Американская кухня. Поменяла паркет на буковый. Повсюду витражи, искусственные цветы…В квартире Марину встречали запахи французских духов, дезодорантов и арабского кофе с кардамоном.И, конечно же, Люба, толстенькая, с грудью, перевешивающей задницу, с короткими ножками. Непременно в мини — юбке!Марину это не касалось.Знала: Люба трахалась по очереди с ментами и бандитами. Принимала и иностранцев. Долгое время у нежил какой — то серб — то ли любовник, то ли компаньон. Может, и то, и то вместе. Потом — венгр, художник.Обычно Люба звонила сама:— Приезжай!Или наоборот;— Мариночка! Лапуль, потерпи недельку!Отдавала всегда целиком. С процентами. И когда за ней было двадцать тысяч баксов, и тридцать.Сейчас должок составлял семьдесят тысяч.«Ну, с Любой — то проблем не будет. Дело известное…»Марина взглянула в окно. Утро началось пасмурно. К вечеру обещали дождь.Мысли прервал звонок. Она взяла трубку.— Алло!Люба. Легка на помине. Голос шалый!Произошло, как Марина и предполагала.— Маринка! Лапуль! Можешь подъехать? Только прямо сейчас, а то уеду! Я богатенькая… Возьми тачку. Да! И все бумажки тоже!
Что заставило меня тормознуть?…В женщине стоявшей на тротуаре, был естественный шарм, который я сразу отметил.«Красивая дорогая женщина… Потенциальный клиент…»Я был не из сексуально озабоченных. Красивые дорогие бабы не были девушками моей мечты. Вслед за поэтом, кажется, это был Михаил Светлов, я мог сказать что — то вроде того: «Зачем мне одному этот дворец?»Я не представляю, как бы привез ее к себе, пользуясь тем, что жена и сын были в отпуске.Вдвоем мы бы странно смотрелись в подъезде нашего дома в Химках, бывшего в свое время предметом особой гордости жильцов, работников знаменитого ОКБ, руководимого не менее знаменитым Главным Конструктором, на нашей широкой лестничной площадке, ныне — с кисловатым запахом общественного неустройства.Я не мечтал о дворце. Мне достаточно было этого дома довоенной постройки, с четырех — пятикомнатными квартирами, высокими потолками, большими кухнями и не удобными узкими балконами, не доросшими до лоджий.Уволившись из конторы одновременно со своим другом — нынешним президентом охранно — сыскной ассоциации Рэмбо, тоже покинувшим розыск, мы недолго еще занимались личкой — играли в опасные игры телохранительства.На короткий период попали в качестве секьюрити в германский город Оффенбах в немецко — американскую охранную фирму, не имевшую названия.Тогда все было впервые.В кампусе, куда нас привезли, жили одни россияне. Даже обслуга. Инструктора, официанты. В первый же вечер каждому из нас предложи самому выбрать себе оружие по руке. Я выбрал «вальтер — супер», Рэмбо — «глок». Нас вывели во двор, там стояли два «мерседеса».Предложили пострелять по ним.Это было, кстати, в канун нашего национального праздника — Дня работников уголовного розыска, 5 октября.Все стреляли, я тоже разрядил обойму. Потом мы осмотрели «мерсы». А них не оказалось ни одной пробоины.— Это будут ваши машины.Фирма просуществовала не долго.Рэмбо — дипломированный авиационный технолог по своему первому образованию — ушел на завод, чтобы вскоре снова оставить его уже будучи начальником сборочного цеха и заняться созданием ассоциации — знаменитого «Лайнса».На короткое время я вернулся к первой своей профессии — к журналистике, но потом оставил ее. Был вице — президентом, отвечающим за службу безопасности большого банка…Как и большинство граждан, мы не были виноваты ни перед Союзом, ни перед Россией, не затевали переворотов, денежных реформ, не приватизировали общественную собственность в качестве личной, не грабили сберегательные вклады, не крали сбережения пенсионеров.Мы зарабатывали деньги, ставя на кон свои жизни.Когда — нибудь будет установлено точно, что фанаты — менты — люди, с каким — нибудь двойным Y — хроматином в клетках, свидетельствующим об аномальном развитии…Высокого роста, все выше своих родителей, агрессивные по характеру, идеалисты по своему сознанию, которым для утверждения себя постоянно требуется риск, опасности…Уверовав в это окончательно, я пришел в «Лайнс» частным детективом, работающим по контракту, оставаясь при том руководителем собственной стремной фирмы по востребованию долгов, организованной на паях…Устойчивая тенденция неисполнения решений судов по гражданским делам давно уже вызвала к жизни отработанную систему способов возвращения утраченного имущества фирмами, подобной нашей.Финансовые вложения в такую фирму были минимальные.Правда, клиентов было тоже негусто.Фирма гонялась за заказами.
