Да, это была победа.
…Но, с другой стороны, это было и поражение.
В глобальном, стратегическом плане вся эта «чёрная полоса» от седьмого съезда до референдума была проиграна нами — именно потому, что мы дали втянуть себя в этот обмен ударами, в это противостояние. В эту борьбу с пирровыми победами и липовыми поражениями. Говоря «мы», я имею в виду всю команду президента.
Да, затеял борьбу не я. А те, кто решил испытать президентскую власть на прочность. Но пострадало-то общество! Обществу, народу все равно, кто «первый начал».
Я это понимал. И стремился как можно быстрее закончить, завершить эту глупую борьбу, это смертельно опасное для демократии кулачное выяснение отношений. Не прошли поправки — предложил нового премьера. Не подошёл и новый премьер — поставил вопрос о референдуме. Однако и саму идею референдума, казавшуюся мне бесспорной, съезд отверг. Пошёл на неё только после провалившегося импичмента.
Все мои усилия, вся бешеная энергия этих месяцев были брошены на то, чтобы выдержать, не поддаться искушению решить проблему силовым путём, остаться в рамках закона и порядка.
Почти подойдя к решению о необходимости ограничить съезд в правах волевым путём, я вновь отступил. Уповая на мирный, честный, справедливый итог борьбы — после референдума.
Но я ошибся. Ведь наше расхождение было не тактическим. И, думаю, даже не политическим.
С помощью демократического инструмента — съезда — шла элементарная борьба на уничтожение. Но понял я это слишком поздно.
«Да. Да. Нет. Да»
Почти первые же публичные слова Хасбулатова после подведения предварительных итогов референдума были о «полторанинско-геббельсовской» пропаганде.
Вообще сравнить человека с Геббельсом — в порядочном обществе оскорбление. Но это очередной «художественный» образ спикера.
Для проведения пропагандистской кампании нужно не просто грубое давление, натиск. Это порой вызывает у населения реакцию отторжения.
Нужна идея, продуманная концепция такой кампании. И мне кажется, мы такую идею нашли. Мы выиграли у наших оппонентов именно в честности и открытости своих пропагандистских идей, своей позиции.
Парламент сам сформулировал все четыре вопроса референдума. Мы играли на их поле и по их правилам. Я сказал, если вы помните, так: отвечайте четыре раза «Да»!..
Всегда в нашей стране любили говорить «нет». Нет войне, нет империализму, весь мир насилья мы разрушим…
Людям надоело вникать во все эти сложные пропагандистские формулы — и надоело не сейчас, а лет пятьдесят тому назад. Надо сказать «да». «Да» — нормальной жизни, без передряг, без этих изматывающих съездов, без вечной политической грызни… Надо сказать «да» президенту.
Вот это утверждение в противовес все и вся отрицающему парламенту было, как мне кажется, удачей.
И второе.
Поддержка знаменитых людей.
Очень много было критики в адрес Эльдара Рязанова и его телепередачи о моей семье — мол, это уже неприлично, подлизывается, угождает.
Если уж говорить откровенно — Рязанов не менее популярен в народе, чем Ельцин. Он разговаривал со мной с присущим ему тактом и уважением, но разговор изначально шёл на равных. Вот о чем все забыли.
И то же самое я могу сказать о многих других деятелях культуры России: Астафьеве, Ефремове, Захарове, Ульянове, Табакове, Хазанове, Мордюковой и так далее, которые в те дни перед референдумом активно поддерживали позицию президента. Никакого «социального заказа» в их интонации я ни разу не почувствовал. Именно потому, что это люди такого ранга, такого полёта, которые могут себе позволить говорить все, что думают, — о президенте в том числе.
Не верите — загляните в прессу тех дней.
И в «Московских новостях», и в «Столице», и в «Огоньке», и в «Литературке» — шёл очень острый спор все эти недели. Спор об отношении к Ельцину как к политической фигуре. Например, многие писатели-эмигранты: Максимов, Зиновьев — были резко против меня. Они не верят в российскую демократию. А разве мало они напечатали статей, дали интервью? И это только крупица той критики, которая обрушилась на меня перед референдумом.
Главной неожиданностью был ответ на второй вопрос.
Чуть больше половины — но все-таки больше — людей, принявших участие в голосовании, а это был очень приличный процент работоспособного населения, ответили «да» экономическим реформам, свободным ценам, приватизации. Этого мои противники не ожидали.
Единственный козырь, на который они рассчитывали: население голосует за Ельцина ради сохранения гражданского мира, но не признает его экономической политики, — этот единственный козырь оказался битым.
