Тесc поняла, как она ошибалась: он завершил поставленную перед собой задачу и расстегнул последнюю пуговицу на шелковой рубашке и неторопливо направился вверх, целуя ее изящные лодыжки, чуть задержавшись, пощекотал местечко под коленками, прошелся по всей длине бедер.Руки его искали и находили самые чувствительные, самые потаенные уголки, а вслед за руками следовали губы и язык. И к тому моменту, когда его губы вновь коснулись острых сосков Тесc, она уже вся была в огне, привлекая его ближе в объятия, лаская его.Ника переполняло желание, он еле выдерживал ее нежные прикосновения. А когда теплые пальцы Тесc стали медленно гладить его возбужденную плоть. Ник больше не мог владеть собой. Он поймал ее ладони и, заведя их ей за голову, лег на нее, крепко прижавшись к бедрам. Тесc попыталась увернуться, но он прошептал ей прямо в губы:— Нет, дорогая, в следующую ночь я позволю тебе поступать, как знаешь, но не сегодня — я больше не могу ждать. Я должен взять тебя сейчас же! — Он внедрился в ее раскрывшуюся ему навстречу плоть и обрушился на нее градом поцелуев.У нее было так тесно, так тепло и гладко внутри, что Ник задрожал от плотского наслаждения, которое потоком разлилось по нему.Он глубже вошел в нее, в эти жаркие маленькие ножны, в которых так уютно разместился его огромный клинок. Исторгая громкие стоны, он бессознательно сжимал руками ее запястья, превратив Тесc в добровольную узницу. Язык его блуждал в глубине ее рта; тело ее было распростерто под ним, подобно пиршественному столу перед изголодавшимся человеком. Мягкие кудри Тесc касались прямых жестких прядей Николаcа, шелковистая нега, исходившая от ее теплой обнаженной кожи, дразнила и возбуждала его, направляла все ближе к драгоценному освобождению, которого так жаждало его тело.Возбужденная и преисполненная тем же первобытным чувством, что и Ник, Тесc выгнулась ему навстречу, почти в мольбе. Она вся была заполнена им, и это приносило ей небывалое удовлетворение. Восторженные звуки, которые он издавал каждый раз, когда погружался все глубже и глубже в ее лоно, вызывали отклик в ее теле. И от этого его власть над нею становилась еще слаще.Тесc вдруг страстно захотела дотронуться до Ника, чтобы разделить вместе с ним величайшее наслаждение. Одна за другой волны восторга пронзали ее, а она крепко, изо всех сил целовала его, обвив ногами его бедра, притягивая его к себе.Николаc вздрогнул, ощутив ноги Тесc вокруг бедер. Мягкие удары сотрясали ее тело, и Ник позволил наконец всей своей сдерживаемой страсти низринуться свободным потоком. Ослабив руки, он провел ладонями по бедрам жены. Крепко прижимая ее к себе. Ник достиг наконец сладостного пика восторга, о котором мечтал. Он отдал ей себя всего, без остатка; с губ его сорвался низкий торжествующий рык.Уверенная, что никогда больше не сможет пошевельнуться, Тесc безжизненно лежала под ним, оцепенев от неизмеримой силы ощущений, которые ей довелось пережить. В первый раз она поняла, какой могущественной, сильной, неумолимо требовательной может быть страсть… Поняла, почему некоторые женщины были готовы ради нее на все, а некоторые мужчины из-за страсти убивали.Она вздохнула от удовольствия, когда Ник прижал ее к себе и обронил ленивый поцелуй на висок. Тело его приятно грело, и она наслаждалась, лежа в кольце его сильных рук, опустив голову на твердое широкое плечо.Некоторое время было тихо, а потом Ник сказал:— Ты мне намного больше нравишься как жена, чем как любовница…— Да? А почему? — сонно спросила она.— Потому, — хрипло ответил он, снова целуя ее в висок, — что мне больше не надо уходить из твоей постели и метаться на своем одиноком ложе. Теперь я могу заниматься с тобой любовью когда угодно и где угодно.Тесc немного напряглась, ей показалось, что мягкий свет поблек. Не такие слова она хотела бы услышать от него, хотя они ее и не удивили. То, что Ник ее хочет, она никогда не сомневалась…Не желая думать об обстоятельствах их женитьбы, она отвлеклась от тягостных воспоминаний и вдруг зевнула. Она — его жена и любит его, и это главное. Теперь, когда она носит его имя — тут по ней пробежал легкий холодок, — а потом будет вынашивать его детей, этого будет достаточно, чтобы приносить ей удовлетворение на долгие годы.Ник тоже думал о детях, и Тесc была бы поражена, если бы узнала, что он не хотел, чтобы она сразу же забеременела. Для него это было бы непостижимым поворотом дела. «Хотя, — признал он, — основная причина моих настойчивых поисков невесты — обеспечить себе наследника, я не хочу, — потрясенно думал он, — чтобы кто-нибудь делил со мной ее тело, даже если это будет мря кровь и плоть!»