Этот — самый верный. Остальные связаны с риском. Сами знаете, мы же с вами разбирали их по косточкам, в каждом есть недостатки, в каждом — кроме этого. Так что давайте не тратить время на болтовню.
— Этот вариант ни к черту не годится.
— Ошибаетесь. План — блестящий.
Больше я ни слова не сказал, а стал наблюдать за его мучениями. Конечно, такая операция нагонит страху на любого опытного разведчика — малейшая ошибка, и все пойдет прахом. Но другие планы не давали нам таких преимуществ, как этот. Ломэн много бы дал за то, чтобы этот план удался: что-что, а дело он знает, вот почему этот отчаянный и красивый план его просто загипнотизировал. Я-то понимал: неспроста он мечется, тыкаясь во все углы, как слепой, — ему тоже до смерти хочется этот план принять.
Пусть помучается, а я пока подумаю, у меня своих проблем хватает. Про себя я все решил: если одобрит операцию, я ее подготовлю и проведу — пан или пропал. Если же он сдрейфит, я отказываюсь от задания, укладываю чемоданы и немедленно уезжаю. Третьего не дано: или мой план принимается, или я уезжаю.
Храм Фра Чула Чеди с фресками на белых стенах, золотым куполом и пышными садами был для Куо просто идеальной позицией — отсюда простреливается вся Линк Роуд.
Именно сюда Куо привез рулон золотой парчи и отдал его человеку, переодетому священником. И все это прямо на тротуаре, в городской толчее, и без малейшего риска. Гобеленов и молитвенных одеяний из золотой парчи в городских храмах полным-полно. Длина рулона превышала метр, и весит он, судя по усилиям, с которыми его несли, килограммов двенадцать-четырнадцать.
И еще: уйма людей видела этот рулон парчи, В самом-то рулоне, повторяю, ничего необычного нет. Но, с другой стороны, Куо обожает эффекты. Любовь к эффектам — это, если угодно, его фирменный знак. А тут он приносит в священный храм на глазах у жителей города оружие Каина, которое должно повергнуть в траур Бангкок и Англию. Все это напоминало ритуал. Кто такой Куо? Среднего роста человек с осторожной походкой, глаза спрятаны за дымчатыми стеклами очков. Но в этом ритуале он проявился весь, с потрохами: дьявол, а не человек.
Так что опасения Ломэна меня не волнуют. Он снова стоял надо мной, и я снова открыл глаза. Чуть ли не обиженным голосом он промямлил:
— Вы прекрасно знаете, я не могу санкционировать убийство.
— А я вас об этом и не прошу.
— Но ведь вся операция основывается…
— Господи, Ломэн, не будем терять времени.
Я встал. До чего же он мне надоел!
— Один из них будет убит. Кого выбираете?
Он опять забегал по комнате. Мне это осточертело, я его остановил и заставил начать разговор по делу. Через полчаса мы зашли в тупик, и понадобилось еще полчаса, чтобы сдвинуть Ломэна с мертвой точки. Разговор помог нам обоим. Мы вживались в операцию, она нас больше не пугала.
— Мы все время встречаемся с одними и теми же трудностями, Квиллер. У нас в подчинении нет агентов для черновой работы — слежки, охраны, сбора сведений. Мы с вами начальники без подчиненных. Поэтому вы и упустили Куо в баре “Лотос” — некого было доставить у второго выхода. Помощи от местной полиции ждать нечего: я вам уже говорил, полковник Рамин знать меня не хочет. Что получается: информации у нас почти никакой. То есть, у нас есть уйма данных, но их некому обрабатывать, и мы совершенно не в курсе дела. Мы даже ничего не можем добиться от нашей службы безопасности. Эти сволочи так изнемогают от своей высокой ответственности, что ни с кем не желают ее разделить.
Он снова пробежался по комнате, не спуская с меня сверкающих глаз:
— Значит, если мы начнем операцию, то будем работать одни. Абсолютно одни.
— Вы же знаете, я иначе не работаю. В этом-то все и дело. Меня это задание устраивает, его — нет. Ломэн — специалист по хорошо подготовленным операциям. А такие трюки не по его части. Правда, на сей раз риск велик: план Куо мне до сих пор точно не известен.
Что толку сейчас напоминать Ломэну, что он сам втянул во все это и Управление, и меня, и сам за все отвечает? Меня волновало другое: надо принять мой план, значит, нужны позитивные аргументы. Я сказал:
— Поймите, как раз хорошо, что мы работаем одни. По крайней мере нам никто не мешает. Мы отвечаем за исход операции, а для достижения результата все средства хороши. Рискуем только мы сами. Никто из наших агентов не попадется, у нас нет агентов. Ведь нашего Управления не существует, разве не так? Вы же сами мне говорили. И в этом наше преимущество: мы можем делать то, на что другие службы просто не способны.
