— Эй, служивый, а как насчет твоей задницы?
Вуд с усилием поднялся и вновь двинулся вверх по склону, волоча раненую ногу. Стрельба не смолкала.
Девушка уже исчезла за гребнем. Вуд — сцепив зубы — увеличивал темп. Нога горела.
Ну вот наконец и вершина холма. Пули ударили в землю рядом с левой рукой Вуда и тот откатился вправо. Потом подтянулся и взобрался на гребень.
Выглянул из-за него.
— Твою мать… — прохрипел Вуд.
Девушка находилась в нескольких футах под ним, умоляюще глядя на лейтенанта.
— Что теперь делать? — спросила она дрожащим голосом. — У тебя есть план?
— А у тебя?
— Бежать побыстрее, вот был весь мой план.
— Со мной то же самое. Ну а теперь давай поплывем побыстрее, согласна?
Внизу под ними тянулся какой-то канал, наполненный водой. Сверху он казался довольно глубоким. Во всяком случае, Вуд на это надеялся, ибо крики охранников, пустившихся за ними в погоню, все приближались.
Лейтенант схватил девушку за руку, и они побежали вниз по склону, делая гигантские шаги.
«О Боже, моя нога…» — подумал Вуд.
Они прыгнули ногами вперед и одновременно плюхнулись в воду, холодную и грязную.
— Ныряем, — скомандовал Вуд.
Он не успел набрать достаточное количество воздуха в легкие. Под водой лейтенант потерял руку девушки. Нога просто гудела от боли. Вуд почувствовал, что тонет.
Летчица схватила его за волосы и потянула вверх. Вуд судорожно глотал воздух.
— Ты в порядке? — задыхаясь, спросила девушка.
Вуд кивнул и огляделся, чтобы сориентироваться на местности. Насыпь осталась позади и темным пятном возвышалась над каналом.
— Плывем туда, — скомандовал лейтенант.
И он поплыл, таща за собой простреленную ногу, которую терзали судороги. Он как-то забыл спросить, умеет ли девушка плавать, но следовало предположить, что да, раз уж она вытащила его.
Противоположный берег канала был крутой, глинистый. Там виднелись отдельные россыпи гравия и осколки битых бутылок.
Вуд доплыл и выбрался на сушу, едва не изрезав руки. Девушка не отставала. А пули охранников уже взбивали фонтанчики темной воды.
Они снова побежали. Лейтенант был очень удивлен тем, что ему удается заставлять работать свою несчастную ногу. Вот он поскользнулся, чуть не упал, но девушка поддержала его. Он заметил, что ее туфли торчат из карманов юбки. Каблук средней высоты… Не очень-то удобно в таких бегать.
А бежать надо было.
Они двигались вдоль какой-то дамбы. Боль пронизывала теперь все тело Вуда, голова снова начала кружиться.
— Может, туда? — спросила девушка, указывая рукой направление.
Лейтенант кивнул и бежал за ней; они принялись взбираться по склону. За их спинами продолжали трещать автоматы. Время тянулось ужасно медленно, но наконец перед ними вырос гребень насыпи.
Вуд поднял голову и увидел внизу под ними, буквально в двух десятках ярдов, машины, много машин. Черт возьми, обыкновенная автомобильная стоянка.
— Давай, Рыжик, — прохрипел он, — сейчас нам надо найти тачку с ключами.
Он очень надеялся, что даже в эти трудные времена южане остаются южанами и посчитают ниже своего достоинства запирать машины, оставляя ключи в гнезде зажигания или в пепельнице на панели.
Девушка бежала чуть впереди, поддерживая левую руку, на которой выступила кровь, правой. Вуд почувствовал, что сил у него уже нет. Он повалился на колени, хрипя:
— Давай, Рыжик! Беги! Приведи помощь!
— И не подумаю.
Она вернулась, присела рядом с ним, забросила его руку себе на плечи и потянула вверх.
