Измученный, он невольно выругался сквозь сжатые зубы, выпрямился, чтобы немного отдышаться. Этот проклятый замок как будто издевался над ним. Джемс немного пошевелил пальцами, чтобы вернуть им обычную ловкость и подвижность, и снова углубился в свою работу. Он сунул в замочную скважину зигзагообразного вида маленький плоский инструмент, которым всегда пользовался в подобных случаях, и стал медленно поворачивать его. Весь опыт и вся ловкость Джемса теперь сосредоточились на кончиках его пальцев, но замок по-прежнему оставался недоступным, и Джемс почувствовал, как в нем поднимается страшная ярость.
Он прекратил работу и посмотрел на,свои часы. Было два часа и пятнадцать минут, значит, он уже добрых двадцать минут трудился над этим проклятым замком. Он выпрямился, глубоко вздохнул, и луч его фонарика осветил дощечку, прибитую над дверью, на которой можно было прочитать: «Стефан Дунс, импресарио».
Сухой треск, раздавшийся совсем близко, насторожил его. Джемс Арнакль прижался к стене и выключил фонарик. Его сердце бешено колотилось в груди. Долгие секунды он оставался неподвижным, прислушиваясь. В этом здании располагались только конторы, так что теоретически здесь в это время никого не должно было быть, за исключением ночного портье, который проводил свое дежурство сидя в квартире около входной двери. Больше ничего не было слышно, и Джемс решил, что испуг, который он испытывал, был вызван треском какой-нибудь мебели или двери, дерево которой высохло. Он подождал из осторожности еще несколько секунд, а потом снова включил фонарик.
Дверь конторы этого импресарио была снабжена двумя замками. Один, обычной конструкции, находился на уровне дверной ручки, а другой, типа «Вале», на двадцать сантиметров выше. Над ним и трудился Джемс в тече-
ние двадцати минут. Неожиданно в его мозгу промелькнула мысль. Он положил обратно в карман маленький инструмент, которым орудовал до сих пор, и взял другой, более ординарной конструкции. Он сунул его в упрямую замочную скважину, несколько секунд шарил им, потом ему все же удалось повернуть язычок, и дверь открылась.
Страшно обозленный на себя, он несколько минут осыпал себя бранью, потом немного успокоившись, прошел в контору, закрыв за собой дверь, и осмотрелся вокруг. Страшно удивленный, он громко произнес вслух:
— Вот это да! Какой беспорядок. Неплохо было бы поставить сюда вентилятор...
Так как он пришел сюда совсем не для того, чтобы высказывать свое мнение и наводить здесь порядок, он подошел к этажеркам, размещенным около стен, и прочел этикетки, наклеенные на ящиках. Он открыл тот, на котором была надпись: «Контракты», и вынул оттуда все досье, чтобы отнести их на письменный стол. Сдвинув несколько предметов, он очистил себе место на столе. Ему совсем не составило труда найти папку с надписью: «Мисс Пантер». Здесь у Дунса было значительно больше порядка.
Джемс открыл картонную папку и быстро просмотрел документы, которые в ней были: контракт и два письма, написанные на пишущей машинке. Не тратя зря времени, он достал из кармана миниатюрный фотоаппарат и поставил его на определенную выдержку, придвинул к себе лампу, стоящую на письменном столе, включил ее и, опершись локтями о стол, направил объектив аппарата на страницу контракта: сделал первую фотографию...
Менее чем за одну минуту он завершил всю работу. Очень быстро, как человек, который не привык делать лишних жестов, он положил все папки на место — в ящик, откуда он их взял, восстановил прежний беспорядок на письменном столе и ушел, предварительно внимательно осмотрев, не оставил ли он каких-нибудь следов своего пребывания в этом кабинете.
Глава пятая
Бесси, секретарша Хастена, неожиданно перестала печатать на машинке и достала из сумочки зеркало, чтобы посмотреть, находится ли еще бородавка на кончике ее носа. Питер Ларм, стоявший у окна, в этот момент повернулся и сыронизировал:
— Я бы на вашем месте согласился и пошел бы на то, чтобы мне отрезали кончик носа.
Женщина презрительно подняла брови и положила зеркальце обратно в сумочку.
— Идиот,— прошипела она.
Она тотчас же принялась за свою пишущую машинку, а лицо Питера озарила насмешливая улыбка. Взглянув на свои часы, он подошел к ней и недовольным тоном проговорил:
— Вот уже целых четверть часа, как я жду. Пойдите и скажите вашей обезьяне, что, если он меня сейчас же не примет, я немедленно уйду. Я не собираюсь здесь болтаться все утро и тратить понапрасну драгоценное для меня время...
Бесси, сделав вид, что ничего не слышит, продолжала стучать на машинке, стараясь проделывать это, как можно громче. Питер подошел к ней и провел рукой по ее волосам.
— Ты меня слышала, детка? Пойди, пожалуйста, к Хастену и повтори ему то, что я только что сказал тебе. В противном случае я попросту уйду.
