Что подумают в правительстве о корпорации "ДЕГЛ"? Бандиты, так и подумают! Прямо перед аукционом по "Черному алмазу"!
- Машину не найдут, я приказал сменить номера. А Кислюка и Сидора никто не видел.
- Ты дурак, Женя, потому что не понимаешь простых вещей. Человек убит, а мы ничего с этого не имеем! Кто он, на кого работает, почему следил за квартирой Чекмарева - совсем ничего не знаем! Милиция ищет убийцу, допустим, не найдет. Но кто-то еще ищет, ты знаешь, кто? Какими возможностями обладает? На кого может подумать?
Рекрутову очень хотелось вскочить с кресла, встать навы-тяжку и сказать: так точно, дурак! Он не раз это делал, когда служил в армии. Но здесь другие законы, приказано сидеть - си-ди. Слушай и молча кивай.
- Виноват, Константин Рашидович.
- Конечно, виноват. Мы хотели не допустить провокации, но ты и твои люди сами ее устроили. Если наши конкуренты хотели, чтобы мы вытрясли из Чекмарева душу - они добились даже боль-шего, мы убили человека! Если кто-то и вправду хотел продать нам документы и следил, чтобы мы не отняли их - он не станет больше разговаривать с нами! Везде плохо получается!
- Мне очень жаль...
- Мне тоже. Молись, Женя, чтобы это не оказалось провока-цией, и чтобы мы не влипли в говно перед аукционом. Всего-то нужно было сделать разоружить, доставить и выяснить, на кого работает. Не сделали, не смогли! Почему я должен платить лю-дям, которые не могут делать свою работу, а?
Казалось, эта экзекуция никогда не кончится. Уж лучше бы он орал, оскорблял, топал ногами, лучше б ударил, чем так мо-нотонно и последовательно смешивать с грязью, не забывая напо-минать, что грязь подлежит уничтожению. Тяжело работать с эти-ми восточными мудрецами, мать их!..
- Я накажу их, Константин Рашидович.
- Не наказывать надо, это в нашем деле бесполезно. Или убирать негодных сотрудников, или заставить их исправлять ошибки. Убирать пока не будем. Тебе надо узнать, кто такой убитый, где живет. А потом - на кого работал. Но очень осто-рожно, милиция тоже будет заниматься этим.
- Понял. Сейчас же займусь этим вопросом. А с Чекмаревым как быть?
- Как быть? У нас есть Чекмарев, и есть девушка, которая принесла дискету. Я прочитал роман, очень интересный. Сашок Мануйлов прав, если еще найти документы, "Расцвет-банку" при-дется любить и жаловать нас. Как быть? Девушку искать не надо, Москва большая, девушек много, как найдешь? Подождем, пусть сама позвонит. Скажи своим специалистам, к моему прямому теле-фону надо подключить магнитофон, и чтобы сразу определили, от-куда звонит. А с Чекмаревым надо говорить. Через Лавкина. Что мы согласны, пусть приносит документы и получает миллион.
- Неужели вы дадите ему миллион долларов?- ужаснулся Рек-рутов.
- Я сперва поговорю с ним, а потом дам,- хитро усмехнулся Сафаров.Если пойму, что завтра смогу забрать свои деньги об-ратно. А если не пойму - будем торговаться. Человека всегда можно убедить, обаять, а можно и напугать. Если умный - дого-воримся, доволен будет. Если дурак договоримся, и он потом пожалеет об этом.
- А нужно ли с ним говорить?- с сомнением спросил Рекру-тов.- Вчера мы решили, что Чекмарев тут не при чем. Когда я спрашивал, как быть с ним, имел в виду: продолжать ли слежку?
- Это было вчера, Женя, когда я не читал роман Чекмарева. А теперь прочитал, и сравнил со статьями нашего журналиста. Даже мне, не специалисту в этом деле, ясно: роман писал Чекма-рев. А если писал - почему не при чем?
- Ясно...- пробормотал Рекрутов.
14
Вчерашний вечер был длинным, тусклым, совершенно бездар-ным. Да он и не мог быть другим без Насти. После ужина, кото-рый состоял из вареных сосисек с зеленым горошком из банки, Чекмарев сел за компьютер и до десяти правил статью Павлюкови-ча. Действительно, Боря чересчур много писал об успехах и зас-лугах "Расцвет-банка". С чего бы это? Решил тоже сварганить роман и отнести его меценату Квочкину? Мол, я хороший, хвалил вас, дайте денег на издание книги? Но статья-то, если б и выш-ла в таком виде, была бы подписана не его фамилией. А может, решил подставить своего начальника? Или, наоборот, узнал, что рукопись Чекмарева у Квочкина и вздумал помочь? А как он мог догадаться об этом?
Да черт его знает! Слишком много вопросов появилось в последнее время. На главный нет ответа, о других и думать не хочется. Когда статья полностью соответствовала генеральной линии главного редактора, Чекмарев посмотрел программу "Сегод-ня" по НТВ, лишний раз убедился, что ее запросто можно было назвать "Вчера" или "Позавчера", потому как морды правителей, мелькающие на экране давным-давно обрыдли всякому нормальному жителю этой несчастной страны. Они же, морды эти, осчастливили тех немногих, кто работает в своих шикарных офисах допоздна и не смотрит телевизор, Квочкиных всяких.