— Давай, не разговаривай.
Вуд слабо улыбнулся.
— А что, вы, авиаторы, приказам не подчиняетесь?
— Какое у тебя звание?
— Лейтенант.
— Когда присвоено?
Он открыл рот, чтобы ответить, но тут вновь загрохотали выстрелы и пули принялись дырявить машины на паркинге.
— Бежим!
Вуд хромал рядом с девушкой. Они направлялись к ближайшей машине — зеленому пикапу. В нескольких шагах от нее Вуд увидел, что дверцы заперты.
— Туда!
Они бросились дальше.
Там стоял красный «Ягуар». Девушка дернула ручку, и дверца открылась. Вуд прислонился к машине, а она уселась за руль.
— Где же ключи?
Девушка открыла пепельницу, пошарила рукой. Пусто.
— Подними коврик на полу.
Она нагнулась, дернула за коврик.
— Есть! Вот они.
Вуд оглянулся. Несколько охранников в мокрых комбинезонах бежали вдоль дамбы.
Двигатель «Ягуара» взревел. Лейтенант обошел машину и вполз на сиденье для пассажира рядом с водителем. Не успел он захлопнуть дверцу, как автомобиль сорвался с места.
— Осторожно, Рыжик!
— Расслабься, служивый. В Чикаго в колледже я участвовала в гонках и брала призы.
Девушка резко затормозила, так, что Вуда едва не выбросило на дорогу вместе с лобовым стеклом, а потом принялась выполнять какой-то поворот почти под прямым углом. Затем вновь надавила на газ.
Очередь из автомата раскрошила заднее стекло, несколько пуль пробили крышу, но людей не задели.
Девушка назвала дату, когда ей было присвоено звание лейтенанта.
Вуд вздохнул. Он получил погоны на три месяца позже.
Глава седьмая
Подполковник Янг окинул взглядом всех офицеров, и мужчин, и женщин, потом сказал:
— Равняйсь! Смирно!
Капитан Брэндон из президентских «Ударных отрядов» сделал несколько шагов вперед. Его рука лежала на кобуре с «Береттой», висевшей у пояса. Вокруг стояли три десятка солдат с автоматами на изготовку. Все они смотрели на подполковника Янга, который формально принял командование заключенными как старший по званию.
Во время стрельбы, связанной с побегом, погибли пять офицеров-мужчин и три женщины. Еще восемь были ранены, двое серьезно.
«Не напрасны ли эти жертвы?» — подумал Янг.
Он от души надеялся, что нет.
Капитан Брэндон прокашлялся и заговорил.
— Прошу внимания. Президент приказал мистеру Таунсу заключить вас под стражу, поскольку опасался чего-то вроде того, что сейчас произошло. Мятежа против власти.
В рядах офицеров послышались глухие голоса, люди зашевелились. Янг сверкнул глазами.
— Отставить! — рявкнул он.
Все стихло.
— Спасибо, подполковник, — продолжал Брэндон. — При нынешних обстоятельствах мне не очень приятно сообщать вам хорошие известия, но я вынужден это сделать.
Итак, для вас подготовлено более подходящее место, где вам будут созданы нормальные условия для проживания, пока ваши личные дела ожидают рассмотрения. Скоро должны подойти машины, которые доставят вас — небольшими группами — к месту назначения.
— Капитан, — произнес Янг, — а какие же обвинения нам предъявляют?
— Различные, подполковник. Но и вам, и всем остальным офицерам будет предоставлен шанс оправдаться. Это я вам гарантирую.
— А как насчет убитых? — спросил подполковник. — Как они смогут оправдаться?
— Должен напомнить вам, что это ваши люди затеяли бучу. Они напали на моих солдат без всякого повода с их стороны, поэтому нам пришлось применять меры самозащиты…
— Да заткнитесь вы…
Брэндон умолк, не зная, что сказать. Янг пристально смотрел на него сузившимися глазами.
