..
- Мне тоже сказал.
- Что?
- Как похлопал тебя в коридоре. Говорит: понравилось, слов нет сказать, и работоспособность увеличилась на двести процентов.
- Да тьфу на тебя, дурак самый настоящий! Оба вы придур-ки несчастные!
- Верно, что тот, понимаешь, что этот, два генерала,- сказал Чекмарев и пошел в кабинет главного.
Валерий Петрович Лавкин, высокий, солидный мужчина в са-мом расцвете бюрократических сил (55 лет), стоял у стола, су-рово глядя на приближающегося редактора отдела экономики. Ря-дом с ним Чекмарев чувствовал себя и невысоким, и несолидным мужчиной. Невысоким - понятно почему, несолидным - тоже понят-но, не имел соответствующего живота. И тщательно уложенной се-дой шевелюры.
- Я ничего не понимаю, Сергей Владимирович,- сказал Лав-кин.- Вы что, работаете на "Расцвет-банк"?
Чекмарев мигом отбросил дурашливые мысли, внутренне нап-рягся. Что, уже известно, кому он отдал рукопись?
- Почему вы так думаете, Валерий Петрович?
- Из-за вашей статьи. Я просил переделать ее, сегодня Павлюкович принес мне исправленный вариант, подписанный вами. Во-первых, могли бы сами зайти ко мне, объяснить, что и как вы переписали, а во-вторых...- он взял со стола рукопись, прочи-тал.- "В последние годы "Расцвет-банк" на деле доказал пра-вильность своей, точно расчитанной стратегии роста и по праву заслужил имя банка с государственным менталитетом". Это что такое? Вы полагаете, что Сафаров будет в восторге от подобных словоизлияний?! Я допускаю, что мы должны быть объективны в оценке конкурирующих групп, но не до такой же степени!
- Не до такой,- кивнул Чекмарев.
Так вот оно в чем дело! Боря Павлюкович все же обиделся вчера и переделал статью таким образом, что Лавкин еще больше разозлился. Шутник, мать его!.. Да и сам тоже хорош, надо было прочитать перед тем, как подписывать!
- Тогда почему?!- рявкнул главный.
- Там... немало добрых слов сказано в адрес корпорации "ДЕГЛ", и я подумал, что справедливости ради, нужно похвалить и конкурентов... Не надо было, да, Валерий Петрович?
Смиренный тон Чекмарева подействовал на Лавкина, как таб-летка успокаивающего.
- Не мне вас учить, Сергей Владимирович, как писать. Тре-тий год вы работаете в нашей газете и заслуженно считаетесь одним из лучших журналистов. Но в последнее время с вами что-то происходит. И это не нравится мне, я не удовлетворен качеством вашей работы.
- Я сам себе не нравлюсь,- признался Чекмарев.
- Нет, я не отрицаю, что вы толковый журналист, думающий, способный точно оценить обстановку и сделать прекрасную статью. У вас нет огня в глазах, нет прежнего напора. В ваших статьях не чувствуется былой энергии. Что случилось, Сергей Владимирович?
Чекмарев пожал плечами. Почему в его статьях не чувству-ется энергии, понятно, он оставлял ее дома, в постели и за компьютером. Но последнюю статью писал Павлюкович, выходит, у него тоже нет энергии? На что же он ее расходует, неужто на камни в желчном пузыре тестя?
- Да ничего не случилось, Валерий Петрович. Просто... иногда приходят в голову крамольные мысли. Пишем, пишем, пуб-ликуем неграмотных экономистов, которые все знают на двести лет вперед, а что толку? Ничего ведь не меняется.
- Ну, это вы зря,- окончательно успокоился Лавкин.- Как говорится, работа есть работа. Да, не меняется, да, тяжело сейчас всем, но это не значит, что нужно лечь на диван, сло-жить руки на груди и помирать. Давайте, соберитесь, возьмите себя в руки - и за работу. Статью исправьте, завтра утром она должна лежать у меня на столе. В противном случае я снимаю ее из номера. Что и как править - сами знаете, да и я оставил свои пометки.
