матссона, руководитель напористого и честолюбивого еженедельника.В ухе у него раздался независимый голос:— Я говорю с герром комиссаром Беком? Это главный редактор Эриксон.— Я старший криминальный ассистент.Герр редактор проигнорировал это уточнение.— Как видите, герр комиссар, мне все сообщили о вашем задании. В конце концов именно я навел вас на след. Кроме того, у меня также очень хорошие связи в министерстве.Так значит, его тезка, как он и ожидал, не сумел держать рот на замке.— Вы меня слушаете?— Слушаю.— Нам следует выражаться осторожно, вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Прежде всего я бы хотел сросить вас о следующем. Вы встретились с человеком, которого разыскиваете?— С Матссоном? Нет, еще нет.— Вышли на какой-нибудь след?— Нет.— Но это просто неслыханно.— Да.— Ну, в таком случае, как бы это сказать… какая там атмосфера?— Жарко. По утрам небольшой туман.— Простите? По утрам небольшой туман. Да, думаю, вас понимаю. Да, конечно. Однако здесь у нас ситуация такова, что мы уже не можем больше скрывать все это дело, если хотим, чтобы нам доверяли читатели. Ведь в случившееся просто невозможно поверить, а если взвесить все последствия, то из них вытекают неблагоприятные перспективы. Кроме того, мы чувствуем личную ответственность за судьбу Матссона. Он один из наших лучших сотрудников, замечательный человек, абсолютно честный и преданный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23