Кому прежде всего он позвонил сегодня утром?
Что он делает, когда остается один?
Какие у него были самые большие потери до сих пор?
Встречался ли он с дьяволом?
Кем он был в прошлой жизни?
Есть ли у него хронические заболевания?
Хранит ли он солнце в сердце, звучат ли песни у него на устах?
Кубитакэ придумывал ответы на свои вопросы, как ему заблагорассудится, и думал о Мэтью.
Ясно, что он всегда получает удовольствие от того, что делает. При этом его не преследует комплекс неполноценности, как меня. Он ни к кому не испытывает сострадания, но его все любят. В ответственные моменты у него никогда не бывает осечек, он спит с кем угодно.
За соседним столиком от посторонних глаз пряталась парочка: девчонка, наверное, старшеклассница, и парень, с виду студент. Парень что-то нашептывал девчонке, дыша ей в ухо. Она отстранилась от него, по-идиотски заржала и со всей силы стукнула его по плечу.
– Нашел время для своих дурацких шуток!
Парень сказал: «Извини, не подумал», и, откинувшись назад, уклонился от невинных атак своей подружки.
– Это тебе в качестве компенсации.
Парень пристально посмотрел в лицо девчонке, как будто хотел что-то сказать ей без слов, и неожиданно, высунув язык, лизнул им кончик своего носа.
– Ты можешь быть серьезным? Женишься на мне или нет?
Женишься? В таком юном возрасте? Кубитакэ невольно забеспокоился. Не иначе как сделал ей ребеночка, подумал он и посмотрел на парня. Красавчик, ничего не скажешь, но глаза беспокойные – будто мухи шныряют туда-сюда. Кубитакэ догадался, что парень – из тех, кто умеет доставить удовольствие девушке, но дает деру, как муха, когда нужно принимать серьезные решения. Девчонка же была само спокойствие, как статуя Будды, сидящего на листе лотоса. Только рот работал. Она поглощала еду, расставленную на столе. На боках у нее, над поясом платья, нависал жирок, но груди, как два волейбольных мяча, излучали не только молодость, но и энергию, способную дать отпор чему угодно.
Хотя Кубитакэ пялился на них так, словно подглядывал за увлеченно занимающимися сексом супругами, забывшими закрыть дверь в спальню, эта пара абсолютно не замечала его присутствия. Похоже, собственные проблемы были для них куда важнее, чем устремленные со всех сторон любопытствующие взгляды.
– Смотри, не лопни.
– У меня от страданий аппетит разыгрывается.
– Пойдем-ка лучше куда-нибудь.
Короче, парню совсем не хотелось задумываться над возникшей проблемой. Его глаза-мухи остановились над головой Кубитакэ. Кубитакэ тут же отвел взгляд в сторону, мимо как раз проходила официантка, и ему хочешь не хочешь пришлось заказать себе пиво.
– Можем пойти куда угодно, но решение прими сегодня. Пока не стало поздно.
– Понял, понял. Обязательно приму.
Девчонка отложила палочки в сторону, зажмурилась и быстро придвинула лицо к губам парня, требуя поцелуя.
Парень бросил взгляд в сторону Кубитакэ и поцеловал ее в висок, всем своим видом показывая: ох, как же ты мне надоела.
– Ты меня любишь?
– Э-э, очень.
– Нет, ты скажи: «я тебя люблю».
Парень пасовал перед ее напором. Это напоминало Кубитакэ отношения репетитора и ученика.
– Я тебя люблю. Пошли теперь, – парень встал с места, поторапливая свою подружку. Баловень, признававший только шутливое общение, на мгновение превратился в усталого мужчину средних лет. Кубитакэ захотелось пойти вслед за ними. Чувство, похожее на то, когда не можешь выключить начатую телевизионную программу, хотя в ней нет ничего интересного. Ему не терпелось узнать, что решат эти двое.
