Я поднялся на крыльцо и позвонил.Спустя минуту дверь открылась. На пороге стояла элегантная высокая девушка лет двадцати пяти или чуть поменьше. На ней было длинное вечернее платье и масса сверкающих украшений. Ее большие глаза смотрели на меня без малейшего любопытства. Я бы сказал, что она красива.— Вы так и будете молчать? — спросила она грудным голосом, в котором присутствовал лед, но отсутствовало хоть какое-то подобие интереса к нежданному посетителю.Я испугался, что она может захлопнуть дверь у меня перед носом и выпалил:— Мне нужен Вик Анинг.— Он вас ждет?— Да. Давно ждет, — я начал набираться наглости, иначе меня сомнут.— Вы кто?— А вы?— Рут Анинг, — она начала раздражаться.— Ну, так вот, миссис Анинг…— Мисс.— Приятно слышать. Доложите своему родственнику, что его желает видеть Сэд Марчес. Срочно.Даже под лунным светом я заметил, как побледнело ее лицо.— Сэд?! Но ведь…Я сделал шаг вперед, и ей ничего не оставалось, как посторониться. Я вошел внутрь и осмотрел холл. Не дом, а средневековый замок. Мраморные лестницы, ниши с вазами, ковры, резной потолок, камин, куда можно загнать машину.Рут Анинг немного отошла от шока и, захлопнув дверь, подошла ко мне. Хорошо бы такое же впечатление произвести на Виктора Анинга.— Куда пройти? — спросил я.— Повесьте плащ на вешалку и поднимитесь на второй этаж. Его кабинет в конце коридора, — голос ее подрагивал. Холодное высокомерие как рукой сняло.Я разделся и пошел наверх. На лестнице я оглянулся. Девушка стояла на прежнем месте и смотрела мне вслед. Взгляд ее был задумчивым. Чем-то мой приход взволновал ее. Так ли будет с ее родственником? Во всяком случае, я не ошибся, внезапность кое-что значит.Среди множества тяжелых дверей одна была приоткрыта. Я вошел без стука.В кресле с высокой спинкой сидел мужчина сорока с лишним лет аристократической внешности, напоминающий британского лорда с иллюстрации, но не американского дельца, как я себе его представлял. Тонкие черты лица, посеребренные виски и очки без оправы. Он просматривал довольно объемистую папку с бумагами, лежащую у него на коленях.Я стоял на пороге и разглядывал его. Очевидно, он это почувствовал и, повернув голову в мою сторону, посмотрел на меня поверх очков.— Вик Анинг?Он наморщил лоб, но никакого удивления или испуга я не заметил.— Кто вы?— Могли бы догадаться, — стал я играть в кошки-мышки.Он отложил в сторону документы и привстал. Я не знал, кик мне себя вести. Как с ним разговаривать — на «ты» или на «вы». Возможно, мы вообще не знакомы или давние друзья. Этот человек для меня был загадкой, как, впрочем, наверное, и я для него.— Я мог бы, вероятно, догадаться, но не беру на себя такую ответственность… То есть я не уверен.— Позвоните Олафу Тэйлору, он вам скажет, кто я.Вик Анинг побледнел, как я Рут. Что же, черт возьми, я для них значу?Он поднялся, быстрыми шагами пересек кабинет, выглянул за дверь, прикрыл ее, затем подошел ко мне вплотную и, пренебрегая всеми приличиями, уставился на меня в упор.— Не думал, что хирурги способны на такое. От вашего лица остались только глаза. Олаф говорил мне про операцию, но я не представлял, что до такой степени человека можно изменить. Мне говорили, что вы очень плохи, Элвис. Не скрою, я не ждал вас.— Будем считать, что я уже здоров.— Я очень рад. Очень. Присаживайтесь. — Он прошел к бару и начал греметь бокалами. — Я хотел вас повидать, когда вы еще лежали в больнице, но меня к вам не пустили.