С земли нас предупредили: впереди до двадцати пяти «фоккеров».
Пока все идет нормально, вдруг слышу голос Бутенко, летчика из соседней эскадрильи Якубовского, с которым сейчас действуем вместе.
– Вижу «фоккеров», атакую!
Горьков ему внушает:
– Не лезь поперед батьки в пекло…
Я передаю:
– Бутенко, займи свое место в строю!
Вот ведь – один полк, соседние эскадрильи, вместе летаем, а порядки разные. Из моих подчиненных никто не рискнул бы в подобной ситуации действовать по своему усмотрению, как Бутенко. В групповом бою успех обеспечивает прежде всего железная дисциплина строя.
Бутенко занял свое место выше группы. Я крутым левым разворотом приблизился к цели и короткой очередью свалил стервятника на землю. Ребята взяли в оборот остальных. Летчик сбитого самолета выбросился на парашюте, его взяли в плен. Оказался он инструктором высшей школы воздушного боя.
Наша эскадрилья пополнилась новичками – младшими лейтенантами Алексеем Бесединым, Николаем Бобковым, Дмитрием Сохой. Крепкие, задорные, рвущиеся в бой ребята. В запасных полках они истомились по настоящему делу. Но боевого опыта у них мало. Надо подучить.
За нами – «старожилами» – громадный боевой путь. Кавказ, Кубань, Белгород, Днепр, Кишинев, Бухарест, Белград, Будапешт, Вена…
Собрав эскадрилью, и рассказал новичкам о каждом из наших летчиков, о том, кто, где, когда и чем отличился, за что получил боевые награды. О том, что превыше всего мы ценим скромность, честность, взаимовыручку, мужество и мастерство. Вспомнил о самых памятных воздушных боях. Новички слушали затаив дыхание. О чем они думали? О том, что самое важное и интересное уже стало историей? Или мысленно прикидывали, долго ли еще придется добивать Гитлера, успеют ли проявить себя?
Прежде чем взять их с собой на задание, к каждому прикрепили надежных, умелых летчиков: к Беседину– Горькова, к Бобкову – Калашонка. Над Сохой шефство взял я.
Учили их технике пилотирования, приемам воздушного боя прямо над аэродромом, а затем стали осторожно вводить в бой: мы не простили бы себе, если бы сейчас, под конец войны, потеряли хоть одного из молодых. Волнующими для меня были полеты с новичками над Альпами – все здесь живо напоминало Адлер, Кавказские горы. Я как бы заново переживал свою боевую молодость. Перед глазами вставали мои учителя – Микитченко, Евтодиенко, боевые друзья – Шахбазян, Лаптев, Девкин, Мартынов, Липатов…
Всем нам – и учителям, и ученикам – тогда было во сто крат труднее. Настоящей науки боя ведь почти никто не знал.
Сейчас совсем иное дело. И наши молодые это чувствуют – не так волнуются, знают: и научим, и защитим.
Каждый из нас щедро делился с новичками всем, что знал и умел, раскрывал им свои «секреты».
Когда мы занимались с молодыми, произошло одно запомнившееся событие: на нашем аэродроме случайно приземлился американский истребитель дальнего сопровождения. Нам интересно было встретиться с американцем: как-никак союзник.
Он оказался одних с нами лет. За обедом разговорились, американец сожалел о смерти Рузвельта, неодобрительно отозвался о Трумэне, поделился своими планами послевоенной жизни – стать фермером, делать бизнес.
– Давно вы на фронте? – спросили мы.
– Год…
– Сколько у вас боевых вылетов?
– Тридцать.
Мы переглянулись. 30 вылетов! У каждого из нас за такое время набралось 150–200, а то и 300.
После обеда обменялись сувенирами. Я подарил ему мундштук из слоновой кости в золотой оправе, он мне – знак летчика и расческу. Потом мы с Горьковым сопроводили его километров двести пятьдесят и расстались навсегда.
…Приближается 1 мая 1945 года. Весна победы! Долгожданной, добытой нами с невероятными трудностями,
Идет штурм Берлина. Мы с нетерпением ждем вестей о его падении.
Нас неожиданно перебрасывают в Фишемендорф – восточнее Вены. Это населенный пункт на берегу Дуная, рядом – отлично оборудованный аэродром.
Отсюда стали летать на прикрытие наших войск, действовавших в Чехословакии, под Брно. Именно здесь на наших картах был проложен последний боевой маршрут. Именно на этом маршруте я закрою свой счет сбитым фашистским самолетам. Мы с Дмитрием Сохой сопровождали штурмовики. Недалеко от Брно нас встретила группа ФВ-190, попыталась помешать «илам» выполнить задание. А снизу к «горбатым» стали подбираться «мессеры». Ими занялась ударная группа, а мы с Сохой набросились на «фоккеры». Они – вниз, переходят на бреющий, ища спасения, входят в лощину. Мы за ними. Вот между нами 100–150 метров. Впереди-небольшая возвышенность. Ведущий «фоккер» стал огибать ее, ведомый – следом.
