Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы, но дрожь в голосе указывала на то, что она еще взволнована. — Пусть Хью и Чанс по-прежнему думают, что невеста Джонатана — ты, а не я!
— Ты с ума сошла! Эллен, я готова сделать для тебя все, ты знаешь, однако сейчас, по-моему, ты говоришь вздор. Одно дело — притворяться здесь, но в Уокер-Ридж…
— Я уверена, Джонатан будет только рад, — тихо произнесла Эллен. — Мне вообще кажется, что ему лучше с тобой, чем со мной.
— Это не так, Эллен.
— Нет, так. Теперь у меня нет никаких сомнений. После Ричмонда я на многое смотрю по-другому.
— Но пойми, сделать то, что ты предлагаешь, невозможно! Если Джонатан увидит, что ты избегаешь его и встречаешься с другим человеком, он сразу заподозрит неладное. Ведь ты, я надеюсь, не собираешься вести двойную игру?
— Конечно, нет, — обиделась Эллен. — Для меня это не забава. Мне нравится Хью Уокер, и я хочу провести с ним немного времени, чтобы он полюбил меня. Неужели я требую слишком многого?
— В данной ситуации — да, — отрезала Фэнси. — Ведь мы гости Джонатана; кроме того, он думает, что ты хочешь выйти за него замуж.
— Но насколько я помню, ты всегда была против помолвки. Говорила, что мы с Джонатаном должны получше узнать друг друга, и именно для этого мы и приехали сюда. Что ж, ты оказалась права. Я передумала и уже не хочу выходить за Джонатана Уокера.
— Тогда нам остается извиниться перед Джонатаном и немедленно уехать в Ричмонд.
— О нет, только не это! — в панике воскликнула Эллен. — Тогда я больше никогда не увижу Хью. Пожалуйста, давай поступим так, как я предложила. Ведь даже делать ничего не придется — пусть каждый остается пока при своем мнении. Сделай это для меня, пожалуйста!
Эллен чуть не рыдала. Глядя на ее лицо, искаженное мольбой и отчаянием, Фэнси почувствовала сострадание к сестре. В конечном счете речь идет всего о нескольких днях, подумала она. А если эта невинная уловка и впрямь позволит Эллен найти свое счастье? Разумеется, все еще надо будет улаживать. Ей скорее всего придется извиниться перед Джонатаном…
— Хорошо, давай попробуем, — сдалась Фэнси. — Но имей в виду — только на несколько дней. Кроме того, ты должна поговорить с Джонатаном и сказать ему, что ты передумала.
Лицо Эллен просветлело. Она бросилась сестре на шею и чуть не повалила ее на землю.
— Спасибо, Фэнси! Я знала, ты меня не подведешь! Ты такая замечательная, лучше всех на свете.
— Я просто сумасшедшая, — засмеялась Фэнси. Когда через некоторое время на стоянку вернулся Чанс, сестры уже возились у костра, готовя кукурузные оладьи, на этот раз с ежевикой.
— Сегодня у нас будет праздник, — торжественно объявил Чанс. — А вот и угощение. — Он показал упитанную индейку.
Ужин получился великолепным. Жарить птицу, правда, пришлось несколько часов, но отличный вкус вознаградил всех за долгое ожидание. Так как до Уокер-Ридж оставалось совсем немного и делать какие-то запасы не имело смысла, в тот вечер они съели все. Впервые за время путешествия Фэнси по-настоящему наелась.
Она полагала, что после разговора с сестрой не будет спать по крайней мере полночи. Но она ошибалась — сон сморил ее, едва она опустилась на землю у костра. Спала Фэнси так крепко, что утром Эллен даже пришлось будить ее.
Стоянку все покидали в приподнятом настроении. Чанс насвистывал какую-то песенку. Они шли по замечательным местам: холмы чередовались с долинами, прорезанными серебристыми ручьями. Над ними шелестели листьями огромные платаны, величественные дубы, благоухающие белые акации. Плакучие ивы и тополя отражались в прохладной воде. В изобилии росли дикий виноград и ежевика. Через несколько часов, когда солнце уже стояло в зените, путешественники неожиданно вышли из леса и зашагали по узкой тропинке, тянувшейся вдоль обширной табачной плантации. Взглянув на залитые солнцем растения, Фэнси прищурилась. Значит, поблизости живут люди.
— Вы знаете, где мы? — спросила она, оборачиваясь к шедшему за ней Чансу.
— Похоже, вы не очень доверяете мне. — Чанс усмехнулся. — Но я знаю. Через несколько минут вы увидите реку Джеймс, а Уокер-Ридж стоит как раз на ее берегу.
И верно, пройдя мимо плантации, они увидели невысокий холм, на котором стояла усадьба. Невдалеке протекала река Джеймс, и ее вода ослепительно блестела под лучами солнца. Усадьба состояла из множества небольших построек, и со стороны Уокер-Ридж походил на деревушку. Размеры усадьбы, стоявшей в окружении лесов, поразили Фэнси. Приблизившись к дому, она заметила, что сразу за ним начинаются табачные плантации, как та, мимо которой они только что прошли. Слева от дома раскинулся большой фруктовый сад с яблонями, грушами и сливами. Усадьба, построенная из кирпича и дерева, имела очертания буквы «Н», перед ней пышно цвели розы. Один из склонов холма, заросший орехом, ивами и дубами, спускался к реке.
