Она пробовала сопротивляться, но он держал ее мертвой хваткой. Его пальцы так сдавили ей челюсть, что она испугалась, как бы не треснула кость. – И твое тело так же отвечает на его ласки, как и на мои?
Он распахнул на ней пальто и положил руку на грудь. Вопреки своей воле она почувствовала, как ее естество откликается на это прикосновение. Его руки грубо мяли ее податливую плоть. Постепенно эти движения становились все более чувственными. Он хотел ее унизить, но влечение брало верх. Он запустил руку ей под свитер и принялся ласкать груди, пока не почувствовал, что соски затвердели. Тогда он расстегнул на ней лифчик, и его пальцы, теперь уже не жестокие, а чуткие, готовые дарить наслаждение, поймали ее сосок.
Только его губы продолжали грубый натиск. Но постепенно и они ослабили напор и от штурма перешли к уговорам. Его поцелуй становился все более нежным и страстным, и вдруг Эрин обнаружила, что постанывает от удовольствия. Ее помягчевшие губы с восторгом приняли его ищущий язык. Тело подалось навстречу его чутким рукам. Она не заметила даже, как начала повторять в сладостной муке:
– О, Ланс! Ланс…
Ее голос, произносящий его имя, вдруг вернул его к действительности, разбудив противоречивые чувства, которые бушевали в нем с тех пор, как он невольно подслушал ее разговор со Стэнтоном. Он отшатнулся от нее и вцепился руками в руль, как будто вознамерившись вырвать его с корнем. Голова его бессильно склонилась на грудь.
Боже, он чуть было не изнасиловал ее!
Плечи его поникли; он яростно потер ладонями глаза, провел пальцами по волосам. Потом втянул ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
– Прости меня, – сказал он, подняв на нее глаза и беспомощно разводя руками. – Никогда в жизни я не… Если бы я сделал тебе больно… Прости меня, – хрипло повторил он. Он снова потер глаза и голосом, полным отчаянья, сказал, обращаясь скорее к себе, чем к ней:
– Не знаю, что со мной…
* * *
Похоже, Мелани даже не заметила, что между ними что-то происходит. По дороге домой все трое хранили молчание. Про себя Эрин отметила, что у невестки красные и припухшие глаза. Всегда такая приветливая и оживленная, она едва промямлила что-то в качестве приветствия, когда они с Лансом приехали в автомастерскую, и сразу же забилась на заднее сиденье. Кларку Ланс приказал остаться и ждать, пока починят машину.
Мелани дала понять, что у нее нет настроения разговаривать. Эрин впервые видела ее такой расстроенной. Судя по всему, у нее не было сил даже плакать – в глазах сквозили отчаянье и беспомощность, не облегченные слезами.
Как только они приехали, Мелани под каким-то предлогом поднялась к себе.
Ланс и Эрин тоже не сказали друг другу ни слова. Она повесила пальто в прихожей и пошла на кухню попить воды. На обратном пути, проходя по коридору к лестнице, она столкнулась с Лансом, выходящим из гостиной после разговора с Майком.
Он попрощался с нею вежливым и холодным кивком головы, каким обмениваются малознакомые люди. Только сегодня он лежал у нее в объятиях, принимая в дар ее жертвенную страсть. Она знала каждый сантиметр его тела, но совершенно не знала его как человека. Теперь причина его гнева была ясна: он подслушал ее разговор с Бартом и неверно его истолковал.
Как он только может думать, что она способна на такое двуличие? Неужели на самом деле считает, будто она воспринимает то, что между ними произошло, как легкую любовную интрижку? Если так, то он совершенно не знает ее! Да, в этом все и дело. Они просто плохо знают друг друга.
Подготовка ко сну не заняла у нее много времени. Она уже выключила свет в ванной и направлялась к кровати, когда в дверь робко постучали.
– Это я.
– Входи, Мелани. Я еще не легла, – отозвалась Эрин.
По одежде Мелани было видно, что она тоже собиралась ложиться. Поверх ночной рубашки был наброшен легкий халатик.
– Я тебя не потревожила?
– Конечно, нет. Как прошел день? – спросила Эрин у молодой женщины, когда та с понурым видом опустилась в кресло.
– Ужасно. – Мелани говорила, горестно раскачивая светлой головкой из стороны в сторону и крутя на пальце обручальное кольцо. – Родители сводят меня с ума. Утром они позвонили и стали настаивать, чтобы я срочно к ним приехала. Знаешь, о чем они хотели со мной поговорить? О разводе! Они хотят, чтобы я развелась с Кеном.
– О, Мелани, как они могут сейчас предлагать тебе такое?
– Не знаю. Я, конечно, не желала слушать об этом, но они выдвигали все новые и новые доводы. Они просто не хотят понять, что я люблю его! – Она закрыла лицо ладонями и принялась так горько плакать, что сердце Эрин буквально разрывалось от сострадания. Она встала перед невесткой на колени и ласково обняла ее. – В том, что сделал Кен, виноват отец. Он всегда им командовал, давал разные сложные задания и, когда Кен не справлялся с ними, позорил перед другими служащими банка. Кен очень старался, но у него ничего не выходило. Он хотел уйти на другую работу, но я умоляла его но делать этого. У отца не было сыновей, и я думала, что Кен сможет дать ему то, чего не могла дать я. Эгоизм с моей стороны! Я не понимала, какой удар это наносит самолюбию Кена.
