Кабаль, хохотнув, проглотил остатки лапы.
— Недурно на вкус, — рыкнул он. — Дай-ка попробовать еще кусочек…
— Попробуй своей крови! — Сирвэк засветился и пустил в ход свою магию.
— Нет, Сирвэк! — Геррод оставил в покое Шариссу, но она забыла, что собиралась бежать.
Кабаль тоже готовился к магической атаке. Волчье тело заколыхалось, словно став призрачным. Силы столкнулись посередине между двумя бойцами. Оба были созданы магией, а потому владели только простейшим волшебством. Простейшим, но от того не менее опасным. Шарисса знала, что Сирвэк способен разрушить полдома, и догадывалась, что возможности Кабаля не меньше. Она считала, что Сирвэк зачарован Герродом, но это не мешало бояться за него. Раненый, Сирвэк погибнет от чар волка Меленеи.
Колебания стоили Шариссе свободы. Геррод поймал ее вновь, на этот раз ухватив так, что было не вырваться. Он развернул ее голову, и ей пришлось взглянуть ему в глаза.
— Зери, мы хотим тебя спасти от этой ведьмы, которую ты сочла подругой! Неужто отец тебе никогда не объяснял, почему ты должна держаться от нее подальше?
— Не знаю, о чем ты! — Шарисса хотела плюнуть ему в лицо, но он вовремя повернул ее голову.
— Так узнаешь!
— И что же это тут у нас? Кабаль! Почему они вошли?
— Меленея! — с омерзением выплюнул ее имя Геррод. При виде хозяйки Кабаль даже отпрянул. Он тяжело и с хрипом дышал: магический бой не прошел ему даром. Сирвэку было не легче, к тому же лапа, хоть и подлеченная колдовством, наверняка болела.
— Буду тебе весьма признательна, если ты отпустишь мою гостью, Тезерени.
— И оставлю ее тебе? Нет уж. Даже такая наивная дурочка заслуживает лучшей участи!
Чародейка мелодично рассмеялась.
— А ей твоя забота очень нужна? Я думаю, Шарисса и сама разберется, кто ей друг, а кто не очень. — Меленея подошла поближе, поблескивая шелковой одеждой, и потрепала Кабаля по холке. — Я-то ей помогла, и, пожалуй, только я могу помочь спасти ее отца.
— Ты что-то нашла? — Геррод не успел помешать Шариссе задать вопрос.
— Пожалуй, милочка, что и нашла.
— Не слушай ты ее! — зашипел Геррод. — Все, что она тебе даст, — это самую мучительную смерть, которую можно изобрести! После того как вдоволь наиграется тобой! Спроси хоть своего Сирвэка!
— Придумай что-нибудь получше! Шари знает, что бедняжка теперь поет с твоего голоса. — Скорбная мина Меленеи принадлежала к числу ее лучших достижений. — Боюсь, зверек тебе больше не послужит. Придется его убить.
— Нет, гос-спожа! — вскрикнул Сирвэк. — Сирвэк хороший! Сирвэк только защищает тебя!
Меленея сделала стремительный жест и указала пальцем на крылатого зверька. Сирвэк вскрикнул в агонии и начал светиться голубоватым светом. Шарисса судорожно сглотнула.
— Я об этом еще пожалею, — донеслось до Шариссы бормотание Геррода. Вдруг он толкнул ее в сторону, в свою очередь указав пальцем на Сирвэка. Шарисса стояла как вкопанная и смотрела на происходящее, словно на сон. Неужели Геррод хочет спасти жизнь Сирвэку? Но зачем ему это? Все сведения можно было добыть из бумаг…
— Кабаль!
По слову хозяйки волк ринулся на закутанного в плащ враада. Геррод был не готов к атаке и попытался уклониться. Шарисса, сама не понимая до конца зачем, ударила заклинанием в чудовище, взлетевшее в воздух с широко разинутой пастью.
