Если на поединок, то убирайся обратно в долину: я не люблю сражаться на полный желудок. Если же ты пришел, чтобы свести счеты с жизнью, или принести себя в жертву ради своей деревни, или еще почему-либо, то ты выбрал очень неудачное время. Я действительно сыт. Зайди лучше завтра. Или на следующей неделе.
Дракон вытянул передние лапы — каждая была крупнее, чем весь Очовар, и заканчивалась огромными когтями.
— Нет, нет, все в порядке, — заверил его Очовар. — Я не настаиваю, чтобы вы меня съели. — Пока чудище говорило, Отважный Обитатель Кустов немного успокоился.
— Вот и отлично. Тогда, может быть, ты уйдешь и дашь мне спокойно поспать после обеда? — Дракон закрыл глаза и положил голову на передние лапы.
— Э.., я бы рад, но...
— Но что? — Один золотой глаз открылся, и Очовар несколько обеспокоился его выражением.
— Я надеюсь, что вы простите меня...
— Но что? — Желтое пламя вылетело из пасти дракона, а взрывная волна грохота и теплого воздуха опрокинула Очовара на спину. Когда он опомнился, глаза дракона были широко открыты, шея вытянута, пасть горела.
Несколько секунд Отважный Обитатель Кустов остолбенело глядел на чудище, но догадавшись, что это злит дракона еще больше, быстро спросил:
— Ваше имя не Бернис? Дракон мигнул.
— Мое имя не — как?
— Бернис.
— Что это за имя для уважающего себя дракона?
— Ну, это.., не это. — Очовар начал заикаться. — Это имя одной овцы.
— Имя одной...
Дракон не закончил фразу и посмотрел на Очовара, затем на выход из пещеры (где сотоварищи Очовара явно отсутствовали) и снова на испуганного молодого человека.
— Ладно, — сказало страшилище. — Было бы вполне логично поджарить тебя прямо сейчас до хрустящей корочки и съесть как послеобеденную закуску. Но я буду жалеть об этом впоследствии. Во-первых, потому что обжорство до добра не доводит, а во-вторых, я никогда не узнаю, зачем во имя сорока шести преисподних древности ты пришел сюда. Поэтому я сдержу свой нрав, хоть ты и прервал мой отдых. Более того, я сяду и буду слушать, пока ты не объяснишь мне, что за распроклятую чушь ты мелешь! И если я не удовлетворюсь твоим объяснением, вот тогда я тебя поджарю. А теперь изволь рассказать: что у меня общего с овцой по имени Бернис?
Очовар еще раз сглотнул и начал объяснять. Не только, что они ищут дракона по имени Бернис, который был прежде овечкой, — одна история влекла за собой другую, третью и так далее. Он рассказал дракону и про горгорианское вторжение, и про храброе, решительное и безрезультатное движение Сопротивления Черной Ласки, и про известие о смерти Гуджа, и про чародея, который занимался таким не совместимым с профессией волшебника делом, как действующая магия. И обо всем остальном.
Закончив, он некоторое время стоял и смотрел на чудовище.
Дракон вздохнул, к счастью, без пламени (Очовар и без того уже съежился от горячего зловонного воздуха).
— Изумительная история, — сказал дракон. — Просто изумительная. Нет, я не Бернис, которую вы разыскиваете. Я — Антирринум Пытливый, истинный дракон, рожденный и воспитанный драконом, потомок по меньшей мере дюжины поколений почтенных чистокровных драконов.
— Ага. В таком случае я очень сожалею, что побеспокоил вас, лорд Антирринум. — Очовар поклонился и стал маленькими шажками пятиться к выходу из пещеры.
Но в этот момент в пещеру ворвался Серебряная Белка и, кувыркнувшись, приземлился в нескольких футах от странной парочки.
Через несколько секунд он очнулся и увидел встревоженное лицо Очовара.
— Ох, вот ты где! Мы уже стали беспокоиться. Что тебя так задержало?
