Однако участие в грандиозной интеллектуальной провокации конца прошлого века дало ему обширнейший материал для наблюдений, – а вот в этом богатстве он себе отказать никак не мог. И еще вот во что придется поверить: тогда, в кофейне на Пушке на закате прошлого столетия, Бодров сказал, что непременно будет снимать кино. Вот сейчас понаблюдает, мол, еще немного, как все устроено, – и обязательно начнет снимать сам.
…Мы не были друзьями, нет. Даже толком не напились ни разу. Мы работали вместе на телевидении, но общих тем для пространных бесед как-то не просматривалось – в том числе, наверное, и потому, что то, чем я тогда горел, Бодрова, кажется, несколько тяготило. Мы пытались исправить жизнь, казавшуюся нам несовершенной, – vita activa, елки-палки! Бодров же продолжал наблюдать за нашими прекрасными порывами, уютно устроившись в уголке с ноутбуком на коленках: vita, понимаешь ли, complentativa.
Ему, конечно, было непросто: «Брат» гремел на всю страну, и образ простого, как правда, киллера Данилы Багрова не очень вязался с благородной миссией ведущего «Взгляда», самой гуманной программы тогдашнего телеэфира. В студии все было терпимо, а вот в командировке, на выезде, – совсем беда. Бодров старался как можно меньше появляться на улице, поскольку чувствовал: его попросту не за того принимают. К тому же – надо брать на себя ответственность за мир. Ну хотя бы за крохотный его кусочек. Хотя бы за собеседника, который смотрит на тебя во все глаза и готов тебе, как брату, доверить самое сокровенное.
Снова и снова вспоминаю один эпизод – небольшой, рабочий, таких много было, а вот один почему-то запал в душу намертво. «Взгляд» снимает новогодний выпуск в переулочке у Невского – в гостях у питерских беспризорных. Мы тогда решили им устроить праздник. Вход через окно, и Бодров с елкой наперевес лезет в проем. Пар изо рта. Прожженные, грязные одеяла на полу, и на них люди, маленькие, но гордые человечки, изнасилованные пьяным отчимом, битые до полусмерти блатными, ментами по приемникам-распределителям топтанные. Они курят в кулачок и усмехаются кривовато. И с ними надо разговаривать – о любви. О ненависти, конечно, тоже. О том, как отличить хорошего человека от плохого. О прошлом, которого лучше бы не было, и о будущем, которое лучше не обсуждать. О жизни, словом.
И Бодров говорит. И как надо, и сколько надо. А потом телесофиты гаснут, операторы и звуковики сворачивают свои проволочки, и весь этот цирк уезжает. А маленькие люди остаются в своей заброшенной квартире в переулке у Невского, на грязных одеялах. Через год кто-то из них сядет на героин, а кто-то – в тюрьму, кого-то просто убьют в пьяной поножовщине, а ты, Бодров, даже если захочешь, никак не сможешь этому всему помешать. И никто ведь не упрекнет, просто у тебя другая работа, профиль другой, и дело свое ты делаешь вроде бы честно… Только не спрашивай потом, в чем твоя сила: в деньгах ли, в правде ли какой-то. Сила, как мы теперь знаем из популярного анекдота, она всегда в ньютонах…
Мне кажется, эта святочная почти история действительно сильно стукнула его по мозгам. И правда: зачем лезть в чужой мир, если ты его не можешь изменить? Ведь есть же свой – прекрасный, отстроенный, продуманный, выверенный. Который точно так же населен людьми, но – другими, специально подобранными.
В нем не всегда тепло и уютно, но и не скучно. И главное – за него ты готов нести ответственность в самой что ни на есть полной мере. Он продолжал растить в себе этот мир, и с каждым эфиром становилось все заметнее: ему с нами уже неинтересно.
В этом не было ни грамма высокомерия. Более того, он заранее отказывался от соревнования, a priori признавая, что многие вещи мы, корреспонденты программы, можем делать лучше. Ну и молодцы, ну и отлично. Ну и делайте.
Бодров ушел из «Взгляда» тихо и вдруг, вежливо и поспешно попрощавшись. Формальный повод был – съемки «Брата-2». Однако, думаю, причина развода могла быть какой угодно. Человек менял кожу. Бежал от своих одинаковых киноролей, отмывался от телегрима. Становился собой, не рассчитывая на то, что будет кому-то интересен. Вполне достаточно, что он был интересен сам себе.
Мы разговаривали незадолго до премьеры «Сестер». Бодров, как и положено уважающему себя режиссеру, сообщил, что ему совершенно наплевать, как отнесутся к его произведению критика, публика и вообще кто угодно. Знаете, я поверил безоговорочно: его действительно это совершенно не волновало. Сделал – значит, не зря я за вами наблюдал без малого тридцать лет. Значит, могу. Поехали дальше.
Тогда же – не без удивления – я узнал, что между съемками Бодров писал сценарии. Быстро и качественно. И собирался их воплотить – все. Не сомневался, что у него получится: а что, собственно, может помешать? И я, честно говоря, не сомневался, просто не было повода усомниться. Скорее был повод слегка позавидовать – не успеху, не таланту, а вот этой спокойной уверенности в себе.