Я понимал, что он тянет время, нельзя было давать ему возможность соображать. Но у меня от усталости подкашивались ноги, голова отяжелела, в ушах стоял звон. Я прошел в глубь комнаты и рухнул в кресло. В какой-то момент я даже забыл, зачем явился сюда.— Хотите чего-нибудь выпить? Джин, виски.— Нет… Впрочем, если есть, то немного вина.— Шабли, прекрасный напиток. Старая французская коллекция.Он поколдовал с бутылками и принес мне бокал с розовой жидкостью.— Вы приехали один?— Да. А вы хотели бы, чтобы я привез с собой еще кого-нибудь?— Нет, что вы! Обычно вы приезжаете с мистером Тэйлором… Я даже не знаю, как мне поступить… Он знает, что вы здесь?Меня осенило. Я вспомнил.— В этом нет нужды. Я ненадолго и, надеюсь, вы не станете задерживать меня. Я приехал за пакетом.Он чуть было не выронил свой стакан.— За пакетом?— Именно так, — сказал я, как можно тверже.Анинг медленно отошел к окну и встал ко мне спиной. Давать ему время на раздумье я не собирался.— Не тяните, Анинг. Это же бессмысленно. Руки у меня тряслись, чтобы он не смог заметить этого, я быстро выпил вино, поставил стакан на стол и сунул их в карманы. Неожиданно он повернулся.— Олаф говорил, что вы потеряли память и ничего не помните. Кто вам сказал про пакет?— Оставим в покое мою память. Она вас не касается. Речь идет о пакете, и вы знаете о каком, к чему лишние разговоры.Он вздохнул.— Да, Вы правы.Анинг достал из стола ключи, нашел кнопку у камина, одна из панелей на стене отодвинулась, и блеснула сталь хромированного сейфа. Он открыл его и достал пакет. Через секунду он был у меня в руках. Довольно невзрачный голубой конверт большого формата с пометкой в углу красными чернилами: Э.Старк. Мне показалось, что он пуст, но обратная сторона была запечатана сургучом.— Благодарю.— Надеюсь, вы знаете, что с ним делать?— Конечно, — солгал я, в который уже раз за сегодняшний день.Я встал. Ноги были налиты свинцом, голова кружилась. Мысль о том, что я могу упасть, испугала меня. Пора уходить. Собрав последние силы, я направился к выходу.У двери я оглянулся. Некая смутная мысль проскользнула я моем болезненном сознании.— Почему вы не отдали пакет Тэйлору? Он ведь просил вас об этом! Он попался на удочку.— Да, просил. Но без вас я не имел на это права, поэтому и не отдал.— И правильно сделали.С пускаясь по лестнице, за одной из дверей я заметил мелькнувшую тень.Выйдя на улицу, я несколько минут дышал свежим воздухом, затем перешел на другую сторону и сел в машину. Лицо мое горело. Скорее домой, других мыслей не было. Я достал из кармана плаща ключи и вместе с ними на сиденье выпала бумажка. Я включил свет и просмотрел листок. Короткая записка: «Мне необходимо с вами поговорить. Рут Анинг. Роуд-Хилс. 137. Лонг-Бич».
Еще одно послание. Из меня сделали ходячий почтовый ящик. Что нужно от меня этой даме? Чертовщина какая-то. Но сейчас мне было не до нее. Я вынул записную книжку, вложил в нее послание и бросил в ящик для перчаток. Пакет туда не вместился, а складывать я его не хотел, и положил рядом на сиденье. С ним я разберусь дома.Вставив ключ в зажигание, я почувствовал, как каменеют мои руки. Красные круги поплыли перед глазами, голова откинулась назад, и зловещая чернота поглотила меня.Слабый, отдаленный крик. И все.— С беконом и курятиной, как тогда?— Что — «тогда?» — не понял я.— Ну, вы сказали, что не любите холодное мясо. И я сделал вам с курятиной. У меня желваки заходили на скулах.— Делайте, как тогда. Но не говорите, что я вам заплатил за них сто долларов. У бармена вытянулась физиономия.