Он понимал главное: если Петровка вмешалась в дело столь оперативно, то лучше с ними не спорить, а в идеале и вовсе спихнуть им кастрюлю с разварившейся кашей.
Настя исповедалась Марецкому, как на духу, но выводов сделать не смогла.
— Понимаешь, Степа, девчонку я оставила в машине, и опередить она меня не могла. Если этого мужика грохнула ее сестренка и сумела меня запереть и выскочить на улицу, то тут я согласна. Увидев сестру, она решила увести ее подальше от греха. Хорошо, если так.
— Гладко стелешь. А как быть с убийством? Кого искать будем? Ты взялась за дело, не выяснив, на кого работаешь. Даже паспорт у нее не проверила, и заявление она тебе не писала.
— Ее данные мы узнали в гостинице. Далеко не убежит.
— Уже убежала.
Их мирную беседу у камина нарушил врач-эксперт.
— Послушайте, господа. Хозяин умер примерно в то же время, как здесь появилась Настя. Стреляли в упор, примерно с расстояния в метр. Калибр пули небольшой. Клиента надо отправить на вскрытие.
— Хорошо, Виктор Николасвич. Кораблеву он больше не нужен?
— Нет. Труп он осмотрел, теперь пылинки с пола собирает.
— Увозите. Учтите, от вскрытия зависит припев всей песни. Не подведите.
— Ладно тебе, Степа. Каждый раз одно и тоже.
— Однако ты первый развел руками.
— Я тут не причем. Настя шухер навела.
— И эту версию примем во внимание. Только у Насти калибр покруче будет.
Врач отправился на улицу за санитарами.
— Тут вот что, Настя, просьбочку я твою выполнил. За покойничка нам не уцепиться. Чистый парень. Фирмач. Зарабатывал хорошие деньги, платил все налоги, занимался спортом. Упрекнуть нам его не в чем. Хуже всего то, что он сирота и не женат. Прокуратура, конечно, даст санкцию на обыск его квартиры, но вряд ли это поможет делу. Либо он честный парень, либо слишком умный.
— Честных не убивают, а умные уворачиваются. Бьюсь об заклад, что его укокошили. У меня эта девчонка из головы не выходит. Ты понимаешь, Степа, я ведь неплохо разбираюсь в людях. Ложь очень трудно скрыть, тем более на протяжении двух часов. Именно столько, в общей сложности, я с ней общалась. И тут еще этот портье. Он-то видел ее сестру и мужика этого видел. И шляпу запомнил, и зонт, и номер машины. Все ясно, как на ладони, а понять я ни черта не могу. Еще письмо сестры меня с толку сбило.
— Покажи-ка мне это письмо!
— Блин! Я же его не взяла! В офисе осталось. Но кто же знал?
— На пенсию пора, Настена. Ошибка за ошибкой. Тебя трудно узнать. Какие вы фокусы с Журавлевым и Метлицким вытворяли, страшно вспомнить, а на элементарщине сыплешься.
— Ладно, проповедник, что делать будем?
Заскрипели ступени винтовой лестницы. Спускался Александр Леонидович Кораблев. Самый дотошный эксперт на Петровке. Полковник в тридцать шесть лет, но форму никогда не носил, что позволяло Марецкому вести себя с ним запанибратски. С врачом он себе этого позволить не мог. Тому под шестьдесят, седой, как собственный белый халат, да еще полнота придавала лишней солидности в довесок к опыту.
— Ну что, Алик, зря ехали? — начал издали Марецкий. — Сдадим Настену областному УВД, и пусть они из нее соки жмут.
Кораблев спустился вниз. Тоже любил жилы потянуть. Вопрос ему задашь, а он долго думает, потом однозначно отвечает: либо «да» либо «нет». Это только в кабинете генерала он соловьем разливается, не остановишь.
— Есть там и Настины каблучки, есть и другие. На два размера меньше. Ты ведь тридцать восьмой носишь? Настя кивнула.
— А другая краля тридцать шестой. И туфельки у нее поизящнее твоих будут.
По ширине шага рост ее около метра семидесяти. Немного скользит каблуком, словно ходит с вывертом, как модели на подиуме.
— Ишь, какие подробности! — покачал головой Марецкий.
— Хренотень это все. В других комнатах ковры, там особо не разгуляешься. А в главной пыли много собралось. Я так думаю, что этой дачей редко пользуются.
Продукты в холодильнике куплены вчера, морозилка чистая, без отложений льда.
Значит, только включили. На столике остались два подтека от ножек фужеров.
Возможно, пили вино или шампанское. Фужеры и бутылки исчезли, а вот хорошенько вытереть стол забыли. Из мужских следов только следы хозяина. И их на удивление мало. Посуда хорошо вымыта и протерта. Так что это убийство продуманное, а не спонтанное, как думает Настя.
— Послушай, Алик, ты гений криминалистики. Бог! — запричитала Настя. — Осмотри первый этаж. Я уверена, что в тот самый момент, когда я находилась возле трупа наверху, убийца прятался на первом этаже и, выждав момент, выскочил из дома и запер меня. Следы должны быть. Вот здесь ему пришлось поторопиться, и он не мог не наследить, каким бы осторожным ни был. А замок снаружи, а калитка?