Словно пойманный невидимой сетью, Кабаль застыл в воздухе, тщетно отбрыкиваясь от окружившей его пустоты, и наконец упал на пол с воем боли и разочарования.
Замок встряхнуло.
— Я знал! — Геррод толкнул ее, пытаясь вырваться наружу. Шарисса застыла на месте, ее мысли смешались. Она еще верила Меленее, но молодой Тезерени почти пожертвовал собой для спасения Сирвэка, который больше не был ему полезен, и это тронуло ее. Если в том, что он говорил ей, есть хоть зерно истины…
— Что ты сделал, Тезерени? — воскликнула Меленея. От очередного толчка она упала на Кабаля. Ее питомец каким-то образом смог подняться и удерживать равновесие, в отличие от Шариссы, которая беспомощно покатилась по ковру при новых сотрясениях здания.
— Я добавил каплю в полную чашу, ведьма! — Он потянулся к Шариссе, но той удалось увернуться.
Меленея не поняла, зато поняла Шарисса. Крепость стоит близко к области нестабильности. Ее подруга безрассудно пользовалась колдовством, словно ничего не случилось, словно враады по-прежнему правили Нимтом. Геррод должен был знать, к чему приведет такая концентрация мощи, что эта битва еще больше усугубит положение. Вряд ли он так точно мог предсказать бурю, но Тезерени был умен и достаточно изучил работы ее отца, чтобы догадываться о высокой вероятности каких-либо потрясений. Сирвэк поднялся в воздух. Крылья медленно хлопали, едва удерживая его. Но он этого не замечал.
— Гос-с-спожа! Ты ранена?
— Нет, нет, Сирвэк! — Голос Сирвэка был так естествен, что Шарисса больше не могла верить, будто он заколдован Герродом. Либо заклинание с него спало, либо его на нем никогда и не было. А тогда…
— Сирвэк! Геррод сказал правду?
— Правду! — крикнул зверь. — Она — злобная! Она любит только боль, гос-спожа! Чужую боль! У нее такие игры!
От потолка отвалился кусок и грянулся оземь рядом с Шариссой. Та успела откатиться в сторону — в сторону Меленеи.
— Кабаль! — взвизгнула колдунья.
Волк возвышался над Шариссой, его жаркое вонючее дыхание обдавало ее лицо. Она поморщилась и попыталась отвернуться.
— Поиграй-ка с Кабалем! — рявкнул волк.
— Не так, Кабаль! — прервала его Меленея. — Ласково и аккуратно!
Волк вытянул шею и прихватил руку Шариссы зубами — не слишком больно, но так, чтоб мысли не возникло вырваться.
— Гос-с-спожа! — Сирвэк вился рядом, но нападать не отваживался. Кабаль уже откусил ему лапу, долго ли сжать зубы на руке Шариссы?
Шарисса увидела, как падают и разбегаются, спеша в двери и окна, статуэтки, как тают, словно мороженое, их пьедесталы.
— Давай ее сюда, Кабаль!
Волк попытался — но не успел. Пол вдруг стал мягким, и под собственной тяжестью Кабаль глубоко увяз. Он зарычал и попытался вытащить лапу. Шарисса хваталась свободной рукой за пол — он напоминал растаявшее масло. Ее отец предвидел такой исход. Их захлестнули волны свободной, дикой магии, столетиями использовавшейся бессмысленно и нелепо. Они схлынут, подумала она, но за этими волнами придут новые. Спокойных мест больше не останется.
— Кровь Нимта! — Меленея сражалась с собственной рукой. Рукав вдруг ожил и, казалось, решил проглотить руку внезапно открывшимся ртом. Меленея сумела оторвать его и швырнула на пол, но рассвирепевший рукав пополз к ней. Меленея указала на него пальцем. Лоскут ткани замер — но новое заклинание еще больше усилило хаос. Зал начал крениться набок.
Шарисса услышала болезненный треск, и ее рука освободилась. Локоть глубоко увяз в полу, но вытащить его оказалось нетрудно.