Потом он выпил двести граммов французского коньяка, ос-тавленного Настей, и лег спать, запретив себе думать о своей неожиданной потере. Ушла - ну и пожалуйста, как говорится: Бог дал - Бог взял. А Сергей Чекмарев как был сам по себе, так и остался. Правда, "сам по себе" до Насти было вполне нормальной и даже комфортной жизнью, а "сам по себе" теперь тоска бесп-росветная. Конечно, это временное явление, потом все встанет на свои места, но до того лучше пораньше ложиться спать, чтобы меньше думать.
Сегодняшний рабочий день начался с визита к главному ре-дактору и ожидания, когда тот прочтет и оценит исправленную статью. Прочел, оценил. Покровительственно похлопал по плечу, мол, понимаешь, как надо работать, так держать - никаких отк-лонений от генеральной линии! И "молнией" послал статью в на-бор. После этого сразу началась рабочая планерка, на которой Лавкин долго объяснял своим замам и редакторам отделов, как важно в данный исторический момент соблюдать творческую дис-циплину и повышать чувство ответственности за свои слова. Кто же стал бы возражать против этого? Все внимательно слушали и согласно кивали: да, ответственность, дисциплина, без этого никак нельзя. Когда же Лавкин сказал, что Константин Рашидович доволен газетой и обещал премии всем сотрудникам в случае уда-чи на аукционе по "Черному алмазу", стало ясно, почему данный момент исторический, со всеми вытекающими из этого последстви-ями. Премия - это хорошо, поэтому обсуждение следующего номера прошло под знаком особой ответственности.
Чекмарев молчал, считая что уже внес посильный вклад в победу корпорации "ДЕГЛ" на аукционе - исправил опус Павлюко-вича. Интересно было мысленно порассуждать о реакции Квочкина на статью, восхваляющую "ДЕГЛ" и о том, как статья повлияет на материально-творческие отношения "Расцвет-банка" с романистом Чекмаревым? Наверное, отрицательно. Правда, можно было наде-яться, что Квочкин прочтет роман прежде, чем выйдет статья.
Когда закончился спектакль под названием "Рабочая планер-ка", Чекмарев почувствовал желание запереться в своем кабинете и не выходить оттуда по крайней мере, до обеда. Хватит с него встреч и разговоров, которые ничего не могут изменить в жизни. Но не тут-то было! Боря Павлюкович, прослышав о возможной пре-мии, примчался узнать из первых рук, а вернее, губ, так ли это. Он поудобнее устроился на стуле у стены и не собирался уходить даже после того, как Чекмарев подтвердил, что высокое начальство, действительно, обещало сотрудникам премии.
- Кстати, Серега, у меня есть важная новость для тебя.
- Выкладывай,- нехотя сказал Чекмарев.
- Я сегодня звонил в "Интерфакс", уточнить кое-какую ин-формацию, и ребята мне сказали, что сегодня ночью был убит сотрудник службы безопасности "Расцвет-банка".
- Позвони в банк и передай мои соболезнования,- пробурчал Чекмарев.
- Он был убит на улице Нижние Мневники, представляешь?
- Неужели? Я одного не могу себе представить, Боря, поче-му ты решил, что мне это будет интересно?
- А кто просил, даже требовал находить сенсации?
- Да где тут сенсация?!
- Ну ты даешь! Незадолго до аукциона по "Черному алмазу" убивают сотрудника спецслужбы одного из главных претендентов на победы, а тебе это неинтересно. И где убивают? Можно ска-зать, неподалеку от твоего дома, вскоре после полуночи.
- Нижние Мневники - это не рядом с моим домом.
- Так он ехал с улицы Народного ополчения домой, на Мо-жайское шоссе. Просто на Нижних Мневниках было пусто, его тор-мознули и застрелили.
Чекмареву еле удалось сдержать себя и не послать Павлюко-вича куда подальше. Осточертели эти банки, аукционы! Можно хоть пару часов посидеть спокойно, поработать над статьей де-путата-экономиста?
- Боря, я занят. По моей улице много народу ездит ту-да-сюда, туда-сюда. И до полуночи, и после полуночи.
- Понятно,- усмехнулся Павлюкович.- Если бы от меня сдер-нула такая Настя, на которой даже Чекмарев готов был жениться, я бы тоже ни о чем больше не думал. А между прочим, интересно, что он делал на улице Народного ополчения? "Расцвет-банк", ты знаешь, неподалеку от нас, на Чистопрудном бульваре, и ехать оттуда на Можайское шоссе по улице Народного ополчения все равно, что из Кремля в Белый дом через Марьино!
Чекмарев задумался. Действительно, странно. Сотрудник службы безопасности - это же агент, боевик, шпик... человек, с которым лучше не сталкиваться, целее будешь. Агент именно "Расцвет-банка"! Что он делал на его улице поздно ночью? Уж не потому ли оказался там, что следил за автором романа, который читает Квочкин? А почему его убили? Это или случайность, или... черт знает что! Не слишком ли много случайностей в пос-леднее время?