В первые дни после референдума в стане оппозиции царила полная растерянность. Ничего, кроме слова «пропаганда», из уст моих противников прессе вытащить не удалось. Или просто наглое передёргивание: две трети, да ещё оттуда половина — это меньшинство. Таким образом, большинство — против Ельцина! Удивительная логика. Как будто эти люди разговаривали с каждым, кто не пришёл на избирательный участок. А сколько среди них было тех, кто просто решил поехать на дачу? А сколько людей, которые пока просто не определились в своём мнении?
И все-таки, что стоит за результатами голосования по вопросу о реформах?
По сути дела, это были вторые президентские выборы. Через два года после первых. Обычно в этот момент начинается кризис доверия к избранному главе государства или избранной партии.
Люди ждут от политиков гораздо большего, чем они могут дать, — немедленных улучшений в своей собственной жизни! А иначе — зачем я голосовал? Но изменения происходят не сразу — постепенно.
А что же ждать от избирателей у нас, в России? Где столько лет кормили обещанием несбыточных реформ, «перестройкой», которая все «буксовала и буксовала» в разных областях жизни? А ещё раньше людям просто нагло врали каждый день с телеэкрана, что благосостояние неуклонно повышается, — и это при страшном потребительском дефиците!
По идее, человека, который проводит такую болезненную реформу, с такими скачками цен, должны были «прокатить» с треском. На это и был расчёт — на усталость народа. Я видел весёленькие лозунги на заборах: «25 апреля прокатим Еля!»
…Но выяснилось, что люди голосуют не просто за Ельцина. Ельцин сам по себе, может быть, не так уж и важен. Люди голосуют за то, чтобы что-то происходило.
Я считаю это главным моральным уроком референдума.
Может, завтра народ передумает, выберет другую власть. Может быть. Но сегодня эта жажда конкретного действия — которое можно оспорить, в котором можно разочароваться, но все-таки действия — в народе не угасла и на второй год реформы.
Но ожидание не может быть бесконечным.
Где итоги голосования оказались самыми неутешительными?
Прежде всего — в сельских районах. Это понятно. Во-первых, крестьяне — люди по природе своей консервативные, долго привыкающие ко всякой новизне, и им эта реформа пока ни к чему. От неё одна головная боль.
Во-вторых, в ряде областей, где были свои региональные претензии к руководству: или глава администрации ведёт себя нагло, пригрел мафию, или обещал решить что-то и не продвинулся ни на шаг — это может быть закрытие атомной станции, вредного цеха, строительство новых сооружений.
И в-третьих, в тех регионах, где есть повод задуматься о будущем — в какой стране мы живём?
Вот, скажем, Татарстан или Башкирия. Политики этих республик очень хотели бы стать главами независимых государств.
Ну, а люди — хотели бы они жить в таком «независимом» государстве, где ни географически, ни культурно, ни экономически полной независимости быть не может, но где она будет официальной идеологией? Сомневаюсь.
Статус регионов России — в том числе традиционных национальных образований на Севере, на Волге, в Сибири и на Кавказе — пока неясен. Он должен проясниться в ходе работы над новой конституцией.
Вот и окончена эта, самая тяжёлая для меня глава. Впереди — эпилог всех этих событий. Такой горький. Большая моральная победа на референдуме оказалась девальвирована реками крови, смертью людей, страшной правдой гражданской войны.
Для чего, зачем? Почему наши парламентские баталии закончились залпами танков? Чья тут злая воля? Чей умысел?
Ведь носы порой друг другу разбивают и в парламентах других стран. Но никогда это не заканчивается вот так.
…Да, такая победа мне была не нужна. Но её все же пришлось добывать страшной ценой. Чтобы сохранить в обществе хотя бы основу для стабильности. Надежду на порядок. Пусть хрупкий, но — мир.
Это нужно было сделать для наших детей, для стариков, для всех наших близких. Чтобы не потекли ещё большие реки крови. Чтобы остановить безумие переворота.
Так я оцениваю свои действия в страшную ночь с третьего на четвёртое октября. И надеюсь, что так же расценивает их и большинство сограждан.
Теперь нам всем надо разбираться — что же произошло, как мы до этого дошли, что теперь делать.
Референдум так и остался несбыточной надеждой на подлинное гражданское согласие.
И все-таки — есть ли исторический смысл у этого неудавшегося этапа в истории русской демократии? Конечно, есть.
Кто у нас знал пять лет тому назад, что такое референдум? Что такое импичмент? Чем парламентская система отличается от президентской? Легитимная власть от нелегитимной?
Пожалуй, кроме юристов — никто. Теперь люди потихоньку начинают разбираться в этих конституционных тонкостях.
