— Да, вы правы. Я тоже припоминаю, — согласился Моррис. — И это объясняет постоянный шум. Вода проносится через все эти тросы во время приливов, и возникает нечто похожее на свист.
О'Мэлли кивнул.
— Да, но все-таки мне хотелось бы проверить.
— Почему?
— Все суда, выходящие из гавани Нью-Йорка, вынуждены проходить над местом кораблекрушения. Ивану известно, что мы собираем огромный конвой в нью-йоркском порту — русские не могут не знать этого, если КГБ продолжает действовать. Там исключительно удачное место для подводной лодки, которая может отправиться вслед за конвоем. Понимаете? В этом районе существует постоянная магнитная аномалия, и на нее все спишут. Шум от атомного реактора, работающего на малой мощности, будет, по-видимому, не громче звуков, возникающих при обтекании остатков корабля проносящейся водой, если субмарина расположится достаточно близко. Будь я по-настоящему смелым капитаном подводной лодки, непременно воспользовался бы этим местом для засады.
— Вы действительно мыслите как подводник, — заметил Моррис. — О'кей, давайте подумаем, как взяться за дело…
***
Половина третьего. Моррис наблюдал за подъемом вертолета с мостика, затем спустился в боевую рубку. Фрегат находился в состоянии полной боевой готовности и двигался вперед со скоростью восемь узлов и включенной системой «прерия/маскер». Если там, в пятнадцати милях, притаилась русская подводная лодка, она никак не сможет заподозрить, что поблизости находится противолодочный фрегат. Радиолокационный экран в боевой рубке показывал — вертолет выходит в район поиска.
— «Ромео», это «Стилет». Проверка радиосвязи, прием, — послышался голос О'Мэлли. Старшина, отвечающий за канал связи с вертолетом, посмотрел на контрольную панель и удовлетворенно кивнул. Как звучит выражение, которое ему довелось однажды слышать от вертолетчиков? Да, совершенно верно — «они присосались к материнской груди». Он усмехнулся.
Вертолет начал поиск в двух милях от подводной могилы «Андрэ Дориа». О'Мэлли перевел вертолет в режим зависания на высоте пятидесяти футов над волнами.
— Давай, Уилли, опускай гидролокатор.
Старшина, сидевший в хвостовой части вертолета, отключил тормозной барабан лебедки, и через отверстие в брюхе машины начал опускать погружной акустический датчик. У «сихоука» гидролокатор находился на конце тысячефутового кабеля — достаточно для погружения ниже самого глубокого слоя термоклина. Здесь до дна всего двести футов, и нужно быть очень осторожным, чтобы не повредить гидролокатор. Старшина внимательно следил за уходящим кабелем и затормозил лебедку, когда датчик погрузился на сто футов. Как и у надводных кораблей, гидролокационный датчик передавал как визуальное изображение, так и прослушивал глубины. Заработала телевизионная камера, по экрану побежали картинки, а старшина с наушниками на голове прислушивался к доносящимся из воды звукам.
Это самое трудное, напомнил себе О'Мэлли. Требовалась полная концентрация, чтобы висеть над водой при таком ветре — автопилота нет, а преследование подводной лодки представляло собой испытание терпением. Понадобится несколько минут, чтобы узнать что-то от пассивного гидролокатора, а перевести его в активный режим нельзя. Импульсы только насторожат подводников.
Прошло пять минут. Ничего, кроме случайных шумов. Они подняли гидролокатор и сместились к востоку. Опять ничего. Снова к востоку, и новое ожидание.
— Слышу что-то на пеленге ноль-четыре-восемь. Не уверен, что это похоже на свист или какой-то шум в высокочастотном диапазоне. — Они подождали еще пару минут, чтобы убедиться, что это ложный сигнал.
— Поднять локатор. — О'Мэлли чуть взлетел, переместился на три тысячи ярдов к северо-востоку, и локатор погрузили снова. И на этот раз ничего. Вертолет опять изменил позицию. Если мне когда-нибудь доведется написать песню о преследовании подводных лодок, то я назову ее «Снова, снова и СНОВА!», подумал О'Мэлли. И тут послышался ответный сигнал — более того, даже два.
***
— Интересно, — заметил офицер противолодочной обороны на борту «Рубена Джеймса». — Это близко к потонувшему лайнеру?
— Очень близко, — кивнул Моррис. — И на том же пеленге.
***
— Возможно, шум течения, — сказал Уилли, обращаясь к О'Мэлли. — Слабый сигнал, как и в прошлый раз.
Пилот протянул руку и подключил к гидролокатору свои наушники. Мы стараемся обнаружить очень слабый сигнал, напомнил себе О'Мэлли.
— Может, это шум парогенератора. Приготовься поднять локатор, я хочу переместиться для триангуляции к востоку.
Две минуты спустя гидролокационный датчик погрузился в воду в шестой раз. Теперь местоположение контакта появилось на тактическом дисплее, находящемся на контрольной панели вертолета между пилотами.