— Принимая во внимание то, что случилось, — заговорил наконец капитан, — я не буду заносить в рапорт ваши слова. Понимаю, у всех нас нервы сейчас на взводе. Ладно, продолжу. Вы будете поселены в старых складских помещениях, которые уже подготовлены для этой цели.
Там есть душ, вы будете получать горячую пищу и чистую одежду. Без всяких ограничений, столько, сколько нужно. А рассмотрение дел и консультации с представителями военной адвокатуры начнутся практически немедленно. Есть вопросы?
— А мы, капитан, — спросил Янг, — можем выдвинуть обвинение против вас?
Офицеры снова заволновались.
— Да, вот именно, — послышались голоса.
— Правильно сказано.
— У нас есть свои права.
— Отставить! — снова приказал Янг.
— Да, это ваше право, подполковник, — ответил Брэндон. — Но вы убедитесь, что я лишь выполнял приказ моего начальства. Хорошо, теперь еще такой вопрос. У вас есть альтернатива. Первое: пока не пришли машины, вы добровольно, сами, свяжите друг другу руки за спиной…
— Да пошел ты! — рявкнули шеренги в один голос.
— Отставить! — заорал Брэндон. — Я сказал, добровольно. В этом случае можно будет забрать вас всех. Если же нет, то нам придется перевозить вас небольшими группами и транспортировка займет гораздо больше времени. А результат будет тот же.
Чем дольше вы будете упираться, тем позже получите врачебную помощь, которая ожидает вас на новом месте. Подумайте о своих раненых. Ну так как, подполковник?
Янг оглядел стоявших рядом с ним офицеров. Если сейчас отдать приказ и все бросятся бежать в разные стороны, то, возможно, десять — пятнадцать человек и сумеют добраться до насыпи. Но что находится за ней? А остальных перебьют.
И Брэндон правильно сказал — надо подумать о раненых.
Если Вуду и той девушке-летчице удалось спастись — пусть даже кому-то одному — то не исключено, что им уже идут на помощь. Бессмысленно сейчас рисковать жизнями людей.
— Хорошо, капитан, — глухо ответил Янг, — мы свяжем друг друга. Но прежде я хочу услышать ваше подтверждение, что мы действительно будем отправлены в место, пригодное для жилья, где есть медицинское обслуживание, где соблюдаются санитарные нормы и где можно будет встретиться с адвокатом по нашему желанию.
— Даю вам слово офицера, сэр.
Янг вздохнул и провел языком по губам.
— Несите веревки, — сказал он.
Глава восьмая
Кофе показался ему каким-то горьковатым, и он подумал мимоходом: в чем тут дело? Или это его воображение, или действительно такой напиток? Он поставил чашку, закурил сигарету и посмотрел на Линду Эффингем, сидевшую за столом напротив него.
С близлежащей остановки доносились голоса людей. Они обсуждали самые разнообразные проблемы, от платы за проезд до последних указов президента Маковски, еще более ограничивающих права граждан и дающих властям право задерживать подозреваемых на срок до трех месяцев без предъявления обвинения.
— Ты думаешь не обо мне, — сказала Линда Эффингем и улыбнулась.
Ее глаза, ее прекрасные каштановые волосы — она была действительно красива.
— Нет, не о тебе, — тоже с улыбкой ответил он.
— Джеф, ты хотел мне что-то сказать.
Керни затянулся сигаретой.
— Думаю, ты знаешь что, дорогая.
Появилась официантка, чтобы предложить им еще кофе, но Линда отрицательно покачала головой. Когда официантка отошла к соседнему столику, Джеффри Керни произнес:
— Ты одновременно и права, и нет. Я не хотел тебе говорить, но придется… Я имею в виду то, о чем думал сейчас.
— Ты собираешься бросить меня, — прошептала она, не глядя на него; ее пальцы нервно постукивали по столику.
— Да. Или, вернее, это ты бросишь меня.