— Вы что-то сегодня не в духе, сэр. Конечно, вас можно понять. Все ночи за рулем.Интересно, что во мне запомнил этот тип. Ведь «кадиллак» остался на улице, и я его не вкатывал сюда на веревочке.— Ас чего вы взяли, что я был у вас?— А кто же еще?— Вы хорошо меня запомнили?— Конечно. У нас редко бывают состоятельные клиенты. Да еще со странностями.— Какими?Он усмехнулся.— Странно, но я не видел людей, которые к шикарному костюму надевают дешевые перчатки.Я осмотрел свой костюм, который Олаф принес мне в больницу. Определить его цену я не мог, в этом я не разбирался.Бармен протянул мне кулек, я ему деньги и вышел из бара. Несколько минут я сидел в машине и ломал себе голову над происходящими со мною странностями. Ни к какому определенному выводу мне прийти не удалось. Включив двигатель, я взглянул в зеркало заднего обзора и заметил серебристый «бьюик», ярдах в пятидесяти от моего багажника. Когда я приехал сюда, этой машины не было. Где-то я уже видел ее.Где? Не помню. Может, у меня начинаются галлюцинации? Чертовщина какая-то.Я тронулся дальше, постоянно поглядывая назад. За несколько миль проделанного пути мне не встретилось ни одной машины. Но за мной неотступно шел какой-то автомобиль, фары его не приближались и не отставали. Нас разделяло примерно около полумили. Дорога, как черная лента, стелилась под колесами, фары выхватывали короткий промежуток шоссе, и увеличивать скорость я не решался. Никаких указателей. Очевидно, их давно пустили на растопку костров местные бродяги. Через час я выехал к развилке, и, к моему счастью, у обочины стоял полицейский, рядом с ним мотоцикл. Я притормозил и остановился около него.— Какой рукав ведет к Лос-Анджелесу? — спросил я, открывая дверцу.Ленивой походкой он подошел к машине и с усмешкой взглянул на меня.— Странный вы человек. Я же вам уже объяснял все в подробностях. Или вы малость перебрали в позапрошлую ночь. Мне казалось, вы изучили дорогу так, что можете ездить по ней с закрытыми глазами, чего делать не рекомендую, конечно.На сей раз я не стал возмущаться и переубеждать его. Это было бесполезно. Возможно, все они были правы. И я действительно был здесь.— Забыл, сержант. У меня амнезия.— Что это такое?— Потеря памяти.— А я думал ругательство.— Так куда мне сворачивать?Он указал жезлом на правый рукав.— Если поедете со скоростью пятьдесят миль в час, то к рассвету будете в городе.— Благодарю.— У вас не осталось тех черных сигарет? Египетские, что ли. Мне понравились. Крепкие, правда.— Я не курю, сержант. Он усмехнулся.— Той ночью вы были щедрее. Вижу, вам кто-то подпортил настроение?— Вы в этом тоже участвовали.Я вывернул руль и поехал по правому рукаву шоссе. Машина, шедшая за мной, не появлялась. Возможно, свернула влево. Может, мне вообще грезится слежка. Уж больно запугал меня Олаф.Фары преследователя появились вновь лишь через пять минут. Но почему бы это не могла быть другая машина? Я перестал обращать на нее внимание.Всю оставшуюся дорогу меня мучил вопрос: каким образом я мог проделать такой путь два дня назад и ничего не помнить? Мне приходилось общаться с людьми, и они не заметили во мне никаких странностей, кроме перчаток. Одна деталь была мне непонятна. Допустим, это был я, допустим, у меня было какое-то затмение от алкоголя или еще от чего-то, но мне совершенно ясно, что я не мог угощать полицейского египетскими сигаретами. Здесь что-то не то!Солнце всходило, когда я подъезжал к городу. Тучи рассеялись, белоснежный Лос-Анджелес встречал меня во всей своей красе.