— У нас два сигнала, — заметил второй пилот Ролстон. — На расстоянии ярдов в шестьсот.
— Мне тоже так кажется. Ну-ка, взглянем на тот, что поближе. Уилли…
— Готов к подъему, шкипер.
— Поднять локатор. «Ромео», это «Стилет». У вас те же данные, что и у нас?
— Да, «Стилет», — ответил Моррис. — Начните с южного.
— Приступаем. Приготовьтесь. — О'Мэлли не отрывался от приборов, подлетая к ближнему контакту. И снова вертолет завис в воздухе.
— Опустить локатор.
— Контакт! — произнес старшина через минуту. Он внимательно посмотрел на кривые тонов на дисплее и сравнил их с данными по советским субмаринам, которые помнил наизусть. — Считаю, что это шумы парогенератора и турбины атомной подводной лодки, пеленг два-шесть-два.
О'Мэлли тридцать секунд прислушивался к шумам, доносившимся из морской глубины. Наконец на его лице промелькнула легкая улыбка.
— Несомненно атомная подлодка! «Ромео», это «Стилет», установили контакт с вероятной подводной лодкой на пеленге два-шесть-два от нашей позиции. Перемещаемся для уточнения.
Десять минут спустя контакт был опознан и его координаты определены. О'Мэлли направился прямо к нему и опустил погружаемый гидролокатор прямо над подводной лодкой.
***
— Подводная лодка типа «виктор», — произнес акустик на фрегате. — Видите линии частот? Это «Виктор» с реактором, действующим на минимальной мощности.
— «Стилет», — вызвал вертолет Моррис. — Это «Ромео». У вас есть предложения?
***
О'Мэлли улетал от контакта, оставив внизу, рядом с акустическим буем, плавающую дымовую шашку. На подводной лодке, скорее всего, не слышали вертолета из-за сильного волнения на поверхности, а если и слышали, командир решил, что безопаснее всего оставаться лежать на дне. У американцев на вооружении состояли только самонаводящиеся торпеды, не способные обнаружить неподвижную лодку. Такая торпеда после пуска будет ходить по кругу, пока у нее не кончится запас хода, или врежется прямо в дно. Можно перевести гидролокатор на активный режим и согнать подводную лодку со дна, подумал О'Мэлли, но активный гидролокатор далеко не столь эффективен на мелководье. А если Иван все равно не тронется с места? У вертолета оставалось топлива на час полета. Летчик принял решение.
— «Бэттлэкс», это «Стилет», слышите меня? Прием.
— Вам понадобилось немало времени, чтобы обратиться к нам, «Стилет», — тут же отозвался капитан Перрин. На английском фрегате внимательно следили за охотой.
— У вас есть глубинные бомбы Mk-11?
— Можем приготовить их через десять минут.
— Ждем. «Ромео», вы одобряете векторную атаку?
— Да, — ответил Моррис. Метод векторной атаки идеально подходил для таких условий, и капитан был слишком доволен достигнутым результатом, чтобы обижаться на О'Мэлли из-за того, что тот обратился прямо к англичанам, не спросив предварительно разрешения у него. — Приступайте.
Выжидая, О'Мэлли поднял вертолет на тысячу футов. Это прямо-таки безумие. Неужели Иван устроил засаду прямо здесь и ждет, когда мимо пройдет конвой? Вполне вероятно, что он слышал шум вертолета. А если слышал, то, может быть, рассчитывает, что к нему приблизится фрегат, и тогда он атакует его торпедами? Оператор систем вертолета не сводил глаз с гидролокационного дисплея, следя за тем, не произойдет ли изменений в сигнале от контакта. Пока никаких перемен. Ни увеличения мощности двигателя, никаких механических шумов. Абсолютно ничего, если не считать шипения атомного реактора, работающего на минимальной мощности, причем этот шум не слышен с расстояния больше двух миль. Неудивительно, что контакт проверили несколько человек и ничего не обнаружили. О'Мэлли с восхищением подумал о мужестве командира советской подводной лодки.
— «Стилет», это «Резак», прием.
Вертолетчик не смог удержаться от улыбки. В отличие от американцев, англичане присваивали своим вертолетам позывные, связанные с названиями судов, на которых они базировались. Так, позывными фрегата Ее Королевского Величества «Брейзен» было «Хасси», а у «Бэттлэкса» «"Брейзен" распутница, „хасси“ — бесстыжая. „Бэттлэкс“ — боевая секира.» вертолет имел позывные «Резак».
— Слышу вас, «Резак». Где вы находитесь?
— К югу от вас, в десяти милях. У нас на борту две глубинные бомбы.
О'Мэлли снова включил ходовые огни.
— Хорошо, приготовьтесь. «Ромео», я предлагаю поступить так. Вы наводите «Резак» на мой акустический буй, и мы воспользуемся вашим гидролокатором для определения крюйс-пеленга места сброса глубинных бомб. Вы согласны? Прием.
— Да, согласен, — ответил Моррис.
— Готовь торпеду, — произнес О'Мэлли, обращаясь ко второму пилоту.
