Кроме того, по всей комнате раскатились огромные пустые бочки, на которых красовались надписи, предупреждающие о повышенной радиации.
Мэтт Брофи решил, что лучше всего убраться отсюда ко всем чертям. Радиоактивное облучение — куда хуже, чем даже рухнувшая карьера.
* * *
Глава государства получил информацию уже через десять минут.
— Мистер Президент, мы кое-что нашли в мечети.
— Говорите.
— Там полным-полно стальных бочек для хранения десятков тонн радиоактивных отходов — и все пустые.
Харолд В. Смит узнал то же самое пятью минутами позже.
— Вы доверяете источнику информации, мистер Президент? — испытующе спросил глава КЮРЕ.
— Мне так доложило ФБР.
— Отсюда следует только одно: «Посланники Мохаммеда» загрузили «Меч Аллаха» радиоактивными отходами, превратив его таким образом в радиологическую бомбу.
— О Боже! — простонал Президент. — Это очень страшно?
— Не так страшно, как настоящая ядерная бомба. Несомненно, они нашпиговали машину смесью радиоактивных отходов и обычной взрывчатки. Когда она достигнет цели, произойдет не настоящий атомный взрыв, а экологическая катастрофа ограниченного радиуса действия.
— Все равно выглядит не очень здорово, Смит.
— Конечно. Это изменяет характер угрозы, но не отменяет ее. Ждите, я с вами свяжусь.
Смит стал внимательно изучать местность по пути движения «Меча Аллаха». Оказалось, что стальная колесница обязательно поедет по мосту через реку Аллегейни. Глава КЮРЕ включил устройство спутниковой связи.
— Что ж, подумайте, — согласился Президент, выслушав Смита.
* * *
— Жаль только одного, — задумчиво сказал Юсеф.
— Меня не интересует, чего тебе жаль, — отозвался Джихад Джонс.
— Жаль, что я так и не совершил паломничества в Мекку. Слишком уж увлекся террором.
— Я совершил свой хадж еще в юности, так как знал, что умру молодым, — гордо произнес египтянин.
— Я переусердствовал, занимаясь убийствами и вождением такси, — посетовал Гамаль.
— Тебя все равно надо было прогнать или повесить как неверного, Гамаль Махур.
Юсеф удержался от резкого ответа, готового сорваться у него с языка. Когда тебя называют неверным с носом как у верблюда, это все же лучше, чем когда обзывают евреем. Он только плотнее замотал лицо каффьей, стараясь скрыть свой злополучный нос.
Махина приближалась к громадному мосту. Он уже просматривался сквозь обсиженное мухами ветровое стекло — к сожалению, конструкция «Меча Аллаха» не предусматривала «дворников». С виду мост казался достаточно широким, чтобы машина могла пройти. Вот и хорошо. Ибо предыдущий мост доставил экипажу стальной черепахи немало хлопот.
Тут по небосклону проскользнула тройка К-16 и сбросила на мост дымящиеся ракеты. Прямо на глазах у «Посланников Мохаммеда» переправы не стало.
— Презренные антиисламисты разрушили мост в рай! — пожаловался Юсеф.
— Я вижу, глупец!
— Что же нам делать?
— Будем объезжать, — проворчал Джихад Джонс, всем телом налегая на штурвал.
«Меч Аллаха» со скрежетом вышел на новую траекторию.
* * *
Вертолет садился на зеленое поле, а Римо кричал в телефон:
— Мост разрушен! Настало время действовать нам с Чиуном.
— Не ошибитесь! — под рев моторов ответил Смит.
— Я ничего не гарантирую, но Чиун клянется, что получится.
Потом они бежали по высокой траве, чтобы перехватить «Меч Аллаха», который пытался съехать с шоссе. Машина словно сухопутный линкор легко двигалась вперед, с трудом поворачивала и не могла сдать назад.
— Что ж, была не была! — с беспокойством произнес Римо.
