И в самом деле, запах был ужасный.
Под деревом была маленькая каменная плита. Она выглядела совсем новой. На ней были выбиты слова: «Здесь покоится в мире Уинстон». Сбоку от плиты была проделана нора, и высился холмик земли. Похоже, это сделали собаки. У отверстия жужжал черный рой мух, облепивший что-то на земле. Это что-то было когда-то собакой. Но теперь у собаки не было головы, и, похоже, она была похоронена давно, не менее трех недель назад.
— Собаке отрезали голову, — сказал старик.
Было бы справедливо предположить, что Генри приехал в Испанию по делам, как-то связанным с содержимым того самого сейфа. Если верить Поулу, сейф адресовался Хонитону, который сделал громадные деньги на сделках с недвижимостью. А теперь передо мною был дом, который посетил Генри и который был только что продан.
Не так уж трудно было установить связь между Сквилем и обезглавленной собакой. Хонитон, этот корректный посредник из «Пэлл-Мэлл», был совсем другое дело.
Я сказал старику, чтобы он похоронил собаку снова и дал ему две сотни песет. Потом направился в Пуэрто-Баньос, зашел в офис начальника порта в юго-восточной части акватории и спросил о Невиллах.
Унылый человек в офисе ответил:
— Моторная яхта «Буревестник». Там, на дальнем конце.
И он махнул рукой в другую сторону от того места, где стояли яхты, похожие на плавучие дворцы, — туда, где были яхты поменьше и погрязнее и где не фланировали бесчисленные зеваки.
«Буревестник» был двадцативосьмифутовой моторной яхтой того типа, который английские продавцы стараются сделать более привлекательным, утверждая, что суда именно такого типа вывез английский экспедиционный корпус из Дюнкерка во время Второй мировой войны. Яхта была в хорошем состоянии. Деревянные сходни, ведущие на палубу, сияли как лакированные, а зеленый тент над кокпитом выглядел так элегантно, как будто только что был отглажен.
Я постучал по поручню и крикнул:
— Есть кто-нибудь?
Из люка показалась голова женщины с седыми волосами и лицом как у старого аристократического попугая.
— Доброе утро, — сказала она без видимого энтузиазма.
— Миссис Невилл? У вас найдется минута для разговора? Она по-птичьи повернула ко мне голову.
— О чем?
— О Генри Макферлейне.
Она нахмурилась, и ее острые глаза быстро обшарили меня с головы до ног: тенниска с Адмиральского Кубка, голубые шорты, туфли от Генри Ллойда, растрепанные светлые волосы, облупленный нос... Такая смесь едва ли добавляла мне респектабельности.
— Прошу вас, поднимайтесь на борт.
На яхте было очень жарко, в Пуэрто-Баньос редко приходит освежающий бриз. В каюте, отделанной красным деревом, за столом сидел мужчина. У него было тонкое загорелое лицо и седые усы. На тыльных сторонах рук виднелись коричневые пятна.
Женщина сказала:
— Вот этот молодой человек считает, что мы знаем некоего Генри Макферлейна.
Старческие водянистые глаза мужчины смотрели на меня с подозрением.
— Он так считает?
На нем была кремовая рубашка и шелковый галстук. Из-под стола виднелись его узловатые загорелые ноги. Он не выглядел человеком, который может грубо повести себя по отношению к гостю. И я начал:
— Мне известно, что некто по имени Сквиль три недели назад доставлял вам некоторые бумаги. Когда он был в вашем доме, то украл портсигар, принадлежащий Генри Макферлейну.
— Вы что, полисмен? — спросил он.
— Нет. Генри Макферлейн для меня вроде отчима.
Миссис Невилл проговорила:
— Филипп, мне кажется, ты должен...
— Должен что? — раздраженно перебил ее майор.
Она не ответила. Майор, нахмурившись, смотрел на свои старческие пальцы, лежащие на столе. Наконец спросил:
— Как ваше имя?
Я ответил.
— Гонщик? Читал о вас в газетах.
— Да. Генри и я вместе держим пристань со стоянками для яхт. Генри воспитал меня.
— Ах вот оно что! — сказал майор. Мешочки под его глазами стали еще более заметными, когда он посмотрел на меня. — Это меняет дело.
— Что вы имеете в виду?
— Думаю, что мы должны сказать вам. Он заходил проведать нас, сказал, что ищет управу на одну компанию, которая хочет ободрать его как липку и лишить собственности. Кто-то сказал ему, что мы тоже сталкивались с этой компанией.
— "Си Хорз Лэнд", — сказал я.
— Совершенно верно.
— Это ужасные люди, — сказала миссис Невилл.
— Он просил никому не говорить, что был у нас. Сказал, что это может грозить опасностью.
— И мы поверили ему, особенно после того, что случилось.
Я глубоко вздохнул. Ах, Генри, старый плут, думал я. Примчался сюда, в Марбеллу, разыгрывать из себя детектива. Но как ты узнал об этих стариках и где ты теперь?
— Он выглядел как человек, который может постоять за себя, — заметил майор.
— Когда это было?