Общие знакомые объясняли: он родился в рубашке и отлично это знает. Мне такое определение казалось как минимум скучным. Я видел: поколение свою свободу прохлопало, с радостью слетаясь по любому поводу в многотысячную тусу; я ее, свободу, почувствовал и даже попытался описать – с натуры; а вот Бодров ее нашел внутри себя. И этим жил. Как ему это удалось? Не знаю. Но и сегодня думаю, что я прав. А кто считал Бодрова везунчиком… Словом, не я им судья.
Цифровая усмешка нового тысячелетия: рукописи если и горят, то только вместе с винчестером. Когда-то я попросил Бодрова назвать несколько событий, оказавших на него самое радикальное воздействие в жизни. Он крепко задумался и заявил, что лучше изложит это письменно. Через день я получил полторы странички: «Восемь событий, которые оказали на меня влияние, или Как я вырос хорошим человеком». Автографа нет, но буквы подлинные. Мой пожилой винт их сохранил в полной, так сказать, аутентичности. <…>
Я еще тогда заподозрил: надо, надо, в конце концов, поговорить с этим человеком о жизни, не по работе, а так, по-свойски, запросто! Может быть, он что-то объяснит? Но мы так и не поговорили о жизни, зато теперь я стал больше и чаще думать о смерти. И все больше верю в то, что в конце того тоннеля, в который, по словам очевидцев, въехал автомобиль съемочной группы Сергея Бодрова, – яркий, добрый свет, великий покой и всеобъемлющее знание. Впрочем, повторюсь: я не прощаюсь.
Алексей Косульников, «Elle»
Сергей БОДРОВ
СОЧИНЕНИЕ НА ТЕМУ:
«Восемь событий, которые оказали на меня влияние, или Как я вырос хорошим человеком»
Все эти события произошли в первые шестнадцать лет моей жизни. Честно говоря, после этого меня ничего особенно не взволновало…
Дети очень много думают о жизни, но знают о ней очень мало. Поэтому в голове у них гораздо больше, чем они видят или могут спросить. То есть их внутренний мир гораздо больше и богаче внешнего.
Когда я был маленьким, я считал себя очень умным. По крайней мере, мне было сложно представить человека умнее меня, кроме разве что нескольких взрослых. Это ощущение прошло, когда я прочитал книгу Толстого «Детство. Отрочество. Юность». Меня поразило, что то же самое и теми же словами вспоминает о себе писатель. Примерно в то же время я узнал о бесконечности Вселенной.
Тогда я понял, как много существует маленьких внутренних миров и какой необъяснимый большой мир они образуют…
Однажды я украл у товарища машинку. Играть в нее я не смог. Начал ужасно мучиться. Про это узнала мама и посоветовала позвонить родителям того мальчика. Стыд был чудовищным, сама мысль о звонке – непереносимой, но я решился.
Тогда я понял, что мужественные поступки совершать труднее, чем постыдные, но зато они делают тебя сильнее…
Однажды я поехал в лагерь пионерского актива, потому что был влюблен в пионервожатую. До этого я был в лагере только один раз, но сбежал. Здесь меня назначили знаменосцем. Мне очень нравились белые перчатки, красная лента через плечо и пилотка, но выяснилось, что в конце церемонии передачи знамени его надо будет целовать. Это показалось мне немного противоестественным, тем более, сказать честно, к тому моменту я еще ни разу не целовался. В общем назначение не состоялось. Кроме того, я не вел общественную жизнь, мне не нравилась игра «свечка», и я так и не научился играть на барабане. Ничего дурного я не делал, но активисты меня возненавидели. Пришлось снова уехать.
Тогда я понял, что даже если ты хороший человек, это не значит, что все тебя будут любить…
Однажды мы с друзьями сидели после уроков в школьной раздевалке. Мимо проходила учительница младших классов, которая решила, что мы лазили по карманам. Началось разбирательство. О случае воровства объявили на родительском собрании. Оправдываться было невозможно, даже родители засомневались. До этого мне приходилось врать, но, как правило, неудачно. Поэтому сила и авторитет правды были для меня несокрушимы. Но тогда я понял, что даже если ты прав, то это вовсе не значит, что тебе будут верить. Оказалось, что за правду надо бороться…
Однажды по программе культурного обмена мы с классом поехали в Венгрию. Заграница потрясла всех. В доме у моего венгра был винный погреб, на обед они ели суп из черешни. Наши сверстники катали девушек на собственных мотоциклах, пили вино и гуляли по ночам.
Между нами состоялся товарищеский футбольный матч. Девушки, понятно, были болельщиками. Одним словом, вам не видать таких сражений! Бородино померкло перед этой битвой. Нужно было обязательно победить. И мы победили.
Тогда я понял кое-что о патриотизме…
В юные годы многое значат физическая сила и чувство справедливости. Поэтому в школе я часто дрался. В шестнадцать лет я сломал нос своему однокласснику. В принципе, как объяснил следователь, это считалось тяжким телесным повреждением. Но после допроса он пообещал не заводить дело, а предложил сообщать ему о случаях воровства и распространения порнографии в школе и оставил телефон. Бумажку пришлось выкинуть в коридоре, поскольку потерпевший подслушивал у дверей.
