— Клянусь богами! — воскликнул кто-то. — Он пытается задушить его голыми руками!
— Кто это?
— Какой герой!
— Какой идиот!
— Какая разница?
На глазах всего города Бернис подняла голову вверх. На шее у нее, дрыгая ногами, болтался Данвин.
Глава 33
Вулфрит ни в коей мере не хотел быть неуважительным к Клути и знал, что должен оказывать своему учителю все возможные почести и уважение. «Но в действительности, — думал он, — малоосмотрительный Клути может запросто помереть, не дождавшись, пока его вытащат из темницы».
Старый чародей облегченно вздохнул, когда кляп был выдернут, застонал, когда путы были разрезаны, а потом грохнулся без чувств, и Вулфрит никак не мог поставить его на ноги.
В конце концов юноша взвалил Клути на спину и побрел по тюремному коридору в сторону выхода. По крайней мере ему казалось, что в сторону выхода. Но через некоторое время Вулфрит понял, что даже приблизительно не знает, куда идти. Он не побеспокоился спросить у вопителя, в какой стороне выход, и не заметил то место, где вошел в подземелье сам.
Более того, после прогулки по всем этим коридорам Вулфрит здорово устал. Безрадостно сосредоточившись на очень приземленной проблеме, он мечтал, чтобы Клути стал легче на те несколько килограммов, которые и сам всегда хотел потерять.
Пошатываясь, юноша продолжал брести наугад. Какие у них перспективы? Спросить о направлении не у кого. Все гвардейцы куда-то запропастились. Впереди только бесконечные сумрачные коридоры, освещенные то язычками факелов, то тусклыми лучами дневного света, проникающими откуда-то сверху. Стены и потолки подземелья обросли паутиной, временами она цеплялась за волосы и руки Вулфрита и покрывала Клути тонкими серыми кружевами. Повсюду лежала пыль. Тут и там капала или сочилась какая-то гадость, пол казался опасно скользким.
Вулфриту казалось, что он идет уже целую вечность. Камеры остались далеко позади, по бокам тянулись только бесконечные голые стены коридоров. Если бы не сырость и паутина, он мог бы даже подумать, что выбрался наконец из подземной темницы.
По правде говоря, Вулфриту все это уже порядком поднадоело, но он не имел ни малейшего представления, где он сейчас находится, и продолжал брести.
В конечном итоге он уперся в запертую дверь, перегораживающую проход, и добрую минуту тупо ее рассматривал. Он уже несколько раз разворачивался и возвращался по своим следам. Но все прежние тупики заканчивались стенами, а не дверями.
Кроме того, через маленькую решетку вверху в этот коридор просачивался дневной свет. Юноше почудилось, что свет виден и в щели под дверью.
Это наверняка был выход, и Вулфрит решил рискнуть.
Дверь, естественно, была заперта, но его волшебство запросто справлялось с большинством запоров. Чтобы сотворить отпирающее заклинание, даже не потребовалось снимать с себя Клути. Юноша сделал необходимый жест свободной рукой и умудрился прочесть заклинание, не захрипев.
Дверь распахнулась, и в коридор хлынул ослепляюще яркий солнечный свет. Вулфрит зажмурился и, пристроив Клути поудобнее, шагнул вперед.
Он ожидал увидеть дворцовые подвалы или гвардейские казармы. Но все оказалось совершенно не так. Он находился в странном крохотном дворике, со всех сторон к небу поднимались высокие стены. И только в дальнем конце дворика в стене виднелась узенькая дверь. Из-за нее раздавались голоса и шум — шум города, подумал Вулфрит и решил, что, как в старых романах, нашел секретный подземный ход, соединяющий дворец и какой-нибудь отдаленный городской квартал.
«Странно, — подумал он. — Почему никто из старогидрангианской знати не воспользовался этим тоннелем пятнадцать лет назад, когда горгорианцы ворвались в город? Почему Фумиторий не бежал в изгнание?»
Потом он понял, что скорее всего старый король просто не нашел этот секретный выход. Его не пометили или забыли нанести на карту. Как похоже на старогидрангианцев, думал Вулфрит, они всегда сами себе создавали трудности.
Юноша вышел во дворик и осмотрел маленькую дверь.
Доносившийся снаружи шум не был похож на повседневные звуки, сопровождающие городскую жизнь. Во всяком случае, Вулфрит никогда не замечал, чтобы обычная городская жизнь сопровождалась таким количеством криков и воплей. Там явно что-то происходило, и это что-то хотелось как можно скорее прояснить.
Узкая дверь оказалась запертой. Вулфрит раздраженно выполнил отпирающее заклинание и быстро вышел.
Он стоял на центральной площади города, в толпе людей, которые метались в разных направлениях, что-то отчаянно крича друг другу. В центре площади возвышался помост со столбом, а к столбу была прикована...
— Арбол! — крикнул Вулфрит. — Это ты?
