Я всегда
хотел научиться этому.
Когда, наконец, мне попался клиент с истерическим параличом, я решил
попытаться проделать что-нибудь вроде того, что делал Эриксон. Я
загипнотизировал ее (это была женщина), и перевел паралич с одной руки на
другую. Когда она выходила из моего кабинета, она могла действовать левой
рукой, которая находилась без движения вот уже три года. Но, в то же время,
ее правая рука была полностью парализована. Я был удовлетворен и попросил ее
прийти ко мне на следующий день.
Разумеется, она была в некотором смятении, потому что изменение ее
состояния в параличе сделало для нее очевидным, что ее паралич - это
истерическое качество. До сих пор - невзирая на то, что говорили ей врачи -
она полагала, что ее паралич не имеет отношения к сознанию. Врачи все время
говорили ей: "Вы себе это вообразили", - но она-то знала, что паралич у нее
в руке. Но когда он переместился в другую руку, верить, что дело
_т_о_л_ь_к_о_ в ее руке, стало несколько трудновато.
На следующий день я переместил паралич из ее руки в ногу. К выходу она
проковыляла, зато обе руки у нее работали превосходно. Я привел ее в еще
большее смятение. Перемещение паралича в совершенно иное место имело очень
важные последствия. Она верила в нечто, но я представил ей примеры,
опровергающие ее веру. Она верила, что ее трудности не имеют отношения к ее
сознанию. Когда кто-нибудь, работающий головой, а не руками, делает так, что
вы приходите к нему с параличом в одной руке, а выходите с параличом в
другой, и на следующий день уходите от него с параличом в ноге - у вас
возникает намерение спросить себя: в самом ли деле ваши проблемы
физиологического характера, или здесь что-то другое? Это не только послужило
примером, противоречащим ее предрассудкам, но и начало учить ее тому, что
паралич сам по себе - вещь изменяемая.
Я предполагал, что паралич играет некоторую роль в ее жизни, но, вместо
того, чтобы выяснить эту роль и пытаться изъять паралич полностью, я снова
переместил его. Кончилось все это тем, что она вышла из моего кабинета,
горько оплакивая свои парализованные ногти! Как бы вы чувствовали себя, если
бы ногти на ваших пальцах были парализованы? Как же это получается - вы
начали с того, что у вас парализована рука, а кончили тем, что ногти _н_а_
_к_а_ж_д_о_м_ _о_т_д_е_л_ь_н_о_м_ _п_а_л_ь_ц_е_ _в_а_ш_и_х_ _р_у_к_
парализованы!
Когда Эриксон писал о том, что ему удалось переместить истерический
паралич из одной части тела пациента в другую, он стремился опровергнуть
главный довод тех, кто критикует гипноз как лечебную процедуру. Критика эта
заключается в том, что гипноз излечивает только симптомы заболевания, но не
удовлетворяет "основные нужды" клиента, и следовательно, в результате
гипнотического "лечения" полного излечения не происходит, а возникают лишь
другие симптомы того же явления.
Представление о "нуждах" клиента выводится из работ Фрейда. Он полагал,
что все люди нуждаются в некоторых определенных вещах. В те дни выражение
"нужда, необходимость" воспринималось как формулировка, хорошо описывающая
то, что происходит в сознании человека. Считалось, что если человек в
чем-нибудь нуждается, то с этим уже ничего сделать нельзя. Вопрос был только
в том, в чем эта нужда выражается, как ее удовлетворить.
К примеру, - гласит эта теория, - человек нуждается в том, чтобы
окружающие обращали на него внимание. Если такая нужда не удовлетворяется,
человек начинает дразнить, оскорблять окружающих или делать что-нибудь еще,
чтобы привлечь к себе внимание. Раздразнив окружающих, вы, якобы, получите
"косвенное удовлетворение", "дополнительный выигрыш", обратив на себя
внимание. Если же вы нуждаетесь, чтобы окружающие взяли на себя часть ваших
обязанностей и ухаживали за вами, то у вас, согласно с теорией Фрейда, может
развиться паралич руки.
Задолго до Фрейда один смышленый малый по фамилии Месмер проделывал
вещи, которые Фрейду были не по зубам. Работая с пациентом, страдающим
истерическим параличом, Месмер излечивал его, заставляя паралич "выйти
наружу", - и, как ни странно, у его пациентов после этого не возникало
никаких проблем другого рода.
Фрейд утверждал, что если мы излечили паралич руки как отдельный
симптом, этот симптом _о_б_я_з_а_т_е_л_ь_н_о_ проявится впоследствии
каким-либо другим образом. То есть, если паралич руки исчезнет, то лицо
пациента, например, сплошь покроется прыщами. Фрейд даже придумал название
этому явлению: "конверсия" (превращение). Существует и другое название -
"замещение симптома".
