Почему она мысленно вновь и вновь возвращается к его поцелую, тогда как ей хочется поскорее забыть об этом, загнать этот эпизод в самый дальний угол памяти?
В утешение себе она подумала: он все-таки ей не брат, в инцесте его не обвинишь.
Я не буду думать об этом поцелуе, сказала она себе. И о том невиданном доселе трепете, который охватывал, когда он пронзительно всматривался в нее, она тоже думать не хочет. А когда под его взглядом ее губы слегка открывались, то это была лишь условная реакция. Эрин О'Ши не имеет к этому никакого отношения. Абсолютно.
Но почему тогда она спорит сама с собой?
Когда он открыл дверь, она сидела на диване, откинувшись на спинку и закрыв глаза. Она испуганно вскочила. Неужели она задремала?
– Не везет вам сегодня, мисс О'Ши.
– Что вы имеете в виду? Она с неудовольствием заметила, что голос ее дрожит от страха.
– Я попытался связаться со «Спотлайтом». Никто не отвечает.
– Что? – воскликнула она и тут же поняла, в чем дело. Взглянув на свои золотые часы, она сказала:
– В Хьюстоне уже больше шести часов. Все ушли домой.
– Барт Стэнтон на два дня уехал в Пэнхэндл. Номер в Шривпорте тоже не отвечает.
Она в волнении потерла лоб. Думай, Эрин, думай, скомандовала она себе. Но в результате нескольких последних часов голова у нее шла кругом. Казалось, целая вечность минула с того момента, как она вошла в самолет в Хьюстоне, а ведь это произошло только сегодня утром. Она была измучена и плохо соображала. Слишком много непредсказуемого и невероятного обрушилось па нее в один день.
– И все же одно мне удалось установить, причем в вашу пользу, я спросил у миссис Лайман, был ли ее муж приемным сыном у своих родителей, и она ответила «да».
– Значит, вы мне верите?
Ей были противны просящий тон своего голоса и слезы, которые вдруг прихлынули к уголкам глаз.
– Только начинаю, – признался он.
– О, спасибо, мистер Баррет. Если вы не возражаете, я теперь пойду. У меня был очень длинный и утомительный день, если не сказать больше. Если я вам понадоблюсь еще для каких-нибудь вопросов, то вы сможете найти меня в «Фермонте». Естественно, я очень огорчена историей с моим братом и хотела бы знать, что на самом деле произошло. Я не уеду из Сан-Франциско, пока все не выяснится.
Взяв сумочку, жакет и кожаное пальто, она направилась к двери. Но дойти ей не удалось Мистер Баррет положил руку ей на плечо и взял у нее сумочку.
– Вы опять ошиблись, мисс О'Ши. Вы никуда не пойдете. Вы проведете ночь здесь. Со мной.
III
Эрин подняла на него пустые, непонимающие глаза. Лицо человека, который силой удерживал ее в этом доме, было непроницаемым и суровым. Когда смысл его слов наконец дошел до ее замутненного сознания, Эрин высвободила плечо из-под его руки и сделала несколько шагов назад.
– Вы точно сошли с ума, мистер Баррет.
– Я бы согласился с таким утверждением, если бы отпустил вас сейчас отсюда, не выяснив до конца, кто вы такая и что вас привело в этот дом.
Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен, и пошел к двери. Обернувшись, он бросил:
– Пока что я совершенно в своем уме. – Его очаровательная, дружелюбная улыбка повергла ее в ярость. – Прошу вас меня извинить. У меня есть дела. Устраивайтесь удобно. Эта комната в вашем распоряжении.
– Пошли вы к черту, – прошипела она. Он улыбнулся еще шире.
– Я так и сделаю.
Не успел он сделать и двух шагов от двери, как она распахнула ее. Точно рассчитанным движением он крутнулся вокруг своей оси и оказался с ней лицом к лицу.
– Вы не имеете права держать меня здесь под арестом! – прокричала она.
– Разве? А кто мне может помешать? – ответил он с вызовом и несколько расслабился, увидев, что она не собирается бежать.
Она открыла рот для колкого ответа, но слова застряли у нее в горле. Кто в самом деле может ему помешать? Плечи ее резко опустились, и она тяжело вздохнула. Зачем она бьется с этим бесчувственным чурбаном? Одну ночь можно и пережить. А утром он позвонит в Хьюстон, удостоверит ее личность, убедится, что она попала сюда в поисках Кеннета Лаймана, и тогда – только ее и видели.
Ланс Баррет в упор смотрел на Эрин и, казалось, читал ее мысли. Собственно, такая у него работа – видеть людей насквозь, читать их мысли и чувства, независимо от того, что они говорят, и этому он был обучен в совершенстве.
Черт! Она красивая женщина, подумал он. Когда он открыл ей входную дверь и увидел ее на крыльце, похожую на картинку из журнала мод, у него было такое чувство, будто его железным кулаком ударили в живот. Конечно, этот порыв быстро прошел, и верх взяла его профессиональная выдержка. И все же он не мог от нее глаз отвести.
