https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye/
Да, экипаж топмачтовика первым принимал на себя всю мощь огня боевых кораблей охранения, а также транспортов, на которые немцы устанавливали автоматические пушки «эрликоны», обладавшие высокой скорострельностью. Трудно, не видя собственными глазами, представить себе весь этот огненный ад, в который командир топмачтовика должен, не дрогнув, бросить свой самолет. Но другого выхода не было. Сколько ни думали, ни рисовали, ни спорили, иного удовлетворительного решения не приходило. Только топмачтовик, искусно маневрируя, мог огнем своих крупнокалиберных пулеметов и бомбами подавить вражеский зенитный огонь или уничтожить корабли охранения и тем обеспечить выход следующего за ним торпедоносца для нанесения решающего торпедного удара.
Такая тактика заставляла изменить и боевой порядок. И хотя до конца войны штатной единицей в минно-торпедной авиации все еще оставалось звено трехсамолетного состава, мы действовали звеном из четырех самолетов: двух торпедоносцев и двух топмачтовиков. Так родилась эта тактика, эта схема, утверждавшаяся и не раз оправдывавшаяся в последующих жарких схватках на морских коммуникациях. И до самой Победы мы с благодарностью за это вспоминали ее творцов – наших однополчан Григория Антоновича Заварина и Илью Неофитовича Пономаренко.
Позволю себе еще раз отступить от хронологии своего повествования и вновь обратиться к дням минувшим, потому что просто не имею права не рассказать об одной из самых ярких страниц боевой истории 51 МТАП – об участии наших торпедоносцев в потоплении гитлеровского крейсера ПВО «Ниобе». Это был первый крупный боевой корабль, уничтоженный нами на Балтике в годы Великой Отечественной войны.
Как развивались события? Но сначала коротко об обстановке тех дней.
Летом 1944 года гитлеровцы для сохранения своих основных плацдармов срочно укрепляли позиции на островах и северного побережья Выборгского залива. На небольшом участке берега они сосредоточили около 60 артиллерийских батарей. В Хапасаарских шхерах находилось более 30 вражеских кораблей, а на аэродромах близ финского города-порта Котка базировалась авиационная группа, главным образом истребителей. Сюда также стягивались для ремонта кораблей, поврежденных нашей авиацией. Вполне естественно, гитлеровское командование стало лихорадочно усиливать противовоздушную оборону района. С этой целью и прибыл в Котку крейсер ПВО «Ниобе».
Флотская воздушная разведка немедленно засекла появление такого важного «гостя». Советское командование приняло решение уничтожить крейсер.
Однако первый удар, нанесенный 12-м бомбардировочным полком, оказался неудачным. Самолеты сбросили 70 бомб разного калибра, в порту возникло множество пожаров, но крейсер остался цел и невредим. Повторить удар сразу же не удалось – несколько дней стояла нелетная погода.
Штаб ВВС флота, возглавляемый генералом А.М. Шугининым, приступил к разработке плана повторной операции. Постарались учесть ошибки первого налета, суммировали различные мнения об использовании не только бомбардировщиков, но и других сил и средств авиации флота. Высказывалось, например, предложение применить для атаки крейсера торпеды. Предложение выглядело, на первый взгляд, заманчивым, но оказалось невыполнимым. Почему? Глубина, где стоял на якорях корабль, не превышала 10 метров, а торпеда при сбрасывании ее с самолета ныряет на глубину до 20 метров. Следовательно, вероятность попадания в цель сводилась к нулю.
Предпочтение отдали топмачтовикам. Если бомба даже не попадет в борт корабля, а взорвется под ним при соприкосновении с грунтом, то и тогда «Ниобе» получит смертельную дозу металла, тем более что в подводной части брони у него не было. Решили использовать ФАБ-1000. Более крупных бомб не имелось.