— Вам далеко? — Я притормозил.— Теплый Стан…Она поймало мое ненаигранное восхищение.Как ей было не возгордиться: «Отлично причесана, свежа, дорогой деловой костюм, губы бабочкой. Ямочки на щеках…»Мне казалось, я читал ее мысли: «Долго торчать на углу не пришлось. Первый же водила проезжавшей „девятки“, высокий, худой, из типа „усталых“ — со впалыми щеками, серебром в короткой стрижке, которую народ уже прозвал „типа киллер“, — тут же притормозил… Я кажусь ему девочкой».Я взглянул на часы.Мои личные дела начинались через час.Рэмбо — президент «Лайнса», мой шеф, ждал меня после обеда.— Что ж, садитесь.— Сколько?— Назовите Вы сумму.— Как насчет пятидесяти баксов?— Согласен. И уже давно.Она взглянула внимательно. Улыбнулась.По дороге разговорились.Не прямо — обиняками обозначили границы собственных интересов в бизнесе: у меня — ТОО с длинным перечислением возможных услуг.По дороге она рассмотрела меня.Я не комплексовал: «Не самый богатый, но и не нищий мент, каким был когда — то…». Туфли и галстук были абсолютно новые, дорогие. Костюм модный, сто процентов шерсти. Не бросающийся в глаза. Галстук, сорочка, носки подобраны со вкусом.Между сиденьями сзади стоял тоже дорогой, темноватого цвета кейс с шифровым набором, выглядевший как кожаный.— Я не представился. Александр. Можно Саша…— Марина.За разговором с Кутузовского проспекта в Теплый Стан — не ближний свет! — домчали быстро. Показалось: даже слишком!— Вот и приехали…Марина показала на семнадцатиэтажный дом, место парковки находилось сразу у торца.Я перегнулся со своего места, открыл ей дверцу.— Даже жалко расставаться.— Я пригласила бы Вас с собой, но я тут по делу. Не предупредила заранее…Ей тоже хотелось закрепить удачное знакомство.Мы могли быть полезны друг другу.Такая жизнь, если решаешь не надеяться на дядю, а кормить себя и свою семью сам. И притом на достойном уровне.«Связи — это деньги!»— Я в этот дом всего на несколько минут. А может, Вы подождете? Это недолго…Я достал сигареты…
— Трах — тах — тах… — Звонок на дверях был заграничный. Послышавшийся звук невозможно было назвать звонком, просто посыпались на пол легкие куски пластмассы.— Маринка…Люба распахнула бронированную дверь настежь. Ахнула, увидев костюм и макияж:— Ну, ты даешь! Гранд — дама!На самой Любе был прозрачный короткий пеньюар телесного цвета. Сквозь него на груди темнели крупные торчащие соски.— Давай — ка почеломкаемся!Квартира была двухкомнатная ( гостиная и спальня ) светлая. С широким коридором, огромной кухней. После «евроремонта».— Кофе пить будешь?— Нет, пожалуй. Там водила ждет.— Бери орешки. Сколько у нас набежало? Расписки захватила, талмуды свои?Марина открыла сумку. Расписок было три: две по двадцать тысяч долларов каждая, третья — на тридцать тысяч долларов.Люба убедилась.— Они. Все точно…Пошли в спальню, там у нее хранилась наличность. Марина подошла к картине над туалетным столиком. Рассвет в Булонском лесу. Туман. Красные куртки всадников. Время от времени ей удавалось купить и продать хорошую работу. «Катя Уварова… Откуда она у Любки?»Дверь спальни позади хлопнула.— Люба, эта картина… — Она осеклась.Незнакомый невысокого роста мужик с порога спальни следил за ней быстрыми маленькими глазками. Длинные собачьи уши, вытянутый острый лоб над выступавшими, как у африканца, губами на абсолютно европейском лице. Большим, с вывернутым суставом пальцем он щелкнул зажигалкой, в другой руке он держал расписки. Пламя взбежало по краю. Мужик подождал, пока бумаги догорели. Поднял взгляд. Один зрачок, черный, ушел под веко, второй косил в сторону Марины.— Беги отсюда! И быстро! И если я тебя, сука, снова увижу тут — пеняй на себя! Ну!…
Я заметил ее состояние, вернувшись, она постарела на десять лет…— Неприятности? Какие проблемы?— Бывает…Она постаралась взять себя в руки.— Могу помочь?— Все в порядке. Спасибо. Я не очень долго?— Нет, нет… Как Вы отнесетесь к моему предложению? — Без нее я все обдумал. — Через пятнадцать минут я должен быть в офисе у метро «Профсоюзная». Это тут рядом.— Да…— Суть предложения. Мы заезжаем по пути на пять минут. Я должен передать деньги… А потом я с удовольствием доставляю Вас назад на Кутузовский. Или вообще куда заходите. Куда Вы сегодня собирались?— На футбол…— Серьезно?— В самом деле. В девятнадцать, если погода не станет еще хуже, я с кем — нибудь из знакомых поехала бы на «Динамо». Я твердо решила.— Что там сегодня?— Отборочный матч Россия — Израиль…— Вы болельщица?Она пожала плечами:— Можно встретить посольских или из «Сохнута» — такие связи всегда полезны…Итак, я не ошибся: потенциальный мой партнер или клиент.