Впервые Ника озарило, что с Тесc его связывает нечто большее, чем желание. «Возможно я, — смущенно решил он, — влюбился в нее…»Это была невероятная, пугающая мысль. Любовь делает человека слабым и ранимым, полностью подчиняет его капризам другого. А если любовь безответная… Николаc сглотнул. Ни за что на свете он не согласился бы снова пережить те муки, когда Мэрианн вышла замуж за другого. И покуда нет опасности, что Тесc станет женой другого человека, достанет ли у него силы выносить невознагражденную любовь до конца дней? Лицо его посуровело. "Я заставлю Тесc полюбить меня.Но что, — мрачно размышлял он, — я сделал для того, чтобы она полюбила меня?" Ничего. Он соблазнил ее. Обозвал лгуньей. Похитил и держал как пленницу для удовлетворения плотских утех.«Но я люблю ее», — с радостью думал он, зная, что это правда.Он и в самом деле любил ее. Полюбил почти с первого взгляда, как только увидел в «Черной свинье». Иначе как объяснить его решительные, целеустремленные поступки? Только человек, захваченный сильным чувством, мог поступать так, как он.Он немного приподнялся, чтобы посмотреть на спящую Тесc; его лицо смягчилось: он ликовал, оттого что просто смотрел на нее, зная, что она его невеста, его жена. Наклонившись, он запечатлел череду быстрых поцелуев на ее лбу, потом лег на спину рядом с ней и отдался во власть сна.Ник проснулся еще до рассвета. Тело его напряглось: оно жаждало ее. Он протянул руку к Тесc и потихоньку разбудил ее настойчивой и нежной лаской, которая вскоре направила их на тропу наслаждения. И когда он наконец овладел ею, соединяя их тела, в его обладании были такая страсть и нежность, что Тесc обмирала от восторга. «Он должен чувствовать ко мне нечто большее, чем желание. Должен!» — туманно думала она.Когда спустя несколько часов Тесc окончательно проснулась, то, к своему разочарованию, обнаружила, что она одна в украшенной прелестным шелковым балдахином кровати.Мечтательно улыбаясь, она потянулась, как котенок, и с изумлением ощутила, что кое-какие части тела приятно побаливают и что на ней все те же лиловая рубашка и прозрачный пеньюар. Вспомнив, как Ник расстегивал каждую пуговицу, она покраснела, засмеялась и крепко сжала рубашку руками, воображая губы Ника на своем теле.Тесc решительно отбросила эротические мысли и взялась за бархатный шнурок, чтобы вызвать служанку. На ее звонок мгновенно откликнулись, и некоторое время спустя Тесc занялась утренним ритуалом омовения и переодевания.Прошла уже почти половина утра, когда Тесc застенчиво спустилась по широкой лестнице в поисках своего молодого мужа. Ее золотисто-рыжие кудри были перехвачены шелковой ленточкой точно такого же лавандового цвета, как и ее муслиновое платье. От нее словно исходило теплое свечение, на щеках цвели розы, а глаза сверкали, как драгоценные камни. Она дивно выглядела.Ник, сидя в кабинете, именно так и подумал, когда повернул голову ей навстречу. Сердце его подпрыгнуло. Ничего больше ему не хотелось, как только обвить ее руками и целовать без конца сладкие уста. Однако он пожалел о ее несвоевременном приходе. Он не хотел, чтобы она увидела сейчас избитое, в синяках лицо Александра, не хотел объяснять ей все, хотя она, без сомнения, потребует объяснений. В надежде опередить Тесc, он бросился вперед, чтобы задержать ее, но было уже поздно.Она сделала три шага в комнате и резко остановилась, увидев двух своих дядюшек, которые сидели в удобных кожаных креслах перед огромным столом Ника. Но она испугалась не оттого, что увидела их. Ее смертельно испугало лицо Александра. Он явно дрался — и ему изрядно досталось: царапины, порезы и лилово-черные синяки уродовали его красивое лицо.Глаза Тесc округлились. Она бросилась к дяде.— Что случилось? Кто это сделал? — еле дыша, спросила она.Александру было не по себе, он с трудом сидел в кресле. Бросив извиняющийся взгляд на Ника, он пробормотал:— Кто-то ворвался в коттедж привратника ночью и напал на меня.— Напал! — воскликнула Тесc, и розы на ее щеках увяли. Она обвела взглядом троих мужчин и, наморщив лоб, в конце концов остановила взор на Николасе.— А кто знал, что они там остановились? И почему напали на Александра? — Ник выдержал ее взгляд и без обиняков сказал:— Должно быть, тот самый человек, который в субботу пытался убить тебя, он вернулся и попытался снова… Глава 20 Слова Николаcа дошли до Тесc, и она уставилась на смуглое лицо мужа расширившимися от страха глазами.— Но почему? — срывающимся голосом воскликнула она, медленно опускаясь в черное кожаное кресло, которое ей подставил Рокуэлл. — Почему?Едва она задала этот вопрос. Ник сообразил, каким должен быть ответ, и выругался.