— Это единственная возможность сделать два дела одновременно. Если Вуд сказал правду, то я подозреваю, что этим офицерам недолго уже осталось жить. Маковски и Таунс не могут вечно возить их по стране, не привлекая внимания. Да и друзья, и родственники заключенных могут поднять шум.
— Похоже, мы думаем одинаково, — заметила Роуз.
Холден всунул обойму в пистолет и отложил оружие.
— Да, наверное. Я уверен, что если правительство расстреляет этих людей, то попытается возложить ответственность на нас. Пока у нас довольно сильная позиция в обществе — с тех пор, как Рудольф Серилья обнародовал материал с той видеокассеты и обвинил Маковски в убийстве законного президента.
И вот теперь наша разведка сообщает о масштабных перемещениях войск в направлении крупных городов, где мы имеем большое влияние. При нынешней ситуации это может вызвать взрыв и привести к войне, разве что Маковски сумеет убедить людей, что эти меры предпринимаются для их защиты.
— Мы знаем, что Маковски связан с «Фронтом Освобождения», — продолжал Холден. — И знаем, что именно лидеры ФОСА диктуют ему свои условия. Но доказательств этого нет. Но даже если бы они и были, мы не знаем, как террористы будут его использовать. Похоже, они с ним совсем не считаются. Возьми, например, это прекращение боевых действий, объявленное «Фронтом».
Роуз кивнула, глядя ему в глаза.
— И теперь, — говорил дальше Дэвид, — когда террористы затихли, у Маковски нет формального повода ужесточать меры и вводить войска в города. Зачем? От кого защищать гражданские свободы, когда вроде бы воцарился мир? Но мы знаем, что Маковски хочет стать настоящим диктатором. Для этого мало только объявить себя таковым. Надо действовать, чтобы поставить людей перед фактом. А чтобы действовать наиболее эффективно, он должен иметь повод.
— Похищение и последующий расстрел этих офицеров можно с легкостью свалить на нас, — заключил Холден. — Так они убьют двух зайцев одним выстрелом. Маковски уберет с дороги потенциально опасных противников из военных кругов и получит повод «оккупировать» американские города якобы для защиты от нас. Если преподать это более-менее убедительно, многие люди попадутся на такую уловку.
— Я поведу группу в театр «Шейх», — сказала Роуз.
Холден кивнул, сунул руку ей в карман, достал пачку сигарет, одну взял себе, а другую протянул женщине.
Роуз подумала о Милдреде Шапиро и покачала головой. Дэвид прикурил и затянулся.
— Ты куришь слишком много.
— Да, действительно, — улыбнулся он. — Ладно, поведешь людей через тоннель. Возьми с собой Блюменталя и Раннингдира, и еще кого захочешь. Я отправлюсь на поиски поезда. Со мной пойдут Стил и Лефлер. У них остались удостоверения, как знать, может еще удастся выдать их за агентов ФБР. Не обязательно нам придется стрелять, но все возможно. Для начала надо будет выяснить, что и как.
— Хорошо, Дэв. Но что будет, если Маковски введет войска в город раньше, чем мы оттуда выберемся?
Холден невесело усмехнулся.
— Ну, тогда мы окажемся — согласно пословице — в лодке без весел посреди вонючей лужи.
Роуз подумала еще секунду и все же взяла сигарету. Кто знает, что ее ждет впереди?
Глава двадцать первая
Их называли «Портсигарами», поскольку в те времена, когда контрабанда сигарет еще приносила прибыль, эти небольшие быстроходные суденышки вовсю шныряли вдоль побережья Флориды.
Но теперь главным источником дохода были наркотики и суда тут использовались побольше, начиненные электроникой и оснащенные всем необходимым для удобства дельцов.
И вот сейчас «портсигары» вновь пригодились. Некоторые стояли на погрузке, а некоторые уже отправились в путь на север, держась недалеко от берега.
Оружие, боеприпасы, взрывчатка и запасные части были распределены между лодками и тремя большими фургонами. Два из них уже ушли. Теперь Эшбрук и двое членов экипажа «Руфь II» заканчивали погрузку последнего.
Келли Мартинес была красивой девушкой с длинными волосами, цвет которых она меняла по обстоятельствам. Том Эшбрук знал ее отца. Они познакомились много лет назад. Тогда Эшбрук возил оружие на Кубу для антиправительственных повстанцев, возглавляемых Фиделем Кастро. В то время бородатого кубинца считали еще освободителем страны от режима Батисты, и лишь позже он превратился в коммунистического диктатора.
И мать Келли Эшбрук знал. Она умерла несколько лет назад, а отец был в свое время одним из активистов кубинской общины во Флориде. Затем он — как и многие его соотечественники — присоединился к «Патриотам» и возглавил ячейку в Майами.