Они встали по обе стороны дороги, по которой должен был двигаться монстр, и стали ждать благоприятного момента.
«Меч Аллаха» постепенно приближался. Громадные передние колеса проворачивались медленно, с трудом. Через ветровое стекло было видно, что оба водителя наклонились в ту сторону, куда поворачивала машина, как будто их ничтожный вес мог что-то изменить.
* * *
— Помоги мне повернуть! — простонал Джихад Джонс.
— Я пытаюсь, — ответил Юсеф. — В какую сторону?
— Влево. Нет, еще левее, дурак!
— Я и кручу влево. И почему колеса не слушаются?
В тот же миг впереди выросли две фигуры.
— Джихад, смотри! Похоже, те самые букашки, которых мы давили еще в Огайо, — проговорил Гамаль.
— Брось ты их! Поворачивай! Ради Аллаха, поворачивай!
— Я поворачиваю! — крикнул Юсеф, чувствуя, как пот градом катится у него со лба.
Римо, распластавшись на земле, смотрел, как на него надвигаются гигантские колеса. Выбрав подходящий момент, он изо всех сил ударил по переднему колесу и, оттолкнувшись от твердой резины, отскочил как можно дальше.
С удивительной синхронностью тот же самый маневр выполнил с другой стороны и мастер Синанджу.
Затем Римо и Чиун откатились в сторону — а вдруг произойдет худшее?
* * *
«Меч Аллаха» внезапно резко накренился вперед. Юсеф Гамаль и Джихад Джонс с такой силой врезались в толстое ветровое стекло, что расплющили себе носы.
Невозможное свершилось...
* * *
То, что произошло, как следует рассмотрел разве что пилот поджидавшего Римо и Чиуна вертолета. «Меч Аллаха», пытаясь объехать горящий мост (от которого, по правде говоря, практически ничего не осталось), буквально оступился. Оступился так, как оступаются гиганты. Так, как могла бы оступиться гора или горная лавина.
Передние колеса монстра застыли на месте, в то время как задние по-прежнему толкали многотонную громаду. «Меч Аллаха» зарылся тупым носом в землю, приподнял корму и стал медленно сползать в реку.
Раздался грандиозный всплеск, и на берег обрушился настоящий водопад.
Взрыва не последовало, и Римо с Чиуном поспешно выбрались из глубокого оврага, в котором укрылись так, на всякий случай.
* * *
Когда мастера Синанджу вернулись к поджидавшему их вертолету, пилот встретил их ошеломленными возгласами.
— Что, черт возьми, случилось? — наконец спросил он.
— Мы поставили ей подножку, — ответил Римо.
— Подножку?
— Так когда-то побеждали боевых слонов во времена великих ханов, — гордо произнес Чиун.
— Но как же так? Такая махина — и подножка?!
— Главное — знать, куда сунуть ногу, — заметил Римо, поднимаясь на борт вертолета. — Поехали, нам еще кое-куда заглянуть надо.
Пилот взялся за ручку управления и оторвал вертолет от земли. Рядом с дымящимися остатками моста на поверхность мутной реки поднимались воздушные пузыри размером с обруч для хулахупа.
* * *
«Меч Аллаха» заливало водой.
— Мы тонем, Джихад! — крикнул Юсеф.
— Это твоя вина.
— Моя вина?! Но ведь ты вел машину.
— Ты тоже держал штурвал. Следовательно, мы виноваты в равной степени.
Они попробовали открыть люк, но обнаружили, что с внутренней стороны у него нет ручки. Из этой водяной могилы не было выхода.
— Джихад, брат мой, мы скоро умрем.
— По всей видимости, так.
— Да, по всей видимости, так.
— Но сначала надо взорвать «Меч Аллаха», чтобы умереть с честью, вызвав страх в душах неверных, — произнес Джихад.
— Я сделаю это благородное дело! — воскликнул Юсеф, протягивая руку к священному рычагу.
