Она кивнула на постеленное на земле полотенце, где стояла полная крынка молока и лежала увесистая краюха хлеба.
– Сильно поранили, говоришь… И где?
Он встал, подвигал руками и ногами, внимательно оглядел себя, но ничего кроме свежих кровоподтеков и пары новых перевязок не обнаружил.
– Не беспокойся, я уже перевязала и мазь наложила.
Проклятый мягко отворил дверь сарая и осторожно выглянул наружу. Солнце почти село, во дворе быстро сгущались сумерки.
– Сильно ранили – это когда я не могу подняться, – проворчал он и уселся рядом с едой. – Ты уже поела?
– Да, конечно, – закивала она.
– Врешь.
– Вру, – легко согласилась Дина.
– Тогда садись, – он оторвал ей половину хлеба. – Это твое.
Она присела, оторвала ему половину от своего куска и улыбнулась.
– А это тебе. Тебе нужно больше есть.
Он подарил ей мрачный взгляд.
– Ты сердишься на меня? – сообразила она. – За что?
– Не понимаешь?
Она помотала головой.
– Разве что-то не так?
– Все не так.
– Но я не понимаю! – жалобно воскликнула она.
– Ты привела меня в деревню.
– Но я же говорю, здесь живут хорошие люди. Они не ругались, не пытались нас прогнать, хотя мне кажется, они узнали тебя.
Проклятый быстро уплел свою долю хлеба и молока и стал надевать доспехи.
– Тогда тебе тем более следовало бы пожалеть их, – наконец сказал он. – Скоро ночь.
– И все-таки я плохо… Господи!
Дина ахнула и прикрыла рот ладошкой. Только сейчас она вспомнила слова Проклятого, сказанные им несколько дней назад, в их первую ночь. Все это время они устраивались на ночлег в лесу и на пустырях, и она даже думать забыла о том, что может случиться, если заночевать среди людей.
– Вот именно. У тебя слишком короткая память.
– Но… Может быть… Может, еще не поздно? – пролепетала она.
Проклятый не успел ответить. Входная дверь со скрипом открылась. Через порог медленно переступил пожилой бородатый крестьянин. И немедля склонился в низком поклоне.
– Здравствуйте, господин, простите за скудный обед, но у меня большая семья, семь человек, сами понимаете. Могу ли я попросить вас о помощи, господин?
– Можешь, но лучше не трать зря время.
Проклятый застегнул последний ремешок на панцире, попрыгал, проверяя, ладно ли все сидит.
– Я плохо понял вас, господин, – крестьянин вновь поклонился.
Проклятый порывисто шагнул к нему, вздернул за грудки и заглянул в искаженное страхом лицо.
– Я могу помочь тебе единственным образом. Я дам тебе совет, и если ты воспользуешься им, ты сможешь спасти свою шкуру и свою семью. Тебе нужен мой совет?
Он наконец отпустил его. Крестьянин вжался в стену сарая, не сводя испуганного взгляда с Проклятого, и закивал.
– Тогда слушай. Забирай своих родных и прямо сейчас убирайся из этой деревни куда подальше. Понял меня? Прямо сейчас. Бегом. У тебя еще есть шанс выжить.
Глаза крестьянина расширились.
– Но… Я не понимаю… Я…
– Жить хочешь? Беги. Ничем больше я помочь не смогу.
Проклятый отвернулся от него, повесил за спиной меч, захлестнул ремнем, чтобы не болтался. Крестьянин наблюдал за ним как завороженный.
– Ты все еще здесь? – Проклятый обжег его взглядом.
– Я не понимаю… – промямлил мужик.
– Что ты не понимаешь? – взорвалась Дина.
Она подскочила к нему и стала выталкивать прочь.
– Что ты не понимаешь, тупая башка? В деревню скоро нагрянут демоны, поэтому тебе советуют убраться подальше, что тут непонятного?
Крестьянин изменился в лице и бросился вон. Через минуту из дома донесся грохот и звон, недовольные женские крики, детские визги.
