иметь свой собственный отдел, в котором будет достаточно много только первоклассных камней. Каждый из арендующих место в ювелирных рядах Вилкокса мечтал об этом. Обычно дел было мало; они часто собирались и обсуждали эту тему.
Сейчас Стерлинг наклонился к тротуару и поднял это – что бы это ни было. Что плохого, если он просто посмотрит. Он взял этот предмет в руки и с сомнением покосился на него. Потом пожал плечами, полез в карман пиджака за лупой и приставил ее к глазу. Такого не может быть. Это не алмаз. Алмаз весом около пяти карат не может валяться прямо здесь, на мостовой, и просто напрашиваться, чтобы его подняли. Стерлинг опасливо осмотрелся, ожидая, что сейчас судьба объяснит ему, какую шутку она с ним сыграла. Но он был на улице один.
Стерлинг крепко зажал камень в кулаке и сунул его в карман. Хотелось убежать, но на глаза ему попались еще один камень на тротуаре и другой в сточной канаве. Он схватил их, потом еще один. Стерлингу казалось, что он не проснулся, все еще в постели, умер и ждет, когда попадет в рай. Он прикусил нижнюю губу и почувствовал успокаивающую боль. В горле внезапно пересохло, ноги обмякли. Он рухнул на колени и пополз вдоль сточной канавы, собирая алмазы и надеясь, что его сердце не разорвется.
Тем же утром похожие случаи произошли в районе Хаттен-Гарден. Большую часть камней подобрали те, кто шел на работу рано утром; каждый, кто мог отличить неограненный алмаз от голубиного помета, ввязывался в драку. К десяти утра побоище было в самом разгаре. На улицах алмазного района кипела битва за драгоценности, которые каким-то чудом появились ниоткуда и пока не принадлежали никому.
К одиннадцати на улицах все было подобрано, и паника, казалось, должна была прекратиться. Но тут кого-то осенило обследовать ливневую канализацию; тяжелые металлические решетки были выломаны, и под ними, в городской грязи, обнаружились еще немалые запасы камней. На каждом углу снова вспыхивала драка. Потом район отступил зализывать раны и подсчитывать потери. К полудню, когда началась торговля, продавцы с удивлением обнаруживали, как резко отличается сегодняшняя стоимость карата от вчерашней. Слишком многие из нашедших алмазы горели желанием обратить их в наличность. Они готовы были продавать их по дешевке. На лондонском рынке цены на алмазы стремительно упали до рекордно низкого уровня. Разумеется, они стабилизируются через некоторое время, иначе произошедшие события обернутся катастрофой.
Английская пресса не упустила возможности и в своем обычном духе отреагировала на событие. Журналисты с удовольствием дали волю своему воображению, доказывая, что в каждом из них живет Льюис Кэрролл. Если, например, какой-нибудь алкоголик углядит у берегов Ирландии светящуюся и летающую морскую змею, то хороший английский репортер сочинит восемь колонок, где доверительно опишет явление как очевидец. Такие статейки особенно повышают тираж. Таинственная алмазная лихорадка на Хаттен-Гарден, несомненно, дала журналистам желанную пищу. Новость была настолько фантастическая, что специальные выпуски и громкие крики продавцов газет, возвещавшие о необычайном происшествии, были гарантированы.
Каждая из двенадцати ежедневных лондонских газет представила свою версию данного происшествия. Одна точка зрения: феномен был актом экологической мести матушки Земли. Другие высказывали предположение, что это был тест, проведенный пришельцами из космоса, которые смоделировали ситуацию, чтобы изучить нашу алчность. «Алмазный дождь!!!» – вот один из заголовков над сенсационными сообщениями. Чудесным образом появившиеся драгоценные камни выпали из атмосферы с ночным дождем. Возможно, алмазы – это затвердевшие дождевые капли, объясняла газета. Однако не говорилось, почему чудо-дождь выпал только в Хаттен-Гарден и только на улице. Там же было помещено и интервью архиепископа Кентерберийского, который высказывал совершенно противоположное мнение о чудесах вообще и для примера приводил чудеса, совершенные Спасителем.
Сэр Гарольд Аппенстейг, председатель правления Объединенной Торговой Системы, заявил: «Мы привыкли к необычному». А Реджинальд Мичем, ее президент, реагировал на это еще сдержаннее. «Объяснений не будет», – коротко отвечал он на любой вопрос репортеров, но они все же решили, что Мичем обеспокоен недавним объявлением Корпорации «Дженерал Электрик», которая нашла способ производить безупречные алмазы, неотличимые на вид от природных, ограненные и любой величины. Хотя производство находилось в стадии эксперимента и было слишком дорогим для широкого внедрения, это необходимо принимать во внимание как будущую угрозу для рынка природных алмазов. «Вечерний бюллетень» освещал событие с точки зрения простого человека. Он поместил на первой странице большую фотографию Стерлинга Гриффина, который сжимал в пригоршне драгоценную находку. Очевидно, мистер Гриффин побывал в гуще событий: глаз подбит, не хватает одного или двух зубов.