Девушка передала ему два последних «Узи», и Эшбрук отнес их в фургон, в тайник за панелью. Поверхностный осмотр ничего бы не выявил, но опытный полицейский наверняка заглянул бы за панель. Оставалось надеяться, что этого не произойдет.
Холодный бриз подул со стороны моря, деревья на пляже, где происходила погрузка, закачались и зашелестели листьями.
Келли взяла свой автомат и повесила его на плечо.
— Ну вот и все. Спасибо за оружие, которое вы отобрали у контрабандистов, мистер Эшбрук. Оно нам пригодится.
Эшбрук знал, что «Патриоты» во всей стране испытывают недостаток в вооружении, но что-то в голосе Келли его насторожило. Он вопросительно взглянул на нее.
— Так вы ничего не слышали?
— А что я должен был слышать?
— О том, что происходит сейчас на мексиканской границе, на побережье Флориды в Техасе, в Луизиане и Миссисипи, до самой Калифорнии. Вторжение. Его осуществляют хорошо вооруженные отряды, руководимые из Мексики, чье правительство уже давно приняло сторону «Фронта Освобождения».
Они уже захватили несколько небольших городов, взяв в заложники тех, кто отказался им подчиниться. Эта информация пока засекречена ведомством Хобарта Таунса, поскольку тут налицо явное поражение Маковски. Но у нас есть верные сведения с места событий.
Несколько таинственных десантов высадились также на побережье Аляски. Это настоящая интервенция. Но они пока сидят на месте, словно выжидая чего-то, какого-то сигнала.
— Черт возьми, — протянул Эшбрук.
— Мой отец и его люди пытаются передать информацию другим отделениям «Патриотов», но дело тут настолько серьезное, что мы не можем доверять нашим обычным каналам. Ваш зять, мистер Холден, видимо, узнает об этом лишь тогда, когда получит оружие. Мы бы тоже ничего не знали, но сработали старые связи моего отца — у него была хорошо отлаженная сеть информаторов по всему побережью, когда они боролись против Кастро.
— А как вы узнали насчет Аляски? — перебил Эшбрук.
— Там сейчас живет один наш друг, бывший сотрудник ЦРУ. Он участвовал в высадке в Заливе Свиней. Потом он бросил работу и переехал на север, где купил небольшую авиационную фирму. Они с отцом очень любят друг друга. Этот человек передал нам весточку через банк в Майами.
Томас Эшбрук задумчиво смотрел на волны, которые с легким шорохом накатывались на берег.
— Я сделаю все возможное, чтобы ускорить поставки оружия, — сказал он наконец. — Но рано или поздно благотворительность закончится и нам понадобятся деньги. Ты должна попросить отца организовать встречу лидеров «Патриотов», на которой мы могли бы обсудить финансовые вопросы. У меня есть несколько идей на этот счет. Но самое главное сейчас: «Патриоты» должны создать свое правительство и объявить его в оппозиции к нынешним властям в Соединенных Штатах.
Эшбрук замолчал и закурил сигарету.
— И можешь ничего не говорить, — продолжал он затем. — Я сам знаю, насколько это непросто и опасно. Но иначе у нас вообще не будет шанса. Если «Фронт Освобождения» заранее запланировал это вторжение, у нас нет времени на достойный ответ.
— Я скажу отцу, — кивнула девушка. — А он передаст ваши слова мистеру Холдену и другим нашим руководителям.
— Хорошо. Эта встреча должна состояться в каком-нибудь безопасном месте за границей. Тут тоже потребуется помощь твоего отца. Довольно нелегко вывезти из страны столько находящихся в розыске людей, а потом привезти их обратно.
Я дам твоему отцу надежных связных — он знает этих ребят. Они сами уже разработают детали. Но это нужно сделать быстро и при соблюдении строжайшей тайны. Если это удастся — все в порядке. Я не думаю, что Маковски решится направить войска в другую страну только ради того, чтобы схватить лидеров «Патриотов».
Келли кивнула.
— Да, я передам папе. А вы возвращаетесь на Багамы?
— Да, а оттуда в Израиль. Там я могу действовать более свободно. Там у меня много друзей, да и правительство этой страны косо смотрит на Маковски, поскольку справедливо расценивает его как возможный фактор нестабильности на Ближнем Востоке.
Они вместе двинулись к машине. На берегу ждала моторная лодка, возле нее сидели двое членов экипажа яхты.
— Скажи отцу спасибо за помощь, — произнес Эшбрук и протянул девушке руку.
Она пожала ее.
— Папа просил передать, что он не забыл, как вы спасли ему жизнь на Кубе. Это было во время высадки в Заливе Свиней?
Томас Эшбрук смущенно пожал плечами, но потом решил, что она все же уже взрослая девушка.
— Нет, это случилось еще при Батисте. Я прибыл на встречу с антиправительственными повстанцами. Тогда еще организованная преступность чувствовала себя очень вольготно в Гаване. Они владели там казино, отелями, клубами, ипподромами.