– Идем, нам тоже пора уходить. – Проклятый толкнул Дину к выходу.
Выйдя на улицу, он огляделся. Приютивший их крестьянин обитал почти в самом центре деревни, и чтобы выбраться отсюда, ее нужно было пересечь.
– Не отставай.
Проклятый двинулся быстрым шагом, так что Дине пришлось почти бежать.
– Почему нас не приютили где-нибудь на краю деревни? – пробурчал он. – Меня мало волнуют жизни этих беспомощных селян, но из-за таких вот вещей обо мне распускаются идиотские слухи. А все потому, что у кого-то девичья память.
Небо уже присыпало звездами, свежий ветерок приятно холодил лицо, но охладить горящие от стыда щеки девочки не смог бы, наверное, и лед. Дина смущенно сопела и забегала вперед, торопя Проклятого, но разбросанные тут и там дома все тянулись и тянулись.
За изгородями лениво брехали псы. Иногда слышалось испуганное взмыкиванье разбуженных коров, кое-где всхрапывали лошади. Наступала самая обычная летняя ночь, ничто не предвещало беды.
У забора одного из подворий стоял крестьянин, с любопытством разглядывая Проклятого. Этот был заметно позажиточнее, и в глазах его не было ни капли уважения или страха.
– Эй, – крикнул он, когда Проклятый поравнялся с ним. – Это тебя сегодня утром подобрал Том? Сам голодранец и тащит в дом таких же.
Дина, которая собиралась было посоветовать ему бежать, запнулась. Спасать этого типа ей сразу расхотелось.
– Чертовы бродяги, – осуждающе покачал головой крестьянин. – От таких всегда одни неприятности.
Проклятый внезапно остановился, и Дина, проследив за его взглядом, обмерла. В небе над ними мелькали хорошо знакомые ей черные тени.
– Эй, вы чего? – Крестьянин смотрел на застывшую пару уже несколько испуганно. – Чего вам надо? Убирайтесь, а то собак спущу! Ишь ты…
Одна из носившихся в воздухе теней резко нырнула вниз. Сообразив, что она нацелилась в крестьянина, Дина ойкнула и сорвалась на крик:
– Беги! Беги, дурень!
Перехватив ее взгляд, мужик покосился вверх, и глаза его округлились. На него летел сгусток мрака, на котором отчетливо можно было разглядеть искаженные, аляповатые, как у детской куклы, черты лица. При свете дня это почти человеческое лицо, возможно, и показалось бы смешным, но только не сейчас. От этого комка тьмы веяло такой жутью, что крестьянин не выдержал. Истошно закричав, он бросился к дому.
Тень с воем спикировала во двор, метнулась вслед за человеком и вонзилась ему в спину. Крестьянин сдавленно охнул и повалился на землю. Тотчас закопошился, руки стали загребать землю, а из глотки донеслось приглушенное рычание. Когда же он поднялся на ноги, его лицо было искажено звериным оскалом, глаза горели желтым огнем.
– Мы не успели, – прошептала Дина. – Это я во всем виновата. Теперь погибнут невинные!
– Они гибнут каждый день, – бросил Проклятый, хватаясь за меч. – Так что не ной.
Одержимый крестьянин пригнулся, готовясь к прыжку, но в этот момент дверь его дома скрипнула, на пороге появился мальчишка лет пятнадцати.
– Папа? Что случилось?
Одержимый резко обернулся и, упав на четвереньки, с огромной скоростью метнулся к нему.
– Папа?! Что…
Одержимый налетел на мальчика, и они оба вкатились в дом. Ночную тишь разорвал пронзительный женский визг, грохот бьющейся утвари.
– Боже!
Глаза Дины наполнились ужасом.
– Мы должны помочь, Аксель! – она дернула Проклятого за рукав.
– Им уже не помочь, – отрезал он и махнул рукой в сторону. – Да и как быть с остальными?