* * *
После всесторонней оценки обстановки сложилась окончательная схема проведения операции. В качестве главной ударной силы привлекались четыре самолета нашего полка в варианте топмачтовиков. На борту у каждого – по две тысячекилограммовые бомбы. Ведущий – подполковник И.Н. Пономаренко. (Он еще не убыл к новому месту службы, а операция совпала с присвоением ему очередного воинского звания). Привлекались также 33 бомбардировщика из 12-го полка. Шесть из них должны были вылететь без бомб и лишь имитировать удар, отвлекая на себя зенитный огонь во время атаки топмачтовиков. Остальные «петляковы» имели на борту фугасные бомбы весом в 100 и 250 килограммов. Ведущий – командир полка Герой Советского Союза подполковник В.И. Раков.
Обеспечение операции осуществляли 27 самолетов Ил-2. Их задача – мелкими бомбами, реактивными снарядами, огнем пушек и пулеметов подавить огонь зенитной артиллерии противника, создать условия для выхода в атаку главных сил. Выделялось также 48 истребителей Як-9 из 21-го полка под командованием Героя Советского Союза подполковника П.И. Павлова и Ла-5 из 1-й авиадивизии.
После тщательного анализа, обсуждения и согласований определился следующий порядок действий:
Решающий удар наносится ровно в 17.00 часов.
Задача разведчиков – еще раз уточнить место стоянки крейсера «Ниобе». Затем, за десять минут до нанесения решающего удара в район города Котка вылетают 24 истребителя Ла-5, чтобы очистить небо от истребителей противника.
За 5 минут до удара пикировщиков 12-го бомбардировочного полка штурмовики 11-й авиационной дивизии под прикрытием истребителей подавляют огонь зенитных средств в порту Котка и на близлежащих островах.
С 16.50 до 16.55 атакуют пикирующие бомбардировщики. Ровно в 17.00 наносят завершающий удар топмачтовики. Одновременно имитирует удар шестерка «петляковых» без бомб. Ударные группы Пе-2 заходят на цель с разных направлений. Топмачтовики совершают заход с суши, на малой высоте, маскируясь складками местности.
План операции и схемы взаимодействия всех участвующих в ней частей были разработаны штабом ВВС флота настолько четко, что в процессе выполнения задачи не потребовалось вносить никаких корректив.
* * *
Утро 16 июля. В штабной комнате всю ночь провели ведущий группы топмачтовиков И.Н. Пономаренко и штурман его экипажа, флагштурман полка Г.А. Заварин. Они готовились к детальной проработке задания с летчиками и штурманами участвующих в операции экипажей. Очень важно было все предусмотреть, уточнить, проверить, согласовать. Время бежало неумолимо быстро, и вот уже первый косой лучик выглянувшего из-за горизонта солнца пробился в окно и лег на расстеленные на столе карты.
– Не мешало бы вздремнуть немного, – с наслаждением потянувшись, предложил Пономаренко. – Денек предстоит тяжелый.
– С отдыхом, дорогой мой, ничего не выйдет, – посмотрев на часы, ответил Заварин. – Скоро офицеры явятся.
– По плану они должны прийти только через два часа.
– Ошибаешься, Илья. То – по плану. А так – жди с минуты на минуту. Если уж мы с тобой, прожженные воздушные волки, волнуемся перед вылетом на это задание, то остальные и подавно.
Заварин как в воду глядел. Командир эскадрильи капитан И.В. Тихомиров, летчики Сачко и Шилкин вместе со своими экипажами пришли гораздо раньше назначенного времени. Но в помещение командного пункта не вошли, молча ждали у входа. Все оживились, когда прибыли командир 8-й авиадивизии полковник А.Н. Суханов, а вместе с ним командир нашего полка майор Кузнецов и начальник штаба капитан Иванов.
Командир полка поставил боевую задачу. Затем тщательно обсудили будущие действия каждого экипажа: в полете, особенно при подходе к цели, во время атаки и при выходе из нее.
Уточняя задание, полковник Суханов подчеркнул:
– Особенно обращаю ваше внимание на строгое выдерживание времени атаки. Этот элемент играет очень большую роль при тесном взаимодействии такого количества самолетов. Не забывайте и о противозенитном маневре: ПВО в районе Котки очень сильная.
