В слизистой носового прохода есть половая точка. Я сумел ослабить менструальные боли посредством лечения носа; можно вызвать выкидыш, анестезируя нос кокаином, свойства которого ты раскрыл. Ты удивлен; хорошо, я докажу, что циклические изменения слизистой оболочки носа и слизистой оболочки влагалища совпадают.

5

На следующее утро, позавтракав а–ля фуршет булочками и кофе, они отправились на прогулку в Тиргартен, расположенный в трех кварталах от дома Флиса. В этом наиболее фешенебельном районе Берлина было много особняков с собственными садами. В такой вилле, объяснил Флис, он хотел бы жить и растить детей. В восемь часов зазвенели колокола местных церквей, призывая прихожан на воскресную службу. В распоряжении приятелей было шесть часов, до того как семейные дрожки доставят Иду в два часа дня к наиболее популярному берлинскому ресторану Кролля на Кенигсплац, напротив строящегося рейхстага. За Зигмундом было право начать «конгресс» – научную беседу.
– Слушаю тебя, Зиг, я уже навострил уши. Зигмунд хихикнул. Энтузиазм Вильгельма был заразительным.
– Дорогой Вильгельм, ты уже читал первый и второй варианты моей рукописи о неврозах, вызванных обеспокоенностью, так что я не могу удивить тебя в той же мере, как ты удивил вчера меня, но я добился огромного прогресса в осмыслении, с тех пор как писал тебе…
– Объясняй. Никто не заставляет так быстро вращаться мои шарики, как ты…
– Что такое невроз? Это клиническое явление, примечательное общей раздражительностью, боязливым ожиданием, страхом без определенной причины, проходящими физическими приступами, такими, как сердцебиение, одышка, головокружение, сильная потливость по ночам, вздрагивание и дрожь, диарея…
Практический опыт убедил его в том, что беспокойство возникает вследствие некоторых физических факторов в сексуальной жизни. Он обнаружил это у девственниц, получивших сведения о сексе случайно, при неблагоприятных обстоятельствах, и у мальчиков, когда появляется эрекция, о которой они ничего не знают. Оно возникает у сознательно воздерживающихся людей; у тех, кто считает все относящееся к сексу отвратительным, кто представляет свои страхи в качестве приличной фобии, такой, как чрезмерная любовь к чистоте. Он обнаружил это у женщин, которых игнорируют мужья; у мужчин, страдающих преждевременным семяизвержением, неспособных контролировать оргазм. Синдром обеспокоенности присутствует у мужчин, женатых на женщинах, питающих к ним отвращение; у тех, кого раздражает женский половой орган и проникновение в него. Он выявил это у тех, кто полагал или кого убедили в том, что нет нужды в половом акте, а требуется любовь лишь в духовной форме.
Они шагали в бодром темпе, совпадавшем с потоком мыслей Зигмунда. Голос Зигмунда звучал не так громко, как Вильгельма. Он говорил профессиональным тоном, излагая один довод за другим с такой точностью, как если бы это были плитки, скрепляемые цементом в стенную мозаику.
– Возвращаясь к принципу постоянства, Вильгельм, скажу, что у каждого индивида свой порог. При нормальных обстоятельствах физическое сексуальное напряжение ведет к возбужденному физическому либидо, а оно – к совокуплению. Однако там, где невозможно сношение или оно отвергается физически, происходит трансформация, там недостает сексуального либидо, мы наблюдаем накопление физического сексуального напряжения и невроз обеспокоенности. Мои пациенты–мужчины говорили доверительно, что когда их охватывает тревога, у них исчезает половое влечение. Вместо этого повышается кровяное давление, возникают боли в спине, запоры, газы в желудке. Женщин охватывает тревожное ожидание, что простуда ребенка или мужа выльется в воспаление легких, они слышат, как мимо проносят катафалк. Таких симптомов множество в каждой приемной врача, в каждом городе: позывы к рвоте, головокружение, потеря способности ходить, обморочные приступы, позывы к мочеиспусканию, гнетущее чувство голода. Затем есть фобии и одержимость, страх перед змеями, молнией, темнотой, червями, навязчивое сомнение, парализующее уверенность в собственных мыслях.
– Я осмотрел значительное число пациентов, прочел истории, записанные на пяти языках. Разумеется, существуют чисто соматические причины различных физических заболеваний; этого полно в больницах. Однако я вынужден заявить сегодня, что значительная доля таких болезней навеяна психикой. Если мы сможем найти пути, чтобы вылечить эндемическое расстройство в сексуальной натуре человека, то тогда мы сократим душевные и эмоциональные болезни, а также окажем помощь в области физических страданий.
Они подошли к озеру Нейер. Вильгельм объяснил, что зимой он и Ида катаются здесь на коньках.