— Дракон, — ответил Обитатель Кустов. Только тут Белка заметил чудище, с интересом выглядывающее из-за плеча Очовара.
— О-о, — тоненько протянул он с идиотской улыбкой.
— Лорд Антирринум, позвольте представить вам моего сотоварища, прозываемого Серебряной Белкой. Белка, это лорд Антирринум Пытливый. Пещера принадлежит ему. — Очовар посмотрел на хозяина и добавил:
— Он дракон.
— О, — сказал Белка тоном пониже. — Значит, он не Данвинова овца? Он настоящий дракон?
— Настоящий, — сухо сказал Антирринум.
— М м-м... А не хотелось ли бы вам тем не менее помочь нам завоевать королевство?
— Полагаю, что нет, — сказал Антирринум. — У меня другие планы.
— О-о, — опять протянул Белка.
— А сейчас, если вы не возражаете, я действительно хотел бы вздремнуть.
— Конечно, конечно, — сказал Очовар, торопливо дергая Белку за руку. — Мы уходим, спасибо и всего хорошего.
— Да, да, — повторял Белка, пока Очовар тащил его к выходу. — Всего хорошего, спасибо.
И только когда они оба благополучно выбрались из пещеры, Белка повернулся к товарищу и спросил:
— А за что, собственно, спасибо?
— За то, что он не съел нас, идиот! — объяснил Очовар, врезая Белке по уху. После этого они дружно заскользили по склону.
Антирринум проводил их взглядом из уютной глубины пещеры, свернулся поудобнее, приняв форму большого валуна, и попытался заснуть.
Но обнаружил, что вместо этого обдумывает рассказ Очовара.
Горгорианцы в Гидрангии? Антирринум однажды съел одного горгорианца — вкусный, если смыть грязь. А чародеи, превращающие овец в драконов? Это просто неслыханно: за всю его практику единственным процессом, превращающим овец в плоть дракона, было драконовское пищеварение. Это какое-то извращение, думал Антирринум, сотворять дракона из живой овцы. Но с чародеем, наверное, любопытно поговорить. Вероятно, популяцию драконов можно увеличить, — ведь мода на рыцарский героизм практически свела ее на нет. Правда, избыток драконов-выскочек — это тоже плохо. Они будут загромождать ландшафт, пожирать стада и воровать пищу прямо из-под носа заслуженных членов старых родовитых семей.
Кстати, было бы любопытно посмотреть на ожидаемую гражданскую войну. Человеческие существа всегда относятся к подобным вещам чересчур серьезно.
Он должен посмотреть на это. Жизнь в последнее время стала слишком пресной, а экскурсия в гидрангианскую столицу может развеять скуку.
Нет, он просто обязан посмотреть. Как только выспится.
Подумав так, Антирринум зевнул, брызнул каплями алого пламени и заснул.
Глава 27
— Не вижу я никакой пещеры, — недоверчиво проворчал Пелвин (больше известный как Зеленый Крот) и обозрел каменистый склон.
— Естественно, не видишь, — ответила местная проводница по имени Арметта. — Это же пещера волшебника. Она же как-это-там-называется.., нежравшая.
Пелвин повернулся и смерил ее удивленным взглядом.
— Она что?
— Незревшая? — Арметта наморщила лоб. — Да вы знаете, что я хочу сказать: это когда смотришь и ни зги не видно.
— Незримая? — предположил Крот.
— Вот-вот! — К Арметте тут же вернулась обычная улыбка.
— Тогда откуда ты знаешь, что она здесь, если ее не видно? — спросил Крот.
— Но волшебник-то живет в пещере.
— А откуда ты это знаешь?
— Но ведь он возвращается куда-то домой.
— А ты видела, как он заходит в незримую пещеру?
Арметта немного подумала.
— Нет, — созналась она. — Не видела.
— Тогда откуда ты знаешь, что он это делает?
— Ну должен же он заходить куда-то, верно?