— О Боже, что же я за дурак! — Все изумленно поглядели на него, а он угрюмо сказал:— Существует только один ответ на все эти нападения — контрабандисты! «Нелегалы», которые пользовались коттеджем…— Ну конечно, — с пылом вставила Тесc. — Больше некому.Ник кивнул и печально посмотрел на нее.— Я знаю, тебе трудно будет в это поверить, дорогая, но я рассматривал такую возможность в день нападения на тебя, и мы даже с твоими дядями обсуждали это, но боюсь, с недавних пор, — он улыбнулся ей, — моя голова занята одной дерзкой рыжеволосой мисс!Тесc слабо улыбнулась: ей были приятны его слова, она была благодарна и легкому тону, которым он их произнес. Пристально всматриваясь в лицо Николаcа, Тесc тихо попросила:— Расскажи мне, что произошло сегодня утром.Ник вздохнул и поднялся. Наклонившись над столом и задумчиво глядя на свои блестящие черные ботинки, он сказал:— По словам Александра, что-то, о чем он понятия не имеет, разбудило его как раз перед рассветом. Он лежал в твоей кровати, прислушивался и раздумывал, а не контрабандисты ли снуют в погребе и создают этот шум. Несколько минут ничего не было слышно. Потом, решив, что он, наверное, ошибся, Александр почти заснул, но вдруг почувствовал, что двери его комнаты открываются и кто-то крадется к нему. Он подождал, не желая отпугивать пришельца, и следующее, что он понял — скорее почувствовал, нежели увидел, — что какая-то фигура стоит возле его кровати.— В руках у него был нож, — выпалил Александр, — и тут до меня дошло, что надо мной нависла смертельная опасность. Нож пронесся у меня над плечом, задел, но не причинил настоящего вреда. Думаю, тот парень метил мне в сердце, но в темноте просчитался. — Александр сглотнул. — Если бы я спал, он, без сомнения, выполнил бы свое задание. Я мгновенно спрыгнул с кровати, мы схватились и начали бороться. — Улыбка исказила разбитое лицо Александра:— По моему виду не скажешь, но я тоже задал ему хорошую трепку. Умудрился нанести несколько сильных ударов.Но парень дрался как сумасшедший Мы ударялись о столы, швыряли друг в друга стульями. Я сумел отобрать у него нож: в темноте никто из нас не смог его отыскать, так что дело свелось к простой драке. От шума проснулся Рокуэлл. Услышав его шаги, парень изо всех сил треснул меня по голове и пинком сбил с ног. К этому времени мы уже были в коридоре, а когда Рокуэлл пришел, я лишь мельком взглянул на этого человека, поскольку он удрал вниз по лестнице и исчез.Рокуэлл продолжил рассказ с явной гадливостью в голосе:— Мы немедленно подняли на ноги весь дом и тщательно обыскали все вокруг, но ничего не нашли, только увидели, что боковая дверь открыта настежь.— Мне очень жаль. Тесc, — чуть ли не со стыдом произнес Александр, — но я не мог поймать этого вертлявого дьявола — он крутился и извивался, хотя я не слабак!— Разумеется, нет! — воскликнула Тесc. Глаза ее излучали добрый свет. — Ты сильный и храбрый, и я уверена, ты сделал все, что мог.Несколько минут в комнате царила тишина. Потом, глядя на Александра, Тесc с надеждой спросила:— Тебе ничто в нем не показалось знакомым? Я понимаю, было темно, но во время драки, может, у тебя сложилось хоть какое-то о нем впечатление? Что-нибудь, что помогло бы установить его личность?Александр пожал плечами.— Он не назвал своего имени, если ты на это надеешься. Он был высокий и довольно сильный, широкоплечий. А когда мерзавец сбегал по лестнице, то при свете свечи Рокуэлла я мельком заметил, что он был одет как джентльмен.Тесc затаила дыхание. Глядя на Ника, она сдержанно сказала:— Это описание очень совпадает с тем, что видела Роза, когда рассказывала о нападавшем на меня в субботу.Ник кивнул:— Если мы не ошибаемся и контрабандисты используют коттедж, то, полагаю, мы можем безоговорочно признать, что это один и тот же человек.Тесc болезненно сглотнула.— По-моему, он весьма.., упорный, не так ли?Ник снова кивнул, страстно желая найти какой-нибудь способ, чтобы уберечь ее от этих ужасных новостей.Тесc улыбнулась в ответ на его кивок.— Подумать только, было время, когда я думала, что веду скучную обыденную жизнь и раздражалась из-за скуки… — Она вздохнула. — Теперь я неизвестно что отдала бы за эту самую обыденность.Глаза Николаcа сверкнули. Он поймал ее руку и, целуя, сказал:— Зная ваши желания, мадам, я постараюсь стать обыкновенным супругом!Александр и Рокуэлл расхохотались, а Тесc засияла улыбкой.— Не верю, — запальчиво сказала она, — что ты можешь стать обыкновенным, даже если очень постараешься.— Благодарю тебя, я подумаю. — Лицо его посерьезнело, и он вернулся к прежней теме. Рассевшись вокруг стола Николаcа, они вчетвером обсудили ситуацию со всех сторон, и с каждой минутой уверенность, что за всем этим стояли контрабандисты, становилась крепче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51