— Никогда, — произнесла она напряженным голосом. — Я люблю тебя.
— И я люблю тебя. Вот поэтому тебе и придется держаться от меня подальше.
— Я люблю тебя. И никогда с тобой не расстанусь, — сказала Линда, глядя в окно. — По-моему, мы неплохо работали вместе.
— Мы очень хорошо работали вместе, — ответил Керни, стараясь владеть собой.
Он глотнул кофе. Опять эта горечь.
— Но дело не в этом.
— А в чем?
— Совместная работа или любовь сейчас не в счет. Я не могу подвергать тебя такой опасности. Ты знаешь ситуацию. В стране зреет настоящая революция, а за ней последует самая настоящая война. Со всеми ее прелестями. Мы находимся в самом центре грядущих боевых действий, а я не думаю, что это подходящее место для тебя.
Она взглянула на него и улыбнулось.
— Так ты полагаешь, что я буду в большей безопасности вдали от тебя, Джеф?
— Именно так.
— Значит, я буду в большей безопасности во время войны рядом не с тобой, а с кем-нибудь другим? Среди людей — таких, как моя тетя, например, — которые никогда не держали в руках оружие и понятия не имеют о том, как за себя постоять? И ты считаешь, что они еще смогут защитить меня?
— Черт побери, — процедил Керни. — Ладно. Хорошо. Если ты хочешь играть в те же игры, что и я — быть шпионом, диверсантом, убийцей — добро пожаловать. Сама увидишь, что это такое. Подъем!
Джеффри Керни встал, бросил на стол долларовую бумажку и двинулся к выходу из кафе.
— Черт бы вас всех побрал, — бормотал он себе под нос со злостью, удивляясь, почему не отвесил Линде хорошую оплеуху.
Глава девятая
Он сунул ногу в песок и пошевелил пальцами.
Еще не так давно он сомневался, сможет ли вообще еще когда-нибудь стоять на ногах.
Песок был теплый, он приятно контрастировал с прохладой, пришедшей с вечером. А когда он подошел ближе к полосе прибоя — все еще передвигаясь на костылях — вода тоже показалась ему теплой.
Да, жить хорошо.
Роман Маковски уже окончательно утвердился в качестве диктатора. Многие открыто обвиняли его в убийстве президента — и не без оснований. То есть гражданская война была уже на подходе, антагонизм в обществе достиг точки кипения. Любой мелкий инцидент мог вызвать взрыв. И главное, этот инцидент не нужно было готовить и осуществлять. Все идет своим чередом, не произойдет сегодня, так случится завтра.
Какой-нибудь маньяк из президентских «Ударных отрядов» убьет ребенка или изнасилует женщину, или осквернит церковь, и это будет той самой искрой.
И история повторится, снова появится первый мученик, смерть которого всколыхнет мир.
Только теперь последствия будут совсем другими.
Бог — что? Он на небесах. Вот там пусть и остается и предоставит событиям на земле идти своим чередом. И все будет в порядке.
Дмитрий Борзой усмехнулся.
Он — прихрамывая — двинулся вдоль пляжа, обдумывая в деталях фразы из будущей декларации «Фронта Освобождения Северной Америки». Декларации о прекращении боевых действий.
Глава десятая
Бак «Ягуара», который они угнали, был лишь на четверть заполнен бензином. Горючее закончилось в полдень. Без денег, в таком виде, раненые и наспех перевязанные обрывками нижней юбки рыжеволосой летчицы, они, конечно, никак не могли вот так просто закатить на бензоколонку и сказать с улыбочкой:
— Эй, шеф, залей-ка полный и проверь масло, о'кэй?
Если еще и существовали какие-то станции, где заправщик сначала наполнял резервуар, а лишь потом протягивал руку за деньгами, то они находились где-нибудь в неимоверной глуши, куда еще не добрались террористы из «Фронта Освобождения», падкие на дармовой бензин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17