От того, как менялись взрослые, становилось страшно. Они делались подлыми, нервными. Он видел это на примере своей старшей сестры Рут, которая воспитывала его после смерти родителей. Она была такая красивая и добрая, а потом выросла, вышла замуж и превратилась в занудную сплетницу, как и все остальные домохозяйки по соседству. Ее муж, Берни, работал в фирме по производству булавок для галстуков, и когда они переехали в Скарсдейл, Рут как с цепи сорвалась. Застелила весь дом огромными белыми коврами, покрыла все сверху полиэтиленом, и всякий раз входя в комнату, надо было снимать обувь. Она постоянно знакомила Шального Дедди с незамужними, либо разведенными или овдовевшими соседками, которые как две капли воды походили на нее саму. Она ненавидела всех его жен. И она с Берни продолжала называть его Мойша. "У меня был один Дедди, - заявляла она, - и это был не ты" [игра слов: Daddy - ласковое обращение к отцу].
Вот уж Рут порадуется, если узнает о его проблемах с Элейн. Сразу начнет свою песню: "Я тебе говорила" и будет повторять это, пока у него голова не начнет трещать. Казалось его жены начинали ей нравиться только тогда, когда он с ними разводился и они находили себе нового мужа. Тогда она начинала вспоминать их и сравнивать с новой. Он терпеть не мог обеды у Рут. От ее нытья у него начиналось несварение желудка, хотя и ее стряпни было достаточно, чтобы его вызвать.
- Вот он! - завизжала вдруг Марси. Она сидела перед телевизором скрестив ноги и соорудив себе из простыни подобие сари. - Я обожаю его! Правда здорово?
- Это я, - уточнил Шальной Дедди.
Действительно на экране был он. Шоу, записанное за день до этого. Он отлично выглядел, - никому даже в голову не могло приди, что на следующей неделе ему исполнится сорок.
- Ш-ш-ш, - неодобрительно зашипела Марси.
- Но это же я, - повторил Дедди, начиная ощущать себя лишним, побежденным своим собственным экранным изображением.
Марси тупо посмотрела на него.
- Может ты помолчишь, а то я пропущу все шутки.
Дедди достал из шкафа халат и натянул его на себя. Ему вовсе не хотелось смотреть шоу, он и так знал в нем каждое слово. Шоу это шоу, это - его работа, и когда она закончена, можно передохнуть. Он никогда не получал удовольствия от собственной славы. Он иногда секунду-другую смотрел свои передачи, но только, чтобы удостовериться, что хорошо выглядит. На этом его интерес иссякал. Принесли завтрак и Шальной Дедди расписался в счете, скромно придерживая дверь и заслоняя собой сидящую на полу Марси.
- А можно мне ваш автограф? - попросил посыльный.
- Я уже подписал тебе счет, - ответил Дедди.
- Нет, я хочу свой собственный.
- Ну так оставь счет себе. - Хитро предложил Дедди и оба расхохотались. Он чиркнул свою подпись на клочке бумаги, который протянул ему парнишка.
- Ой, это же вы, на экране, - заметил тот, изгибая шею и заглядывая в комнату. Дедди постарался заслонить собой обзор. - Интересно, что ощущаешь, когда видишь себя на экране.
- Это как отражение в зеркале, - ответил Дедди. И парень снова рассмеялся.
Как только посыльный ушел, Дедди захлопнул дверь и провозгласил:
- Завтрак прибыл.
- Ш-ш-ш.
Он взглянул на гамбургеры, чувствуя себя покинутым, открыл банку с колой и уселся с ней перед семнадцатидюймовым экраном, мечтая, чтобы шоу поскорее закончилось. Потом он поковырялся в жареной картошке. Он терпеть не мог есть в одиночестве, а еще больше он ненавидел остывшую еду. Если Марси не присоединиться к нему, то ему либо придется есть одному, либо все холодное. Это его угнетало. Он развернул гамбургер и всунул его Марси в руку. Она взяла его не взглянув и как лунатик поднесла его ко рту. Не отрывая глаз от экрана. Даже "спасибо" не сказала.
- Эй, я голоден, - сказал он, стараясь придать бодрость своему голосу. Она, казалось, ничего не слышала. - Эй! У меня в гамбургере рыбная кость! - Никакого ответа. Он положил недоеденный гамбургер на телевизор, чтобы он не остыл и с мрачным видом забрался на кровать, прихватив с собой банку колы, и размышляя не попробовать ли успеть на Выставку Игрушек до ее закрытия. В его присутствии торговля пойдет в два раза бойчее. Он получал неплохой доход от игрушек - Рыбы, Крошки Анджелы и Мыши-Альфонсы. Либра умел делать деньги. Дедди задумался о ночном шоу. Хорошо ли оно пойдет? Он собирался использовать кое-что из того, что делал и в дневных шоу. Ничего другого он просто не мог придумать. Он надеялся, что Либра окажется прав, и ночью удастся собрать в два раза большую аудиторию, чем днем. Он запишет все программы в присутствии зрителей. Наверное, продолжит делать и дневные программы. Он уже к ним привык. Забавно было думать, что он, клоун из Ист-Сайда, развлекавший своих соседей всякими импровизациями, станет миллионером и обладателем многочисленных спонсоров. Либра сказал, что он станет миллионером. Тогда он сможет купить себе необитаемый остров, будет расхаживать там голым с утра до ночи, пить кокосовый сок, есть бананы и плавать в океане, когда захочется. У него будет шалаш на дереве, о котором он всегда мечтал в детстве. Он встретит красавицу и подарит ей только что найденную раковину. Она молча возьмет ее, улыбнется и поведет за руку в джунгли, где они вместе опустятся на землю. У нее будут длинные черные волосы и она тоже будет обнаженной. Она совсем не будет походить на Элейн.