Тогда я понял, что достоинство должно быть всегда сильнее страха…
Первое расставание с любимой легким не бывает. Я также непросто переживал этот момент до тех пор, пока не сел за стол и не написал проникновенный лирический рассказ про офицера-подводника. Когда в четыре утра на бумаге была поставлена точка, я был здоров и лег спать.
Тогда я понял, что искусство – великая сила…
И последнее. Еще в детстве меня поразила разница между мужчиной и женщиной. Это потрясение не прошло до сих пор.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ФИЛЬМОГРАФИЯ
Режиссер: 2001 Сестры
Сценарист:
Сестры (при участии Сергея Бодрова-ст. и Гульшад Омаровой)
Связной Морфий
Актер:
1989 СЭР
1992 Белый король, красная королева
1996 Кавказский пленник
1997 Брат
1998 Стрингер
1999 Восток-Запад
2000 Брат-2
2001 Давай сделаем это по-быстрому
2001 Сестры
2002 Война
2002 Медвежий поцелуй 2002 Связной
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Павлихина В. Чеченская элегия // Сегодня. 1996. 3 апреля. (О фильме «Кавказский пленник», в том числе о Сергее Бодрове.)
2. Плахов А. Пленник горы и заложник успеха // ИК. 1996. № 6. (О фильме «Кавказский пленник», в том числе о Сергее Бодрове.)
3. Богопольская Е. Интервью с Сергеем Бодровым // Русская мысль. 1996. №4128.
4. Смирнов И. Меньшиков и Бодров-младший в плену у Гиллера// ЭиС. 1996.12-19 сентября.
5. Позняк Т. Сергей Бодров: новый «Взгляд»//Невское время. 1996. 21 декабря.
6. Косульников А. Просто Бодров (младший) // Домовой. 1997. № 2.
7. Ванденко А. Младший – не значит худший. Интервью с Сергеем Бодровым//Premiere. 1997. №3.
8. Алексеев И. Брат. Интервью с Сергеем Бодровым // Матадор. 1997. № 4.
9. Васильева Ж. Не валяйте дурака, дуралеи! // Литературная газета. 1997.18 июня. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
10. Колодижнер А. После премьеры // Экран и сцена. 1997.26 июня-3 июля. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
11. Лаврентьев С. Чем не новый Цибульский?//Культура. 1997.17 июля. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
12. Гладильщиков Ю. Сюжет для небольшого убийства//Итоги. 1997. № 23. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
13. Белова В. Брат в натуре. Интервью с Сергеем Бодровым // Кинопарк. 1997. №7.
14. Матизен В. Скромное очарование убийцы // Сеанс. 1997. № 16. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
15. Боссарт А. Сон на поражение // Сеанс. 1997. № 16. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
16. Дроздова М. Киллер как знак общественных гарантий//Сеанс. 1997. № 16. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.) Страбыкин А. Брат брату – брат // Экран и сцена. 1997. № 25. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
17. Кантемирова 3. Молодые годы Бодрова-сына//Кинопарк. 1997. №5.
18. Дондурей Д. «Не брат я тебе, гнида…» // Искусство кино. 1998. № 2. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
19. Манцов И. Строгий юноша // Искусство кино. 1998. № 2. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
20. Марголит Е. Плач по пионеру, или немецкое слово «Яблокитай» // Искусство кино. 1998. № 2. (О фильме «Брат», в том числе о Сергее Бодрове.)
21. Никифорова В. Сын без отца // РТ. 1998. 9 июня. (О фильме «Стрингер», в том числе о Сергее Бодрове.)
22. Маслова Л. Трагедия русского либерализма//КоммерсантЪ. 1999. № 210. (О фильме «Стрингер», в том числе о Сергее Бодрове.)
23. Медведев А. Киллер с детским лицом. Интервью с Сергеем Бодровым // Портал 2000.
24. Любарская И. Младший. Интервью с Сергеем Бодровым //Vogue. 2000. № 4.
25. Сергеева Ж. «Кто во мне только не скрывается…» Интервью с Сергеем Бодровым // Кинопарк. 2000. № 6.
26. Гладильщиков Ю. «Брат-2» // Итоги. 2000. № 23. (О фильме «Брат-2», в том числе о Сергее Бодрове.)
27. Штепина 0. Кумир молодого поколения. Интервью с Сергеем Бодровым // МК-Бульвар. 2000,11 октября.
28. Маслова Л. Морганатический брат//КоммерсантЪ. 2000. №84. (О фильме «Брат-2», в том числе о Сергее Бодрове.)
29. Сапрыкина 0. Сергей Бодров «Брата-2» на двух сестер променял. Интервью с Сергеем Бодровым // Комсомольская правда. 2000. № 231.
30. Мацайтис С. «Брат-2»: Взгляд из Литвы // Lietuvos rytas. 2001.16 января.
31. Савельев Д. Не младший. Интервью с Сергеем Бодровым // Premiere.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28