Она резко вскочила с места и бросила на него полный ненависти взгляд.
— Ну как же я буду довольна, когда начальник наконец посадит вас в тюрьму,— процедила она сквозь зубы, продолжая стоять.
Питер угрожающе поднял руку.
— Ты или поторопишься, или получишь шлепок по заду!
Бесси больше не колебалась. Она открыла дверь, которая вела в кабинет Хастена.
— Этот ничтожный, никчемный детектив начинает терять терпение, сэр,— заявила она.
Злобный голос полицейского прорычал:
— Пусть ждет!
Услышав это, Питер Ларм пришел в ярость. Он приблизился к двери кабинета, твердой рукой отстранил девицу и появился перед Хастеном, который был в своем кабинете.
— Послушайте, старина,— начал он.— Если вы хотите поговорить со мной, то это должно произойти сейчас или никогда. У меня есть другие, более важные дела, которыми я могу заняться, и другие кошечки, которыми
я могу любоваться, значительно лучше той образины, которая работает у вас секретаршей.
Он с силой толкнул дверь, заставив Бесси отступить. С покрасневшим лицом Хастен встал с кресла.
— Ладно, прекратите ваши вопли, вы начинаете действовать мне на нервы,— проговорил он.
— А вы,— возразил Питер,— уже давно мешаете мне. Перестанем же ругаться и поговорим лучше серьезно. Нужен я вам или нет?
Хастен ответил с подчеркнутым пренебрежением:
— Вы мне не нужны, Ларм. Все, что вы сможете рассказать мне, не представляет для меня никакого интереса.
Питер неожиданно сильно побледнел.
— Скажите мне, старина, вы что же, издеваетесь надо мной. Вчера вечером вы сами просили меня, чтобы я пришел в девять утра в вашу контору. Вот я и пришел. А теперь—я вас слушаю.
Хастен повернулся к нему спиной и проговорил насмешливо:
— Я переменил свое решение. Я знаю, что вы все равно расскажете мне исключительно то, что вам захочется, а это меня совсем не интересует. Во всяком случае, я все же хочу вам кое-что сказать...
Одежда старой женщины, которую я нашел у Змили Мурки, была опознана служащим мюзик-холла. У нас есть теперь уверенность в том, что эта женщина была помощницей мисс Пантер. Это все. Если вас это интересует, вы можете этим воспользоваться.
Лукавая улыбка расплылась по лицу Питера Ларма. Ом глубоко вздохнул и ответил:
— Я вам очень признателен, Бил. У вас настоящая свинячья голова, но, тем не менее, вы иногда бываете шикарным типом.
И, оставив ошеломленного полицейского, он быстро вышел из кабинета.
Фиалковые глаза Флосси радостно засветились, когда она увидела неожиданно появившегося в ее комнате Питера. Она быстро зажала между колен бутылку портвейна и сунула маленький стакан в ящик стола. Потом подчеркнутым жестом раздавила свою турецкую сигарету в пепельнице.
— Доброе утро, патрон,—поприветствовала она.— Я уже стала беспокоиться, что это вы такое фабрикуете.
— Джемс тут? — спросил Питер.
Лицо Флосси приняло восторженное выражение.
— О да! — ответила она.— Он в своем кабинете.
Питер резко захлопнул дверь, войдя в кабинет Джемса Арнакля. Добродушный парень, устроившись в кресле, сладко подремывал. Он сразу же вскочил и пролепетал:
— Прости меня, патрон, но у меня совсем не было времени поспать в эту ночь.
Не обращая внимания на его извинения, Питер спросил:
— Тебе удалось?
Усталое лицо Джемса Арнакля сразу же прояснилось. Он уселся за свой письменный стол и выдвинул один из ящиков.
— Да, патрон, конечно. Но ты говорил о том, что это пустяк — открыть замок. Никогда в жизни я не встречал подобного трюка! Потом мне пришлось порыться в бумагах, чтобы найти досье девицы. Мне удалось все сфотографировать. Они уже проявлены, вот они, пожалуйста!
Он протянул документы Питеру, который взял их, устроившись поудобнее в кресле, и молча методически стал просматривать отпечатки. Контракт был похож на все остальные контракты, какие вообще заключают с артистами. И ничего в нем не было сказано о помощнице мисс Пантер. Но это и не удивительно. Из двух писем одно отправлено из Филадельфии и адресовано Стефану Дунсу с просьбой устроить ей ангажемент в Нью-Йорке. Второе письмо было ответом импресарио артистке, в котором говорилось, что он устроил ей ангажемент и просил приехать для подписания контракта.
Питер бросил первое письмо на стол Джемсу и приказал:
— Немедленно позвони по телефону нашему корреспонденту в Филадельфии, и пусть он узнает, в какой коробке она там выступала. Только чтобы он ничего не пропустил. Даже крохотные сведения могут оказаться полезными. А теперь я побежал и вернусь только к полудню.