– Зиг, как ты собираешься обуздать сексуальные невзгоды этого мира?
– Успешное излечение всегда ценно для больного, получившего возможность в разумных пределах вести нормальную жизнь. Но болезни создает в первую очередь современное общество своими обманами и лицемерием, своими концепциями, что есть что–то греховное и грязное в самых естественных и основополагающих актах, осуществляемых человеком. Среди тех, у кого сексуальная активность является естественной и постоянной, нет таких невротических заболеваний.
– Верно, Зиг, – согласился Флис. – Но пока ты не можешь перестроить современное общество и освободить сексуальный акт от оков глупости. Как же ты предлагаешь действовать?
Они пересекли широкую дорожку для конной езды, обсаженную высокими деревьями, ветви которых смыкались над головой. Со вкусом одетые наездники Берлина, прямо сидящие в седле, галопировали, словно напоказ.
– Посредством выявления нормального в ненормальном, путем изучения всего относящегося к подсознанию, как оно работает, как контролирует индивида, и затем посредством понимания и научного измерения факторов, помогающих сознанию человека видеть то, чему не дает проявиться в подсознании цензор, и таким образом освободить себя от пут, от этого безжалостного хозяина. Как предотвратить становление вредоносного сексуального ядра? Идеальной альтернативой были бы свободные половые сношения между молодыми мужчинами и респектабельными девушками, к которым следует прибегать в том случае, если имеются безвредные превентивные способы. Твой метод, Вильгельм, послужил бы этой цели. При отсутствии трезвого подхода к сексуальности наше общество, по–видимому, обречено стать жертвой все более и более распространяющихся неврозов, ограничивающих радость жизни, разрушающих отношения между мужчинами и женщинами и несущих разрушение наследственности грядущим поколениям.
Пройдя вдоль Шпрее, они вышли к дворцу Бельвю, охристо–желтый фасад которого украшал ряд скульптур. За дворцом, в густом парке, на скамьях, страстно обнимались сторожа и няньки.
– Скажу тебе, дорогой Вильгельм, врач стоит перед проблемой, решение которой вполне заслуживает больших усилий.
Зигмунд возвратился в Вену посвежевший и полный сил. Марта и новорожденная дочь так хорошо выглядели, что он решил отметить это, побывав с Мартой в Народном театре Пратера на балете «Вокруг мира за восемьдесят дней». Затем они поужинали в ресторане «Айсфогель». Зигмунд рассказал ей о Флисе, о жизни этой четы в Берлине, но умолчал о его теориях. Он изложил свое мнение о «раздвоенности» Флиса. Марта воскликнула:
– Он ас в своей профессии, зачем ему напускать на себя важность, общаясь с коллегами?
– Это не важничанье, дорогая, это еще одна из человеческих масок. Бернгейм сказал: «Мы все во власти галлюцинаций». Имея в виду раздвоенность личности, не следует ли нам снять ту же самую виллу в Рейхенау на лето? Мне не нужно быть в Вене более трех дней в неделю. По утрам я буду работать; после полудня мы можем гулять по лесу, собирать грибы…
Марта огляделась по сторонам и украдкой поцеловала его в щеку.
– О, Зиги, я за это, давай поедем пораньше, в июне, а вернемся попозже, не ранее октября. Детям хорошо, когда ты с ними.
Сколько он ни старался, он не смог встретиться с Йозефом Брейером. Тот стал большой знаменитостью, его то и дело вызывали по срочным делам в разные столицы Европы. У него просто не было времени поговорить с Зигмундом о задуманной книге, посвященной истерии, поэтому Зигмунд перестал работать над ней. В июле ему попался экземпляр французского «Медицинского журнала», где он обнаружил, что занимающий важное положение в Сальпетриере доктор Пьер Жане высоко отозвался о предварительном сообщении Брейера и Фрейда… как подтверждающем его собственные исследования и выводы.
Он сидел в библиотеке Йозефа до тех пор, пока не дождался хозяина. К его изумлению, Йозеф был, как ребенок, в восторге от похвалы Жане.
– Превосходно, Зиг. Пьер Жане скоро станет самым лучшим неврологом Франции. Его поддержка может иметь решающее значение, когда речь идет о таких спорных тезисах, как наши.
Слово «наши» вызвало у Зигмунда улыбку. Дважды после опубликования сообщения Йозеф употребил в разговоре слово «твое».
– Йозеф, теперь, когда мы убедились, что стоим на правильном пути, почему бы нам не выступить с самой книгой? Мы можем убедить медиков, лишь представив наши отчеты, они подтверждают правильность нашей теории.