Сногсшибательное известие об алмазном дожде вызвало отклик за пределами Британии.
Над. Парижем небо затянуло многообещающими тучами. Это побудило многих закрыть магазины, выйти на улицы и приготовиться ловить алмазы, подставив рубашки, шляпы или что-либо более подходящее в этом роде. Однако не выпало ни капли, ни карата. Как коммерция, так и гордость французов страдали, когда грозовые тучи потихоньку уплывали на северо-восток, и богатство случайно могло достаться и без того процветающей Германии.
Монарх маленького княжества в Европе серьезно решил продать драгоценные камни из своей короны, а деньги использовать на постройку туристических гостиниц. Вероятно, его подданные высоко оценят такую предусмотрительность, но его жена – хорошенькая американка – будет безутешна: она уже успела привязаться к своей уникальной короне.
На Беверли Хиллз стареющий потомок древнего рода открыл тайник и достал небольшой, завернутый во флаг пакетик превосходных камней. Он собирал их долгие годы, но если он не умрет в ближайшее время, то способ, который он выбрал, чтобы избежать налога на наследство, окажется очень неудачным.
Владельцев фамильных алмазов охватил страх, в том числе и супружескую пару суперзвезд. Два года назад муж буквально продемонстрировал всему миру свою любовь к жене, приобретя для нее превосходный алмаз грушевидной формы в семьдесят карат. Говорят, за два миллиона наличными. Бриллиант часто фотографировали вместе с женой звезды. Это был ее алмаз. Он стал символом ночи. Тот самый алмаз, поглядеть на который выстраивалась очередь, когда его выставляли в витрине у знаменитого торговца мистера Русселя. Верившие верили. Но были и скептики. Они ничего не говорили, потому что, черт возьми, для бизнеса все хорошо.
Только самые приближенные к мистеру Русселю знали правду. В 1968 году алмаз поменял хозяина за семьсот тысяч долларов. Всего двумя годами позже, когда он был выставлен на аукцион, Руссель обошел всех и заплатил за камень полтора миллиона. Муж-суперзвезда сразу же купил его и, несомненно, это была выгодная сделка. Правда была такова: Руссель и суперзвезда договорились заранее. Руссель купил алмаз по самой высокой цене; у него были свои люди на аукционе. Они по очереди называли все более и более высокую цену, чтобы взвинтить ее до небес. Но и это не вся правда. На самом деле муж-суперзвезда не покупал алмаз у Русселя. Он только объявил всему миру, что купил его для своей сверхлюбимой женщины. В результате и Руссель, и суперзвезда сделали себе рекламу и удостоились большего внимания, чем жена президента Соединенных Штатов, даже сделай она прическу в африканском стиле. Сверкающий камень, привлекавший не меньше внимания, чем великолепная грудь его хозяйки, был лишь хорошей копией. Неважно. Люди видели то, что хотели видеть. Для Русселя это было выгодное вложение денег. Не только в рекламу. Достоинства алмаза не могли больше оцениваться только по его природным качествам. Теперь это был знаменитый алмаз, и желание владеть им намного увеличивало его рыночную стоимость. Несколько дней спустя знаменитая жена, как они уговорились, в приступе откровенности публично объявит, что Руссель купил у них алмаз. И Руссель быстро продаст его покупателю на торгах, который не сможет отказать себе в желании владеть этим алмазом – ее алмазом.
Разумеется, пресса хотела знать реакцию супружеской пары суперзвезд на алмазный дождь. С этой целью специально для прессы была устроена конференция на борту яхты, стоящей на якоре на Темзе.
Знаменитая жена по такому случаю была одета в легкий белый костюм из шелковистого джерси, украшенный знаменитыми семьюдесятью каратами. Она непринужденно раскинулась на подушках на задней палубе и бойко отвечала на вопросы репортеров, пока ее муж рядом, подставив волосатую грудь солнцу, потягивал виски.
Что она думает о происшествии на Хаттен-Гарден?
– По-моему, это показало, какие на самом деле жадные свиньи – эти люди, – отвечала она под вспышки «Никонов».
А если случится что-нибудь, более серьезно влияющее на цену алмазов? Как она к этому отнесется?
– Наплевать, – при этом она глядела в сторону, непроизвольно касаясь пальцами камня. – Все считают, что я люблю этот алмаз, потому что он стоит два миллиона. Они ошибаются. Я ценю его за то, что он подарен в знак любви. В этом его настоящая ценность. Моя ценность. Наша. Ничто не может на это повлиять, – она улыбнулась и показала кончик языка. – Что такое пара миллионов?
В этот момент знаменитый муж внезапно встал и ни слова не говоря отправился вниз. Его жена без видимой причины поднесла алмаз к губам, небрежно им поигрывая. Быстро ответив еще на два-три вопроса, она вежливо извинилась и ушла вслед на мужем.
