– Тэ-эк. Пуговицы не хватает. Снимай. Сейчас пришьем тебе пуговичку и дырочку.
Усевшись по-турецки на моей кровати, дзайана принялась обметывать петлю.
– Машинка для стрижки есть? – не отрываясь от рукоделия, поинтересовалась она. – Сейчас прическу соорудим!
Бриться под кобин-буси или сакаяки я наотрез отказался. Светка надулась, но потом собрала мои волосы в хвостик – мода старинная, веками проверенная.
– Класс! – вытащила меня к свету. – Повернись-ка, сынку… Обалдеть! Изумлена до крайности души. Все, лапа, красивей тебя уже не сделать. Пойдем!
…Перед тем как отправляться в «Терру», мы заглянули в офис. Дзайана настояла, чтобы я взял меч. Да и моя интуиция подсказывала то же: «Приблуда» мне сегодня понадобится.
В офисе нас ждал сюрприз.
Оказывается, нас обыскивали.
Не тратя времени зря, я позвонил вахтеру. Ответ его изумил меня еще больше. Аснатары! Оказывается, офис переосвящали, пока меня не было!
Света пожала плечами:
– Ну и что? Ты же рассказывал Иштвану о нападении зомби.
Так-то так, но… Аснатары ввалились в офис сразу после моего ухода. Даже не так: едва я разобрался с варварами! Как такое могло случиться?! Ведь с Иштваном мы разговаривали несколько часов спустя!
Тут я сообразил, что произошло, и рассмеялся про себя.
Все очень просто.
Аснатары следили за проклятой башней безмолвия. Когда одна из мертвячек покинула ее, конечно же, следом отправился соглядатай.
Возле моего офиса инквизитор занервничал. Иштвану толпа разъяренных аскавцев на один зуб, но мертвячку преследовал кто-то из рядовых аснатаров. Мальчик какой-нибудь. Так что он не стал лезть на рожон, дождался, пока я разгоню бандитскую шваль, а потом вошел в здание.
Ну, а дальше все просто… Служака доложился начальству, а сам принялся за привычное дело: друдж гонять. И вовсе это не обыск был, а святой обряд.
Спасибо тебе, отче Иштван! Ну что бы я без тебя делал! В офисе действительно стало чисто и приятно. Да еще и святая защита прибавилась – ее Светка распознала.
Вот только кроме защиты чары работали еще и как сигналка… Похоже, Иштван не очень-то доверял моему честному слову.
И правильно.
Потому что я нашел, как его обойти.
Прихватив чехол с мечом, мы отправились в путь.
Над головою плыли мечтательные перистые облачка. Стоило нам свернуть к «Терре», как они приблизились, стали выпуклыми, белоснежными. Каждый завиток рельефно выделился. В кафешке работал талантливый маг-иллюзионист, а то и погодник.
Народу вокруг кафешки прогуливалось много. Подростки в мешковатых балахонах, с магическими посохами в руках; девушки в шлемах, бронетопиках и джинсах с умопомрачительно заниженной талией; раскрашенные в черное и серебро готы; пышные, как кремовые пирожные, рококошники.
Всех этих людей объединяла игра. Незримый дух общности пронизывал пространство; я знал, что могу подойти к любому, заговорить – и окажусь своим. Суета и беспокой остались за незримой границей – там, где шумели трамваи, высекая искры из проводов, где голуби дрались из-за оброненной булки, а люди предпочитали бегать, а не ходить.
– Чаровато. – Света повертела головой. – Вон шатер, пойдем переоденемся! А то мы как зеленые вороны.
Переодевшись, мы двинулись в «Терру Инкогниту». Валеру и Дашу я заметил сразу: они со вкусом устроились на полу в уютном уголке за аквариумом. Финиковая пальма растопырила над ними перистые лапы, сладко дымился кальян, подушки сияли индийскими и арабскими узорами.
Император мечей зябко кутался в гербовую котту. Дашка вырядилась в удивительно неудобное сиреневое блио и остроконечный колпак. Бедняга! На что не пойдешь ради красоты!