Дина оглянулась и затаила дыхание. Деревня, еще минуту назад казавшаяся воплощением сельской пасторали, изменилась до неузнаваемости. В ночном небе реяли черные тени, шепча что-то угрожающее. Отовсюду из домов слышались отчаянные человеческие крики, заглушаемые звериным рыком. Кое-где из окон уже вырывались языки пламени.
– Идем. Чем дальше мы уйдем, тем лучше для них.
Проклятый отпустил рукоять меча и зашагал по дороге.
– Но как же… – Дина догнала его, продолжая беспрестанно оглядываться. – Неужели они все погибнут? Вот так, от руки своих же родичей и друзей? Неужели им нельзя помочь? Аксель, как им помочь?
– Никак. Лучше думай, как помочь себе. Эти твари могут напасть и на нас.
До околицы было уже рукой подать, когда на забор последнего подворья вспрыгнул, сверкая желтыми глазами, очередной одержимый. Вцепившись в ограду руками и ногами, он утробно зарычал, роняя длинные нити слюны. Дина ойкнула и спряталась за спиной Проклятого.
Рычание послышалось сзади и, испуганно обернувшись, девочка вцепилась в Проклятого изо всех сил. Одержимые спешили отовсюду – и по дороге, и через огороды, с легкостью перепрыгивая изгороди.
– Садись на закорки, – бросил Проклятый, следя за бывшими крестьянами, берущими его в кольцо.
Он выдернул меч, и тот тяжело бухнулся в землю. Желтоглазые твари с рычанием отшатнулись, но тут же стали снова подбираться ближе.
– Аксель…
– Быстро! Иначе я не смогу уследить за тобой!
Девочка прыгнула ему на закорки, и Проклятый захлестнул ее освободившимся от меча ремнем, плотно – Дина аж пискнула – притянул к спине.
– Держись ближе и не дергайся, или я не смогу удержать равновесие. Поняла?
– Да, но тебе и так тяжело с мечом, как ты…
– Делай, что говорю, и помалкивай.
Двое одержимых одновременно взвились в воздух. Проклятый шагнул в сторону, взмахнул мечом, и твари с противным визгом-скрежетом покатились по земле, разматывая кишки. Один, разрубленный надвое, быстро затих. Второй отполз подальше от Проклятого и принялся остервенело запихивать в рот свои же внутренности.
Дина икнула и, с силой зажмурившись, ткнулась лицом в плечо Проклятого.
– Не вздумай блевать, – буркнул он.
Одержимые с рычанием накинулись на своих товарищей, раненого и убитого, и принялись их пожирать. Усмехнувшись, Проклятый отошел в сторонку, позволяя им собраться в кучу, а затем шагнул вперед и ударил.
Дикий визг резанул по ушам, заставив Дину обхватить голову. Проклятый же только рассмеялся, глядя, как на землю падает настоящий дождь из крови и кусков тел. Оставшиеся в живых ринулись в атаку, и Драконоубийца засвистел, разрезая воздух и рассекая плоть.
Довольно скоро все было кончено. Проклятый взвалил меч на плечо, пинком отшвырнул зубами впившуюся в его сапог голову одержимого, и отправился прочь. Под ногами мерно чавкала мокрая от крови земля.
– Уже можно открыть глаза? – спросила Дина.
– Обожди немного.
Проклятый не хотел, чтобы девочка видела, как умирающие одержимые теряют звериную личину и превращаются в крестьян. Зрелище было неприятное даже для него.
Передвигаться на закорках Проклятого оказалось здорово. Правда, рядом на плече темнела пугающая громадина Драконоубийцы, но Дина быстро привыкла. Ее покачивало на каждом шагу. Стояла теплая летняя ночь, в общем, Дина не заметила, как задремала.

Проснулась она, когда Проклятый выбрался из деревни и остановился. На землю тяжко рухнул Драконоубийца.
– Слазь.
За спиной Проклятого было тепло и безопасно, так что слезать совсем не хотелось. Дина украдкой вздохнула и прошептала:
– Спасибо.