Кабаль рычал и выл, не понимая, что чем больше он бьется в ярости, тем глубже тонет. Геррод стоял поодаль, сжимая остатки стула в руках. На его лице блуждала довольная усмешка. Пока Кабаль вырывался из мрамора, Геррод сумел подойти и стукнуть его что было силы стулом по носу — только это и заставило волка разжать челюсти.
— Гос-спожа! — Сирвэк по-прежнему был рядом. Магически сделанные части мебели тонули, он балансировал на том, что осталось, и без одной лапы это было непросто. — Пойдем, госспожа! Поверь Сирвэку!
Да, Шарисса теперь верила. Черно-золотой зверь остался ее единственным другом. Геррод заставил ее усомниться в Меленее, но что влекло его? Хотя в Сирвэке она была уверена: даже если он и работал на Тезерени, он оставался верен ей и отцу.
— Эй, игрушка! Куда? — Кабаль вытащил-таки одну лапу и попытался схватить Шариссу. Геррод куда-то исчез, и Шарисса испугалась за него. Он ведь спас ее от волка…
Сирвэк, совсем забыв о собственной безопасности, спикировал и вцепился в лапу волка. Кабаль отмахнулся, но неудачно — с тремя увязшими лапами не подерешься.
Сирвэк отодрал от лапы кусок мяса и отскочил прежде, чем волк успел что-нибудь предпринять. Рана была куда меньше, чем его собственная, но Сирвэк издал победный клич.
Шарисса почувствовала: пол твердеет. Все приходит в норму. Пора принимать решение. Либо оставаться, поверив Меленее, либо довериться Герроду с Сирвэком. Ну почему нет папы, подумала она.
Может быть, он уже мертв! — одернула она себя. Ей придется самой вершить свою судьбу. Геррод утащил ее к Тезерени, но там обращался с ней сносно, не то что этот громила Баракас. А потом встретилась Меленея и напомнила ее детство. И она пошла за ней, как ребенок. Только и всего.
Кристаллы. Надо найти кристаллы! Без них уходить нельзя! А только Меленея знает, где они. В них ключ к тому, как попасть из Нимта за пелену. Нельзя уйти и оставить их здесь, даже если чародейка…
— Проклятие! Опять двадцать пять!
Она с трудом узнала разозленный голос Геррода. Кто-то толкнул ее в спину и уложил лицом на ковер. Сирвэк заверещал.
— Уходим, и немедленно!
Прежде чем она успела открыть рот, Геррод обмотал их обоих плащом и телепортировался. Зал исчез — появилось совсем другое место.
— Кровь дракона! Не сюда!
— Ты… хорошо, что это тебе вообще удалось, — выговорила Шарисса. — Можно было попасть за пелену… или еще куда подальше!
— И было бы лучше, — сардонически заметил Геррод. — Погляди-ка вокруг!
— Не могу… подожди… глаза не видят. — Постепенно боль уходила, и зрение возвращалось к ней. — Где это мы… Серкадион Мани!
— Думаю, отцовская шуточка враадам не понравилась, — заметил Геррод.
Они стояли посередине главной площади — там, где недавно праздновали Приход. А теперь город разносили на куски те кто его создал… и кто испытывал очень мало симпатии к Тезерени и к дочери их предполагаемого союзника. Очень мало, меньше, чем Меленея.
Глава 14
Баракас, господин и повелитель клана Тезерени, взирал на колыбель своей новой империи. Старый Нимт, где приходилось делить мир с сотнями наглых чужаков, — в прошлом. Теперь чужаков осталось всего ничего, и те самые терпимые. Разумеется, в основном из чужаков брались женщины. Новая цивилизация нуждалась в свежей крови. В Нимте из-за тесноты мира приходилось держать размер клана в рамках — теперь и это в прошлом.
— А эти горы, — он махнул рукой в сторону тех же пиков, что несколько дней назад заинтересовали Рендела, — должны быть исследованы.
— Но ведь, — осторожно возразил Риган, — у нас нет крылатых змеев, и наши силы работают неправильно.