Я сгрузил им на руки свое драгоценное стихийное бедствие, а сам двинулся к стойке.
У непосвященных дизайн «Терры» вызывает трепет и благоговение. Уж конечно, его создатель читал «Буду для чайников».
Со стен недружелюбно пялятся африканские маски – точь-в-точь рожи чистых. На полосатых щитах танцуют блики от ламп. Замечательное место!
А бармен…
– Два кофе, пожалуйста, – попросил я его.
– Джа над нами, брат, – жизнерадостно отозвался тот. – Давно в Сайоне?
И откуда он знает, что в юности я целых два месяца был растаманом?! При взгляде на его пушкинское, обрамленное буйными дрэдами лицо во мне проснулись воспоминания.
– Ты верь, джа ман, – вдохновенно процитировал я, – взойдет она, звезда Тафари и Сайона. И на обломках Вавилона напишут наши имена!
– Джа светит всем, брат. Какое кофе налить? с ганджей?
Мне сразу вспомнился непримиримый дзайан Алексей Петрович и его «брютом ужраться».
– Главное не суматрского, – доверительно сообщил я. – Вот это пойдет. – Я ткнул в строчку с «Мокко сидамо». – Молока не надо, сахара тоже. Пусть будет черный и злой.
– Врубаешься, – одобрительно кивнул растаман. – Джа тебя любит!
Вернувшись и вручив чашки Свете, я кинул несколько подушек и уселся, блаженно вытянув ноги. Хорошо!
Музыканты из «Башен Куррумо» ведут транс, опьяненные барабанным ритмом. Острогрудые богини черного дерева подпрыгивают в такт ударам; вязанки ракушек покачиваются над головой, и люди, похожие на пантер, смотрят в пустоту незрячими глазами. Бывают же на свете такие чудные места! Теперь я часто сюда буду заглядывать.
– Представляешь, – дзайана со счастливым видом подергала меня за полу косодэ, – меня просветили! Оказывается, письма могли попасть в спам-фильтр!
– Какие письма? – лениво поинтересовался я.
– Ну Лешкины же! Помнишь, я рассказывала, он писать перестал? Вот, Валерий Игнатьевич мне свой комп дает. Я пойду откопаться?
– От… что?.. – Я махнул рукой. – Ладно, неважно. Будь рядом – ты мне можешь понадобиться.
– Слушаюсь, Шерлок Холмс!
Дзайана показала мне язык и упорхнула в травяной зал.
– Бойкая девочка. – Дашка меланхолично отхлебнула кофе. Глаза ее смеялись: – И балованная!
– Твоя замена, между прочим.
– Правда?! – В зрачках вспыхнул нехороший огонек. – Так это другое дело. Я ей все про тебя расскажу! А то начнется: чай свари, клиенту кланяйся, носки постирай, а там уж и гарем собери и рабство… кхе-кхе!
– Рабство? – встревожился Валерий. – Какое рабство?
– Она шутит, Валера. Вы привыкайте, вам теперь всю жизнь ее шуточки терпеть.
Я расправил на коленях складки хакама и достал из сумки баронскую папку.
– Знаете, Валера, у меня к вам дело как к мастеру ролевых игр. Одни мои знакомые хотят принять участие в игре.
– Эльфов, хоббитов не возьму, – быстро ответил тот. – Этого добра у нас навалом!
– Да нет… Ребята выступят как силы зла. Сил зла у вас хватает?
– Выше крыши! Тролли всякие, орки…
– Эти хуже, – заверил я авторитетно. – Очень отрицательные персонажи!
Пока Император не начал отбрыкиваться, я сунул папку ему под нос. Волей-неволей тому пришлось читать.
– Ну, не знаю… – сказал он наконец. – Группа свежая, непроверенная. Хоть бы в районных играх засветились! А так – форменный скелет в шкафу.
– Кот в мешке, – поправила Дашка, не отрываясь от кофе. – Не путай, лапсик.