- Что ты хочешь сказать, Боря?- Чекмарев пристально пос-мотрел на Павлюковича.- Что за мной следят люди Квочкина? Мо-жет быть, я же убрал из статьи твои похвалы "Расцвет-банку" и воспел деяния корпорации "ДЕГЛ". А скорее всего, у этого... сотрудника есть родственники в моем районе. Или друзья, с ко-торыми он "пулечку" писал, а может - любовница.
- Да нет, он возвращался домой после окончания работы.
А почему Павлюкович так настойчиво твердит об этом? Ему какое дело до агентов "Расцвет-банка"?
- Кто тебе сказал?
- Ребята из "Интерфакса". Им сообщил пресс-секретарь "Расцвет-банка".
- Позвони в банк и спроси пресс-секретаря, почему их сек-ретные агенты ездят домой не прямо, а в обход. И - все, Боря, не мешай мне работать. Да и сам займись делом. Лавкин сказал, что сейчас главное дисциплина и ответственность. Пока.
Павлюкович пожал плечами, мол, не интересно тебе это - ну и не надо! И ушел. Чекмарев придвинул к себе статью депута-та-экономиста, о котором так нехорошо подумал вчера, взял ка-рандаш и принялся по новой вникать в проблемы отношений госу-дарства и частной собственности. Добрался до предложения со многими "что" и обнаружил, что вчерашние нехорошие мысли об авторе оказались не под силу его ластику. Мысли-то правильные, но, как говорил классик, несвоевременные, особенно после се-годняшней речи главного редактора. Если уж стереть их нельзя, придется оторвать кусок страницы сбоку. Что и было сделано.
После этого читать статью расхотелось. Прямо - заколдо-ванное место!
Выходит, агенты службы безопасности "Расцвет-банка" рабо-тают в его районе до поздней ночи. А потом их убивают по доро-ге домой. Интересная картина получается, загадочная, как "Чер-ный квадрат" Малевича. Или не квадрат? Сколько ж тут углов? Он, написал роман - Настя, подсказала идею, снабдила информа-цией и устроила встречу с Квочкиным - сам Квочкин, поначалу и слышать о романе не хотел, а потом вдруг схватил рукопись приближающийся аукцион - Павлюкович, довольно странно ведет себя... Пока все. Пять углов получается. Пентаграмма. Или - пентагон? А в середине бурлит что-то непонятное, заставляет Настю уйти, Павлюковича - хвалить "Расцвет-банк", убивает агента... Что это?
Внутренний телефон зазвонил так резко, будто горел жела-нием ответить на немой вопрос хозяина.
- Слушаю,- хмуро сказал Чекмарев.
- Сергей Владимирович, вас ждет у себя Валерий Петрович. Просил не задерживаться,- официальным тоном сказала Аля.
- Да мы с ним только что расстались. Аля, признайся, это ты соскучилась по мне? Ну тогда зайди сама, у меня дверь можно закрыть на ключ.
Он вдруг подумал, что сегодня можно было бы похлопать девчонку по одному интересному месту. И по другому тоже.
- Он ждет!- крикнула Аля и бросила трубку.
Вот так, даже Аля не похожа на себя. Весь мир ополчился против Чекмарева, или сам он потихоньку сходит с ума?
А Лавкину зачем он так скоро опять понадобился? Статья подписана и отправлена в набор, текущий номер почти готов, за-гонный в порядке, план дальнейшего утвержден, материалы гото-вы. Что там случилось? К тому же, оперативные вопросы по но-меру решаются у заместителя главного, который ведет этот но-мер. А не оперативные, и не по номеру? Странные дела стали твориться...
Вообще было такое чувство, что все кругом угрожающе заше-велилось, задергалось, куда-то поехало, а он стоит посередине и не может понять ни природу, ни направление этого движения. Ни догнать, ни убежать, прямо, как "рус-фанер" в воздушных бо-ях с фашистами вначале войны.
Аля с преувеличенным вниманием разглядывала фотографии в журнале "Отдохни", и даже головы не подняла, когда он подошел к ее столу. Ну что ж, насильно мил не будешь. Чекмарев пожал плечами и направился к черной двери.
Он еще не дошел до главного редакционного стола, когда понял: случилось нечто серьезное. Обычно тщательно уложенные и покрытые лаком седые волосы Лавкина были всклокочены, чего прежде никто в редакции не видел. Более того, Лавкин запустил пятерню в свою любимую шевелюру и нервно подергивал волосы, будто хотел убедиться в их прочности.
Чекмареву опять показалось, что он сходит с ума.
- Садитесь, Сергей Владимирович,- приказал главный, нес-колько раз ткнув пальцем в стул, который стоял ближе других к его столу.- Так значит, вы написали роман? Очень интересно, понимаешь, очень. И ничего не сказали мне.
Трудно было понять, кто ему сказал об этом, но отпираться вряд ли стоило.
- Да, написал,- признался Чекмарев.
- Могли бы, по крайней мере, посоветоваться со мной. Вы поставили меня в глупейшее положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48