– Смотри, Усы (так мы звали Соху-обладателя густых усов), сейчас открою огонь.
Как только ведомый стал набирать высоту, я дал короткую очередь, «фоккер» врезался в возвышенность, взорвался.
Дал я и Сохе возможность испробовать свое умение. Он долго пристраивался к цели, невпопад выпускал очереди.
Неужели и я когда-то был таким? Конечно, был. Ведь били меня, еще как били! Разве это можно забыть?
Зато теперь я могу позволить начинающему воздушному бойцу пройти огневое крещение, не опасаясь за исход поединка, за его жизнь.
– Смелее, Дмитрий, решительнее, за прикрытие не беспокойся!
Ободренный Соха, увидя, что я никого к нему не подпускаю, стал действовать сноровистее, энергичнее и в конце концов одержал первую победу.
Я сбил последний, сорок шестой самолет. Соха – первый. Я закрыл свой боевой счет, он открыл его.
Это было символично.
Вступающее в жизнь новое поколение воздушных бойцов как бы подхватывало эстафету боевых дел ветеранов-фронтовиков.
…Все войны кончаются миром. Даже самые жестокие и кровопролитные. Так было и на сей раз. 9 мая на рассвете нас подняла на ноги стрельба. Мы быстро одеваемся, хватаем оружие, выбегаем на улицу. Смотрим – кругом светло от ракет.
– Товарищ командир, победа! – радостно кричат летчики. – Победа!
Мы тоже начинаем стрелять в воздух, качать друг друга, обниматься.
Если бы в этот час кто-нибудь пролетел над всем фронтом – увидел бы совершенно одинаковую картину ликования.
Мы были абсолютно уверены в том, что все кончилось, как вдруг в десять утра поступил приказ – срочно идти на штурмовку отступающих в Альпах вражеских войск.
Отправились мы с Калашонком. Где искать фашистов – точно никто не знал. Нам сказали: увидите колонны, идущие на запад, – штурмуйте, пока не повернут обратно.
Взлетели. В эфире-тишина. Наверное, в этом районе, кроме нас, в воздухе никого нет. Благодать! Никто не мешает, никого не нужно опасаться. Мирное небо… Как же все-таки оно прекрасно!
Ходим над отрогами Восточных Альп – неповторимых по своей красоте в эту майскую пору. Полюбовались величественной панорамой заснеженных вершин, снизились, стали просматривать дороги. Видим колонну, движущуюся на запад. Предупредили огнем, заставили остановиться. Вернулись на аэродром, потом снова взлетели, уже четверкой – Горьков, Калашонок, Маслов и я. А вражеская колонна спешно продолжает путь па запад. Опять остановили ее… В третий раз пришли сюда восьмеркой – и повернули-таки колонну обратно. Потом ее конвоировали подоспевшие штурмовики.
10 мая нас подняли в три часа ночи. Задача та же: поворачивать обратно отступающие колонны противника.
Наконец-то наша боевая деятельность завершилась. Война окончилась, показав всему миру мощь и несокрушимость первого в мире социалистического государства.
Наш 31-й истребительный авиационный Нижнеднестровский Краснознаменный, орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого полк за годы войны произвел 17 301 боевой вылет, 608 групповых воздушных боев, уничтожил 350 фашистских самолетов.
Боевые потери полка – 54 летчика и 175 самолетов.
Победа досталась очень дорогой ценой.
Но кровь лучших сыновей нашей любимой Родины была пролита не зря: мы отстояли право людей на мирную и счастливую жизнь.
Мирная жизнь пришла и к нам. Многим казалось странным, что теперь наша главная забота – взлет, посадка, маршруты, зона. А ведь мы всегда говорили:
– Боем живет истребитель!
Газеты опубликовали приказ Верховного Главнокомандующего: «В ознаменование победы над Германией в Великой Отечественной войне назначаю на 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади парад войск действующей армии, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона – Парад Победы…»
Вместе с Героями Советского Союза П. Я. Якубовским, Г. Ф. Сивковым, Н. Е. Платоновым и другими товарищами отправляюсь в Москву и я для участия в Параде Победы…

Заключение

Вот и закончена повесть – ответ на письмо, полученное мной от курсантов – будущих летчиков-истребителей.
С волнением перелистываю ее страницы и вновь переживаю весь свой трудный боевой путь. И оживают образы людей, окрылявших меня, навсегда вошедших в мою жизнь. Я как будто наяву слышу их голоса:
Алексей Мелентьев. Сражайтесь так, дорогие друзья, чтобы Кавказские горы навсегда запомнили советских воздушных бойцов, помните: «адлер» – это «орел»!
Владимир Евтодиенко. Ну вот, Коля, ты уже не только отбиваешься, но сам нападаешь…
Яков Микитченко. Негоже боевому летчику унывать. Да еще комсомольцу. Посмотри на наших коммунистов: от неудач они только мужают.