Кубитакэ отловил официантку, отменил пиво и поспешил к кассе. К сожалению, перед ним оказалась группа из пяти человек, каждый неторопливо подсчитывал свою долю по счету, поэтому он не смог сразу последовать за уходящей парочкой.
Когда он выбежал из ресторана, эти двое уже скрылись из виду. Кубитакэ послюнявил палец, определил по нему направление ветра и пошел в ту сторону, откуда дул ветер.
Он забрел в самый центр Кабуки-тё и в поисках парочки вышел к фонтану сбоку от театра Синдзюку-Кома.
Когда ему еще не было двадцати, Кубитакэ ходил в кино и бары, располагавшиеся вокруг фонтана. Там он покупал дорогую марихуану, аккуратно курил ее дома и, кажется, восторгался Большой фугой Бетховена.
Лавируя между мальчишками и девчонками, Кубитакэ читал на их лицах желание, но не замечал ни самодостаточности, ни сконцентрированности, ни жесткости.
Дети, родившиеся и воспитывавшиеся в Диснейленде, выросшие на гамбургерах из Макдональдса, собираются в Кабуки-тё и Харадзюку – Диснейлендах для подростков. У них не очень много денег на развлечения, но они знают, как погулять до самого утра на 2000 иен. С невинными лицами они принимают предложение похотливых мужиков, едят и пьют в ресторане. А после наверняка отправляются в диснейленд – в постели.
В джинсах и рубашке поло, в наброшенном на плечи свитере из хлопка – Кубитакэ шагал по улице, представляя себя добрым братишкой, который легко дает советы девчонкам. Любопытство запрятано за пазуху надежней бумажника. Если убежавшие из дома девчонки жаждали приключений, то он был полон энтузиазма пуститься в авантюры похотливого дядьки.
Кубитакэ обошел кругом фонтан, но парочки, которую он преследовал, там не было. В этот момент взгляд его поймал двух девчонок, которые, судя по всему, сбежали из дома. Они стояли сбоку от входа в игровой центр и искоса поглядывали на лица прохожих. Куби притворился, что смотрит на часы, а сам, боковым зрением не упуская из виду девчонок, вошел в игровой центр. «Ну, что будем делать?» – уловил он слова одной. Куби положил тысячеиеновую купюру в разменный автомат. Девчонки вошли в игровой центр. Зажав в кулаке десять монеток по сто иен, Куби пошел за ними. У одной попка была маленькая, волосы длинные. На ней было вязаное платье, она немного косолапила. Вторая была полненькая, ей шла юбка-брюки. Только вот колготки у нее поехали. Они действовали быстро. Полненькая заговорила с молодым парнем в темно-синем пиджаке, который до того сидел, вцепившись в пулемет.
– Извините, а станция в какую сторону? Мы заблудились.
Парень, похоже, служащий фирмы, начал объяснять:
– Станция… – но девчонка выразительно на него посмотрела: дело, мол, не в этом…
– А чем вы дальше собираетесь заняться?
Хотя она совала нос не в свое дело, парень старался отвечать честно. «Хотел пойти поесть». И тут появился его сослуживец. Двое на двое.
– Мы плохо знаем Синдзюку, можно, мы пойдем с вами вместе? – переговоры начались в одно мгновение. Четверо, бросив Кубитакэ в одиночестве, скрылись в неизвестном направлении. Кубитакэ увидел, что все стулья в игре заняты, – только он проиграл, оставшись без стула, – вышел на улицу и опять стал ходить кругами у фонтана. Синдзюку хотел избавиться от него. Кубитакэ надулся, слоняясь с неудовлетворенным видом, и тут мимо него легкой походкой прошла девушка в мини-юбке и в кепке с черным козырьком. Кубитакэ посчитал до четырех, решил: «Пора», и поспешил за ней, как будто хотел вернуть забытую вещь. Ему было неважно, за кем идти. Просто его привлекла более сильная аура.