— Зачем?
— Если глубинные бомбы не попадут в цель, готов поспорить, что наш русский приятель вынырнет со дна, как семга во время нереста. — О'Мэлли развернул вертолет и тут же заметил ходовые огни английского вертолета «линкс».
— Эй, «Резак», привет! Вижу вас в направлении на девять часов от себя. Оставайтесь на своей позиции, пока мы не приготовимся. Уилли, никаких перемен у контакта?
— Никаких, сэр. Этот парень сохраняет поразительное хладнокровие.
Бедный ты смельчак, подумал О'Мэлли, какой страшный конец ждет тебя. Плавающая дымовая шашка на месте контакта почти выгорела, и он сбросил другую. Проверив ситуацию на своем тактическом дисплее, О'Мэлли отвел вертолет на тысячу ярдов к востоку от контакта, завис на высоте пятьдесят футов от морской поверхности и опустил погружной гидролокатор.
— Слышу его, — доложил старшина. — Пеленг два-шесть-восемь.
— «Резак», это «Стилет». Мы готовы к вашей векторной атаке. «Ромео» направит вас на цель.
Теперь английский вертолет действовал под контролем радиолокатора «Рубена Джеймса», направлявшего «линкс» точно на север. О'Мэлли наблюдал за приближением английского вертолета, проверяя, не сносит ли ветер его самого от выбранной позиции.
— Будете сбрасывать бомбы по моей команде. Приготовьтесь, «Резак».
— Готов к атаке. — Пилот английского вертолета подготовил взрыватели глубинных бомб и полетел вперед со скоростью девяносто узлов. Наконец О'Мэлли увидел, что мигающие огни «линкса» совместились с дымом от плавающей шашки.
— Первая бомба — пошла! Вторая бомба — пошла! Быстро уходите!
Английского пилота можно было и не подгонять. Едва вторая глубинная бомба отделилась от корпуса вертолета, как его машина резко подпрыгнула кверху и устремилась на северо-восток. Одновременно О'Мэлли потянул на себя ручку управления шагом винта, поднимая из воды хрупкий гидролокатор.
На дне мелькнула какая-то странная вспышка света, затем другая. Морская поверхность превратилась в пену, взметнувшуюся в усыпанное звездами небо. О'Мэлли подлетел к месту, где произошли взрывы, и включил посадочные прожекторы, ярко осветившие море. На волнах расплывалась взбаламученная грязь, ил и…, масло? Как в кинофильмах, подумал он и сбросил вниз еще один гидроакустический буй.
Со дна доносились раскаты взрывов глубинных бомб, однако система прослушивания отфильтровывала взрывные волны и концентрировалась только на шумах с более высокой частотой. В наушниках
слышались звуки выходящего воздуха и врывающейся внутрь воды. На подводной лодке пытались продуть цистерны в напрасной попытке всплыть на поверхность. Затем донеслись какие-то иные звуки, словно вода попала на раскаленную плиту. Прошло несколько мгновений, прежде чем О'Мэлли понял, что это такое.
— Что это, шкипер? — спросил Уилли по системе внутренней связи. — Мне еще никогда не приходилось слышать такой шум.
— Разрыв корпуса реактора. Ты слышишь звуки атомной реакции, вышедшей из-под контроля. — Боже мой, какое произойдет заражение берега радиоактивными отходами! — подумал он. Несколько лет ни один аквалангист не рискнет нырять у «Андре Дориа»… О'Мэлли включил канал радиосвязи. — «Резак», это «Стилет». Слышу грохот ломающихся переборок. Мы считаем, что подводная лодка потоплена. На чей боевой счет относим потопленную лодку — ваш или наш?
— Наша добыча, «Стилет». Спасибо за помощь. О'Мэлли рассмеялся.
— Согласен, «Резак». Раз вы ее потопили, не забудьте подготовить донесение о заражении окружающей среды. Конец связи.
Пилоты на борту «линкса» обменялись недоумевающими взглядами.
— — А это еще что такое, черт побери?
Два вертолета вернулись вместе и пролетели над английским и американским фрегатами, чтобы отпраздновать одержанную победу. Это была вторая потопленная лодка для «Бэттлэкса», а боцман «Рубена Джеймса» нарисует теперь половину силуэта подводной лодки на стороне рулевой рубки. Вертолеты совершили посадку на свои корабли, и фрегаты повернули к западу, в сторону Нью-Йорка.
Москва, РСФСР
Михаил Сергетов обнял и расцеловал своего сына по русскому обычаю, радуясь его возвращению с фронта, затем взял под руку и повел к стоящему рядом ЗИЛу, который доставит их в Москву.
— Ты был ранен, Ваня.
— Чепуха, порезал руку осколками стекла, — отмахнулся Иван. Отец налил ему стопку водки, и майор выпил ее залпом. — Последние две недели не брал в рот ни капли.
— Вот как?
— Да, генерал категорически запрещает употребление спиртных напитков на фронте.
— Он действительно такой толковый командир, как я предполагал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136