– Не казни себя, Мелани. Кен – взрослый человек. Возможно, такое положение ранило и уязвляло его, но ему все равно не следовало так поступать. А уж если он совершил ошибку, то должен сам отвечать за последствия. Я уверена, он это понимает и ни в чем тебя не винит.
– А почему же он тогда даже не попытался связаться со мной? Я ведь его не видела и не получала от него никаких известий с того самого утра, когда он, как всегда, ушел на работу… Мне так плохо без него.
Эрин вздохнула и погладила Мелани по спине, стараясь хоть немного успокоить.
– Я думаю, он не связывается с тобой именно потому, что любит тебя. Он не хочет ни во что тебя втягивать. Он заботится о тебе.
– Мне не нужна его забота – мне нужен он!
Эрин грустно улыбнулась.
– Я тебя понимаю, но мужчина вряд ли способен понять это. – Она подумала о своем и добавила:
– Они воспринимают все не так, как мы.
Высморкавшись в платок, который Эрин заботливо подала ей, и вытерев слезы, Мелани сказала:
– Меня целый день не было, и я не могла за тобой ухаживать. Я даже не спросила тебя, как ты себя чувствуешь, – Мне гораздо лучше.
Мелани растерянно кивнула. Эрин видела, что она все еще не может успокоиться. Исчезновение мужа обрекло ее на страдания, разделить которые в полной мере не было дано никому.
Будто подтверждая эту мысль, Мелани встала.
– Если ты не против, я, пожалуй, пойду к себе. Из меня сегодня плохой собеседник. Мне хочется лечь в нашу с Кеном постель и думать о нем, Это звучит глупо?
– Это звучит совершенно нормально. Если вдруг ночью тебе захочется поговорить, приходи ко мне. Я охотно составлю тебе компанию.
– Спасибо, Эрин. Я… я так рада, что ты здесь.
Ее тоненькие ручки обняли Эрин за шею, и та нежно прижала невестку к себе.
– Я и сама рада, что приехала. Ну, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Эрин долго спала днем и боялась, что ночью не сможет заснуть, но сон пришел к ней на удивление быстро. Она хотела было поразмыслить над поведением Ланса, но ей так и не удалось сосредоточиться. Она подумала об исчезновении Кена, потом о Мелани, состояние которой очень ее беспокоило. Но мозг уже включил защитный механизм, и она заснула, едва только голова коснулась подушки.
Во всех ее снах присутствовал Ланс. Он то представал перед ней жестоким и мстительным, то заключал ее в страстные объятия и овладевал ею. Она явственно ощущала у себя под пальцами его волосы, вдыхала его запах, ставший уже таким родным. Он уткнулся губами ей в ухо, повторяя ее имя: «Эрин, Эрин, Эрин…» Она еще теснее прижалась к нему и обвила руками за шею.
Открыв глаза, она подумала, что видит продолжение сна: Ланс тихо произнес ее имя. Он склонился над нею, и она обняла его.
– Что такое? – Она вскочила и, отпрянув от него, поспешно прикрылась одеялом.
IX
– Ш-ш-ш… Извини, что я тебя напугал, – прошептал он. – Эрин…
– Что ты здесь делаешь? – строго спросила она.
Что у него сейчас на уме? Она больше не доверяла ему – он был слишком непредсказуем. Но она не могла понять, почему вся дрожит и почему так бьется сердце. Наверное, в этом виноват сон. В нем все было, как наяву. Она чувствовала…
– Эрин, мне нужно кое-что тебе сказать. Я включу свет? – Она отрицательно покачала головой. – У нас плохие новости. Я хочу, чтобы ты подготовила миссис Лайман.
– Кен?!
Сначала она увидела, как он кивнул, и лишь потом услышала голос:
– Да.
Ее охватил ужас.
– О, Боже, – простонала она. – Ланс, вы нашли его?
– Нашли. – Он тяжело вздохнул. В темноте спальни он смог различить, что она поднесла руки ко рту. Он взял их и нежно сжал своими большими теплыми ладонями. – Эрин, он мертв.
– Нет! – выдохнула она, отказываясь верить тому, что услышала. Это не может быть правдой. Бог не может быть так жесток. – Нет! – повторила она громче.
Ланс обнял ее за плечи и сказал:
– Мне очень жаль, Эрин, поверь. Они нашли его вчера поздно вечером в номере дешевого отеля па окраине Сан-Диего. Видимо, он собирался перейти границу.
Она попыталась осмыслить его слова, но безуспешно. Была лишь одна горькая правда – остальное не имело значения. Она никогда не увидит своего брата живым. Кеннета Лаймана больше нет. Она обнаружила, что Ланс молчит, и ровным бесцветным голосом спросила:
– Как?..