Но его крик утонул в общем шуме Неожиданно внимание юноши привлекла одна странная вещь. Сначала ему показалось, что это какая-то зеленая декорация. Но он посмотрел выше и увидел дракона, у которого на шее кто-то болтался. Очевидно это был драконоборец, схватившийся не на жизнь, а на смерть с ужасным чудовищем.
А Арбол, по-видимому, служила угощением для дракона.
Однако она исполняла роль угощения совсем не правильно. «Только освободите меня, — кричала она суетящимся стражникам. — И я прикончу его!» Хотя момент был самый неподходящий, Вулфрит обратил внимание, что голос Арбол совершенно не изменился. Может, она все-таки и родилась девчонкой?
Юноша наклонился вперед, пытаясь рассмотреть детали, но Клути вялыми руками забарабанил по его ребрам.
Дракон издавал странные звуки, напоминающие человеческую речь. Значит, драконы все-таки разговаривают. А парень, висевший у него на шее, что-то ответил, но Вулфрит не мог разобрать ни слова.
Вокруг бегали горгорианские солдаты и ожесточенно о чем-то спорили.
А позади дракона собралась группа людей, одетых в дурацкие костюмы, состоящие из зеленых поясов и коричневых курток или коричневых поясов и зеленых курток. Один из них был весь в черном, но все в смешных круглых шляпах. Они тоже о чем-то спорили.
Еще Вулфрит заметил группу горгорианских женщин во главе с леди Убри, которая появилась на площади. И королеву Артемизию, окруженную Фрэнком, Мангли и многими другими людьми. Среди них выделялся один очень рослый горгорианец.
В общем, чуть ли не все население города собралось на площади, наблюдая, как юный незнакомец пытается побороть дракона.
На помосте валялся меч. Наверное, его уронил воин, сражавшийся с драконом, решил Вулфрит. Он посмотрел наверх и решил, что вернуть оружие юноше не удастся.
Кто бы он ни был, промелькнуло у Вулфрита в голове, он очень храбр. Он не заслуживает, чтобы его сожрали.
— Высвободите меня из этих дурацких штук! — кричала Арбол.
Вулфрит нахмурился — Арбол тоже не заслуживала, чтобы ее сожрали, и сотворил отпиральное заклинание.
Железные оковы раскрылись и упали к подножию столба.
В мгновение ока бывший принц спрыгнул на помост и подхватил меч драконоборца. Затем принял боевую стойку и взмахнул сверкающим лезвием над головой.
— Эй, дракон! — крикнула Арбол, раздувая грудь. — Поставь этого идиота на землю и иди сражаться со мной!
Глава 34
— Арбол, немедленно положи меч! — заголосила королева Артемизия. Она оттолкнула Фрэнка и Мангли, но была перехвачена лордом Балмаком, которому поручили присматривать за королевой, пока не закончится жертвоприношение. Раздраженная Артемизия билась и лягалась, но все зазря. Она могла только повелительно выкрикнуть дочери:
— Настоящая леди не должна себя так вести!
— Одну минуточку, мама! — заорала принцесса в ответ, не сводя глаз с дракона. — Я только убью эту уродливую тварь.
Все еще висевший на шее у Бернис Данвин услышал слова Арбол.
— Это она обо мне? — спросил он свою вновь обретенную подругу.
— Не валяй дурака, — усмехнулась Бернис, отступая на несколько шагов от помоста. — Она имела в виду меня. И маленькая сучка права: я действительно уродлива.
— Для меня ты настоящая красавица, Бернис, — ласково сказал Данвин, гладя ее чешую. — Хотя и немного странная без шерсти.
— Ты мне еще будешь рассказывать. — Бернис увернулась от бокового удара Арбол. — Но жизнь полна неожиданностей. К ним постепенно привыкаешь.
— Мне будет трудно привыкнуть к тому, какая ты стала большая.
— Размер — это еще не все.
— Интересно, ты всегда отвечала м.., опа! — Данвин едва не сорвался с драконьей шеи, когда Бернис резко рванулась вбок, чтобы уйти от меча принцессы.
— Пожалуйста, стой спокойно.
— Чтобы меня порубили на ломтики? — сухо осведомилась Бернис. — Даже не надейся.
— Отпусти этого несчастного ублюдка, ты, трус! — Принцесса заорала так, что у нее покраснело лицо. — И сразись со мной как мужчина с мужчиной!
Бернис ничего не ответила, но посмотрела на Арбол таким ехидным взглядом, которого бы хватило на целую бригаду горгорианских сержантов.
— Данвин, — сказала она тихо, — пожалуй, я действительно спущу тебя вниз.
— Но я ведь только-только тебя нашел! — запротестовал Данвин.
— Я знаю, мой дорогой, — сказала Бернис, — Однако мне надо подумать о собственных жизненных приоритетах.
— Что такое «приоритеты»?
— Это когда ты составляешь список, что ты должен сделать во-первых, во-вторых, в-третьих и так далее. Знаешь, во-первых, находишь прекрасный лужок, во-вторых, щиплешь травку, в-третьих, жуешь жвачку, а потом превращаешься в дракона. — Арбол сделала выпад, и Бернис скользнула назад так быстро, что юноша опять чуть не слетел с ее шеи. — Так что сейчас, мой дорогой, мои приоритеты следующие: во-первых, поставить тебя на землю, во-вторых, сожрать эту ведьму с поганым языком и с мечом, а уже затем мы поболтаем всласть.