Она не просто красива и сексуальна, в ней есть нечто большее. И сообразительность, и ум. Она не пугливая и глупая дамочка, каких он обычно повергает в желеобразное состояние одним своим пронзительным взглядом. Эрин О'Ши то и дело отказывалась ему повиноваться. Черт, ему почти начинало нравиться их противоборство.
Не надо было ему целовать ее. Если кто-нибудь об этом узнает, то всю дорогу в Вашингтон он будет объектом шуток. И она права. Тот обыск, который он учинил, был совершенно излишним. Признайся, парень, тебе просто хотелось полапать ее.
Черт, достаточно было взглянуть на нее, и под ее отлично сшитым костюмом угадывались все изгибы и выпуклости ее тела. Черт! Этот костюм действительно стоит больше, чем он зарабатывает за неделю, и это его добило.
Сейчас он наблюдал, как она ровными белыми зубами кусает нижнюю губу. На лице ее, как на экране, отражались все чувства. Она никакая не мошенница, и он это прекрасно знает. История, которую она рассказала, слишком фантастична, чтобы быть вымышленной. Если правда установлена, он легко может отпустить ее восвояси и послать последить за ней одного из своих парней.
Тогда почему он этого не делает?
Ланс был обучен сохранять непроницаемый вид. Поэтому от Эрин остались в тайне все его мысли на ее счет, хотя она в этот момент и наблюдала за ним. Она решила извлечь максимум из этой невыносимой ситуации.
– Похоже, выбора у меня нет, мистер Баррет. Я останусь здесь до утра, когда, я надеюсь, вам удастся сделать необходимые телефонные звонки и убедиться, что я говорю правду.
– Похвальное стремление оказать содействие правительству, – поддел он ее.
Она переборола желание съездить по его самодовольной ехидной физиономии и спросила:
– Позвольте узнать, можно мне побыть с Мелани? Мы даже как следует не познакомились, а она ведь мне сноха. Ей сейчас, должно быть, нелегко.
– Не вижу в этом ничего плохого. Я пришлю ее вам. Пока что я предпочел бы, чтобы вы оставались в этой комнате.
– Обещаю вам, что не стану бежать.
– Хорошо.
Он удалился.
Вот и весь юмор, подумала Эрин. Это не человек. В его жилах вместо крови течет ледяная вода. Он, наверное, смотрит все фильмы Клинта Иствуда и подражает этому твердолобому супермену.
И все же надо отдать ему должное, свое дело он знает. В конце концов, он на официальной службе и обязан выполнять любую работу, даже самую грязную. Ему, наверное, пришлось пройти трудную школу тренировки. Ясно, почему ничто не ускользает от его глаз. С того самого момента, как он открыл ей дверь, ей казалось, что он видит каждое ее движение и читает каждую ее мысль.
Она подошла к окну и выглянула наружу. Она судорожно сглотнула. К счастью, он может читать не все ее мысли. Те, что относятся к нему, она предпочла бы сохранить в тайне.
Когда он сказал, что ей придется провести ночь с ним, сердце у нее екнуло. Конечно, это образно сказано. Он не это имел в виду. Так только прозвучало. И все же ее самолюбие очень пострадало бы, если бы он мог знать, как подействовали на нее его слова.
Щеки ее пошли розовыми пятнами при воспоминании о том, что она уже начинала отвечать на его поцелуй, когда их, к счастью, прервала Мелани Лайман. Пусть она даже считала его своим братом, все равно она виновата. Разве когда-нибудь раньше ее влекло к мужчине так безудержно? К какому-либо мужчине?
Она посмотрела вниз на сверкающий бриллиант, украшавший широкое золотое кольцо, и горестно улыбнулась. Барту бы не понравилось, что она сравнивает его поцелуи с поцелуем Ланса Баррета. Счет будет явно в пользу последнего.
Эрин знала, что она несправедлива к Барту. Полгода назад, когда он настоял на помолвке, она уступила, чтобы умерить его приставания.
– Ну же, дорогая, надень его.
– Но, Барт…
– Знаю, знаю, любимая. Ты все еще не уверена, что выйдешь повторно замуж. Обещаю, что не стану на тебя давить и требовать конкретной даты, но только если ты будешь носить это кольцо. Представь еще, что я отвезу его назад ювелиру – завтра весь Хьюстон будет говорить, что Барту Стэнтону дали от ворот поворот. – Он в притворной мольбе склонил голову. И, как всегда, она не устояла перед его капризом.
Смеясь, она пихнула его в плечо.
– Ну, ну, пожалуйста, не надо театральных сцен. Тысячи женщин с радостью выстроились бы в очередь и неделями или даже месяцами ждали бы своего счастья – надеть обручальное кольцо легендарного Барта Стэнтона.
– Мне нужна только одна женщина, дорогая.
В его голосе больше не было шутливых ноток, он говорил совершенно серьезно. Эрин знала, что он говорит правду. И это осложняло дело.
Они встречались уже больше года. Барт был влиятельный человек в Хьюстоне, всегда оставаясь в тени, имел большой вес в мире бизнеса. Можно было перечислить не так много крупных сделок, которые прошли мимо Барта.