Выйдя из кабинета, Чекмарев подумал, что нужно будет взять у Павлюковича дискету с текстом и просто убрать все аб-зацы, которые не нравятся главному. А еще сказать Боре пару ласковых слов за его самодеятельность. Так ведь обидится, ска-жет: сам же предупредил, что нужен объективный анализ. Кому она тут нужна, объективность!
Он даже не посмотрел в сторону Али, не заметил ожидания, застывшего в ее глазах. И этим очень огорчил девушку.
11
Константин Рашидович Сафаров знал, что за глаза его назы-вают Котом, и не обижался на это. Нередко, разглядывая свое отражение в зеркале, он приходил к выводу, что немного похож на этого уважаемого домашнего хищника: округлое лицо, короткий нос, плутоватые глаза и седая челка на лбу. А если учитывать округлость невысокой фигуры, плавность в движениях и мягкий, вкрадчивый голос - так очень похож. Иногда его называли не просто Котом, а "Азиатским Котом средней пушистости". Констан-тин Рашидович и об этом знал, и на это не обижался. Если он Кот, то конечно азиатский, не сибирский же. А почему "средней пушистости" - об этом, наверное, не знал и тот, кто придумал такое. Ну и ладно. Если обижаться на клички и выискивать обид-чиков, на работу времени не останется, а работы у генерального директора корпорации "ДЕГЛ" хватало.
Название "ДЕГЛ" расшифровывалось просто: "ДЕло - ГЛав-ное". Восемь лет назад, организовав ТОО, Константин Рашидович твердо решил, что в названии должно присутствовать слово "де-ло", дабы напоминать всем сотрудникам, что бездельников здесь не терпят. После трудных размышлений и споров родилось "ДЕГЛ"
- кому надо, знают, что значит, кому не надо много знать - просто запомнят.
Теперь бывшее ТОО превратилось в мощную корпорацию, вла-деющую акциями многих промышленных предприятий, транспортных организаций и включающую в себя банк "ДЕГЛ", нефтяную компанию "ДЕГЛ", сеть бензоколонок и престижных магазинов "ДЕГЛ". Поп-робовал бы кто сказать в глаза Сафарову, что он Кот увидел бы смертельный оскал тигриных клыков!
За окном уже стемнело, когда мелодичный голос секретарши доложил Сафарову о приходе его помошника Александра Мануйлова.
- Заходи, Сашок, присаживайся,- сказал Сафаров.- И расс-казывай, что там за товар на миллион долларов. Ты работал с ним на отдельном компьютере? Вирус никакой не занесет в нашу сеть?
- Это текст, Константин Рашидович, а вирус - программа, которая прячется в других программах. В тексте не может быть вируса.
- Я тоже иногда думаю, что в моем теле нет вируса, я здо-ров, как бык, а потом смотрю - температура поднимается. Поче-му, отчего - никто не знает.
- Не беспокойтесь, я просмотрел текст на своем "ноутбу-ке", он не связан с сетью.
- И что?
- Это роман. Его написал хорошо знакомый нам сотрудник "Коридоров власти" Сергей Чекмарев.
- Почему сам не пришел, послал девушку? Почему Лавкин ни-чего не докладывает?
- Это нам предстоит еще выяснить. Как я уже докладывал вам, тексту роману предпослано сообщение, что большинство со-бытий, описанных в нем, происходило в реальности и имеют доку-ментальное подтверждение. Якобы, наша корпорация крайне заин-тересована в получении такого материала. За документы и текст автор хочет миллион долларов.
- Почему сам... Ладно. Значит, миллион, говоришь? Он или круглый дурак, или Джеймс Бонд. Я знаю Чекмарева, толковый па-рень, дело свое знает, место тоже. Это странно. Ты прочитал роман, Сашок?