– Да, Зиг, думаю, что время пришло. Почему бы не описать наши основные случаи? А я погляжу, как они будут смотреться. Помни: осторожность прежде всего; мы должны защитить наших пациентов. Я никогда не допущу, чтобы кто–то подозревал, что моя Анна О. есть на самом деле Берта Паппенгейм…
В августе неожиданно умер профессор Жан–Мартен Шарко. Зигмунд написал статью, воздающую должное покойному, и опубликовал ее в венском «Медицинском журнале». Статью благосклонно приняли в немецких и французских медицинских кругах.
Леса вокруг Рейхенау были густыми и прохладными. Зигмунд научил детей различать грибы и находить их в потаенных местах. Был установлен приз тому, кто соберет больше всех. После раннего ужина он читал им сказки Ганса Христиана Андерсена или братьев Гримм, играл в скороговорки: «На дворе трава, на траве дрова». Перед сном он читал с ними молитву, и даже пятнадцатимесячный Эрнст храбро сражался со словами этой молитвы.
Время его пребывания в городе зависело от числа посетителей, ожидавших в неврологическом отделении Института Кассовица. В знойные дни в его приемной не появлялись больные неврозом, и Зигмунд с иронией говорил:
– В палящую жару горы, леса и холодные голубые озера делают для них больше, чем я.
Но всегда останутся больные дети и матери, глаза которых наполнены болью. Многие приходили к нему по рекомендациям других врачей, отделений Городской больницы, некоторые, чьи дети страдали заторможенным развитием или тревожными отклонениями, – из самого института. Он гордился тем, что его считали хорошим детским неврологом, и в то же время его постоянно мучила мысль, что в медицинской науке так мало приносящего ощутимую помощь.

6

Они возвратились в Вену в первые прохладные дни октября. Зигмунда ожидало множество пациентов: близкий к фригидности молодой муж, страдающий воспалением толстого кишечника; молодая жена, так страшившаяся иметь ребенка, что с наступлением ночи у нее возникала истерическая тревога; тридцатипятилетняя женщина, смертельно боявшаяся пойти в лавку без сопровождения. Несколько месяцев назад она зашла в магазин, где двое продавцов, как ей показалось, иронизировали над ее одеждой; оскорбление было тем более велико, что один из продавцов показался ей привлекательным. Она выбежала в страхе из магазина. Зондирующие вопросы Зигмунда позволили установить, что пациентка была хорошо и со вкусом одета. Следовательно, за ее восприятием случившегося скрывалось более серьезное воспоминание. Ему удалось вернуть пациентку ко времени, когда ей было восемь лет. Однажды ей пришлось одной пойти в лавку сладостей. Хозяин лавки пощупал через платье ее половые органы. Испуганная, она убежала, но спустя неделю пришла вновь. Хозяин, воспринявший ее возвращение как знак согласия, долго гладил ее клитор. Подавленное воспоминание вернулось в виде острой тревоги. Было ли причиной ее расстройства обращение с ней хозяина? Нет, она призналась после нескольких сеансов, что причиной было ее возвращение в лавку и чувство вины по поводу желания, чтобы хозяин вновь погладил ее. Она боится сейчас ходить в магазин одна не потому, что продавцы станут иронизировать над ее одеждой, а из–за опасения, что у нее может появиться желание, чтобы нравящийся ей продавец погладил ее. Чувство вины и страха вызвало обеспокоенность.
Из университета к нему направили студента–медика; по его рассказам, он изнасиловал свою сестру, убил двоюродного брата и поджег родительский дом. После беглой проверки Зигмунд узнал, что двоюродный брат жив и здоров, дом цел, сестра не обесчещена. Он искал действительную причину, породившую сокрушающее чувство вины, и обнаружил ее в привычке к рукоблудию. Почему молодой человек был так поражен этим мелким грехом, что стремится заменить его публичным признанием в кровосмесительстве и убийстве? Доктор откровенно не мог сказать, но полагал, что ему известно средство излечения.
– Найдите себе женщину, с которой вы можете иметь нормальные половые отношения, даже если вам придется пожертвовать деньгами, которые вы тратите сейчас на питание. Вы можете позволить себе потерять десять – двенадцать килограммов веса – их не сложно восстановить, – но не ваше нормальное психическое состояние.
Он писал Флису: «Пациенты уходят под сильным впечатлением и убежденные, восклицая: «Никто меня никогда об этом не спрашивал!»
Большинство врачей знали или подозревали, что у части их пациентов болезни вызваны сексуальными проблемами. Но говорить об этом запрещалось; приват–доцент доктор Зигмунд Фрейд первый направил луч света в темный угол. Его успеху способствовало то, что его приемная обеспечивала полную скрытность, обследуемый не встречался ни с горничной, ни с членами семьи, ни с другими пациентами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136