Гипнотическое лечение часто обвиняют в том, что оно приводит лишь к
такому замещению симптомов. Критики заявляли, что с помощью гипноза возможно
устранить отдельный симптом, но в свое время он _о_б_я_з_а_т_е_л_ь_н_о_
проявится как-либо иначе. Когда я приобрел некоторые познания в области
психологии, мне захотелось проверить подобные утверждения.
Я необычайно заинтересовался гипнозом именно потому, что почти все
специалисты в области психологии говорили мне: "Вам не нужно обучаться
гипнозу. С помощью гипноза можно устранить только отдельные симптомы". Жизнь
давно научила меня, что всякое явление, которого постоянно и усиленно
избегают, может оказаться весьма ценным для меня - и поэтому мой интерес к
гипнозу только возрос. За некоторыми исключениями, все люди стремятся
избегать вещей, которые, как я заметил, действуют по-настоящему эффективно.
Мне говорят: "Вам не нужно обучаться гипнозу, потому что гипноз
устраняет только симптомы". Моя первая реакция такая: "Отлично, я хотел бы
научиться излечивать хотя бы отдельные симптомы. Если я не способен на
большее, мне и это может пригодиться". "Нет, нет, - говорят мне, - если вы
устраните только отдельный симптом, он вылезет где-нибудь еще".
Я математик, и мысль о том, что можно заставить что-нибудь исчезнуть в
одном месте и появиться в другом, привлекала меня сама по себе. Я подумал:
"О, этому непременно нужно научиться!" Так я начал обучаться гипнозу и
экспериментировать, пытаясь обнаружить, что случится, если устранить
симптомы. Я постарался найти нескольких добровольцев, у которых были
нерешенные проблемы, загипнотизировал их и заставил симптомы переместиться
_к_у_д_а_ _у_г_о_д_н_о_, не указывая определенного места и не делая больше
ничего. Я хотел обнаружить, где именно проявятся симптомы, какова здесь
система, понять, по какому закону происходит конверсия (замещение
симптомов). Каждый хороший математик на моем месте задал бы себе вопрос:
"Каким образом симптом "знает", где ему появиться в следующий раз?" Ничто не
происходит случайно. Если уж элементарные частицы подчиняются определенным
законам, то есть все основания предполагать, что законы физики
распространяются и на такие симптомы.
Я стал замечать, что в том, как проявляются симптомы, имеется некоторая
система. Мне показалось, что новые симптомы имеют то же
_п_р_е_д_н_а_з_н_а_ч_е_н_и_е_, что и прежние. Когда я с помощью гипноза
устранял чей-либо симптом, возникая снова, он продолжал выполнять ту же
функцию.
Но я заметил и другую вещь - о которой поостерегся информировать других
специалистов по психологии - а именно, что симптомы возвращаются _н_е_
_в_с_е_г_д_а_. Если паралич руки был _е_д_и_н_с_т_в_е_н_н_ы_м_ способом для
пациента привлечь к себе внимание, после того, как я гипнотизировал его и
устранял этот симптом, он просто переставал привлекать внимание окружающих.
И это показалось мне менее удачным исходом для пациента, чем если бы у него
произошло замещение симптома.
Просматривая работы различных психотерапевтов, я вскоре заметил, что
многим из них удавалось помочь пациенту, "поддержать" его, делая его
личность более _о_г_р_а_н_и_ч_е_н_н_о_й_! Эту мысль трудно понять сразу.
Представьте себе, однако, что у пациента атрофировано какое-либо чувство -
например, он предпочитает не видеть окружающий мир, чтобы предохранить себя
от огромного количества страдания и боли, которые причиняет ему жизнь.
Устранив эту преграду, вы создадите эмоциональный шок, который может плохо
кончиться для вашего пациента. Болезненный эмоциональный шок не кажется мне
удачным исходом лечения.
Я знаю одного человека, с которым случилось нечто подобное. Клиницист,
работавший с этим человеком, считал, что идеология пациента гораздо важнее,
чем его переживания. Этот психотерапевт считал, что люди лучше себя
чувствуют, если интенсивно воспринимают все происходящее. Поэтому он
принялся обучать своего клиента интенсивно реагировать, и при этом не задал
себе вопроса: "Если мой пациент станет интенсивно воспринимать окружающее,
что с ним произойдет, как ему вести себя после этого?" Клиницист этот не
учел, что механизмы, предохраняющие его клиента от интенсивной реакции на
действительность, должны выполнять свое предназначение.