Он подумал об Элейн. Она _в_ы_р_о_с_л_а_ за время их брака. Не повзрослела, а просто стала выше ростом. И еще научилась командовать. Кто мог тогда это предсказать? Ему никто не говорил, что шестнадцатилетние девчонки могут еще подрасти. Теперь она была на два дюйма выше него. И еще считает, что стала страшно образованной только потому, что вышла замуж за телезвезду. Даже французский начала изучать. Это, конечно, не так уж и плохо, только она на людях все время говорила по-французски, чтобы произвести впечатление на окружающих. Чашу его терпения переполнила попытка Элейн поговорить по-французски с несчастным пуэрториканским официантом.
После этого все, что бы ни сделала Элейн, приводило его в бешенство. Она покупала шестисотдолларовые платья, зная, что он не сможет оплатить их. Засунула их дочку во французский детский сад. А потом стала увиваться вокруг Лиззи Либры, которая ей в матери годится, и вообще просто шлюха. Уж он-то это знал, так как сам однажды оказался в постели с Лиззи, когда на одной грязной вечеринке поссорился с Элейн. Лиззи была не в его вкусе, но она была такой миниатюрной в своей детской одежде, что на мгновение в приступе безумия и одиночества, он представил ее себе маленькой девочкой. А Лиззи постоянно преследовала его и постоянно строила ему глазки из-под своих накладных ресниц. Он не выносил искусственные ресницы на взрослых женщинах. Они от этого выглядели еще старше. Но Лиззи взяла его за руку и потащила в одну из спален прямо с вечеринки, когда Элейн хлопнула дверью и удалилась.
- Ты - мой кумир, - произнесла она, запирая дверь на ключ. В этом не было кокетства, скорее - тоска. И ему стало ее жалко. Она источала такую неудовлетворенность, как будто ее вообще никогда не любили. Ему стало ее жалко. Бедная маленькая Лиззи. В этот момент она показалась ему страшно привлекательной. Ее светлые волосы были распущены и падали на маленькое розовое платье. Она сняла очки и посмотрела на него огромными голодными близорукими глазами.
- Ты - самое великое достижение со времен изобретения хлеба, сказала она ему. И тогда он сделал это на чужой постели. А потом ему стало так стыдно и страшно возвращаться в компанию где был ее муж и их с Элейн друзья, что он не мог даже смотреть, не то что разговаривать с ней.
А она была счастлива как жаворонок. Вся пузырилась от счастья, как бутылка с минералкой. Он никогда не видел, чтобы женщина приходила в такой экстаз после постели. Может все дело в нем? Но он, никогда не считал себя героем-любовником. Так... обычный парень. Она ведь даже не кончила. Странная она женщина! Потом он до смерти боялся, что Лиззи что-нибудь скажет Элейн, они ведь были так близки. Но очевидно Лиззи молчала. Элейн была самой ревнивой женщиной на свете, но про Лиззи она никогда ничего не говорила, даже не намекала.
В дверь снова позвонили. Он взглянул на Марси, которая зачарованно сидела перед телевизором, и с облегчением понял, что шоу заканчивается, после чего направился к двери. Это был посыльный.
- Вам телеграмма, сэр.
Шальной Дедди расписался на бланке и дал чаевые мальчику, захлопывая дверь перед самым его носом. Парень так обрадовался, получив целый доллар, что, похоже, даже не узнал его. Боже, какое облегчение!
Благополучно вернувшись в комнату, Дедди улыбнулся, увидев, что Марси выключила телевизор. Она подбежала к нему, забралась ему на колени и прижалась своей щекой к его.
- Ты самый замечательный! - выдохнула она.
- Давай-ка посмотрим, что пишут в телеграмме, - ответил Шальной Дедди, делая безразличный вид из-за того, что она так долго не обращала на него внимания.
Он распечатал телеграмму. "Клуб ваших поклонников из Кью-Гардена желает вам успехов в Атлантик-Сити. Мы любим вас. Мишель, Донна и Барри".
- Они все знают, - сказал он.
- Как хорошо, что я живу здесь, - сказала Марси. - Иначе, я бы никогда с тобой не встретилась.
- Ты, наконец, хочешь свой гамбургер?
- О, да! - воскликнула она с энтузиазмом.
- Отлично. Он у тебя в руке.
Она посмотрела на него.
- Но он уже холодный и невкусный.