Теперь уже я стоял над ним:
— Это беспроигрышное дело, Ломэн. Если у них все будет в порядке, — тогда личная охрана Представителя справится с Куо. Если оплошает охрана, то, возможно, сработает местная полиция или спецслужбы. Конечно, если им повезет. Но и тем, и другим может не повезти — тогда между Куо и Представителем останемся только мы.
Мы стояли так близко, что можно было разговаривать шепотом. Я видел свое отражение в блеске его жестоких глаз.
— А дело верное, Ломэн. И если мы добьемся успеха, кто спросит, как мы его достигли? Резидент? Он никогда не задает вопросов. Да если бы мы отчитывались в каждом своем шаге, резидент давно бы сидел без агентов. Нам никто не мешает, мы действуем на свой страх и риск, и наш план готов.
Я отошел в сторону, чтобы дать ему пять секунд на размышление. Ему надо было подумать, не чувствуя на себе моего взгляда. Но пять секунд, не больше — ведь я припас решающую реплику:
— Это же не план, а само совершенство, Ломэн. Опасный, простой, красивый, жестокий и эффективный. Классический план. Одна собака перегрызает глотку другой.
Глупо получается. Сперва он уламывает меня участвовать в операции, а теперь мне приходится его уговаривать.
— Что вам потребуется? — спросил он. Значит, уломал-таки.
— Укрытие и темная комната с фотоаппаратурой.
— Это все?
— И ваше общее руководство. А сейчас я очень хочу спать. Не высплюсь, могу провалить задание. Но общее руководство все равно за вами. У меня все в порядке, а у вас?
— Какое вам нужно укрытие?
Он говорил, еле ворочая языком, точно напился вдрызг. Он еще не осознал, что обратного пути нет.
— На углу Линк Роуд и Рама IV стоит дом. Он предназначен на снос. Там еще надпись есть: “Тэйлор-Спирс” — компания, занимающаяся сносом зданий. Этот дом снесут через месяц, не раньше. “Тэйлор-Спирс” выбилась из графика: когда сносили трамвайное депо, повредили под ним электрокабель — так что у них сейчас хлопот не оберешься. Кстати, “Тэйлор-Спирс” — английская компания. Фасад дома выходит на восток, мне нужна комната на последнем этаже. И о ней никто не должен знать.
Ломэну все это не понравилось:
— Полковник Рамин говорил мне, что полиция обыщет около трехсот нежилых помещений, где окна выходят на улицы, по которым двадцать девятого проедет кортеж. Да и в жилых домах они сейчас проверяют списки жильцов.
— Об этом не беспокойтесь. Я уже был в том доме — они меня не найдут.
Ломэн все еще был недоволен.
— Пусть компания отпустит всех рабочих посмотреть кортеж, только и всего, и пусть в доме никого не будет. В конце концов, двадцать девятое объявлено нерабочим днем.
Потом я добавил:
— Мне бы хотелось, чтобы вы все это обеспечили. Никто не должен входить в здание, кроме полиции. Это английская фирма, а у вас есть набор официальных удостоверений — выберите любое. Для господ Тэйлора и Спирса это прекрасная возможность продемонстрировать неколебимую преданность отчизне, земля которой… И так далее.
— Не учите меня. Это уж моя забота, — надменно сказал он. — Какая вам нужна комната?
— Самая обыкновенная. Только темная — чтобы можно было днем проявлять и пользоваться увеличителем. И еще: желательно, чтобы комната была рядом с тем домом. Не хочу без необходимости высовывать нос на улицу.
— Как насчет фотоаппаратуры?
— Я сам подберу.
Голоса наши звучали зловеще. Да и неудивительно: каждое слово приближало развязку.
— Не будем терять времени, — сказал он.
— Разумеется.
Он направился к двери. Я выйду через пять минут.
— Да, Ломэн, чуть не забыл.
Он обернулся.
— Вы можете достать мне гостевой пропуск в стрелковый клуб? Мне нужно пострелять часа два на их стрельбище. Операция зависит от одного выстрела, и я не хотел бы промахнуться.
9. Эркер
Бангкок — город золотых храмовых башен и белоснежных отелей. Здесь во дворах, отделанных мрамором, бьют фонтаны, а женщины ходят в шелках и с диадемами в волосах. Сам воздух здесь пропитан благовониями всей Азии. Этот рай будто специально создан для королевских развлечений. Днем розоватый свет солнца греет аккуратные дорожки парков, ночью в синей тьме музыка плетет свою причудливую паутину.
В пыльном углу на циновке свернулся нищий; с потолка, точно мертвые мотыльки, падают хлопья штукатурки. Пахнет плесенью. Крыша давно прохудилась, потолок прогнил от воды. Доски никогда не просохнут, скоро сюда придут рабочие, и дом рухнет под ударами их кувалд, как бык на бойне.
Отдадим должное Ломэну — он все сделал очень быстро. Господа Тэйлор и Спирс тоже доказали верность британскому флагу: теперь этот гнилой дом за несколько дней до своей кончины стал моим логовом Привидение быстро вселилось сюда. почуяв запах смерти
Изредка я засыпал, а просыпаясь, ловил себя на мысли, которая не на шутку стала меня занимать: кто же она такая, и почему меня это интересует? Может, наша разведка или другая служба проводит параллельную операцию? Тогда она здесь неспроста. А раз неспроста, какой у них план?