Подсознательное реагирование отличается от сознательного размышления
тем, что кажется бессмысленным, но имеет определенное предназначение. Людям
очень трудно представить себе разницу между смыслом и предназначением,
потому что, как правило, они пытаются представить себе эту разницу
сознательно. А сознательно вы пытаетесь представить себе, конечно же, смысл
разницы между смыслом и предназначением, а не ее предназначение. И это
наилучший способ прийти в замешательство. И так как некоторые из вас уже
втянулись в этот процесс, я продолжу свою лекцию для остальных.
Предназначение - это просто функция. Что-либо выполняет функцию, если
удовлетворяет чему-либо. Для чего предназначена эта функция, чему она
удовлетворяет - не обязательно имеет значение. Так или иначе это происходит.
Функция осуществляется в _т_е_ _с_а_м_ы_е_ _м_о_м_е_н_т_ы_ существования,
когда это целесообразно для организма, или кажется целесообразным. Те из
присутствующих, кто занимается врачебной практикой, могли заметить, что
некоторые люди ведут себя так, как это полезно и приемлемо в пятилетнем
возрасте, но никак не во взрослом состоянии. Тем не менее, они продолжают
выполнять определенную программу поведения, которую в них однажды заложили.
Например, бывают взрослые люди, которые плачут и жалуются на свою
судьбу. Они не понимают, что слезы им больше не помогут. Плачущий ребенок,
если у него психически здоровые родители, получает то, чего он хочет. Но
если плачет взрослый человек, ему трудно рассчитывать на такой же результат
- с большинством людей этот номер не проходит. И он станет плакать еще и от
того, что у него это не получается, и получит еще меньше.
Когда я обучился гипнозу, я решил, что устранение симптома без
каких-либо последствий вполне возможно. Я загипнотизировал восемь
курильщиков и избавил их всех от привычки к курению. У четырех из них это не
вызвало никаких заметных последствий. Если последствия невозможно
обнаружить, мне этого вполне достаточно. Если при этом остается некое
подспудное "подавленное желание", "скрытая нужда", никогда не появляющаяся
на поверхности, ничем не выдающая своего существования - мне нет до этого
дела. Если психоаналитик фрейдистского толка скажет, что это "подавленное
желание" останется у человека навсегда, я отвечу - и прекрасно, пусть
остается! Если мой метод работает, меня нисколько не беспокоит, останется ли
какая-то "скрытая нужда", никогда и никак не влияющая на жизнь пациента.
Однако у других четырех курильщиков, которых я избавил от их привычки,
конверсия (замещение симптома) имела место. Я периодически наблюдал за
состоянием этих четырех пациентов, пытаясь обнаружить, не произошло ли
что-нибудь необычное, странное в их жизни, нет ли какого-нибудь нарушения в
их поведении, или, может быть, произойдет неожиданно удачное изменение
личности. Кроме того, я приглашал их приходить вместе и беседовать между
собой у меня в кабинете - я хотел пронаблюдать, не появилось ли в их
поведении каких-либо радикальных изменений, в которых они не отдают себе
отчета.
У одного из курильщиков мне удалось наблюдать чрезвычайно интересную и
необычную реакцию. Встретившись со мной, чтобы проинформировать меня о своем
состоянии, он сказал следующее: "Все идет прекрасно. Я совершенно не
нуждаюсь в сигаретах. Я чувствую себя совершенно спокойно. Никаких других
проблем у меня не возникает. Кстати, доктор, вы не дадите консультаций по
поводу супружеских отношений?"
Между тем, я заметил некоторое несоответствие в его коммуникациях.
Поэтому я сказал ему, чтобы он сходил за своей женой и вместе с ней сразу же
вернулся ко мне. Когда они пришли, я попросил их подождать в приемой и вышел
из комнаты. Тогда в моей приемной была установлена скрытая телекамера, с
помощью которой я мог незаметно наблюдать за пациентами. Я обнаружил, что
могу узнать о пациентах гораздо больше за те пять минут, пока они сидят в
приемной, чем за целый час разговора в своем кабинете. Таким образом, я
немножко шпионил за пациентами. Я установил телекамеру так, что где бы ни
находился пациент и куда бы он ни пошел в пределах приемной, я мог слышать и
видеть все, что он делает.
Супруги сидели в приемной и ждали, и ждали - и я ждал и ждал. Я
продолжал наблюдать за ними, пока не заметил нечто интересное. Оба они были
вовлечены в такие сознательные действия, как чтение журналов и наблюдение
происходящего за окном. Больше там нечем было заняться. Муж прохаживался по
комнате, а жена смотрела на него и пыталась завязать разговор. В какой-то
момент он присел рядом с ней, она открыла сумочку и достала сигарету. Она
зажгла сигарету, остановилась и посмотрела на мужа. Потом затянулась и
взглянула на него опять. Он заметил, что она курит, встал и отошел от нее.
Она постоянно пыталась вовлечь его в разговор, но он ограничивался краткими
ответами и снова погружался в чтение журнала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52