– За что?
– Если бы не ты, наверное, меня бы сожрали.
Проклятый хмыкнул.
– Не знаю, что ты там себе думаешь, но я держал тебя за спиной как живой щит и приманку. Кидались-то больше на тебя – ты ведь без железа.
– Что?!
Дина сердито стукнула его кулачком по затылку и спрыгнула на землю.
– Ты все врешь!
Ее взгляд, казалось, вот-вот просверлит дырку в его спине. Проклятый шевельнул плечами, разминая мышцы.
– С какой стати мне врать? – буркнул он, не оборачиваясь.
– С такой! Мы с тобой уже столько времени, а ты ведешь себя как… как…
– Я не обещал тебя защищать. Забыла? Ты ведь сама увязалась за мной.
– Да?! Вот ты как, да?!
В глазах Дина заблестели слезы, но Проклятый по-прежнему вглядывался куда-то в сторону. И это было обиднее всего.
– Ну и не нужен ты мне вовсе!
– Тихо!
Проклятый развернулся и больно вцепился ей в плечо. Дина открыла было рот, готовясь закричать от боли и гнева, но не успела. По тянущейся средь полей дороге, отсвечивая лунными бликами на гладких броневых пластинах, ползло нечто. Больше всего существо напоминало гигантскую, в рост человека, мокрицу. Или многоножку, покрытую толстым хитиновым панцирем. По обе стороны твари, спереди и сзади, подрагивали четыре пары конечностей с клешнями.
– Это демон? – пискнула Дина, смахнув с глаз наметившуюся влагу.
Проклятый не ответил. «Мокрица» приблизилась и остановилась в дюжине шагов. Передние пластины задвигались, с глухим стуком откидываясь одна за другой и обнажая огромные фасеточные глаза-тарелки и оскаленную зубастую пасть. Верхняя часть шевельнулась, расправляя с полдюжины то ли усиков, то ли щупалец. Из-за них выглянула человеческая голова. Сверкнули залитые светом глазницы, скривились в усмешке губы.
– Мясо, – прошипела голова. – Свежее мясо!
Мокрица быстро развернулась к Проклятому другой стороной, по-прежнему прикрытой защитными пластинами, две пары клешней угрожающе защелкали. Задняя часть приподнялась в воздух, голова вновь зашипела:
– Мясо…
Мокрица двинулась вперед.
– Какая мерзость, – прошептала Дина. – Я такого еще не видела. Когда на нашу деревню напали…
– Заткнись, – оборвал ее Проклятый, – И отойди в сторонку, не мешай. Я быстро.
Мокрица приблизилась, широко растопырив клешни, словно желая обнять человека. Проклятый шагнул вперед, готовя удар, кончик меча скрежетнул по каменистой земле.
Только сейчас, переводя взгляд с огромной туши демона на гигантский меч, Дина начала понимать, почему Проклятый избрал именно Драконоубийцу. Нельзя сказать, что ее сильно волновал этот вопрос, но все же иногда, глядя, каких усилий ему стоит носить это железное чудовище и тем более орудовать им, она испытывала острую жалость. И не один раз хотела посоветовать Проклятому не мучаться и сменить оружие. В конце концов, чтобы разогнать ночных призраков и одержимых, ему наверняка хватило бы и обычного меча.
Но сейчас она поняла. Чтобы на равных сражаться с такими гигантами, как мокрица, нужен именно такой меч. Огромный, толстый и тяжелый.
Перерубив левую пару клешней, Драконоубийца с треском проломил хитиновую броню. Плеснуло мокрым и липким, раздался сдвоенный вопль боли – из человеческой и звериной глотки. Пользуясь заминкой, Проклятый зашел справа… И на землю упала вторая пара конечностей.
Яростно взревев, мокрица бросилась в атаку, норовя задавить массой. Проклятый воткнул меч в землю, с силой оттолкнулся и приземлился на спину демона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44