— Да, но почему ты думаешь, что это здесь?
— Не думаю, а знаю.
— Но.., а, не важно. — Пелвин пнул ногой камушек, но при ударе оказалось, что это не валяющийся голыш, а выступающая над поверхностью подземная глыба.
— Я могу идти? — спросила Арметта. — Мне нужно присматривать за гостиницей.
— Иди, — разрешил Пелвин, боровшийся со страстным желанием схватиться за подбитую ногу обеими руками и заорать что есть мочи. Он хотел придержать Арметту, но боль в ноге и многое другое привели его к мысли, что от хозяйки гостиницы толку все равно не будет.
Его не волновало, что между саднившими пальцами и ментальным процессом Арметты логическая связь отсутствует. Он был слишком занят тем, чтобы прочно стоять на земле обеими ногами.
Женщина затопала вниз по склону, предоставив Пелвину и двум другим Отважным Обитателям Кустов разбираться с пещерой самостоятельно.
— Я не вижу пещеры, — сказал Малиновый Воробей.
— А я не вижу волшебника, — добавил Лиловый Хорек.
Пелвин сверкнул на них глазом.
— Волшебник, наверное, тоже ни черта не зрим, как и его пещера, — объявил он.
— Тогда как же мы все это разыщем? — спросил Хорек.
— А мы и не разыщем, — сказал Пелвин. — По мне, так пусть этот волшебник сгниет в своей незримой пещере.
— Черная Ласка рассердится, — заметил Воробей.
— Я знаю, Тупчик, то есть Воробей, — вздохнул Пелвин. Он еще раз осмотрел склон, но не увидел ничего, напоминающего вход в пещеру. Они уже много дней обследовали это место, прежде чем наняли Арметту, но ничего не нашли. К сожалению, после того как они наняли Арметту, они тоже ничего не нашли.
Хотя Арметта абсолютно уверена, что пещера здесь.
— Послушайте, — оживился Пелвин. — Если мы не можем пойти к волшебнику, надо сделать так, чтобы волшебник сам пришел сюда. Верно, ребята? Как в старой пословице: «Если гора не идет, то и умный в гору не пойдет».
Хорек и Воробей смущенно переглянулись.
— Как ты сказал? — переспросил Воробей.
— А я слыхал по-другому, — добавил Хорек. Пелвин ухмыльнулся, глядя на своих неразлучных спутников.
— И как же ты слыхал, грамотей?
— Что-то вроде: «Вот кто-то с горочки спустился, значит, парень в горах не ах».
— Разве там не было, что гора куда-то идет? — спросил Воробей.
— А, ты про эту, — сказал Хорек. — Такая тоже была: «Гора с горой не сходится, а человек человеку лесной санитар».
— Нет, «Если не рожден летать, не вползай высоко в горы».
— Заткнитесь! — закричал Пелвин. — И забудьте свои дурацкие пословицы! Все, что нам нужно, — это заставить колдуна выйти из пещеры!
— Как росомаху в День Росомах? — спросил Воробей. — И если она увидит свою тень, то всей твоей ножке пропасть.
— Нет, если она увидит твою тень, протягивай ножку, — поправил Хорек.
— А разве она не отъедает свою собственную ногу?
— Нет, это если коготок увяз...
— Заткнитесь! — В голосе Пелвина зазвучали истерические нотки. Парочка заткнулась и настороженно посмотрела на своего предводителя.
После нескольких минут тишины, нарушаемой только шелестом листьев и пением далекой птички, Зеленый Крот сказал:
— Так, теперь надо извлечь волшебника из пещеры. У кого есть идея, как это осуществить?
Хорек с Воробьем переглянулись и одновременно пожали плечами.
— Чего нет, того нет, — сказал Хорек.
— М-м-м, — промычал Воробей. Пелвин внимательно посмотрел на обоих:
— Что значит «М-м-м»?
— Ну, я вроде как подумал... — сказал Воробей.