Икры, обтянутые черными чулками с узором из маленьких бабочек, мелькали, рассекая воздух и вечернюю тьму. Редко встретишь такие красивые ноги. Член Кубитакэ обостренно реагировал на каждое движение икр. Два органа были связаны определенной кармической связью. Антенна пениса возвещала о том, что икры направлялись туда, где находилось нечто, способное возродить забытые ощущения.
Икры все быстрее двигались по улице, где отели для влюбленных соревновались друг с другом в показном великолепии и дурном вкусе. Интересно, она оказалась в таком месте по делу? Кубитакэ не разглядел ее лица, когда она прошла мимо него. Он обладал способностью угадывать характер человека по лицу. Для его прежней работы совершенно необходимо было уметь отличать людей благородных от обывателей.
Стук ее каблуков стал звонче. Кубитакэ захотелось, чтобы эти каблуки вонзились ему в грудь, а он бы сжал обеими руками ее икры. Это ощущение давало ему божью благодать. Кубитакэ был в этом уверен. Если каблук сломается и она упадет на землю, он под предлогом помощи сможет прикоснуться к ее икрам. Упади, упади, страстно желал Кубитакэ.
Стук каблуков стал реже, икры остановились, огляделись, повернулись на пятках и направились в сторону Кубитакэ. На мгновение он растерялся – его слежка обнаружена, но тут же пришел в себя и нагло заглянул ей в лицо. Она тоже смотрела на него. Он оробел, будто впервые увидел женщину, и, казалось, забыл, как ходят по земле.
– Excuse me. Do you speak English?
– Mmmmay I help you? – Кубитакэ так здорово говорил по-английски, что даже мог на нем заикаться. Он был абсолютно уверен, что она японка.
– I'm looking for a cheap hotel. My friend told me there are a lot of small hotels around here. Would you recommend me one?
Почесав висок, Кубитакэ стал объяснять по-японски, размахивая руками и вставляя странные английские словечки.
– Это специальные отели, где люди делают «make love», вам одной там, наверное, номера не дадут. И к тому же, если вы туда войдете, то выйти сможете, только выписавшись оттуда.
– So weird! Every hotel is for couples to make love? I wanna try it.
– What do you mean? – не подумав, он спросил ее со всей серьезностью. И тут же поспешно приклеил на лицо легкую улыбку. Ему выпадал шанс прикоснуться к ее икрам.
– I'm terribly tired. I wanna sleep. Why did I come here? I don't know. It's my friend's fault. She thought I was coming tomorrow. She is not at home. I only have two thousand yen. Ah!
– I see. OK, I'll take you to the hotel room.
Ее личные обстоятельства и его тяга к красивым икрам опять образовали странную кармическую связь. Они вошли в отель «Норвежский лес». За затемненными автоматическими дверями была установлена световая панель, нажатием кнопки на ней можно было выбрать приглянувшуюся комнату. Кубитакэ искал самую дешевую комнату и параллельно объяснял что к чему, читая комментарии.
В этой комнате можно спать вместе с плюшевыми Микки Маусами, в этой – петь под караоке, в этой есть набор орудий для пыток и можно поиграть в садомазо-игры, в этой есть стереосистема с режимом сэрраунд и кровать бодисоник, в этой комнате – маленький бассейн, та сделана как церковь, после секса можно исповедаться, в этой – пол посыпан белым песком. «Так какую же выбрать?»
Она выбрала церковь. Они взяли ключи на стойке и поднялись на лифте на пятый этаж. Он спросил, как ее зовут, она ответила: Саманта. Он спросил, где ее вещи, она ответила: в камере хранения на станции «Синдзюку». Она прилетела в Нарита из Сан-Франциско сегодняшним вечером и собиралась остановиться у подруги, которая жила в Син-Окубо.