Сойдя с тропинки, Чанс, Хью и сестры пошли быстрее и вскоре достигли широкой подъездной аллеи. Их уже заметили. Фэнси увидела метавшихся по усадьбе людей, услышала радостные возгласы. Внезапно двери дома раскрылись, и на пороге появились Джонатан и Сэм. За ними вышли Констанция и какая-то пожилая дама — видимо, Летти, жена Сэма.
Вскрикнув от радости, Джонатан спустился по ступенькам и бросился по аллее к сестрам. Легко, будто это ему ничего не стоило, он подхватил Фэнси на руки.
— Дорогая! — воскликнул он. — Наконец-то! Мы так волновались за вас, что не могли ни есть, ни пить. — Совершенно забыв об остальных, он поцеловал ее в щеку. — Мы даже не знали, живы вы или нет. Вы представить себе не можете, как мы переживали!
Фэнси молчала. Она знала, что Чанс и Эллен смотрят на нее, и чувствовала себя неловко. Более того, она даже пожалела о том, что пошла на поводу у сестры и согласилась некоторое время побыть в роли невесты Джонатана. Поведение Джонатана подтверждало правоту Эллен, и, хотя сестра была увлечена теперь другим человеком, Фэнси почувствовала обиду за нее. А если бы Эллен все еще любила Джонатана? Какой был бы для нее удар! Внезапно почувствовав отвращение к Джонатану, Фэнси освободилась от его объятий и недовольно взглянула на него. Фэнси никогда не умела притворяться, и лишь присутствие Эллен помешало ей высказать Джонатану все, что она думает о его фамильярности.
— Позвольте заметить вам, любезный Джонатан, — сказала Фэнси ледяным тоном, — что ваши переживания — ничто по сравнению с тем, что довелось испытать нам с Эллен.
Глава 7
Покои на втором этаже дома, отведенные для Фэнси и Эллен, поражали великолепием. Когда Фэнси увидела их, ей на мгновение показалось, что она в Англии, в своем загородном имении. Две спальни, две нарядные гостиные и две гардеробные. Последние соединялись узким переходом, и сестры, пожелай они поговорить друг с другом, могли сделать это, не выходя в коридор.
Просторную комнату, которую Фэнси выбрала для себя, заливал солнечный свет. На полированном дубовом полу лежал зеленый ковер ручной работы, на высоких окнах висели полосатые бело-желтые занавески из легкой индийской ткани. На кровать из красного дерева с балдахином спускалась тонкая кремовая сетка, а пуховую перину закрывало шелковое покрывало с крохотными желтыми бутонами. Комната Эллен выглядела почти так же и отличалась лишь тем, что покрывала и занавески в ней были бежевыми и розовыми.
Проведя сестер по дому, Летти показала им расположение комнат.
— А сейчас, я думаю, вам больше всего хочется помыться и переодеться, — с улыбкой сказала она.
Фэнси и Эллен взглянули на свою потрепанную и запачканную одежду.
— Как вы догадались, миссис Уокер? — спросила Фэнси.
— Однажды, когда я была совсем молодой, мы с Сэмом заблудились в лесу и вышли оттуда только через три дня, — охотно ответила Летти. — Помню, тогда я думала только о том, как поскорее вымыться и переодеться. Вам ведь хочется того же? Правда?
— Правда, — ответила Фэнси. — В лесу мы с Эллен больше всего мечтали о горячей ванне. Мне сейчас кажется, я могу провести в воде целый день.
Летти рассмеялась. Ее смех был таким же очаровательным, как и манеры. Какая она милая, подумала Фэнси. Хотя Летти исполнилось семьдесят два года, она отнюдь не казалась дряхлой старухой. Ее доброе лицо обрамляли тонкие светлые волосы, а голубые глаза смотрели ласково. Фэнси почувствовала симпатию к Летти с того самого момента, когда она спасла ее и Эллен от необходимости выслушивать длинные и, по всей видимости, не особенно искренние излияния Констанции.
— Констанция, мы все очень переживали, — сказала Летти, — но сейчас не самый подходящий момент, чтобы говорить об этом. Наши гостьи наверняка хотят отдохнуть.
Констанция недовольно поджала губы, но ничего не сказала. Извинившись перед мужчинами, Летти повела сестер по широкой витой лестнице в их комнаты.
— Надеюсь, вы все-таки не будете лежать в ванне до конца дня, — весело сказала Летти. — Располагайтесь, а я пока поговорю с поваром. Мы хотим угостить вас чем-нибудь необыкновенным. Впрочем, — она улыбнулась, — думаю, что после стольких дней скитаний вы не будете особенно разборчивыми.
— Мы не сомневаемся, что ужин будет восхитительным, — с улыбкой ответила Эллен. — Но у нас к вам одна просьба: пожалуйста, не надо ежевики. Мы больше не можем на нее смотреть.