Он был любимцем газетчиков и телевизионщиков. Его обожали за его имидж простецкого и робкого провинциального парня. Но в этой темноволосой курчавой голове работал проницательный ум, умеющий надуть жертву и выжать из нее все, что можно, не дав ей понять, что с нею произошло.
Завоевать сердце Барта Стэнтона было большой победой, и многие завидовали удачливости Эрин. В его обществе к ней относились как к королеве, и сначала это было даже забавно. Но вскоре она стала замечать, что чувства Барта переходят за грань простой привязанности, а она ничем не могла на них ответить. Она не любила его настолько, насколько уважала за деловую хватку и насколько ей нравилось его общество.
– Я надену кольцо, Барт. Но только пойми, что это никакое не обязательство. Я все еще не хочу выходить замуж. И это не значит, что я переменюсь в отношении… в отношении…
– Постели? – Он спросил самым тихим голосом, на какой был способен.
Она спокойно встретила его взгляд.
– Да.
– Провались я, если ты не самая упрямая женщина из всех, кого я знаю, – сказал он в волнении. Затем хохотнул. – Может быть, поэтому я тебя так и люблю, детка? – Он крепко обнял ее, и они скрепили свою помолвку долгим поцелуем.
Как ни странно, с того дня он не просил ее спать с ним. Прежде это было постоянным источником напряжения в их отношениях.
– Ты ведь не девушка или вроде того, – набросился он на нее в первый раз, когда она отказалась остаться на ночь в его огромном хьюстонском доме. – Ты ведь была замужем, Господи Боже ты мой.
Она осталась непреклонной и не изменила своего отношения и в дальнейшем. По-видимому, надев на нее обручальное кольцо, которое отчасти сделало ее его собственностью, он нашел выход сексуальной удовлетворенности на стороне. И Эрин была благодарна той неизвестной женщине или женщинам, которые давали Барту то, чего она ему дать не могла.
Вечернее солнце Сан-Франциско переливалось на гранях алмаза всеми цветами радуги. Она вздохнула, приняв решение. Когда она вернется в Хьюстон, надо будет объясниться с Бартом. Она и так слишком долго использовала поиски брата в качестве предлога. Он уже, наверное, готов приступить к свадебным приготовлениям. Если она раньше колебалась, то теперь, после поцелуя Ланса Баррета, у нее не осталось сомнений. Она никогда не выйдет за Барта Стэнтона.
Ее раздумья прервала Мелани, которая приоткрыла дверь и просунула голову.
– Мисс О'Ши? – спросила она робко. – Мистер Баррет сказал мне, что вы хотели меня видеть.
Эрин подавила сильное желание засмеяться. Она находится в доме у этой женщины, а хозяйка только что не спрашивает у нее разрешения войти.
Быстро пройдя через комнату, она протянула обе руки навстречу своей снохе:
– Мелани.
Молодая женщина закрыла за собой дверь и взяла Эрин за руки. Они долго смотрели друг на друга, каждая как бы оценивая свою новую родственницу, после чего, повинуясь самому естественному порыву, крепко по-сестрински обнялись.
Сердце у Эрин сжалось, когда она почувствовала, что Мелани содрогается от рыданий. Эрин было наплевать, что слезы, падая ей на плечо, могут оставить пятна на шелковой блузке. Она гладила Мелани по длинным прямым волосам и утешала ее, приговаривая, что все будет хорошо.
Когда Мелани начала было успокаиваться и отстранилась от Эрин, в глазах у той тоже стояли слезы.
– Мы такие глупые, правда? – сказала Эрин. – Давай присядем и познакомимся получше.
– Извините меня, мисс О'Ши, – всхлипнула Мелани. – Мне нужно было выплакаться – с того дня, как Кен… как он… сделал это. Я не могу этого понять. – Она грустно покачала головой, невидящими глазами глядя на Эрин.
– Пожалуйста, называй меня Эрин.
– Вы правда сестра Кена? – с надеждой спросила женщина – ребенок.
– Настолько, насколько можно быть уверенной при таких обстоятельствах, – честно ответила Эрин.
– Ты на него похожа, – сказала Мелани, всматриваясь в лицо Эрин.
– В самом деле? – со смехом сказала Эрин, обрадованная тем, что услышала. – А у тебя есть его фотографии?
– Конечно. Много.
Мелани вскочила с кушетки, слезы и горе были моментально забыты, и она открыла ящик стола – того самого, на который так небрежно клал ноги Ланс Баррет, подумала без всякой связи Эрин и тут же возненавидела себя за мысли о нем.
– Вот наши свадебные фотографии, – сказала Мелани.
– Как давно вы женаты?
Разве она не задавала этот вопрос Лансу? Но он дал ей уклончивый ответ.
– Четыре года, – отозвалась Мелани, опускаясь на кушетку рядом с Эрин и открывая большой белый пухлый альбом. – Вот он.
Эрин медленно взяла фотоальбом из рук Мелани, сдерживая нахлынувшие чувства, и опустила взгляд на фотографию улыбающегося мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23