Варвара Ляшенко. Скоморох, подойди поближе – надежнее будет прикрытие…
Григорий Онуфриенко. Самокритичность – главная черта коммуниста…
Николай Краснов. Ведущий – творец боя! Взаимодействие пары – обоюдная забота друг о друге, иначе успеха не будет.
Авраам Резников. В работе с людьми, как и в воздушном бою, нет рецептов на все случаи…
Шандор Далаши. К любому делу привыкнуть надо…
В памяти оживают многие фронтовые события. И каждый эпизод, каждая подробность дороги мне. В них мои горести и радости, по-своему неповторимая часть моей жизни.
Когда осенью 1945 года я приехал вместе с Машей в мое родное село Лапоть, отец и мать верили и не верили, что я, дважды Герой Советского Союза, вернулся с войны живым и невредимым.
– Как же тебе, сынок, удалось благополучно вырваться из такого пекла? – спрашивала сквозь слезы мать…
– Я, мама, не вырывался, я воевал…
А потом я долго-долго стоял на берегу Волги, стараясь осмыслить все пережитое за годы войны.
Могучая река величаво несла свои чистые воды. В прибрежных камнях плескалась волна, как бы приглашая вступить с ней в разговор.
Волга, Волга… Вот я снова вернулся к тебе…
Здесь родился величайший гений человечества – Владимир Ильич Ленин. На твоих берегах жили люди, умножившие славу нашей Отчизны, – Н. Г. Чернышевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, Н. И. Лобачевский, П. Н. Яблочков, Ф. И. Шаляпин, А. М. Горький, В. П. Чкалов…
И вот загремела над миром самая жестокая война.
И снова Волга вошла в историю как рубеж жизни и смерти. Сталинград! Он стал символом непоколебимой стойкости, величайшего мужества и силы духа народа.
Волга, Волга… Только из числа уроженцев Саратовской области Героями Советского Союза стали около двухсот пятидесяти человек, но восемьдесят из них остались на поле брани. В том числе и погибшие под Москвой прославленный генерал И. В. Панфилов и политрук одной из рот его дивизии Василий Клочков, возглавивший бой 28 гвардейцев-панфиловцев с 50 вражескими танками у разъезда Дубосеково. Там же, под Москвой, сложил свои крылья и Виктор Талалихин, совершив первый в истории авиации ночной таран. Пал смертью храбрых, повторив подвиг Николая Гастелло, лейтенант Дмитрий Тарасов. Не вернулись с боевых заданий герои-летчики Василий Трубаченко и Иван Сытов…
А считал ли кто, сколько вообще волжан было на фронте, сколько стало героями, сколько полегло в боях?
Тихо плещется волжская волна… И в ее шуме слышится голос матери: «Как же тебе, сынок, удалось благополучно вырваться из такого пекла?»
Да, мама, пожалуй, то, что я остался жив, – моя удача. Война ведь не щадила никого. Там можно было погибнуть и совершенно случайно.
Удача удачей, но способность выстоять и победить в самой невероятной обстановке – это проблема из проблем для военного человека. И мне понятен тот интерес, который проявляют к ней сегодняшние курсанты, приславшие мне письмо. «Подвиг – это высшее проявление мужества, – писали курсанты. – Но оно ведь не возникает из ничего – с чего-то начинается, имеет свои первоначальные истоки? Мы знаем, что есть Каспийское море. Но есть ведь и Волга, которая несет в него свои воды, и маленький родник, из которого она сама начинается…»
Действительно, все с чего-то начинается. Это относится и к боевому мастерству, и к мужеству.
Работая над повестью, мы одновременно искали ответы на все эти вопросы. Провели уроки мужества с курсантами Харьковского и Черниговского высших военных авиационных училищ, с военными летчиками округа, В основе уроков лежало обсуждение документальной повести дважды Героя Советского Союза генерал-полковника авиации В. Д. Лавриненкова «Возвращение в небо» в литературной записи Анатолия Хорунжего. В этих уроках принимали участие автор повести и известные украинские писатели ветераны минувшей войны Василий Козаченко, Виктор Кондратенко, Анатолий Стась.
Курсанты, летчики и гости, разбирая и анализируя многочисленные примеры доблести и отваги наших летчиков, размышляли над тем, с чего, когда, при каких обстоятельствах начинается формирование тех высших нравственных качеств, благодаря которым человек совершает подвиг.
На уроках мужества я прочел множество записок. В них были любопытные вопросы:
– Можно ли мужество выработать в себе, или это качество врожденное?
– Страх и мужество… Взаимоисключающие ли это друг друга понятия?
– Расчет и мужество… Совместимы ли они?
– Всегда ли мужество «написано на лице»?
– Если мужество черта характера – при чем тогда боевое мастерство?
– Можно ли прожить без мужества?
Согласитесь, что над такими вопросами надо ломать и ломать голову. Вот и давайте дальше порассуждаем вместе.
Итак, с чего начинается мужество, где его истоки?
Наверное, многие согласятся со мной: какие-то особые, врожденные качества человека, доставшиеся ему в наследство от родителей, тут ни при чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41