Кенет Лиссом был все таким же нервным. Он креи-ко пожал руку Питера, потом вернулся на свое место за письменным столом. Его маленькие черные глазки блестели за стеклами очков, он провел дрожащей рукой по своим темным растрепанным волосам.
— Что у вас нового, мистер Ларм? — спросил он. Прежде чем ответить, Питер поудобнее расположился в одном из кресел.
— Полагаю, именно сейчас наступил момент вызволить вашего клиента из тюрьмы. Сейчас или никогда! Полиция сегодня ночью обнаружила помощницу мисс Пантер. Она была мертва, и я думаю, что, как у них часто бывает, это сочтут за обыкновенное самоубийство...
Адвокат, изобразив удивление, поинтересовался:
— Это, конечно, хорошо, но если Мак-Линен упорствует в своих показаниях, я все же не вижу возможности вытащить его оттуда.
Питер, сдерживая улыбку, возразил:
— Вот как раз теперь, в этот момент, вы и появитесь. Вам нужно сегодня встретиться с вашим клиентом, чтобы ознакомить его с новой версией этого дела. Вот как я представляю эту историю: необходимо, чтобы Мак-Линен утверждал, что утром, в день совершения преступления, ему звонила любовница, предупредившая его, что не сможет увидеться с ним вечером. Он также должен утверждать, что вернулся к себе домой после обеда. Какой-то мальчик, наружность которого он теперь не помнит, позвонил в его дверь около полуночи. Он передал ему старательно завязанный пакет от мисс Пантер, которая просила его сохранить. Ночью, из любопытства, Мак-Линен все же вскрыл пакет и обнаружил в нем револьвер. Испугавшись, он спрятал его в том месте, где его нашла полиция.
Питер на секунду замолк, напряженно глядя на адвоката, который слушал его с безразличным видом, и затем продолжил, нервно похлопывая рукой по спинке кресла:
— Когда полицейские рано утром появились у вашего клиента, тот сразу никак не мог понять, что его любовница была убита. Он, наоборот, подумал о том, что ей грозит опасность, и из-за любви к ней, чтобы создать ей алиби, в котором он думал, она нуждается, стал уверять, что она приходила... Он должен говорить обо всем этом уверенно и твердым голосом. Думаю, после этих признаний он будет освобожден от подозрений, а у полиции появится версия, что мисс Эмили Мурки убила мисс Пантер и, зная о любовной ее связи с Мак-Лине-ном, послала револьвер с рассыльным с целью бросить
тень преступления на Грегори... Что вы об этом скажете?
Кенет Лиссом состроил какую-то странную гримасу и взял блокнот, чтобы записать все и не перепутать. Он сдержанно сказал:
— Это, безусловно, хорошо придумано, но я боюсь обратного действия. Это, конечно, может и удасться... Но если полиция вслед за этим обнаружит, что мисс Мурки не играет никакой роли в этой истории, а это тоже возможно, то мы оба рискуем иметь большие неприятности,
Питер широко улыбнулся и терпеливо повторил:
— Какие неприятности? Вы перескажете эту историю вашему клиенту, который повторит ее полиции. Если это, хотя я так не думаю, не пройдет, Мак-Линену все равно не будет никакого смысла объяснять происхождение этой истории. Даже если он и сделает это... Вам будет легко опровергнуть его. В такой момент, конечно, скорее поверят вам, нежели ему. Поверьте мне, сейчас нам подвернулся сверхуникальный случай, это пока единственный шанс вытащить вашего подзащитного. Когда они его выпустят, полицейские не захотят признать свою ошибку и оставят его в покое. Разве вы думаете иначе?
Адвокат хотел возразить, но потом медленно произнес:
— Если вы уверены...
Питер с силой ударил по подлокотникам кресла и заверил его:
— Безусловно, я именно так и считаю. Будете ли вы защищать Мак-Линена или нет? Первым делом, дайте ему возможность выйти оттуда, а потом уж мы посмотрим...
Неуверенным жестом Кенет Лиссом провел рукой по всклокоченным волосам, потом несколько раз глубоко вздохнув, как пловец перед заплывом, произнес:
— Я согласен с вами, мистер Ларм. Я должен как можно скорее увидеть Мак-Линена. Может быть, в полдень. Я. сделаю все, как вы сказали.
Питер Ларм вошел, не постучавшись, и тихонько закрыл за собой дверь, Стефан Дуне резко повернулся в своем кресле и злобно посмотрел на него.
Точно рассчитанным жестом Питер задвинул засов и спросил:
— Вы разрешите? Мне бы не хотелось, чтобы нам помешали...
Он прошел через всю комнату, подошел к письменному столу импресарио и пристально посмотрел на Дунса.
— Я считаю, что шутки пора кончать,— произнес он, делая ударение на последнем слове.— Нравится тебе это или нет, но мы будем говорить теперь серьезно.
Едва уловимым движением он перехватил руку Дунса, которая потянулась к телефону, стоявшему тут же на столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17