— Сейчас слишком темно. Замок мы возьмем с собой.
— Удивительное дело, — осматривая бра и люстру, заметил Марецкий. — Половина лампочек перегорела, остальные на сорок ватт. Странная экономия для состоятельного человека.
— Может, он любил полумрак? — спросил эксперт.
— Не вешал бы столько осветительных приборов.
— Мне кажется, если мы уйдем из дома, то что-то упустим. Важное — расстроилась Настя.
Со второго этажа спустились помощник Марецкого капитан Сухоруков и подполковник Зимин с участковым из местного районного отдела.
— Вы знали хозяина? — спросил Марецкий участкового.
— Нет. Меня сюда никогда не вызывали. Мой участок за полдня не объедешь, товарищ майор. Деревень тут полно, и в любой из них каждый третий сидел. А тут живет старорежимный народ, приезжает только летом, а на зиму нанимают своих сторожей. Дачи чистят среди бела дня, голова кругом идет.
Марецкий промолчал. Упрекать бессмысленно, все оправдания он знал наизусть. Он положил руку на плечо своего помощника.
— Завтра утром, Боря, езжай на фирму покойного и привези пару понятых из его сотрудников на опознание в морг. А потом на квартиру к нему. Ордер я тебе к этому времени заготовлю. Ты у нас парень проницательный, без находок и сюрпризов с обыска не возвращаешься.
— Постараюсь. Только здесь у нас осечка произошла. Дача пуста, как гнилой орех. Карманы трупа пусты, машина пуста. Что же получается, мужик ездил по Москве без прав и документов? Ключи торчат в зажигании, а где ключи от квартиры? Как он мог вернуться в московскую квартиру, если, по нашим данным, он не женат и вообще чистой воды сиротинушка?
— Вопросов много, Борис. Запиши их, разбей тематически и начинай искать ответы, но только не на все сразу. А теперь пора сваливать. Нам еще нерадивую королеву сыска надо бы домой добросить. Она ведь тоже потерпевшая. Хорошая у тебя была машина, Настена.
3.
Машина пролетела мимо поста ГАИ на скорости свыше ста километров в час.
Инспектор успел заметить марку, цвет и первые две цифры номера. Буквально час назад поступило сообщение об угоне похожей машины. На сигналы жезла и свистки угонщики не остановились.
В дежурной патрульной «десятке» сидели двое дежуривших инспекторов.
Лейтенант подскочил к машине.
— Ребята, «фелицию» видели? Надо брать, она в угоне, а я дам эстафету дальше по постам.
Времени на ответ не оставалось, завыла сирена, и они рванулись следом за исчезнувшей в ночи машиной.
— Поднажми, Коля.
— На тринадцатом километре их тормознут.
— Возможно, если они с шоссе не свернут. У них есть выбор.
Машина набирала скорость.
— Мы их не догоним, Коля. Долго раскачивались.
— Да не бубни ты! Раскаркался.
Им повезло. Машину увидел старший, сидящий рядом с водителем. Можно сказать случайно.
— Тормози, Коля, проскочили.
Завизжали тормоза. «Десятка» остановилась в сотне метров впереди. Дали задний ход.
«Фелиция» стояла у обочины с выключенными огнями. Патрульные выскочили из машины с оружием в руках и окружили иномарку.
Сквозь стекла просматривался чей-то силуэт. Распахнув дверцы, они выставили пистолеты вперед.
— Руки на затылок, выходите из машины!
На переднем сиденье рядом с водительским сидела молодая женщина с откинутой назад головой. На лбу, у самых корней волос, кровавый подтек, руки закованы в наручники, а под ногами валялась короткая резиновая дубинка.
— Она без сознания.
Старший вернулся к патрульной машине и взялся за рацию.
— Четвертый, я седьмой.
— На связи, говорите.
— "Фелицию" настигли. В машине раненая женщина в отключке. Водитель ушел.
— Ключи оставил?
— В замке зажигания.
— Пригоните ее на пост, а я вызову «скорую». Сильно пострадала?
— Ссадина на голове. Оглушили.
— Значит, выкарабкается. Действуй, седьмой.
— Понял, отбой.
Он вернулся назад.
— Садись, Толик, в «фелицию» и едем на пост. Я поеду за тобой и буду приглядывать.
— Врач нужен.
— Уже позаботились. Красивая девка.
— Похоже на похищение.
— Разберемся.
Обе машины развернулись и неторопливо поехали назад.
***
Всю ночь Настя ворочалась с бока на бок, но уснуть так и не могла. В шесть утра встала, выпила кофе и поехала к Метлицкому.
Метлицкий всегда ночевал дома, и она не сомневалась, что его застанет, но чтобы не будить в такую рань, не стала звонить ему по телефону и отрывать от сладких снов раньше времени.
Дорога заняла час. Еще десять минут пришлось стоять за дверью и жать на кнопку звонка. Наконец дверь распахнулась. Метлицкий не числился среди тех, кто убивал своей внешностью наповал. А вид, с которым он встретил гостью, и вовсе мог напугать любую добропорядочную даму.