— Нет, я сам совершу этот славный подвиг.
После серии взаимных оскорблений оба, однако, обнаружили, что не могут добраться до рычага, который в перевернувшейся кабине оказался высоко над их головами.
— Слушай, дай-ка я встану на твои плечи, чтобы дотянуться до него, — скомандовал Джихад.
— Нет, ты не встанешь на мои арабские плечи. Лучше я встану на твою египетскую спину.
— Если ты не согласен, значит, кроме нас двоих, не умрет ни один неверный.
В конце концов Юсеф позволил египтянину взобраться себе на плечи. Тот повернул рычаг Раз, другой, третий. Никакого эффекта.
— Что же случилось? — удивился Юсеф, когда Джихад спрыгнул вниз. Холодная вода доходила им уже до плеч.
— Проклятая вода! Несомненно, только из-за нее заклинило спусковой механизм.
— Значит, умрем только мы, — уныло проговорил Юсеф. — Какой кошмар! Я ведь пилот-мученик. Я должен унести с собой своих врагов, а иначе — жизнь прожита напрасно.
Когда вода подступила еще выше, Джихад Джонс зло посмотрел на Юсефа.
— Помни, когда мы окажемся в раю — я тебя не знаю.
— В раю я лично буду рассказывать о том, что в тебе течет кровь крестоносцев, всем, кто только захочет услышать, — ответил Юсеф.
— Пожиратель свинины!
— Поцелуй крест!
Буль-буль-буль.
Ууп!
Глава 35
Спустя три дня Римо с Чиуном, сидя в комнате для медитации, смотрели телевизор. Зазвонил телефон.
— Я возьму трубку, — вскочил на ноги Римо. Император их не забывал.
— Поступил акт о вскрытии трупа Глухого Муллы, — сказал Смит.
— И что там говорится?
— Патологоанатом из ФБР хотел поставить «причина смерти неизвестна», но под сильным политическим давлением указал истинную причину. Так называемый «синдром убаюканного младенца».
— Ну да, перед тем как покинуть мечеть, я тряс голову Глухого Муллы до тех пор, пока мозги у него не превратились в сплошное пюре.
— Считается, что это результат запуска «Меча Аллаха».
— Его еще не достали из воды?
— Инженерные войска пока еще не управились. Теперь, когда известно, что мы имеем дело всего лишь с радиологической бомбой, а не с ядерным взрывным устройством, задача упрощается.
— Тем не менее, если бы он от нас ушел... Лучше и не думать.
— Они могли бы взорвать Центр международной торговли, убить тысячи человек и на многие десятилетия сделать Нижний Манхэттен необитаемым. Если бы не одна маленькая деталь.
— Какая же? — спросил Римо.
— "Меч Аллаха" был на пять футов шире, чем тоннель Линкольна. Он не попал бы на остров.
Римо расхохотался.
— Так откуда же взялся этот самый «Меч Аллаха»? — успокоившись, спросил он.
— ПМ переделали для своих целей списанный ракетный тягач НАСА. Я все еще пытаюсь выяснить, как у них появились радиоактивные отходы. Существует много компаний, которые готовы ради денег отдать их неизвестно кому.
— ФБР, кажется, арестовало всех остававшихся на свободе «посланников Мохаммеда», так что кризис преодолен, — продолжал Смит.
— А как с липовым Глухим Муллой — тем, что сидел в одиночке?
— Он пожелал отбыть срок, полагающийся Глухому Мулле. И теперь наслаждается этой привилегией.
— Почту уже доставляют?
— Учитывая нынешнее состояние почтовой службы, пройдут еще недели, прежде чем кто-либо скажет что-либо вразумительное, — хмыкнул глава КЮРЕ.
— А Абир Гхула все еще уклоняется от ухода за детьми?
— Ее надо утопить как котенка, — взорвался Смит.
— Значит, вы не будете сегодня вечером смотреть ее интервью?
— Вряд ли.