— Три недели назад. Нет, две с половиной. Через три дня после того, как мы получили извещение, что должны уехать из дома.
— И после этого вы его не видели?
— Он сказал, что уезжает в Мадрид, — ответил майор. — Мы были заняты тогда.
— Вы продали свой дом. Я был там, разыскивал вас. Рядом взревел мощный двигатель яхты одного из лихачей. Шум голосов туристов доносился с причальной стенки, и вода мягко плескалась о борт.
— Наверное, было трудно расстаться с домом?
Миссис Невилл нервно хохотнула. Это был неприятный звук. Майор сказал:
— Самая большая ошибка, которую мы совершили.
— Но мы ничего не могли поделать.
Майор воздел руки вверх и снова уронил их на стол. Подозрительность уступила место отчаянию.
— О да, — признался он. — Теперь все пропало. Нам надо думать, как выходить из положения.
— Я понимаю, что это жестоко с моей стороны, но позвольте все-таки спросить, что произошло?
Они оба посмотрели на меня так, словно я свалился с неба. Потом майор предложил:
— Садитесь, садитесь. Есть у нас чай, Хилда? Или вы предпочитаете выпить что-нибудь?
Я ответил, что выпить чаю было бы прекрасно.
— Это место куплено было давно. Сразу после войны. Потом мы им не пользовались. А десять лет назад мы переехали сюда, продав все, что у нас было там, в Англии. Прекрасное место для пенсионеров.
— Прекрасное место, — эхом откликнулась жена, неся чай в чашках китайского фарфора. — Очень тихое.
Теперь уже двое владельцев яхт пробовали свои двигатели, и вертолет садился на один из плавучих дворцов, стоящих у контрольной башни.
— А началось с того, — сказал майор, повышая голос, чтобы перекрыть царящий вокруг грохот, — что около четырех месяцев назад у дверей нашего дома появился какой-то парень и сказал, что хочет купить этот дом. Ну, в течение этого года они ходили сюда дюжинами. Мне показалось, что дом сильно повысился в цене за это время.
А я вспомнил о бронзоволицых гостях Деке, которые говорили о строительных площадках стоимостью в миллионы фунтов стерлингом.
Майор продолжал:
— Мне никогда не приходило в голову проверить, насколько подорожал участок. А этот парень был довольно настойчив. Это был испанец. Угодливый. Рукопожатие как мокрая тряпка. Все время ухмылялся. Я указал ему на дверь. Он довольно быстро убрался. И в ту же ночь случился пожар.
— Пожар?
— Сосны, кустарник и все такое. Чудное местечко. Много всякой живности. Все сгорело дотла. Хорошо еще, что огонь не перекинулся на дом. И тут появляется некто Менендес. Так его звали. Он сказал, что сожалеет о погибших деревьях, но все может случиться, совсем нелегко охранять участок, особенно в нашем возрасте. Он сказал, что нам следует подумать, куда перебраться отсюда, чтобы нам же было лучше.
Майор хмыкнул и продолжал:
— Получше! Подлец! Ну я и сказал ему, чтобы он убирался к чертям, что он и сделал.
— С этого момента все и началось, — подхватила его жена. Она присела, щеки ее порозовели, и лицо немного оживилось. — Погибли апельсиновые деревья. Кто-то вылил кислоту из аккумуляторов на их корни. Появились надписи на стенах. На пляже вечно крутились какие-то люди, пили, а однажды один из них ударил мужа, когда он попросил их угомониться. Через некоторое время подкинули мертвую свинью в источник. У нас была собственная вода. И потом...
Она сморщила лицо, будто бы не желая вспоминать, что было дальше.
— У нас была собака, — сказал майор. — Черный Лабрадор. Уинстон. Мы никогда не имели детей. Я думаю, вы любите собак. Так вот, как-то утром мы спускаемся к завтраку, а там лежит наш бедный старый Уинстон.
— Бедный старый Уинстон, — повторила его жена.
— Посередине обеденного стола. И без головы. Кто-то отрезал ему голову. Мы так и не нашли голову. Похоронили его в саду. Но мы держались стойко. Тогда они изменили тактику. В Мадриде есть земельная инспекция. Когда мы покупали дом, никто не обращал никакого внимания на нее. И мы не зарегистрировали сделку. Не имели об этом ни малейшего представления. А участок земли переходил к наследникам того человека, у которого я его купил. У них была фактура...
— А что такое фактура?
— Документ о продаже, — ответил майор. — Они подкупили парня, наняли продажного адвоката и в Мадриде сделали нужный документ. И все у нас сгинуло.
Наступило молчание.
— Ну, а потом это оказалось не таким уж и страшным, как представлялось нам поначалу. Мы возненавидели это место. Все пошло к чертям. Полагаю, что они там понастроят ломов или превратят наш дом в ночной клуб.
У него был отсутствующий взгляд.
— И мы решили все бросить. Вернуться обратно в Англию. Я надеюсь, мы сможем все это забыть.