Суханов попросил летчиков поделиться своими мыслями о предстоящей операции. Высказались все командиры экипажей. Разговор шел, главным образом, о том, откуда лучше заходить для атаки на крейсер. Пришли к выводу, что целесообразней всего не со стороны залива, а через город, на большой скорости, прижимаясь вплотную к крышам домов.
После проработки задания на КП экипажи получили время для отдыха, в котором особенно нуждались Пономаренко и Заварин. Потом все собрались у своих самолетов, где еще раз все уточнили, проверили и согласовали.
Перед вылетом мы с начальником штаба Ивановым подошли к машине Пономаренко. Стрелок-радист уже сидел на своем месте, а командир и штурман о чем-то возле стремянки.
– Волнуешься? – спросил я Илью.
– Волнуюсь, – признался он.
– Его волнение только до штурвала, – усмехнулся Заварин. – Как возьмет в руки, сразу станет, как железный…
* * *
Поднялись в воздух точно в назначенное время. Первым – Пономаренко, за ним лейтенант Шилкин, потом лейтенант Тихомиров с ведомым лейтенантом Сачко. Рев моторов, удаляясь, смолк где-то у горизонта, а с ним растаяла в небесной дали и неясная черточка последнего самолета. Над аэродромом повисла тревожная тишина.
Других вылетом в то предвечернее время не предполагалась, но никто не уходил с аэродрома. Летчики, техники, механики собирались группками, коротко перебрасывались парой-другой слов и умолкали. Разговора не получалось, мысленно каждый из нас был с теми, кто улетел на задание, вместе с ними переживал то, что могло случиться и на маршруте и в момент атаки.
– Летят! – крикнул, наконец, кто-то.
Показался первый самолет, за ним еще два.
– Пономаренко, Тихомиров, Сачко, – безошибочно определил приземлившиеся самолеты стоявший рядом техник. – Нет Шилкина.
Я молча смотрел на выходящего из самолета Пономаренко.
– Задание выполнили, – коротко бросил Илья. – А вот экипаж Шилкина потеряли… – Он горько сморщился, махнул рукой и пошел к штабу.
Только вечером, когда экипажи немного «отошли», когда спало первое возбуждение, удалось выудить из Ильи скупые подробности минувшего боя.
– Ну что? Маршрут прошли строго по расписанию. «Ниобе», как сообщила разведка, стоял на восточном рейде, находился на плаву, но с креном. Неподалеку – крупный транспорт и более десятка всякой портовой мелочи: шхуны, катера, мотоботы. По радио дал команду: «Выхожу на цель. Со мной Шилкин, Сачко и Тихомиров – атаковать транспорт». Развиваю максимальную скорость. Нас обнаружили. С земли, с кораблей хлынуло навстречу море зенитного огня. Резко маневрирую, бросаю самолет из стороны в сторону. Крейсер держу на курсовом углу 90 градусов левого борта. Бомбы сбросил с минимальной дистанции. Обе взорвались в центральной части крейсера. На выходе из атаки обернулся и увидел жуткую картину: из дымного облака падают в воду обломки самолета Шилкина. Машина взорвалась. Видно, прямое попадание зенитного снаряда…
Тихомиров и Сачко тоже видели момент гибели своих товарищей. И словно мстя за них, нанесли удары с высокой точностью. Маневрируя, Тихомиров вывел топмачтовик на транспорт и решительно атаковал. От взрыва двух тысячекилограммовых бомб транспорт разломился пополам и тут же затонул. Сачко атаковал крейсер. Одна из его бомб разнесла кормовую часть корабля. Улетая, летчики наблюдали, как «Ниобе» медленно погружался в воду. Три наши бомбы сделали свое дело.
– Почему же крейсер стоял с креном? – поинтересовался я.
– Поработали «петляковы». Подполковник Раков и его ребята постарались.*
Удар топмачтовиков Пономаренко стал решающим.
