Вы используете свои вложения лишь как обеспечение кредита. Хотели бы оформить этот счёт на имя вашей дочери?— Нет — только на моё имя, — заявила Лелия. — И желаю, чтобы мне можно было снимать с этого счета деньги тогда, когда я захочу, — к примеру, прямо сейчас.— Значит, это надо будет оформить несколько иначе, — заключил Веербум. — Вы хотите не просто получить кредит — а открыть счёт, в который уже естественным образом и будут включаться все срочные выплаты. Мы же оформим его в виде займа. Если я правильно понял, вы намерены выдавать своей дочери чеки, по которым она сможет получать деньги с этого счета. Таким образом, вы сможете полностью контролировать ваши капиталы. Весьма разумно, если мне позволено будет высказать моё мнение.— Так это возможно сделать в вашем Бэнкс?— Безусловно, нет ничего проще, моя дорогая леди. И на какую сумму вы предполагаете оформить заём, чтобы завести открытый счёт?— Именно поэтому я и хотела говорить только с вами, мсье Веербум. Это довольно большая сумма.— И насколько же она велика, моя милая баронесса? — вежливо улыбаясь, осведомился Веербум.— Двадцать миллионов американских долларов, мой дорогой мсье Веербум.Веербум на мгновение остолбенел, но вскоре снова обрёл дар речи.— Ах, конечно. И какова же сумма дополнительного обеспечения вашего займа?— Сорок миллионов долларов будет достаточно? — мило улыбнулась она.— Сорок миллионов в обеспечение двадцати миллионов займа? — переспросил Веербум, не веря своим ушам. — Уверяю, что с этим не будет никаких проблем, милая баронесса. Но нельзя ли было — поскольку на носу каникулы и банк уже закрывается — предложить вам сейчас просто подписать некоторые бумаги, в потом бы я связался с вами примерно через неделю в Баден-Бадене, где, насколько мне известно…— Это не может быть возможно, — возразила Лелия. — Я желаю брать с собой много миллионов сегодня — сейчас. Потому что у меня нужда, я принесла ценные бумаги — для дополнительного обеспечения — прямо с собой.Лелия распахнула свой толстый портфель и высыпала из него кучу оригиналов ценных бумаг, чьи поддельные копии пылились ныне в хранилищах Треста депозитов в Нью-Йорке. Они завалили весь стол Веербума, и он, остолбенев от неожиданности, с большим трудом заставил себя взять в руки.В этот момент появился лакей.— Чай для мадам, — приказал ему Веербум, он весь трясся, в горле у него пересохло. — И не принесёшь ли мне бренди? На самом деле, принеси-ка прямо графин. Мадам, вы не откажетесь выпить со мною за компанию глоточек бренди?Лелия милостиво кивнула и улыбнулась.— Ах, да, Ганс, — добавил Веербум, внезапно кое-что вспомнив, — ты не передашь секретарю, что надо позвонить по номеру, по которому у меня была назначена встреча на шесть часов, и предупредить, что я задерживаюсь? Благодарю тебя. ОПЕРАЦИИ С ФИНАНСАМИ Если бы не новая экономическая система, сложившаяся после воцарения машинной индустрии, мы по-прежнему считали бы получение прибыли с вложенного капитала нормальным и безусловно законным источником дохода. Торстейн Веблен Век машин
Двадцатого декабря, в воскресенье, исполнился почти месяц после той памятной ночи в опере. И нынешний дневной спектакль немецкие боги благородно пропустили ради прекрасных глаз известной французской охотницы за счастьем — давали «Манон». И это показалось мне вполне подходящей прелюдией перед рано наступившими, полными чудесных предчувствий вечерними сумерками.Я обожаю ту сцену, в которой Манон отвергает жизнь королевы Парижа и, с головы до ног обвешанная бриллиантами, сломя голову мчится в Сен-Сюльпис, где совращает с пути истинного своего прежнего любовника, уже почти постригшегося в монахи.Манон была классическим типом женщины, мечущейся между любовью к деньгам и любовью к мужчинам. И, как и во всякой порядочной опере, деньги под конец берут верх. Даже отдавая Богу душу, страдая от нищеты и унижения, Манон при взгляде на звезды в небесах вспоминает те бриллианты, что сверкали на ней тогда, когда она купалась в роскоши.Я возвращалась домой туманным вечером в весьма приподнятом настроении — и не только из-за того, что люблю это оперу, но и из-за сознания того, что ведь это не я, а Манон потерпела в конце концов фиаско.Вернувшись домой, я прошла на террасу, чтобы внести в комнату некоторые из своих зимних орхидей. Здесь туман оказался плотным до такой степени, что я даже не смогла различить возвышавшийся подобно фаллическому символу над Центральным телеграфом шпиль Траханной Лилии — несравненный памятник тому пожарнику, на пару с которым сия сумасбродная дама удивляла весь город.Я как раз готовила чай, когда зазвонил телефон.— Добрый вечер, моя дорогая, — промурлыкал в трубке знакомый вкрадчивый голос… Я решил позвонить, так как подумал, что тебе будет приятно поздравить меня с днём рождения.— А сегодня день твоего рождения? — переспросила я. — А я-то считала, что сегодня день рождения Бетховена.— Великими судьбами подчас управляет единый дух, — отвечал он. — А кроме того, мне и впрямь есть что сегодня праздновать: мы идём строго по графику.Проклятье. Неужели он хочет сказать, что завладел всеми необходимыми ему ценными бумагами и уже готов переходить ко второй части пари — вложению капитала? А я все ещё топчусь на месте. Ведь, пока Тавиш с командой не подберётся к нужным мне файлам, я не имею возможности завладеть обменными фондами. И в эту минуту мысль о заключённом пари стала действовать на меня угнетающе.