- Сама виновата. Можешь съесть половину моего.
Он разделил с ней теплый гамбургер, дожидавшийся их на теплой крышке телевизора. Они с удовольствием принялись за еду, громко чавкая, поливая гамбургер соусом чили, и запивая его колой. Мороженое, которое он по глупости тоже поставил на телевизор, растаяло, и они смешали его с колой, и получился отличный коктейль.
- Обожаю готовить, - сказал Шальной Дедди.
- Да? Ты умеешь готовить?
- Да, всякое такое, как например содовая с мороженым.
Она хихикнула.
- Ты глупый. Обожаю тебя!
- А я тебя, - с серьезным видом ответил Дедди.
- Правда? - она смутилась. - Знаешь, я не сказала тебе, но у меня уже есть мальчик. Его зовут Хави. Я с ним постоянно встречаюсь.
- Ну и что. А у меня есть жена. Я тоже с ней постоянно встречаюсь.
- Хави не будет возражать. С тобой это не считается изменой. Ты ведь феномен.
- Но ты лучше все равно ничего ему не говори, - посоветовал Дедди.
- Не скажу, если и ты ничего не расскажешь своей жене.
- О, торжественно клянусь ничего ей не говорить.
- Мы еще когда-нибудь увидимся?
- Давай не будем говорить об этом, - ответил Дедди. - У нас впереди еще целый вечер.
- А когда ты возвращаешься?
- Должен сегодня ночью.
- А ты не можешь задержаться?
- Мне нужно работать.
- Если мне удастся сэкономить, то на весенние каникулы обязательно приеду в Нью-Йорк посмотреть твою новую программу. Ты тогда будешь разговаривать со мной?
- Ну конечно же, - ответил Дедди, целуя ее золотистую шелковую макушку. - Я всегда буду с тобой разговаривать. Только ты держи себя в руках и притворяйся обычной поклонницей.
- Ну конечно же, - невозмутимо сказала Марси.
Дедди стало страшно. Он надеялся, что она будет вести себя так же спокойно, как сейчас. А еще больше он надеялся, что к весенним каникулам она вообще о нем позабудет. Ему вполне хватало проблем с Элейн. Не хватает еще разбираться с полицией из-за развращения четырнадцатилетней девочки, которая на самом деле уже намного старше его самого. Но кого в этом убедишь?
- Ты уверена, что тебе всего четырнадцать? - поинтересовался он.
- Тебе что, свидетельство о рождении показать?
- Нет-нет, я тебе верю.
- А ты когда-нибудь раньше уже встречался с четырнадцатилетними?
- Нет, - не моргнув солгал он. - Никогда.
- А почему тогда ты выбрал меня?
- Потому что ты - красивая.
- Ты думаешь, что я красивая?
- Красивее тебя я в жизни не видел.
- Оу, - выдохнула Марси. - Оу...
Он включил музыку, скинул халат. Марси высвободилась из своей простыни.
- Оу, - на этот раз выдохнул Дедди, закрывая глаза и целуя ее, а потом вновь открывая, чтобы увидеть ее - она действительно была очень красива. - Оу...
5
Так уж получилось, что в четверг с Джерри произошло два неожиданных события: она обедала с Диком Девере и еще получила приглашение на вечер, который устраивали Сливки Общества в честь Франко через две недели.
День выдался по-весеннему солнечным, как иногда бывает в марте в Нью-Йорке - передышка до наступления настоящей весны, чтобы помочь местным жителям продержаться еще немного и облегчить их борьбу со слякотью и гриппом. Она безрассудно оставила пальто в офисе, чтобы весь мир мог любоваться ее новым зеленым костюмом, и Дик Девере был просто очаровательным. Он предложил ей на выбор три из семи лучших нью-йоркских ресторанов, о которых она знала только понаслышке. Джерри не была ни в одном, и предоставила решать этот вопрос самому Дику. В том, на котором он остановился, они встретили двух дам из семьи Кеннеди, одну кинозвезду, несколько социалистов, и, конечно же, Пенни Поттер, которая обедала здесь со своей мамочкой. Хотя Джерри с этой клиенткой еще никогда не встречалась, она на всякий случай приветственно кивнула Пенни. Та ответила ничего не выражающим взглядом и слабой улыбкой - а вдруг эта девушка все-таки что-то из себя представляет. Пенни оказалась ниже ростом, чем выглядела на фотографиях, и была совсем юной.
- Ты пойдешь к ней на прием? - спросил Дик.
- Да. Сегодня утром я получила приглашение. Полагаю, это дело рук мистера Либры.
- И я пойду, - ответил Дик. - Если тебя никто не сопровождает, буду рад оказать тебе эту услугу.
- Это будет прекрасно. - По крайней мере может там она с кем-нибудь познакомится.
Заказ он отдавал со знанием дела, на безупречном французском, и Джерри обрадовалась, что владеет французским не хуже. Ресторан внушал ей почтительный трепет. Она была рада, что надела зеленый костюм. Пусть она купила его не в знаменитом бутике, зато он был достаточно оригинальным. Еда была превосходной, как и вино, которое он выбрал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49