– Да нет, божественная. Ты на фотку глянь – ну и рожи!
– А вы их проверьте, – предложил я. – Дайте шанс. По мне, так очень хорошие ребята. И костюмы у них – закачаешься.
– Да они же перепьются в стельку! Рожи вон алкашеские, вусмерть упитые.
– Не пьют, – быстро сказал я. – Разве самую малость. Обрядовый глинтвейн, кровушки чуть-чуть… А лица такие от переусердствования с диетой.
– Играть станут тяп-ляп. Тут ведь, сами понимаете, отыгрыш нужен! Жизнь в искусстве.
– Так они артисты хоть куда! Станиславского с костями сожрут, Данченко в гробу перевернется! Верите ли: из роли в принципе не выходят. Как кураж попрет, так и не знаешь, куда спасаться. Меня вон едва не съели. С трудом отбился!
– Сусличек, – Даша погладила жениха по руке, – подпиши заявочку, а? Очень тебя прошу!
– Ну ладно. – Император мечей размашисто расписался на каждом листе. – Пусть предоставят описания воинов отряда. Вот реестр: сколько какого уровня, у кого какие умения. Это, – выдал несколько листков, – образцы: паладин двадцатого уровня и целительница восемнадцатого. Передайте своим приятелям, что я их условно беру. Эпизод «Оборона Нагаша», армия нежити. Ох, чую, не справятся… Там кураж нужен!
– Ничего, ничего. Смелость зиккураты берет.
Я спрятал папку с подписанной заявкой. Вот и повод навестить колонию зомби… А там и к Тепеху наведаться можно. Так чисто по-дружески: «Замечательный друг Юра, давненько не виделись!»
– Кстати, Игорь, – продолжал Валерий. – Вы знаете… Эта история с аль-Бариу не идет у меня из головы. Вам интересно?
Я кивнул. Когда высшие силы решают меня облагодетельствовать, они не мелочатся.
– Тогда слушайте. Кинжал этот принадлежал погибшему в тысяча сто двадцать четвертом году дзайану ас-Саббаху. Само слово «аль-Бариу» арабского происхождения, означает «Создатель, превращающий иллюзии в реальность». – Валерий прикрыл ресницы и процитировал: – «Создатель. Тот, кто по своему могуществу сотворил все сущее. Он – Творец, который создал все из небытия по своему предопределению. Для этого ему не надо прилагать каких-либо усилий. Он говорит чему-либо: «Будь!» – и оно сбывается. Познавший это имя Всевышнего не поклоняется никому, кроме своего Создателя, обращается только к нему, ищет помощи только у него и просит то, в чем нуждается, только у него».
– Не вполне понимаю, – признался я.
– Да это и неважно… История гласит, что некий яснийский маг проник в крепость Аламут и выкрал у Гасана этот кинжал. Все ассасины бросились в погоню. Мага удалось перехватить и убить. Но дальше началось странное… Гасан приказал расправиться со всеми ассасинами, державшими кинжал в руках.
– Зачем?
– Вот это и интересно… – Валерий задумался. – Тут уже я сам путаюсь. В одной старой хронике утверждается, что клинок этот мог разрушить границу рая и обыденности. После этого рай ворвался бы в наш мир, переделав его по своему образцу. Вот только у Гасана своего рая не было… Он мог воспользоваться лишь чужим.
– Бред какой-то! – пожала плечами Дашка. – Философия, мура разная.
– Да нет, не бред, – задумчиво проговорил я. – Очень даже не бред… Но ладно. Что мы все о работе да о работе. Давайте поговорим о…
Докончить мне не удалось. Мимо нас серой мышкой проскользнула дзайана. Лицо «ночной фурии» светилось неземным трагизмом; ноздри раздувались, глаза и щеки подозрительно поблескивали. Она остановилась, словно что-то хотела сказать, но передумала и резко зашагала прочь. Грохнула опрокинутая пальма.
– Та-ак! – Я закатил глаза. – Новые фокусы. Друзья, простите, ради бога, но мне надо идти!