Твой отец зацепился с одним таким парнем, похожим на гангстера из фильмов тридцатых годов, потому что тот оскорбил женщину у стойки бара. Бандит вытащил нож и слегка поцарапал твоего отца…
— Это тот шрам у него на запястье?
Эшбрук кивнул.
— Да, он самый. Твой отец разбил бутылку у него на голове и уложил парня на пол. Но оказалось, что это какой-то местный крутой мафиози и сразу трое горилл бросились ему на подмогу. Тут уже началась неплохая заварушка, должен сказать.
Эшбрук усмехнулся.
— Короче, — продолжал он, — один из бандитов вытащил пистолет — больше никогда в меня не стреляли из «Кольта» тридцать восьмого калибра — и уже готовился всадить пулю в твоего отца, когда я оттолкнул его.
— Но вы сказали, что он выстрелил в вас?
— Да, потому что я оттолкнул его своим телом. Только не думай, что я такой уж герой. Я просто просчитался. Потом мы вышли из бара, нашли повстанцев, и их врач быстро заштопал нас.
У Эшбрука на память об этой истории остался шрам на правом боку, но об этом он девушке не сказал.
Келли уселась за руль фургона.
— Передавай отцу мои наилучшие пожелания.
— Обязательно.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
Эшбрук улыбнулся, закрыл дверцу и стоял на месте, пока автомобиль не скрылся из вида. Затем двинулся к берегу, где его ждала лодка и наиболее опасное и трудное задание в его жизни.
Не создав своего правительства, «Патриоты» никогда не добудут достаточно средств, чтобы финансировать войну. Да и другие государства будут видеть в них только мятежников, несмотря на общее недовольство политикой Маковски. Но если получится как-то легализовать их организацию…
Он вспомнил слова, которые произнес Юлий Цезарь в тот памятный день на берегу Рубикона, когда решалась судьба будущего повелителя Рима:
«Alea jacta est».
«Жребий брошен».
Глава двадцать вторая
Это уже стало доброй традицией — каждое отделение «Патриотов» имело своего собственного специалиста, который мог подделать или изменить официальные документы. Наличие такого человека было просто необходимо — ведь без убедительных бумаг нечего было и думать передвигаться по городу, а уж тем более — по стране.
В отряде Холдена эти функции выполняла Селина О'Брайен.
Дэвид заглянул через плечо этой двадцатилетней девушки и одобрительно покачал головой.
— Молодец.
— Спасибо, — пробормотала та.
Роуз посмотрела на Холдена и нахмурилась, а он вспомнил своих собственных дочерей, которые погибли от пуль террористов. Вспомнил, как легко привести в смущение молодую девчонку, а потому в дальнейшем воздерживался от комментариев.
Через минуту Селина сама заговорила:
— У нас проблемы с пропусками на ночное время. В той партии, что мне привезли, один сплошной брак. Но все же я отобрала несколько и привела их в порядок.
Лютер Стил взял документ, к которому уже была приклеена его фотография, и оглядел его со всех сторон.
— По-моему, все отлично, — сказал он наконец. — Выглядит совсем как настоящий.
Селина улыбнулась.
— А бланки действительно настоящие, и водяные знаки, шрифт мы подобрали, как на официальных бумагах, и фотографии. Лишь только номера фальшивые. Ну вы же понимаете, не было никакой возможности влезть в их компьютерную сеть.
Но вероятность прогореть с этими пропусками довольно мала. Разве что какой-нибудь полицейский вдруг узнает номер, хорошо ему известный с другого документа.
— Отлично, Селина, — улыбнулась Роуз. — Ты здорово поработала. Спасибо.
— А можно спросить, — произнес Холден, — где ты научилась всему этому? Я видел, как ты от руки подделываешь типографский шрифт, а это очень сложно.
Девушка снова смутилась. Она была красивая, с густыми каштановыми волосами.
— Я всегда мечтала стать художницей, — ответила Селина. — А когда они убили…
— А как насчет фальшивых водительских прав? — перебила ее Роуз Шеперд. — Они готовы?
Селина кивнула, выдвинула ящик стола и достала оттуда нужные документы. Холден с грустью подумал, сколько же еще детей лишится родителей, а родители — детей, прежде чем эта проклятая война закончится.
* * *
Дэв Холден посмотрел на свое отражение в зеркале. Его внешность была изменена, но не настолько сильно, чтобы он не узнал сам себя. А жаль, хотелось бы большего.
Его темные волосы теперь были перекрашены в рыжий цвет. Над верхней губой красовались накладные усы, специальные вставки изменяли конфигурацию щек и носа.
Холден был одет в темно-синий костюм, в руке держал кейс, где лежали документы — поддельные, но сработанные просто мастерски — из которых явствовало, что он является коммерческим представителем одной уважаемой фирмы. Имя тоже было другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17