— И что же ваша троица намерена предпринять для празднества? — спросила я его, стараясь переменить тему беседы.— Мы с Джорджиан, конечно, весь день работали, — сообщил он. — К концу недели уже покончим с печатью. А Лелия отправилась в Европу, чтобы помочь нам не прозевать сигнал к старту.Итак, я располагала как хорошими, так и плохими новостями. Хорошими, безусловно, являлись те, что они провозятся ещё несколько дней, — стало быть, в моем распоряжении остаётся вся следующая неделя. А вот плохие… я решила, что их надо уточнить.— Вы что же, отправили Лелию в Европу совсем одну? — спросила я. — Надеюсь, вы хорошо сознаёте, на что пошли.— Ей совершенно ничего не грозит, — возразил он. — Она повезла с собой те самые оригиналы ценных бумаг, которые мы подменили фальшивками, чтобы открыть кредитные счета в различных банках континента. Никому и в голову не придёт подробно расспрашивать даму, подобную ей, тем более что она открывает такие большие счета. Но она не просто превращает ценные бумаги в наличность — она готовит все к тому, чтобы в нужное время мы могли завладеть этой наличностью.— Остаётся только надеяться, что стартовый сигнал, который вы так стараетесь не прозевать, не обернётся против вас, — предупредила я. — Я знаю Лелию достаточно давно. Она обожает всем вертеть по-своему.— Представь мне судить об этом самому, — невозмутимо отвечал он. — Ну, а кроме того, кто-то же должен пустить пробный шар. К концу недели, как только мы закончим печатать и подменять облигации, будет уже слишком поздно, чтобы суетиться с открытием европейских счётов. Ведь Рождество на носу — и европейские банки закроются на каникулы. В противном случае нам придётся дожидаться начала года.Боже правый, а ведь так оно и есть! А я-то совершенно упустила из виду то, что у меня в распоряжении всего четыре дня, а там — сочельник, и вся наша банковская машина будет приостановлена для ежегодного профилактического осмотра. И если до этого я не успею ввести программы, с помощью которых собираюсь ограбить обменные фонды, — мне тоже придётся дожидаться первых чисел Нового года. Тогда мы отстанем от Тора на целые недели — и все огромные суммы, которые можно было бы прибрать к рукам в момент повышенной банковской активности перед концом года, уйдут как вода в песок! Как я могла оказаться в дураках?!— А как продвигается твоя маленькая кража, моя дорогая? — поинтересовался Тор, словно читая мои мысли.— Просто великолепно, — браво солгала я, про себя чертыхаясь из-за его пресловутой прозорливости и пытаясь собраться с мыслями.Чайник на плите засвистел. Я машинально сняла его и чуть не выплеснула кипяток себе на ноги. От моего неловкого скачка телефон с грохотом свалился на пол. Подняв его, я услышала смех Тора на другом конце провода.— Послушай, у тебя совсем ничего, не выходит? Ну, я и не сомневался в том, что ты излишне самоуверенна. Зато тебе будет весьма приятно вновь оказаться в Нью-Йорке после стольких лет отсутствия и быть занятой той работой, которая тебе уготована самой природой. Почему бы тебе прямо сейчас не признать свой проигрыш?— Цыплят по осени считают, — гордо возразила я, размазывая ногой образовавшуюся на полу лужу. — Почему ты так уверен, что я уже пропустила первый мяч?— О, я всегда отдавал должное твоей выдержке — даже в преддверии полного и неотвратимого краха, — признался он. — Но ведь тебе так и не удалось проникнуть даже в простые файлы, скажи честно?— Я просто заранее готовлю максимально выгодную позицию, — сообщила я, ковыляя вместе с телефоном в гостиную со стеклянными стенами, занавешенными белесым туманом. — И даже если мне не повезёт — и придётся работать на тебя, — это все равно не будет моим крахом, это будет всего лишь выплатой долга. Тебе не удастся запереть меня в клетке.На том конце провода последовало продолжительное молчание. Наконец Тор с сочувствием произнёс:— Ты успела нагородить вокруг себя столько стен, что мне бы и в голову не пришло лишний раз укреплять их, возводя какую-то клетку. И я хочу только одного: разрушить все эти стены и дать тебе свободу. Ты меня очень обяжешь, если поверишь в это.— И именно поэтому ты втянул меня в наш маленький спор, — я полагаю, исключительно с целью освободить меня от тяжкого бремени избранной мною самой карьеры?— Это твоё дело — верить мне или нет, — мягко отвечал Тор, — но все обстоит именно так. Если же, к несчастью, тебе удастся выиграть, я не откажусь от своей части пари. Как, впрочем, надеюсь, поступишь и ты. — Он снова помолчал, а потом добавил повеселевшим голосом:— А теперь, если ты не возражаешь, я распечатаю бутылку шампанского по случаю своего дня рождения.Он повесил трубку, а я до появления сумерек осталась неподвижно сидеть в застывшей в белом безмолвии гостиной. А потом, даже не вспомнив о том, что с самого утра крошки в рот не брала, отправилась спать. Теперь я не сомневалась: что бы ни случилось, я обязательно должна выиграть пари. Хотя и не представляла, как сильно будет мне препятствовать в этом вся моя предыдущая жизнь, весь мой прежний опыт и принципы.