— Что за привычка говорить очевидное, Риган. Я тебя воспитывал, чтоб ты подчинялся моим приказам. Что я сказал — будет исполнено. — Хотя Баракас отчитал его весьма добродушно, наследник низко поклонился и бросился распоряжаться младшими.
Леди Альция, оставив беседу с дочкой — или невесткой? впрочем, неважно, Баракас не забивал себе голову тем, чтобы помнить весь клан, — присоединилась к мужу в его наблюдениях.
— По-моему, тебе тоже понравилось, — промурлыкала она.
— У нас целый мир для завоевания. И мои люди, которые меня слушаются. Чего еще желать?
— Ну, например, сына?
— Которого, дорогая супруга? — поморщился Баракас. — Рендела, который предал нас, едва удалился за пелену? Или Геррода, у которого никогда ничего не получается, что ни прикажи?
— Насчет Рендела не знаю, а Геррод всегда слушался тебя. Хотя ты ни разу не удосужился это заметить. Может, тебе будет интересно узнать: перед отбытием я нашла Геррода, и он, даром что время истекало, твердо решил отыскать дочку Дру Зери, как ты велел. Это несмотря на то, что девчонка оказалась «в гостях» у Меленеи.
— Я ждал достаточно долго, Альция. Ты видела — дольше ждать было нельзя. Еще немного — и мы остались бы там вместе с ним. — Взгляд Баракаса натолкнулся на Лохивана, усиленно делавшего вид, что он занят. Он все еще трепетал при мысли о том, что скажет отец, хотя он ровным счетом ничего не мог сделать, чтобы големы не пропали. Это была забота Рендела.
— Лохиван!
— Отец? — Лохиван подбежал к отцу и встал на колено. — Для меня есть задание?
— Это теперь наш лагерь. Начинайте расширять границу. Нам нужны драконы. Если ты…
Лохиван и леди Альция в недоумении уставились на Баракаса — почему он вдруг замолк?
— Есть! — Баракас указал пальцем на одну из древесных крон. Раздался пронзительный предсмертный крик.
Крылатое тело рухнуло наземь с глухим стуком. Даже со своего места патриарх Тезерени видел, что это была человекоподобная птица. И если она подглядывала и шпионила за ними — значит, надо полагать, разумная. Интересно знать, сколько времени она вот так сидела незамеченная? И сколько еще таких прячется по деревьям и кустам? Баракасу повезло — он заметил шевеление в ветвях.
Руку, которой делалось заклинание, вдруг поразила страшная боль. Баракас побледнел и потер ладонь. Он понял, что это отклик на его магию, и не знал, что делать.
— Лохиван! Это враждебное место. У нас появился враг! Все вокруг должно быть немедленно очищено от шпионов.
— Но отец, мы не отваживаемся доверять нашей магии. Трое тех, кто пытался, уже получили увечья. С магией здесь что-то не так.
Баракас поглядел на свою руку, будто ничего не случилось.
— Странно, а я ничего не почувствовал. Все сработало как надо. — Это, кстати, было тоже неверно: он собирался взять пленника, чтоб потом его допросить. А получилось все в сотню раз мощнее. — Я сказал, а ты слышал, изволь подчиняться.
— Отец. — Лохиван поклонился и отошел. Все его движения показывали, что он надеется: отец передумает и возьмет приказ назад. Но, будучи Тезерени, он не мог не исполнить распоряжение патриарха. Он должен это сделать любой ценой.
Баракас сделал знак двоим членам клана, которые стояли и пялили глаза. Шлемы скрывали их лица, и кто это, было не разобрать. Впрочем, это никого и не интересовало.
— Тащите труп сюда. Поглядим, что тут у нас за враги.
— Если бы ты только… — Леди Альция не потеряла надежду перевести разговор на Геррода.
Баракас величественно отмахнулся от нее.
— Геррод мертв. И все, кто остались на Нимте, мертвы. Или почти мертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33