Темную комнату Ломэн нашел в соседнем квартале, и я приготовил там все необходимое.
Куо не просто наемный бандит с винтовкой. Он не станет стрелять из первых рядов толпы, чтобы потом его линчевали. Нет, профессионал на везение и на случай не полагается. В чем-то Куо похож на Ломэна: наиболее эффективно он работает, когда ему помогают его люди, когда налажена система связи. С первого дня в Бангкоке Куо четко руководит своими людьми, а те уже с ног сбились, добывая информацию об охране Представителя и выискивая в этой охране слабые места.
Допустим, им известно абсолютно все.
Кроме того, что я лежу здесь, свернувшись в своем логове, как собака, готовая вцепиться в глотку другой собаке.
Освещенный лучами утреннего солнца храм Фра Чула Чеди представал из окна моей комнатенки во всем своем великолепии. Над стенами храма вздымается сверкающий золотой купол на изящной башне. Между куполом и башней — цепь маленьких незастекленных эркеров, именно оттуда простреливается Линк Роуд.
До них метров сто восемьдесят — двести, и они прямо на уровне моих глаз. Но летнее солнце стоит высоко, эркеры все время в тени. В бинокль не рассмотреть, что там происходит. Тут только фотоаппарат может выручить.
Часа через два я заметил в эркерах какое-то движение. Еще через два часа я уже просушивал фотографии. Из пятнадцати снимков пять вышли отлично, а один был просто само совершенство: в проеме виднелись голова, плечи и даже затемненные очки.
Этого мне достаточно, теперь начнется война нервов. Сомнений больше нет. Если слишком малочисленная охрана Представителя окажется бессильной, если бангкокская полиция тоже оплошает (ведь полковник Рамин считает, что предусмотрел все), значит, выстрел будет сделан из среднего эркера Фра Чула Чеди, храма бога, который считал человеческую жизнь священной. Потом в качестве доказательства я смогу представить портрет дьявола, но, думаю, это будет без надобности.
Значит, война нервов: я точно знаю все, свидание назначено, его не избежать. Встреча через три дня, двадцать девятого. Точное время неизвестно, но все произойдет очень быстро: в моем распоряжении секунд десять, не больше. Как Ломэн говорил?
— Из всех операций, которые я проводил, это самая секретная.
Полчаса я добирался до оружейного магазина; от моего логова это почти целая миля: три квартала прошел пешком, проверяя, нет ли за мной хвоста, потом взял велорикшу, а последний квартал до магазина опять шел пешком. Сейчас главный фактор — полная секретность операции. Я должен быть уверен, что за мной не следят.
Магазин оказался первоклассным, и я быстро нашел то, что мне нужно. “Хускварна” — прекрасная винтовка. Сам Куо одобрил бы мой выбор.
10. “Хускварна”
Склад походил на пещеру, слабый свет пробивался откуда-то из-под крыши. Было тихо, как в склепе. Я вошел и сразу увидел огромного, больше человеческого роста воздушного змея, раскрашенного в яркие цвета. Этих воздушных змеев здесь было штук сто.
Я остановился, прислушиваясь: по Рама IV проносятся машины, здесь их почти не слышно, но под ногами пол слегка дрожит. Свет выключен, выключателей не видно. Я решил их не искать — опасно.
Из темноты возник Ломэн. Глаза блестят, но вид у него отнюдь не блестящий.
— Вот. Лучше ничего не нашлось, — сказал он.
— Здесь безопасно?
— Безопаснее, чем в ювелирной мастерской. Сюда никто не придет.
В огромном помещении мы были как два пассажира, опоздавшие на последний поезд и встретившиеся на станции.
— Где тут выходы? — спросил я. Не люблю больших помещений. Из маленьких легче смотаться.
— Одна дверь там, другая — в дальнем углу. Вот оба ключа.
Все-таки Ломэн молодец: склад в трех минутах ходьбы от моей конуры. Я вышел в первую дверь и оказался в проулке: тут легко спрятаться: несколько дверей да цистерна с горючим на деревянных козлах.
Мои глаза привыкли к темноте, я в последний раз осмотрелся. Бородатые змеи-мужчины “чула” и хвостатые, поменьше, змеи-женщины “пакпао” аккуратными рядами развешены на поперечных шестах, чтобы при сквозняке не порвалась тонкая бумага, из которой они сделаны. На некоторых нарисованы человеческие лица на других — драконы. На полу пустые ящики.
— Когда бой воздушных змеев? — спросил я Ломэна.
— Первого. Раньше тридцатого сюда никто не придет.
У меня не было времени читать газеты; видимо, во время визита должен состояться бой воздушных змеев: Ломэн об этом узнал и сейчас ввел меня в курс дела.
— Что нового? — спросил Ломэн, и я показал ему фотографию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22