— Ты собираешься съесть ее? — ужаснулся Данвин. — Бернис, ты же никогда не ела людей.
— Не ела, — согласился дракон и добавил:
— Зато, насколько я помню, люди всегда ели меня. Неприятности кузины Вероники, несчастливые обстоятельства с тетей Ингрид, трагическая потеря бабушки Ферн и невыразимый люля-кебаб из сестренки Кимберли... — Глаза Бернис зловеще сужались с каждым произносимым именем, а голос охрип и в конце перешел в рычание:
— Настало время расплачиваться!
В следующее мгновение Данвин слетел с шеи разъяренного дракона и приземлился на головы стоящих внизу людей. Поднимаясь с нескольких расплющенных крестьян, он радостно заметил:
— Видите? Она специально выбрала мне место для мягкой посадки. Она так заботлива!
— По-моему, чудище заботится только об одном: как бы укокошить нашего замечательного принца, — пробормотал крестьянин из нижней части кучи. — Я хотел сказать, принцессу.
— В этом случае, — сказал мужчина, стоящий рядом, — оно не получит и половины запланированного удовольствия. Никогда не видел, чтобы девки так орудовали мечами!
Замечание крестьянина практически совпало с тем, что сказал лорд Балмак Горгорианский своему окружению:
— Арбол — молодчина. Вы уверены, что у нее под всеми этими юбками нет мужских достоинств?
— Конечно, нет! — раздраженно буркнул кто-то из гидрангианских аристократов. — Вы же сами присутствовали на Бедствии Омовения. Что вы тогда подумали?
Балмак напрягся:
— Я подумал: «Хорошенькая!»
Между тем поединок бывшего принца с бывшей овцой превратился в серьезную схватку. Толпа наблюдала за происходящим со смешанными чувствами изумления, восхищения и ужаса. Арбол демонстрировала мастерство владения мечом, сочетавшее гидрангианскую элегантность и горгорианскую неистовость. Даже Бернис была поражена.
— Неплохо, — сказала она, в очередной раз отскакивая в сторону, — для закуски.
— Трус, — повторяла Арбол, тяжело дыша. — Ты была бы уже стопкой котлет, если бы меня не запаковали в эти идиотские тряпки.
— Первый раз в жизни я уверена, что не буду котлетами, — ответил дракон, выплевывая тонкую струю огня, которая упала прямо к ногам принцессы. На юбки Арбол попала искра, но девушка тут же погасила ее одним плевком. Бернис присвистнула:
— Прямо в цель. Хороший выстрел.
— Мы с Напарниками практиковались в плевках с Башни Архитектурных Опасений, — сообщила Арбол, мрачно улыбаясь. — Я попадала в макушку любого рабочего во дворе по заказу.
Что-то странное и неовечье шевельнулось в бронированной груди Бернис. Как она говорила Данвину, жизнь полна неожиданностей, но к такому она не была готова. Овцы хотят только есть, спать, размножаться, а также избегать доярок с холодными руками и мясников с острыми ножами. Они хотят продолжить свои жизни, и не важно как.
Но драконы — совершенно другие существа. Они уже рождаются с чувством прекрасного и очень трепетно относятся ко всему тому, что называется стилем. Им плевать, что избыток стиля приводит к рыцарству, а избыток рыцарства — к истреблению драконов. Драконы никогда не обсуждают свой стиль.
Неожиданно Бернис поняла, что смертельная схватка доставляет ей удовольствие.
— Можешь скинуть юбки, чтобы не спотыкаться, — сказала она принцессе. — Я подожду.
Арбол посмотрела на нее с подозрением и быстро отсекла тяжелый подол мечом. В результате шикарное атласное платье превратилось в бахромчатую тунику, едва достигавшую коленей. Затем девушка дрыгнула ногами, сбрасывая тяжелые, украшенные драгоценностями туфли, и снова приняла боевую стойку, ничуть не волнуясь о том, что ее изысканная обувь могла зашибить кого-нибудь из толпы. Ей надо было сразить дракона.
Тем временем одна туфля врезалась в грязного пьяного старика, подпирающего стену таверны. Эффект от удара оказался не оглушающим, а пробуждающим. Не зря ведь королевские гидрангианские сапожники были так знамениты. Их работы ценились и любителями хорошей обуви, и фетишистами. А когда вам в голову ударяет Искусство, глаза на жизнь открываются.
— Ууу — выдохнул Одо, потирая ушибленную голову и пытаясь удержать сверкающую туфлю. — Откуда она взялась? — В солнечном свете казалось, что драгоценные камни танцуют. — Миленько выглядит, чтоб я сдох. За такое можно спросить хорошую выпивку и не спасаться, что тебя вышвырнут на улицу. — Он посмотрел на закрытую дверь таверны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36