Они вошли в церковь, закрыли дверь на ключ, Саманта сняла туфли и неожиданно, на глазах у Кубитакэ, начала снимать чулки. Он смотрел на ее обнаженные икры, забывая о необходимости дышать. Он не мог прямо смотреть ей в лицо, как будто первый раз оказался наедине с женщиной.
– I wanna take a shower. Please stay a couple of minutes.
Он ответил: подожду, если разрешишь помассировать тебе икры.
– That's it? You are a gentleman.
Если я Gentleman, то до меня тебе, наверное, попадались одни подонки?
Раздевшись до белья, Саманта скрылась в ванной, мгновенно застучали капли дождя.
– Фу, ну и безвкусица.
Кровать была с балдахином, у изголовья приделан алтарь, обитый фанерой. Под распятием лежали два презерватива, салфетки и Библия. На алтаре было три кнопки. Одной включалось радио, другой – массажер под кроватью, если нажать на третью – загорался свет под балдахином. Настольная лампа в виде Девы Марии с Младенцем. Как будто Мария и Иисус подглядывали за плотскими утехами любовников.
Саманта вышла из ванной в халате и с полотенцем на голове.
– Ah. So tired. It's annoying to dry my hair. – Co вздохом Саманта легла ничком на кровать. Кубитакэ легонько коснулся ее икр, собираясь исполнить желание, появившееся у него минут тридцать назад. Как будто опустил пальцы в холодное сырное фондю. Он начал медленно разминать ее ноги: от колен до лодыжек. Саманта хихикала, спрятав лицо в подушку. Наверное, она поняла, что он пришел в боевую готовность, решил Кубитакэ и убрал руки с ее икр. Она перевернулась на спину и посмотрела на него. Из-под пол халата виднелись бедра. Хотя она была шатенка, волосы на лобке у нее были светлые. Лицо ее пылало. Кубитакэ не знал, как ему себя вести. Она выбрала наблюдательную позицию, ожидая дальнейшего развития действий, положив руку под голову.
– How much are you? – Брюки стали тесны, и Кубитакэ жаждал побыстрее от них избавиться.
– I'm free. Because I like you.
Теперь была очередь Кубитакэ рассмеяться. Брось шутить, прошло всего полчаса, как мы встретились. Еще и лиц друг друга как следует не разглядели.
– You mean, you are not prostitute? I misunderstood. I'm sorry.
– That's OK! I know you were shadowing me. Why?
Кубитакэ помедлил с ответом:
– Потому что ты мне понравилась.
Ему показалось, что всё становится легко и просто. Закинул случай на сковородку, и вот вам: ее икры соблазнили его член. В общем, такие дела. Он протянул ей руку, представился: «Кубитакэ. Ты мне нравишься», и поцеловал Саманту, у которой от недосыпания были круги под глазами. Он расстегивал пояс брюк и думал: смою всю грязь сегодняшнего дня.

Такой секс был у него впервые. Ее рот был холоден от выпитого пива, она взяла его член, он поглаживал ее клитор кончиком языка, также прохладным от пива, и вспоминал что-то давно забытое. Тяжело дыша, она отдавала приказания, он с силой потянул ее губами за сосок, впился зубами в плечо. Когда, раздвинув ее густые волосы на лобке, он начал входить в нее, она впилась ему в губы и стала наполнять его рот своим прерывистым дыханием. От того, что они дышали через нос, их щеки горели. Тела покрылись капельками пота. Животы слились воедино, уничтожив малейшее пространство между ними. Груди Саманты с белыми полосками от купальника сплющились и расплылись под его грудью, стали горячими.
Он взял Саманту за ноги и обхватил их. Он вылизывал ее икры, опиравшиеся на его плечи, покусывал и ласкал их, низ его тела растекался гелем, Саманта впитывала его в себя. Если ее ничто не будет удерживать, сказала она, ее тело улетит в пространство, поэтому она упорно не разжимала своих объятий и после того, как он кончил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40