Взлохмаченные волосы, семейные трусы до колен, выступающие ребра, как у Кощея, и зеленоватое лицо с мешками под глазами. Все это компенсировалось его незаурядным репортерским талантом, огромной трудоспособностью и настырным характером.
— Привет, Бельмондо. Разбудила?
— Хороший вопрос. А главное — неожиданный.
— Я войду?
— Уж лучше войди ты, чем выйду я.
Крохотная однокомнатная квартирка, похожая на фотолабораторию, библиотеку, приемный пункт вторичного сырья с раскладушкой посреди комнаты. Кровать в дом не покупалась принципиально, ибо ее нельзя складывать и выносить на балкон. Тут места и без того не хватало для хлама, альбомов с фотографиями, папок с вырезками из газет, негативов и фототехники.
— Присаживайся, если найдешь место.
— Идем на кухню и попьем кофе.
— Только вари сама, а я умоюсь и поищу штаны. Помню, что они у меня были.
Еще минут десять ушло на приготовление завтрака, и наконец они сели за крохотный столик у окна.
— Жду приговора, госпожа начальница. Ведь так просто тебя сюда никакими коврижками не заманишь. Кто, где, что, когда?
Настя рассказала Метлицкому вчерашнюю историю. Больше всего сожалела о машине, которую теперь не найдут, и о том, что позволила выставить себя дурой.
— Не бей себя в грудь и не терзайся, Настена. Паспорта у своих клиентов мы сроду не проверяли. Это людей настораживает, а вот договор с ней надо было подписать. У тебя полный ящик типовых бланков. И аванс потребовать не мешало бы.
— Хорошо соображать задним числом. И потом я еще не знала, браться за ее дело или нет. Искать в Москве взбалмошную бабу, зацикленную на мужиках, — пустая трата времени.
— Однако ты ее нашла.
— Я потеряла то, что у меня было, а нашла только труп в этой чертовой деревне Синицино.
— Как ты ее назвала?
— Синицино. Четвертый километр Варшавского шоссе и еще немного в сторону.
Метлицкий задумчиво посмотрел в окно.
— Очень смахивает на прикол. Вот только кому это надо? «Фелицию» можно угнать дешевле и проще. Чай не «мерседес».
— Ты все еще не проснулся, Женечка, или жизнь тебя довела до ручки? — Настя закурила.
— Провожу параллели. Деревеньку Синицино я хорошо знаю. На совпадение не похоже. Стечение обстоятельств — ерунда.
— Ты можешь изъясняться по-человечески?
— Три дня назад я взялся за одно дело. Ты же в курсе. Звонок из Питера помнишь?
— Какая-то психопатка просила проследить за ее мужем, уезжающим в Москву якобы в командировку. Не вижу связи.
— Она назвала мне поезд, номер вагона, купе и описала своего мужа. По ее мнению, он навещал любовницу в Москве. Деньги за работу выслала телеграфом и сказала, что перезвонит через пару дней. Причем она не требовала доказательств, фотографий, видеоматериалов. Ей достаточно было моего слова и имени любовницы.
Дело примитивное, а гонорар приличный. И действительно, деньги пришли на следующий день. Я встретил поезд, узнал мужика без особых проблем и сел ему на хвост. Что интересно, его жена очень ловко заговорила мне зубы, и я даже не спросил его имени, а она была слишком взволнованной. Но суть даже не в этом.
Возле вокзала моего клиента поджидал джип «лэнд крузер». За рулем сидел мужчина. Клиент сел в джип, и они уехали. Я поехал следом. Проехали город, выехали на Варшавку и так добрались до твоей деревни Синицино. Дома добротные, хорошие, еще сталинских времен.
Свою машину я загнал в кустарник и лесом подобрался к их дому. На участке стояла «вольво» синего цвета. Минут через десять хозяин джипа вышел один, сел в машину и уехал. Двое суток я не спускал с дома глаз. Ночевал в своей «ниве». Но ни одна женщина так в дом и не являлась. На следующий день приезжал какой-то тип на «форде» с полными пакетами продуктов. Тоже провел в доме минут пятнадцать, а гость из Питера так ни разу из дома и не вышел. Я вернулся в наш офис, и в этот же день мне позвонила жена клиента. Я сделал ей обстоятельный доклад. Она меня поблагодарила и сказала, что данной информации ей достаточно.
Дальнейшая слежка не нужна, так как муж должен вернуться в Питер через день.
Вот, собственно говоря, и вся нехитрая история. Теперь небольшой вывод. Меня сняли с наблюдения позавчера, а вчера его убили.
— Он приехал с вещами?
— Нет. Только с «дипломатом».
— Ты его фотографировал?
— Смысл? Пленка денег стоит. Дело в другом. Первый раз она звонила из Питера, но не по домашнему телефону, а с междугороднего автомата. Нас соединяла телефонистка. Проще было звякнуть из дома. Дешево и быстро. Вот тут меня взяли сомнения, а браться ли за дело? Но деньги пришли телеграфом раньше поезда, и пришлось их отрабатывать. Второй звонок исходил неизвестно откуда. Определитель не сработал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42