В семь тридцать утра я добрался до отеля «Реджент». Шикарное здание в десять этажей с парадными мраморными ступенями. Я оставил машину на противоположной стороне улицы и через вертушку вошел в просторный холл гостиницы. В такой час он пустовал. Дежурный в окошке листал регистрационный журнал. Когда я подошел к нему, на его лице засияла профессиональная улыбка.— Доброе утро, сэр. Вы хотите получить номер?— Возможно, и доброе. У меня к вам есть несколько вопросов. Улыбка исчезла.— Так вам не нужен номер?— Нет. Мне нужны ответы. Меня интересует убийство, которое произошло в вашем отеле в двенадцать ночи тридцатого мая.Теперь его лицо приняло суровый вид.— Вы журналист?— Нет. Я родственник убитой.— Поздновато вы опомнились. Мне вам нечего сказать. Если вас интересуют подробности, обращайтесь в полицию.— Полиция сидит на мели. Иначе преступник уже был бы у них в руках.— Если полиция на мели, то я тем более ничего не знаю.Я достал из кармана пять долларов и положил перед ним на стол.— Возможно, это освежит вашу память.Он осмотрелся по сторонам и сцапал бумажку.— Вряд ли я смогу вам помочь, но за пятерку дам вам совет. Наш гостиничный детектив Джо Саймонс дежурил в ночь убийства. Его каморка находится у лифта справа. Поговорите с ним, он малый толковый, но это обойдется вам значительно дороже. Джо обожает деньги. Его за взятки выгнали из полиции. Теперь вот у нас штаны протирает. Любитель выпить, а виски в наше время не дешево.— Спасибо за совет. Думаю, он стоит этих денег.На мой настойчивый стук никто не ответил. Я открыл дверь и вошел. 4 В крохотной комнатке, очевидно, не превышающей размеров кабины лифта, развалясь в кресле и уложив ноги на стол, дремал крепко сбитый парень лет сорока. Над его левой бровью красовался раздвоенный шрам. Крупные черты лица, глубокие залысины и дергающийся при похрапывании пухлый рот.На столе, возле ног, стояла батарея пустых банок из-под пива.Я подошел к столу и постучал ключами по подошвам.Детектив открыл глаза, наморщил лоб, несколько секунд смотрел на меня мутным пустым взглядом, затем резко сбросил ноги со стола и вскочил как ужаленный.— Вы кто? Что вы хотели?— Идо сих пор хочу, — ответил я и присел на край стола. — Хочу поговорить с вами насчет убийства тридцатого мая.Он напрягся еще больше.— Кто вы?— Не беспокойтесь. Я не инспектор. Убили мою родственницу у вас под носом три месяца назад. Мое имя вам знать необязательно, а ваше, как я выяснил, Джо Саймонс.— Между прочим, вы находитесь на территории отеля, и я вправе потребовать у вас документы…— Мы теряем попусту время. Меня интересует, у кого вы требовали документы в день убийства. И что вы об этом знаете.Он плюхнулся на место, достал из стола помятую газету и бросил на стол.— Здесь все сказано.Я взял ее. «Геральд трибюн» от первого июня. На первой полосе крупным шрифтом:«Загадочное убийство», ниже фотография Джис и две колонки текста:«Вчера около двенадцати ночи в номере 417 отеля „Реджент“ был найден труп молодой женщины. В отеле она была зарегистрирована под именем Джесики Корбет. Личность популярная благодаря своему мужу — молодому магнату Элвису Старку, унаследовавшему полгода назад состояние, превышающее пятьдесят миллионов долларов. Расследование убийства поручено опытному криминалисту Рэю Атвуду из Управления уголовной полиции Лос-Анджелеса. Лейтенант Атвуд был краток с нашими корреспондентами. Он сообщил, что Джис Корбет убита ножом в сердце около полуночи в своем номере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19