Да и само слово «конституция» было для нас понятием абстрактным. Вроде бы она была. А вроде бы и нет, настолько незаметной была её роль при брежневско-горбачевском обществе. Есть какое-то начальство, и слава Богу.
…Народ у нас по природе своей вроде бы законопослушный, спокойный, неторопливый. Как любят русские говорить — незлой. По крайней мере, до поры до времени… Но вот на чем же строилась эта законопослушность? На каких законах? Или просто на страхе? На тяжком страхе перед начальством?
Короче говоря, благодаря сегодняшним делам мы начинаем понимать устройство общества, основные его правила и законы, систему взаимоотношений государственных институтов.
Постепенно приходит и понимание своей роли во всем этом механизме. Механике жизни.
Россия. День за днём. 1993 год
Апрель
Совет представителей НПГ и Совет рабочих комитетов Кузбасса пришли к выводу, что в нынешней ситуации в стране полное выполнение их требований невозможно. Забастовку решено приостановить.
Указом президента Азербайджана с 3 апреля на всей территории республики введено чрезвычайное положение сроком на 60 дней — «в связи с расширяющейся агрессией Армении против Азербайджана».
10 военнослужащих группы российских погранвойск в Таджикистане захвачены неизвестными вооружёнными боевиками.
Центр экономической конъюнктуры при правительстве РФ сообщает, что индекс инфляции в марте составил 117, 4%. За весь первый квартал — 190%.
Советы являются главной основой демократии, а об их устранении говорить сегодня «было бы просто смешно», заявил 9 апреля Хасбулатов.
А.Руцкой не видит путей примирения с Президентом России в оставшееся до референдума время. Об этом он заявил на пресс-конференции лидеров «Гражданского союза», посвящённой предстоящему референдуму.
ВС РФ начал выпускать антипрезидентские листовки. Заказ на них подписанный «Общественный комитет „Реформы для народа“, поступил в издательство „Известия“ прямо из редакционно-издательского отдела ВС, который и оплачивал миллионные тиражи этих сверхсрочных изданий.
22 апреля пресс-служба ВС распространила сообщение о предстоящем в ночь с 25 на 26 апреля «государственном перевороте». МБ заявило, что «рассматривает подобную провокацию как продолжение непрекращающихся попыток втянуть силовые структуры в политическое противостояние и усугубить тем самым существующий в России кризис власти».
Президент Ельцин своим указом освободил Руцкого от обязанности заниматься проблемами сельского хозяйства.
26 апреля председатель Центральной избирательной комиссии В.Казаков сообщил последние данные об итогах голосования 25 апреля, которые, по его словам, могут лишь на доли процентов отличаться от окончательных. В списках было 107 миллионов граждан. Приняло участие в референдуме 64, 05%. За первый и второй вопросы проголосовали 58, 5% и 52, 88% от пришедших. За третий и четвёртый — 32, 64% и 41, 4%. Президент получил доверие.
На заседании Президиума ВС РФ 26 апреля Хасбулатов призвал не обольщаться итогами референдума, объяснив их исключительно воздействием «полторанинско-геббельсовской пропаганды».
Президент РФ представил главам республик, руководителям администрации краёв, областей и автономных образований РФ проект новой конституции.
Май
Столичная администрация выступила с заявлением, в котором говорится, что «первомайская провокация неокоммунистов, в результате которой десятки демонстрантов и сотни сотрудников милиции получили ранения, ставит организаторов этих массовых беспорядков перед лицом закона».
Московский омоновец Владимир Толокнеев, раненный во время первомайского столкновения на Ленинском проспекте, скончался 5 мая в больнице.
Русские покидают Чечню и Ингушетию. Со слов атамана Грозненского отдела Терского казачьего округа, ежедневно через границы Ингушетии и Северной Осетии эмигрируют около 50 русских семей.
14 мая состоялась встреча Ельцина и Шеварднадзе в Кремле. Её результатом было решение о прекращении огня в зоне грузино-абхазского конфликта с 20 мая.
19 мая под председательством Президента России Ельцина и премьер-министра Черномырдина состоялось заседание Межведомственной комиссии Совета безопасности РФ по борьбе с преступностью и коррупцией. Комиссия заслушала сообщение Черномырдина о событиях 1 мая. Расследование подтвердило наличие плана политической провокации. В акции против сил правопорядка участвовали заранее подготовленные боевики, к месту беспорядков на грузовиках доставлялись булыжники.
Пресс-служба президента распространила текст указа Президента РФ от 20 мая 1993 года «О созыве Конституционного совещания и завершении подготовки проекта Конституции РФ».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61