— Да, — сказала его жена. Она повернулась ко мне лицом. И ее взгляд напоминал скорее взгляд орла, чем попугая. Решительного орла. — Но мы с мужем вовсе не собираемся так просто сдаваться. У меня есть адвокат. Мы подготовим жалобу на них. Сегодня же.
— Мы будем уже на том свете, пока что-нибудь решится. Мы слишком стары, и они учитывают это, — вздохнул майор. — И кроме того, мы иностранцы. Одно к одному.
— Мы любим Генри Макферлейна, — призналась миссис Невилл. — Надеюсь, вы его найдете.
Я допил чай и оставил стариков вдвоем в момент крушения всех их надежд.
Глава 19
Клуб Марбеллы представлял собой группу белых коттеджей, живописно расположенных среди кустов жасмина и герани. Я шел сквозь отраженные солнечные лучи, отбрасываемые стоящими здесь «роллс-ройсами», и оказался у двери, выполненной в андалузском стиле. Здесь находилась резиденция Хонитона.
Сам Хонитон восседал на террасе под большим зонтом. На столе стоял стакан, наполненный, судя по всему, джином с тоником. А он созерцал в этот момент кончик своей сигареты в коротком, белом с золотом мундштуке. На нем был блейзер, красиво повязанный галстук яхт-клуба «Пэлл-Мэлл» и белые брюки. Когда он увидел меня, его светло-янтарные глаза стали узкими и враждебными, но он все-таки улыбался. Что поделать — положение обязывает, ведь это был Джордж Хонитон.
— Ну, — произнес он, — что я могу сделать для вас?
Он не предложил мне стул. Я сел сам, с шумом отодвинув один из них. Содержимое его стакана чуть не выплеснулось, когда я положил локти на стол. Я сказал ему:
— Вы сделали кучу денег на недвижимости...
Он фыркнул:
— Мне казалось, вы хотели увидеть меня по делам, относящимся к предстоящей гонке?
— Нет, есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить в первую очередь.
Он вставил в мундштук новую сигарету и внимательно смотрел на меня прищуренными глазами.
— У нас в «Саут-Крике» была украдена одна вещь. И потом я видел ее в руках Поула Уэлша. Когда я спросил, почему вещь оказалась у него, он ответил, что взялся доставить ее вам. И мне хотелось бы знать, зачем такому человеку, как вы, нужны ворованные вещи?
Последовало продолжительное молчание. Где-то поблизости слышался голос, говоривший по-арабски, и щебетали ласточки, залетая под черепичную крышу. Наконец Хонитон прикурил свою сигарету. Он отложил в сторону зажигалку.
— Наглое голословное утверждение.
Я почувствовал себя как бык в посудной лавке. Мне хотелось все разнести, но я сдержался и сказал:
— Вы имеете деловые связи с Джеймсом де Гроотом. Вы сотрудничали с компанией «Лас Бразас». Я видел фотографии. И через Джеймса вы связаны с компанией «Си Хорз Лэнд», которая занимается шантажом против предприятия, где я совладелец...
— Хватит! — оборвал меня Хонитон.
Хорошо, подумал я, послушаем, что ты будешь говорить.
— Вы утверждаете, что Поул сказал вам это?
Его голос был спокоен, даже слишком спокоен. У меня сразу похолодело в животе. Надо было отдать ему должное, он мог потерять все, но вел себя как человек, которому нечего бояться.
Я утвердительно кивнул.
Он потягивал свой джин с тоником и выпускал дым через ноздри на лацканы своего безупречного пиджака.
— Боюсь, что вас ввели в заблуждение. Я не имею никаких дел с компанией «Си Хорз Лэнд».
Я улыбнулся в ответ: у меня были солидные аргументы.
— В библиотеке моего кузена Джеймса есть фотография, на которой вы изображены вместе с людьми из этой компании.
Он согласно кивнул.
— Год, нет, одиннадцать месяцев назад я вышел из совета директоров этой компании.
У меня снова возникло странное чувство.
— Почему вы оставили компанию?
— Мне не нравились некоторые... методы... ведения дел другими директорами...
— Какими?
— Я не собираюсь говорить об этом с посторонними лицами.
Я пожал плечами. Мне-то были известны методы ведения дел компании «Си Хорз Лэнд». Я спросил:
— Почему же тогда Поул Уэлш сказал, что действовал по вашему поручению?
Он покрутил стаканом, в котором позвякивали кусочки льда.
— Это трудно понять. Я могу только предположить, что он мог вам сказать... неправду, потому что хотел отвести подозрение от кого-то еще.
— От того, кто с ним находится в дружеских отношениях?
Веки Хонитона дрогнули. В их круге было циничное правило: не реагировать на такие вопросы. И он нашел выход:
— Бывают обстоятельства, против которых ничего нельзя предпринять. Поул очень перспективный молодой человек. Я никогда не буду поддерживать обвинения против него.
— И что же это за обстоятельства?
Он встал и твердой походкой, прямо держа спину, пошел в дом. Вернулся, держа в руках лист бумаги, который передал мне.
— Вручаю вам это ради Поула, меня совсем не заботит, что произойдет с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30