- Просмотрел, Константин Рашидович. За пять часов трудно внимательно прочесть триста девяносто две страницы. Но я по-нял, в чем дело. Вы правы, на Чекмарева это мало похоже, но вот, что интересно: автор не зря просит миллион.
- Что значит, не зря? У тебя есть миллион? Дай ему! Нету? И у меня нету,- проворчал Сафаров.- За что он просит?
- Роман посвящен криминально-банковским делам. Детально описан механизм подкупа высоких чиновников, на уровне замми-нистров, и механизм использования бюджетных средств для осу-ществления эффективной стратегии развития. Есть интересные сведения о работе с корпоративными и государственными ценными бумагами. А некоторых героев я даже знаю. Например, генерала, у которого дергается правый глаз.
Глаза Сафарова сузились и хищно заблестели. "Точно Кот, который готовится к прыжку",- подумал Мануйлов.
- Не наши операции, да, Сашок?
- Не наши, Константин Рашидович.
- Квочкин? "Расцвет-банк"?
- Очень даже похоже.
- И этому есть документальное подтверждение?!
- Судя по записке автора, есть. Я не могу этого гаранти-ровать, но думаю, что если человек просит миллион, понимает, что за филькину грамоту ему столько не дадут.
- И за нефилькину не дадут. Провокация? Шантаж?
- Я считаю, что нет. Описание некоторых финансовых опера-ций, в частности, залоговых аукционов, где мы проиграли мощно-му "Расцвет-банку", мне знакомо. Зачем нас пугать документами о делах, с которых мы не поимели ни рубля? И вполне естествен-ным кажется расчет автора, что перед аукционом по "Черному алмазу" мы, имея конфиденциальные, строго секретные документы "Расцвет-банка", можем диктовать ему свои условия. Ну и...
- Продолжай, продолжай.
- Чем мы, собственно, рискуем, Константин Рашидович? Ли-повые документы нам невозможно подсунуть, а если они подлин-ные, и те, которые нам нужны - почему бы ни встретиться, ни поговорить с автором?
- С Чекмаревым? Таких документов у него нет и быть не мо-жет. Но подумаем... Кто еще читал этот... роман?
- Только я.
- Вот что, Сашок. Никому об этом ни слова - раз. Немед-ленно сделай мне распечатку, возьму домой, почитаю - два. И скажи Марине, пусть немедленно пригласит ко мне Евгения Иг-натьевича Рекрутова - три. Все, ступай. Нет, погоди. Сделай мне ксерокопии последних статей Чекмарева. Штук десять. А те-перь ступай, спасибо тебе.
- Пожалуйста,- сказал Мануйлов.
Он был явно разочарован тем, что Сафаров отсылает его, даже не сказав, что собирается делать с автором и секретными документами, если они существуют за пределами "Расцвет-банка". Миллиона у Мануйлова не было, но, как воспользоваться неожи-данным подарком судьбы, он уже знал.
Однако, Сафаров не спросил его об этом. А если шеф не спрашивает, вылезать со своими соображениями не следует. Это - "ДЕГЛ".
Полковник запаса Евгений Игнатьевич Рекрутов служил те-перь начальником службы безопасности корпорации. Примчавшись на срочный зов шефа, он устроился на краю кожаного кресла и внимательно слушал Сафарова, время от времени нервно приглажи-вая седеющий "ежик" на голове. Генеральный директор устроился в другом кресле.
- Что ты скажешь на это, Женя?- спросил Сафаров, закончив рассказ о странной рукописи, которую днем принесла в офис не-известная девушка.
- В принципе, такое возможно,- шумно вздохнув, сказал Рекрутов.Строго конфиденциальные бумаги "Расцвет-банка" мог-ли оказаться в руках... скажем так - не слишком лояльного к руководству человека.
- Олежек Троицкий?