— Тогда в офис…Под впечатлением визита она не расположена была говорить, и я помалкивал. Особенно спешить было некуда. Собирался дождь. Люди торопились укрыться от него. Столица в последние годы становилась все более многолюднее. Все больше привлекала она приезжих с юга. Скептики утверждали, что через несколько лет Москва превратится в мусульманский город. Я вел машину небыстро, в первом ряду. Наконец она решила, что молчать дольше неприлично.— У Вас дела?— Я сегодня покупаю дачу.— О — о! Далеко?— На Истре.— Место отличное… Лет сто назад министр здравоохранения Семашко предложил его Сталину как экологически наиболее чистое…Мысли ее где — то блуждали. К ней с трудом пробивалось главное из того, что я объяснил.— Дачу мы оценили в сто пятьдесят тысяч. Естественно, в баксах. Договор на пятьдесят. Из — за налогов. Сто наличными я должен отдать сейчас. Остальное мой представитель передаст уже в присутствии нотариуса…— А где покупатель?— Они оба тут, в офисе. Покупатель и мой представитель с генеральной доверенностью. Заодно увидите, где мы работаем. Между прочим, я сейчас Вам открою одну тайну, а Вы можете это принять, как захотите.— Вся внимание!— Я всю жизнь мечтал иметь частную охранную фирму, а моим постоянным клиентом — такую женщину, как Вы. Бразованную, обаятельную, энергичную.— Вы ставите на первое место образование?— Некий сплав. Внутреннего и внешнего, с обязательным знанием языка.— Одного? Двух?— В идеале — трех. Вы кто по образованию?— Лучше не напоминайте. Экономист со знанием языка.— Английский…— Еще иврит.— А это с какой стороны?— Она процитировала расхожее теперь: «Тайна сия есть…» и так далее, что заменило модное прежде шекспировское — «Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам!»
Наш офис значился как дочерняя фирма охранно — сыскной ассоциации «Лайнс». В многоподъездном доме. С чем — то вроде КПП. С высоким охранником снаружи у автостоянки. И вторым охранником за дверью, у телевизора. На черно — белом экране, когда проходили внутрь, было одна и та же картинка — прилегающая часть двора, две «девятки» — моя и моего партнера Петра. Появившись из коридора, он ткнулся взглядом в Марину и тут же замер. На нем был узкий костюм, готовый лопнуть. Тесная, по меньшей мере, на два размера сорочка. Галстук. Простое хитроватое лицо деревенского жителя, короткие рыжеватые усы. Впечатление, которое Марина произвела на партнера, легко читалось на красном вытянутом лице: словно к нам в офис приехала Клаудиа Шиффер или принцесса Диана.— Петр, — представил я их — Госпожа Марина.— Очень приятно.Они кивнули друг другу.— Как дела? — Я вернул его на землю.— Покупатели уже здесь— Ты готов?— Да, ждали тебя. Сюда…Петр открыл дверь своего кабинета, пропустил Марину, потом меня. Я отдал ему кейс, который вез с собой в «девятке». Марина женским придирчивым взглядом оглядела кабинет и как будто одобрила наш вкус. Ничего особенного внутри не было — обычная офисная мебель, белые шторы, искусственные цветы в простенках. Продавцов дачи было двое — мужчина лет тридцати пяти и шестидесяти. Сын и отец. Им предстояло получить сто тысяч долларов сверх суммы, обозначенной в договоре. Один из них — по — видимому, сын — должен был увести деньги. У его ног стояла спортивная сумка, второй — отец отправлялся с Петром в нотариальную контору для оформления сделки. Оба сидели в креслах друг против друга по разные стороны приставного стола, напряженные, готовые к любому повороту событий. В Москве могли убить и за сотню баксов. Я показал Марине на свободное кресло у окна. Поздоровался с каждым из клиентов.— Как дела?— Вроде нормально…Продавцы бодрились.— Возьмем быка за рога. Прошу…Петр поставил кейс на приставной столик и открыл. Доллары были в новых сотенных купюрах. Пачку за пачкой Перт извлекал из кейса и складывал на столе. Отец и сын пересчитали деньги.— Все точно… — Отец поднял голову. Петр вышел, вернулся с двумя бутылками — шампанского и кока — колы.— Кто что будет пить?Отец и сын от шампанского отказались.— Верите ли, уже месяца три стоит. — Петр показал на бутылку. — Все вокруг завязали…— Расписку? — Отец обернулся ко мне.— Зачем?!Можно было ехать к нотариусу… Петр налил на дорожку полный стакан колы. Выпил. Протер усы.— В путь?— Не рискуете? — Марина с любопытством взглянула на меня, когда оба продавца и Петр вышли. Все — таки сто тысяч долларов. Расписка не помешала бы…— Да нет. Ничего.У меня на этот счет было свое мнение: «Что я буду делать с их распиской? Пойду в суд?! Скажу: „Я хотел обмануть казну на сто тысяч баксов! А меня самого кинули! Помогите!“ Меня — формального главу фирмы, которая занимается возвратом долгов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44