— Хорошо, дорогая. — Летти направилась к гардеробной Фэнси и открыла дверь. — Ваши вещи мы разложили по шкафам. Не знаю, правильно ли мы определили, кому что принадлежит, но вы, я думаю, разберетесь. Да, вот еще что. У каждой из вас будет своя горничная. Вашу, леди Мерривейл, зовут Ора. Надеюсь, вы останетесь довольны ею. — Она обернулась к Эллен. — А с вами, мисс Мерривейл, все это время будет Кловер. Она совсем молоденькая, ей только шестнадцать лет, но вы увидите, какая она веселая и работящая. Надеюсь, ничего непредвиденного не произойдет, но если все же появятся какие-нибудь неудобства, скажите мне. — Летти еще раз оглядела комнаты. — Не буду больше вам надоедать. Прослежу, чтобы вам приготовили ванну.
Позже, погрузившись в теплую, пахнущую лавандой воду, Фэнси испытала невероятное наслаждение. Медная ванна оказалась на удивление просторной; Ора объяснила, что ее делали для Сэма Уокера. Положив голову на край, Фэнси с удовольствием вздохнула. Какое счастье — помыться в горячей воде!
Ванн в доме было несколько, и, зная, что Эллен тоже моется сейчас и что торопиться не надо, Фэнси снова и снова намыливала тело и голову. Ора несколько раз подливала в ванну горячей воды. Только когда вода начала остывать, Фэнси наконец поднялась. Вытершись полотенцем и израсходовав огромное количество любимой пудры, она надела просторный, янтарного цвета пеньюар и начала расчесывать длинные, блестящие после мытья волосы. С какой ужасной косой ей пришлось ходить по лесу!
Положив изящный серебряный гребень на туалетный столик из атласного дерева, Фэнси подавила зевоту и направилась в спальню. Выйдя из гардеробной, она увидела, что Эллен, открыв дверь, с улыбкой смотрит на нее. Эллен тоже приняла ванну и выглядела восхитительно. Ее лицо, казалось, сверкало; шелковистые волосы она зачесала назад и перевязала белой лентой. На ней был светло-голубой пеньюар с брюссельскими кружевами.
— Фэнси! — воскликнула Эллен, не в силах скрыть восторга. — Разве не замечательно — принять ванну?
— Верно! — Фэнси засмеялась и взглянула на стоявшую в ее спальне огромную кровать. — Знаешь, если постель будет такой мягкой, какой кажется на первый взгляд, я, пожалуй, никогда не выйду отсюда. — В этот момент в животе у Фэнси неожиданно заурчало, и она поспешно добавила: — Если, конечно, нас не позовут к столу.
Фэнси как будто кто-то услышал. Через несколько секунд в дверь постучали, и на пороге появилась Ора с большим серебряным подносом в руках. Поставив его на стоявший в центре гостиной стол из красного дерева, высокая, стройная негритянка молча отошла на несколько шагов. Фэнси и Эллен поспешили к столу и жадно уставились на поднос. Цыпленок, телятина, спаржа, цветная капуста в белом соусе, огурцы и редис, сливки, абрикосы и горячий кофе с еще теплыми булочками. Неужели это все им?
— Миссис Летти сказала, что вы, наверное, проголодались. — Ора улыбнулась, показав великолепные белые зубы.
— Ты даже не представляешь, Ора, как нам хочется есть! — воскликнула Фэнси, кладя себе на тарелку ножку цыпленка и спаржу. — Миссис Уокер — просто ангел, так ей и передай.
Через несколько часов, выспавшись, Фэнси решила спуститься вниз. Волосы она уложила в высокую прическу, выпустив один темный локон на грудь, и надела шелковое платье с богато вышитым лифом и широкой легкой юбкой. Спускаясь по лестнице, Фэнси вдруг заволновалась: через несколько минут она увидит Чанса Уокера!
Фэнси знала, что сейчас выглядит очень привлекательно, не так, как в лесу, где провела две недели, и все же, когда она достигла последней ступеньки, ее пальцы судорожно сжали неяркий изящный веер. В горле образовался неприятный комок. Интересно, что скажет Чанс, увидев ее в нормальном платье? Фэнси внезапно показалось, что вырез у ее наряда неприлично низкий, открывающий верх крепкой маленькой груди.
Тут же разозлившись на себя за подобные мысли, Фэнси гордо подняла голову. В конце концов, она — баронесса Мерривейл. На ней великолепное платье, сшитое по последней моде, и ни один деревенский грубиян не посмеет вывести ее из душевного равновесия. Фэнси пересекла коридор и, пройдя через высокие арочные двери, вошла в гостиную.
Комнату, которую в доме называли Красной гостиной, Летти показала ей и Эллен утром. Она представляла собой просторный зал с высоким потолком, тремя хрустальными люстрами и несколькими узкими окнами, выходившими в сад. Пол покрывал красно-золотистый кавказский ковер, а на окнах висели занавески того же цвета. Небольшие изящные столики и шкафы из красного и орехового дерева, три канапе, обитые атласом, и удобные кожаные красные кресла составляли обстановку гостиной. Как рассказала Летти, члены семьи обычно собирались здесь перед ужином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45