- Мы говорили с вами об этом странном убийстве. Оно было совершено профессионалами, которые прекрасно знали маршрут и время передвижения Троицкого. "Дикие", "отморозки" на такое не способны, с ним был вооруженный телохранитель. Врагов среди влиятельных людей Троицкий не имел. Недоброжелателей - сколько угодно, голова у парня была золотая, а характер не сахар. Но вряд ли кто-то из недоброжелателей решился бы убрать его. Так считали не только мы. Но вслух никто этого не сказал. Даже га-зетчики не осмелились заподозрить Квочкина - такие помпезные похороны устроил, такие слезы, такие сожаления были...
- Были, были,- вздохнул и Сафаров.- Ты правильно рассуж-даешь, Женя. Я вот вспомнил встречу крупных предпринимателей с вице-премьерами в Белом доме, там и Троицкий был, заменял при-болевшего Квочкина. Я ему в шутку сказал: Олежек, иди к нам работать, дадим, что хочешь. А мне: конечно, Константин Раши-дович, я вам очень интересен, слишком много знаю. Но пока про-даваться не собираюсь. А дело было в августе, и я знал, что между ним и Квочкиным трения возникли. Понимаешь, как сказал: пока не собираюсь. Я запомнил. Выходит, Олежек мог сообразить, что Квочкин хочет от него избавиться, и подстраховаться, так?
- Возможно. Точно сейчас трудно сказать. К тому же, у ме-ня большие подозрения вызывает фигура Чекмарева. Мы его знаем, да и он бывал здесь, брал у вас интервью - и вдруг такой странный поступок. Рукопись принесла незнакомая дама, сказала, что позвонит. Допустим, к Чекмареву каким-то образом попали документы, которые Троицкий мог взять в качестве страхового полиса. Ну тогда - пришел бы сам, сказал, что важное дело, вы бы его приняли...
- Может, побоялся? Отнимем документы и ничего не дадим?
- Если имелись опасения, он бы снял свою фамилию и все. Дама принесла, дама позвонит, узнает наше решение. дама и для переговоров может прийти, а он страховать ее стал бы. Мог и сам прийти в последний момент. Но тут - и фамилия, и дама. К чему такой огород городить?
- Мне тоже это не нравится. Сашок считает, что провокации тут быть не может. А ты что думаешь, Женя?
- Я так не считаю, Константин Рашидович. Возможно, нас хотят втянуть в какую-то грязную игру незадолго до аукциона. Скажем, рассчитывают, что мы пригласим Чекмарева. Он поедет к нам и... не доедет. Убьют. Рукопись и записка, что она стоит миллион вместе с документами - у нас, некая дама знает об этом. И подозрение в убийстве падает на нас. Убили, чтобы не платить. Конечно, доказать это будет невозможно, но ведь в га-зетах шумиха поднимется, тот, кто стоит за всем этим - позабо-тится.
- Может быть и так, все может быть,- задумчиво сказал Са-фаров.Грязная игра, говоришь? Почему нет? А вот Сашок не по-думал об этом, молодой еще, горячий. Документы дай - горы свернет, все нефтекомпании, прииски, рудники скупит. А вместо документов - петля. Полезет? Нет, откажется. А деваться-то уже некуда, надо лезть... Значит, Женя, встречаться с Чекмаревым пока не следует?
- А зачем, Константин Рашидович? Он или не знает, что его фамилия стоит на рукописи, или знает, да не скажет. Иначе - не стоило все это затевать.
- Ну тогда позвоним Лавкину.
Сафаров встал, шагнул к своему столу. Рекрутов тоже вско-чил на ноги, хотел было сказать шефу, что можно, а чего нельзя говорить главному редактору. Но Сафаров остановился, качнул головой и протянул руку не к селекторной кнопке, а к мобильно-му телефону на столе. Дело серьезное, а значит, не следует со-единяться через секратарш, есть же прямой номер у Лавкина. За-метив, что Рекрутов стоит, он коротко махнул рукой, приказывая начальнику СБ сесть и заткнуться, и сам присел на край кресла с телефоном в руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48