— Тамайо Танака ее интервьюирует. А мы с Чиуном хотим посмотреть, потому что только мы знаем, кем на самом деле является неверный блондин Абир Гхулы.
— Делайте, что хотите, — отозвался Харолд В. Смит и повесил трубку.
— Император был доволен? — спросил учитель, когда Римо сел на место.
— Об Осаке даже не заикнулся.
Чиун кивнул.
— Значит, у нас прочное положение.
— Давай не будем сегодня смотреть Ву.
— Один вечер можно и пропустить, — согласился кореец.
— А потом вернемся к той же старой доброй Ву.
— К несравненной Ву.
— Почему-то мне кажется, что мы говорим о разных Ву.
* * *
Сердце Тамайо Танаки отчаянно колотилось. Всего лишь через десять минут у нее будет еще один шанс выйти на общенациональную арену. Часы на стене тикали, как бомба с часовым механизмом. Она возьмет эксклюзивное интервью у Абир Гхулы! И всего-то навсего потребовалось пообещать парочке агентов ФБР сплясать с ними полуночный танец на королевской кровати в отеле «Хелмсли-парклейн».
Чего она на самом деле никогда-никогда не собиралась делать. И решила давным-давно как Тамми Террилл.
Сидя в нью-йоркской студии, Тамайо приглаживала свой черный парик и проверяла форму глаз.
В дверь просунул голову техник.
— Гхула здесь.
— Прекрасно, — отозвалась Тамайо. Теперь самое главное — чтобы эта сумасшедшая ведьма не узнала ее по голосу.
Абир Гхула появилась в студии одетая в зеленое платье до пола. Не говоря ни слова, она села и принялась разглядывать Тамайо своими зловещими орлиными глазами.
— Меня зовут Тамайо, — сообщила Тамми, пока техник пытался найти место, куда можно было бы прицепить микрофон. Платье Гхулы грозилось при малейшем прикосновении распахнуться, поэтому он просто положил микрофон ей на колени. Тем временем Абир своими длинными пальцами с окрашенными в черный цвет ногтями ущипнула техника за ягодицу.
— Позднее мы поговорим о моих женских потребностях, — бросила она вслед поспешно ретировавшемуся парню.
Только тогда Абир заметила руку, протянутую ей Тамайо.
В ответ она холодно протянула свою, спросив:
— Слышали ли вы удивительные известия об Ум Аллахе?
Тамайо вовсю заулыбалась.
— Я хотела бы узнать о ней все, — заворковала она, увидев, что директор делает ей какие-то знаки. — Но лучше мы прибережем информацию для эфира.
Тут Абир отпустила руку Тамайо и внезапно заметила темно-синие следы зубов на ее большом пальце.
— Что это? — строго спросила она.
— Палец прищемило «молнией», — поспешно отозвалась Танака.
Абир резким движением притянула к себе раненый палец.
— Следы от зубов! Я их узнаю. Я оставляла подобные пометки на беспомощных инструментах обоих своих мужей. У вас-то они откуда? Я вас никогда не пробовала. Я никогда не дегустировала неверных-японок.
Глядя одним глазом в текст интервью, а другим — на все еще не зажженную контрольную лампочку, Тамайо занервничала. Неожиданно под горячим светом софитов ее правый глаз потек и принял свою природную круглую форму.
Это не ускользнуло от внимания Абир Гхулы.
— Что с вашим глазом, женщина? — спросила она.
— О черт! — воскликнула Танака, прикрывая свое лицо. Коричневая контактная линза вдруг выскочила у нее из глаза. Абир Гхула тут же вылетела из кресла и вцепилась Тамайо в волосы.
— У тебя голубые глаза! И желтые волосы! — кричала Абир Гхула, срывая с нее парик. — Ты и есть мой неверный!
— Я буду вашей покорной рабыней, если вы дадите мне интервью! — умоляюще воскликнула Тамайо. Но тут сильная пощечина выбила ее из кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32