Она прошла вперед по отделанному красным деревом коридору в каюту капитана, где ее муж, закрыв глаза, лежал голый.
– Паразиты чертовы, – пожаловалась она, снимая алмаз.
– Пусть кто-нибудь поднимется и прогонит их.
– Сверни-ка нам по сигаретке с «травкой», я хочу развлечься.
Чессер смотрел программу новостей компании Би-Би-Си.
Он предвкушал удовольствие увидеть, какую «помощь» он оказал всемогущему картелю. Однако его желание сопротивляться Системе привело к ужасным последствиям. Мэсси, Наверняка Мэсси должен знать, чьих это рук дело. Наверняка Чессер станет мишенью для гнева и мести миллиардера. Возможно, Мэсси уже отправил кого-то из своих громил. Хикки, например. Да и других.
Чессер осторожно выглянул в окно, чтобы разглядеть мужчину в черном, стоящего на противоположной стороне улицы. Он просто стоял там. Угрюмый тип с болезненным цветом лица, определенно злой и опасный – так оценил его Чессер. Возможно, было уже поздно. Ладно, в крайнем случае, они сбегут.
Он нашел Марен в гостиной. Было похоже, что она собралась куда-то идти, вероятно, к Милдред, Не вовремя. Чессер начал объяснять обстоятельства.
Марен прервала его, спокойно сказав:
– Сив и Бритту я уже отпустила. Я предоставила им оплачиваемый отпуск на год.
– Не будем собирать вещи?
– Все уже собрано. – Как ты догадалась? Она не ответила.
– Машина готова. Мне осталось только позвонить Милдред. Не могу ей дозвониться с десяти часов: у нее все время занято. Я не хочу уезжать, не попрощавшись с ней.
Она подошла к телефону и начала набирать номер. Чессер, оттолкнув ее, выхватил телефон и швырнул его.
Они быстро прошли в гараж. Марен настаивала на том, чтобы за рулем была она: в случае, если надо будет уходить от погони.
Она быстро вывела машину к противоположному тротуару, где стоял тот мужчина в черном. Он, отвернувшись, внимательно разглядывал небо.
Чессер поинтересовался, почему Марен медлит. «Поехали!»
Марен позвала мужчину, он обернулся, прищурился и шутливо показал на себя пальцем.
– Иди сюда, – приказала Марек.
– Извините, – ответил мужчина, приближаясь.
– Ca va! – спросила Марен.
– Са va, – кивнул мужчина.
– Nous allons, – сказала Марен весело. – Pourquoi?
Марен сказала по-французски, что она и Чессер собираются пожениться.
Последние слова подействовали магически: казалось, мужчина запрыгает от радости.
– Vraiment?
– Правда, – улыбнулась Марен и добавила: – Вам придется еще доказать это!
Двигатель делал пять тысяч оборотов в минуту, поэтому, когда Марен отпустила сцепление, машина рванулась, оставляя шпиона французских поверенных в полном недоумении.
Они мчались, превышая скорость, из Лондона на юг, Первое время Чессер частенько оглядывался, но когда они выехали за город и дорога стала свободной, он расслабился и поинтересовался, куда они направляются.
– «Фоккер-28» ждет нас в Биггин Хил, – объяснила Марен, имея в виду свой самолет и небольшой аэропорт в пятнадцати милях пути. – Я позвонила туда рано утром и распорядилась.
Это устраивало Чессера, но он все же раздумывал.
– Сначала я хотел бы заехать в Хиндхед, в карьер.
– Зачем?
– Почему мы должны уезжать с пустыми руками?
– Не все ли равно? – Мне, нет.
Она вздохнула:
– Хорошо, если тебе это так важно. – Она резко свернула вправо и проворчала: – Дурацкие алмазы.
– Я хочу, по крайней мере, полную сумку. Кто знает, что я буду делать дальше.
– Снова быть миллионером, – сказала Марен с подчеркнутым безразличием.
Это напомнило ему о том, что он уже потерял пятнадцать миллионов, ведя двойную игру с Мэсси, а сейчас, вдобавок ко всему, убегает от реальных пятидесяти. Гораздо лучше, чем ничего, решил он. Гораздо лучше, чем смерть.
– Я собираюсь позвонить в Систему и сказать, где алмазы.
– Не надо!
– Это избавит нас от шпиков.
– Нет.
– В конце концов, мы будем бороться только с Мэсси, а это более чем достаточно.
– Это будет наполовину скучнее.
– Хорошо, кого ты выбираешь: Мэсси или Систему?
– Обоих.
Она была настроена агрессивно, потом просто злилась, затем обиделась.
Чессер был непреклонен, и как только она начала колебаться, он понял, что она согласна с его решением.
Появилась определенность. Он позвонит в Систему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42