– Об этом позже.
– Я хочу знать сейчас, – потребовала она.
– Его убили, – вздохнул Ланс. – Забрали карманные деньги, часы и все такое. По иронии судьбы, чемодана с долларами убийцы не заметили – он так и остался под кроватью. – Он немного подождал и осторожно спросил:
– С тобой все в порядке?
– Да. – Ее удивило собственное спокойствие. – Надо идти к Мелани.
Не дожидаясь ответа, она встала с постели и накинула халат. Обернувшись, она увидела, что он уже в коридоре.
У двери Мелани он предложил:
– Тебе лучше войти первой и разбудить ее. А когда будете готовы – позовите меня.
Это было, наверное, самой трудной миссией в ее жизни, но Эрин решительно вошла в комнату, подняла Мелани, помогла надеть халат, а затем присутствовала при том, как Ланс сообщал ей о гибели мужа. Эрин ожидала, что невестка упадет в обморок, будет плакать, кричать, что у нее начнется истерика, но ничего подобного не произошло. Она приняла трагическое известие стойко, не проронив ни слезинки. Когда Ланс рассказал ей, как все произошло, опустив лишь некоторые второстепенные детали, она тихо сказала:
– Я знала, что он мертв. Сегодня мне вдруг стало казаться, что я больше никогда его не увижу. Странно, как я это почувствовала?
Она спросила Ланса, что сейчас от нее требуется.
– Мы уверены, что нашли именно его, но, к сожалению, порядок требует, чтобы вы присутствовали на опознании. И поскольку он умер насильственной смертью, вам придется собрать кучу бумаг, прежде чем получить тело. В оформлении документов я вам помогу.
– Спасибо, мистер Баррет.
– А сейчас я позвоню вашим родителям…
– Не надо. – Казалось, Мелани повзрослела сразу на несколько лет. – Я сделаю все сама. Мне только нужно, чтобы рядом была Эрин.
Ланс, нахмурившись, посмотрел на нее, собираясь что-то возразить, но Эрин быстро сказала:
– Конечно, я поеду.
Тогда Ланс пожал плечами и взглянул на часы:
– Я пойду закажу билеты на самолет. Сейчас половина седьмого. Часа два вам на сборы хватит?
– Да, через два часа мы будем готовы, – спокойно ответила Мелани.
События следующих полутора дней стали для Эрин конгломератом каких-то отрывочных воспоминаний. Потом она уже не могла восстановить общую картину, хотя отдельные эпизоды четко врезались ей в память.
Эрин и Мелани хватило отведенного времени, чтобы подготовиться к вылету в Сан-Диего. В дорогу они надели удобную и практичную одежду. На Эрин была светло – коричневая шерстяная юбка, шелковая блузка кремового цвета и темно-синий жакет. Выходя из дома, она сияла с вешалки кожаное пальто и повесила его на руку.
Мелани оделась в том же стиле. Она гладко зачесала волосы и стянула их в «конский хвост». Без косметики ее лицо казалось блеклым. И все же она была красива – той красотой, которая отличает трагических героинь. Эрин всем сердцем сочувствовала молодой женщине, с такой стойкостью переносящей свое горе.
На отремонтированной служебной машине Ланс отвез их в аэропорт. Мелани молча сидела на заднем сиденье. Взор Эрин затуманивали слезы, но глаза Мелани были сухи. О ее переживаниях можно было судить лишь по тому, как лихорадочно она сжимала руку Эрин во время перелета из Сан-Франциско в Сан-Диего. Они заняли места у иллюминаторов и возле прохода, положив на кресло между ними сумочки и пальто. Ланс, сидевший через проход от них, весь полет смотрел в иллюминатор. Он был предупредителен с Мелани и вежлив по отношению к Эрин, хотя и держался на дистанции.
Агент того же уровня, что и Майк, встретил их в аэропорту Сан-Диего и проводил к своей машине, напоминавшей колымагу, которая возила их в Сан-Франциско. Ланс сел рядом с молчаливым водителем, а Эрин и Мелани устроились сзади. По дороге мужчины перекинулись парой фраз, говоря приглушенными голосами, так что слов разобрать было нельзя. Мелани, невидящим взором глядевшая на проносившиеся мимо автомобили и на пейзаж за окном, находилась словно в гипнотическом сне.
Несколько последующих часов они попеременно то сидели, то стояли в мрачных, строгих коридорах в ожидании разных начальников. Ланс заходил в кабинеты и говорил с солидно одетыми людьми, которые с любопытством поглядывали на Мелани. Ей задавали вопросы. Она отвечала на них без энтузиазма, но честно и открыто.
К Эрин почти не обращались. Ее единственной обязанностью было заботиться о Мелани, переносившей выпавшие на ее долю испытания с мужеством, которого Эрин от нее никак не ожидала.
Эрин вынуждена была признать, что Лансу удалось избавить Мелани от многих неприятных процедур. Складывалось впечатление, что почти каждое казенное учреждение имеет какое-то отношение к случившемуся и вправе требовать от них той или иной информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23