С самого раннего утра в мой новый, сверкающий стеклянными стенами офис на тридцатом этаже заявился Тавиш. Он теребил по привычке свои волосы, а в руке держал недопитую чашку чая.— Я тут придумал одну штуку и хочу знать, как ты к ней отнесёшься, — сообщил он. — Если я решил войти в систему компьютера, но он не принимает предлагаемого мною пароля, после третьей неудачной попытки меня блокируют, а мой терминал отключат. — И он выжидательно уставился на меня.— Верно, — согласилась я, — это самая обычная мера безопасности: она не позволяет неизвестным личностям копаться в нашей компьютерной сети, как у себя в чулане. И в чем же заключается твоя идея?— Ну, а что, если я буду некоей известной личностью, но забуду свой пароль, что будет тогда?— Тебе предложат воспользоваться новым паролем, — отвечала я. — Но я пока не понимаю, чем это может помочь в нашем конкретном случае. Ведь любой новый пароль даст тебе доступ лишь к той части информации, что и раньше, по «забытому паролю». И уж наверняка он не будет иметь отношения к кодам, с помощью которых можно проникнуть в систему безопасности, а именно она нас и интересует.— Ты права, — ухмыльнулся Тавиш. — Но если бы я был известной персоной из отдела безопасности, новый пароль будет допускать меня и в систему безопасности!Я непонимающе уставилась на него.— Его зовут Лён Мэйс, — продолжал втолковывать мне Тавиш. — Номер его терминала: три-один-семь. Это на одиннадцатом этаже. В прошлую пятницу он умотал на Тахоу и не вернётся до конца рождественских каникул.— И как ты намерен получить вместо него его новый пароль? — спросила я с бьющимся сердцем.— Я три раза пытался выйти на его терминал, система меня вырубила, и тогда я позвонил в отдел безопасности от имени Лена Мэйса и попросил снабдить меня новым паролем по моему собственному выбору — чтобы уж запомнить его наверняка. Чтобы ввести его в систему компьютера, необходимо иметь на руках письменное заявление — с визой вице-президента. А поскольку, к несчастью, босс Лена также отсутствует, я имел смелость предположить, что ты будешь тем руководителем, который наложит визу на заявление.— Послушай, почему бы тебе не позаботиться обо мне и не принести мне тоже чашку чая? — предложила я. — А заодно, пока готовится чай, можешь попытаться действовать от имени известной личности. Мне кажется, что Лену Мэйсу срочно необходимо обзавестись новым паролем.
Конец года — самая горячая пора в деятельности любого банка. Девиз Всемирного банка к тому же гласил: наши двери открыты до тех пор, пока продолжают поступать деньги.В последние дни перед Рождеством мы обычно начинали в изнеможении считать оставшиеся рабочие часы — и не только из-за желания потратиться на подарки и сувениры, но и из-за возраставшей активности деятельности обменных фондов. Ведь близился конец финансового года, а это означало лишь то, что разного сорта налоги в вложения не могут больше ждать своего часа.Наши компьютерные системы, работавшие в это время с удесятерённой нагрузкой, каждый час фиксировали перемещение массы денег больше, чем на протяжении целых недель в другое время года. И, значит, тем больше я потеряю денег если не проберусь через ключевые тесты. Ведь я канун сочельника все тестовые системы перекроют. А любая новая программа — в том числе и та, которую я собиралась ввести, — прежде чем начинает действовать, проходит через эти системы. В моем случае это означало необходимость переместить на нужные мне счета деньги из обменных фондов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47