Те сразу все поняли. Валерий кивнул, Дашка жестом показала: «Держу кулаки!», и я бросился за Светой.
– Свет, стой!
Ага, сейчас!.. Дзайана лишь ускорила шаг. Закрывающаяся дверь едва не дала мне по носу. Поймаю – выпорю соплячку!
И тут… Во мне вдруг проснулось мудрое манарское чутье, знающее все о людях и их путях. Я понял, что с ней происходит. Понял, что догнать ее нужно во что бы то ни стало.
Сейчас – или никогда.
– Стой! – крикнул я. – Свет, стой!
Иллюзия платья мешала дзайане двигаться. Пробежав несколько шагов, она грохнулась на булыжники.
– Уйди! Уйди! Не трогай меня!
Я схватил ее за плечи:
– Да что случилось-то, ненаглядная?!
– Ничего! Совершенно ничего!!
Заревев, она уткнулась носом в мою грудь. Я гладил ее, а она взахлеб, с болью выплевывала слова:
– Лешка!.. письмо прислал… как шавке, дуре!.. Я не хотела… чтобы не портить… У тебя расследование… ты столько сделал… А я… я все только порчу!!
– Пойдем. – Я поднял ее на ноги. Платье разметалось по булыжникам, пачкаясь в пыли. Тушь размазалась по лицу, отчего дзайана стала похожа на неумело накрашенную девочку-подростка.
– Куда? Я лучше здесь…
– Хорошо, хорошо. Пойдем.
Я обнял дзайану за плечи. Она закрыла глаза.
– Сейчас… Подожди… – По лицу ее прошла судорога. – Все, уже можно.
Иллюзия развеялась, и девушка вновь стала сама собой. Мы двинулись через старый Веден к набережной. Когда хорошо и когда плохо, лучше идти к мостам: они соединяют берега, связывая отчаяние с надеждой. А черная вода уносит все: беды и огорчения, печали и страхи. Понемногу успокаиваясь, дзайана рассказывала свою историю.
Большую часть ее я и так знал. О том, как Света влюбилась в музыканта, как Литницкий набросил поводок, и Двери Истени во главе с Людеем заставили его от этого поводка отказаться.
Светка – девчонка упрямая. Даже когда Алексей, будучи манаром, признался в нелюбви (что может быть определеннее?), она продолжала борьбу.
Но в этот вечер все рухнуло.
На самом деле вселенская трагедия должна была произойти позавчера. Вот только моя замечательная помощница из рук вон плохо разбирается в компьютерах, и последние два письма получила только что.
В них Алексей туманно писал о некоем священном обряде и своем великом предназначении. После многих букв он дал ссылочку на мультфильм – эффектный, но несколько хамоватый в данной ситуации. Под песню «There she is» группы «Witches» клип рассказывал о безнадежной любви девушки-зайчихи к коту. Герой убегал, а та преследовала его с маниакальным упорством.
Любовь зла, что называется…
– Ты до конца досмотрела? – поинтересовался я.
Светка помотала головой. Уличные фонари сердито сверкнули в повисшей на щеке капле.
– Ну и слава богу. Пойдем, умоешься.
– Ага, – всхлипнула она и улыбнулась сквозь слезы.
Мы спустились к реке. Светка поплескала себе в лицо пахнущей вереском воды и уселась на ступенях. Я устроился рядом.
– Вода как смола. – Дзайана положила голову на мое плечо. – И огни дрожат… Слушай, ты меня совсем не помнишь?
Я вопросительно посмотрел на нее. Она шмыгнула носом:
– Не обращай внимания. Пять лет назад, я еще тренировалась в детской группе айкидо. Ты пару раз к нам заходил.
– Погоди, погоди…
Точно! Сумрачная тринадцатилетняя девочка – взгляд в пол, мешковатая футболка, – Света была похожа на сердитого утенка. И надо же в какую красавицу выросла!
– Помню! – улыбнулся я. – Ты ужасно стеснялась. И так радовалась, когда бросок получался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42