— "Вроде подумал" — это именно то, что у тебя всегда получается, — пробормотал Пелвин.
— ..Я подумал, что волшебники делают всякие штуки с магией или вроде того, верно? Я имею в виду — иногда.
— Верно, — согласился Зеленый Крот. — Я бы даже сказал, что незримая пещера — это сорт магии. Ну и что?
— Может, тогда и нам стоит сделать какую-нибудь магию. Наш прадедушка всегда говорил, чтобы вызвать демонов, нужно просто читать заклинания. «Но когда демон появится, — добавлял он, — появляется вероятность, что он оторвет вам голову. Поэтому вызывать демонов не советую».
— По-моему, он был прав. Но у нас нет другого выхода. — Некоторое время Пелвин гладил бороду и размышлял, а затем поинтересовался:
— Кто-нибудь из вас знает хоть какую-нибудь магию? Может, подцепили что-нибудь у прадедушки?
Оба его компаньона отрицательно затрясли головами.
— Жаль, — сказал Пелвин скорее себе, чем кому-то другому.
— В детстве, — сказал Хорек, — у меня был ручной хорек, — отсюда и пошла моя кличка, когда я присоединился к вам. Однажды он залез в крысиную нору и не хотел выходить, а мы выманили его, положив у норы дохлую мышь и дождавшись, пока он проголодается.
— Приманка, — кивнул Пелвин. — Это тоже хорошая мысль.
Хорек гордо улыбнулся.
— Но на какую наживку ловят волшебников? Улыбка Хорька исчезла.
— На магию? — робко предположил Воробей.
— У нас нет никакой магии, — объяснил Пелвин и наморщил лоб. — Но когда мой дядя Бинч шел на рыбалку, вместо настоящих букашек он использовал для наживки перья, палочки и какие-то жилки. Может, и мы сумеем сделать обманку.
Его компаньоны энергично закивали.
— А как мы будем подделывать магию? — спросил Воробей.
— Будем говорить всякую ерунду и махать руками, — сказал Хорек. — Я видел, как один актер изображал волшебника.
— А они используют волшебные палочки? — спросил Воробей. Хорек кивнул:
— И варят разную гадость в котлах.
— Вместо волшебных палочек наломаем веток, — заметил Зеленый Крот.
— Начинаем! — заорал Хорек, неожиданно преисполнившись энтузиазмом.
Через пять минут все трое танцевали на склона холма, размахивая старыми корягами и распевая бессмысленные слова. Хорек строил забавные рожи, Воробей хохотал, а Пелвин даже забыл про болевшую ногу.
Еще через сорок пять минут они стали по очереди отдыхать, а пение сменилось речитативом. У Пелвина это звучало так:
— Шпарьсю Даты Цукен Цын, Шпарьсю Даты Цукен Цын!
Часом позже на склоне стоял один Воробей. Он тоскливо водил палкой по земле и повторял:
— Волшебник, возникни, волшебник, явись, волшебник, покажись, волшебник, высунь задницу. Волшебник, возникни, волшебник, явись, волшебник, покажись, волшебник, высунь задницу...
Но вскоре он выкинул палку и заявил:
— В пекло все это! Крот, здесь нет никакого волшебника!
Пелвин проснулся и удивленно вытаращил глаза.
— Чего?..
— Здесь нет никакого волшебника, — повторил Воробей.
— А если и есть, то он все равно не выходит, — добавил Хорек.
— А если мы здесь задержимся, то опоздаем на коронацию! — продолжал Воробей. — Ив этом нет ничего хорошего. Черная Ласка задумал свергнуть горгорианцев во время коронации, и ему понадобятся все Отважные Обитатели Кустов, даже мы!
— Но он хотел еще и волшебника, — сказал Крот.
— Мы не можем его найти, — настаивал Воробей. — А даже если бы и смогли, он наверняка не сделает ничего полезного. Скорее всего он умеет только превращать овец в драконов. А зачем это нужно в борьбе против горгорианцев?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36