Операция показала отличную организацию взаимодействия всех видов авиации. Безупречно, например, выполнили свою задачу истребители 21-го полка и 10-ой авиадивизии. Хотя поднял в воздух много «мессершмиттов» и «фокке-вульфов», прорваться к нашим ударным группам они не сумели. Именно хорошая организация взаимодействия позволили свести к минимуму эффективность вражеского зенитного огня: мы потеряли один экипаж, пикировщики штурмовики потерь не имели.
На следующий день Совинформбюро опубликовало сообщение о большой победе летчиков КБФ. В нем, в частности, говорилось: «Группа бомбардировщиков Краснознаменного Балтийского флота под командованием гвардии подполковника Ракова и подполковника Пономаренко атаковала суда противника в порту Котка. В результате потоплен немецкий крейсер ПВО „Ниобе“. Самолет под и Тихомирова потопил в порту Котка транспорт противника водоизмещением в 6000 тонн…»
Указом президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года подполковник Иван Васильевич Раков награжден второй медалью «Золотая Звезда». Нашим летчикам-топмачтовикам подполковнику Илье Ниофитовичу Пономаренко, Капитану Ивану Васильевичу Тихомирову и старшему лейтенанту Иосифу Кузьмичу Сачко было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Другие участники операции были награждены орденами и медалями.
В полку состоялся митинг. Летчики, техники с большой радостью чествовали первых героев полка, желали им новых побед над ненавистным врагом.
* * *
Есть люди, которые как-то быстро и незаметно становятся для вас близкими, словно старые добрые знакомые. Общаться с ними легко и просто. Стоит такому человеку день-другой пожить в любом коллективе – и он уже «свой в доску», и даже трудно представить, как это до сих пор могли обходиться без него. Таким и был старший лейтенант Иосиф Сачко, стройный, всегда аккуратно подстриженный «под бокс» блондин с голубыми глазами. С его появлением в комнату будто взрывались шутки и смех.
Но вот, Иосиф брал в руки гитару, и кругом мгновенно все умолкали. Гитара в его руках оживала – она страдала и радовалась, она рыдала и смеялась. Иосиф знал множество русских и украинских песен, казалось, репертуар его неисчерпаем. Стихал «Варяг», начиналась «Ехали казаки…». Подпевали все, песня лилась широко и привольно, как река в половодье. И тут же на лице певца словно набегала тень, и он начинал проникновенно, с грустинкой:
Раскинулось море широко,
Лишь волны бушуют вдали…
И все слушали молча никто не подпевал, никто не осмеливался войти в святая святых певца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Такая тактика заставляла изменить и боевой порядок. И хотя до конца войны штатной единицей в минно-торпедной авиации все еще оставалось звено трехсамолетного состава, мы действовали звеном из четырех самолетов: двух торпедоносцев и двух топмачтовиков. Так родилась эта тактика, эта схема, утверждавшаяся и не раз оправдывавшаяся в последующих жарких схватках на морских коммуникациях. И до самой Победы мы с благодарностью за это вспоминали ее творцов – наших однополчан Григория Антоновича Заварина и Илью Неофитовича Пономаренко.
Позволю себе еще раз отступить от хронологии своего повествования и вновь обратиться к дням минувшим, потому что просто не имею права не рассказать об одной из самых ярких страниц боевой истории 51 МТАП – об участии наших торпедоносцев в потоплении гитлеровского крейсера ПВО «Ниобе». Это был первый крупный боевой корабль, уничтоженный нами на Балтике в годы Великой Отечественной войны.
Как развивались события? Но сначала коротко об обстановке тех дней.
Летом 1944 года гитлеровцы для сохранения своих основных плацдармов срочно укрепляли позиции на островах и северного побережья Выборгского залива. На небольшом участке берега они сосредоточили около 60 артиллерийских батарей. В Хапасаарских шхерах находилось более 30 вражеских кораблей, а на аэродромах близ финского города-порта Котка базировалась авиационная группа, главным образом истребителей. Сюда также стягивались для ремонта кораблей, поврежденных нашей авиацией. Вполне естественно, гитлеровское командование стало лихорадочно усиливать противовоздушную оборону района. С этой целью и прибыл в Котку крейсер ПВО «Ниобе».
Флотская воздушная разведка немедленно засекла появление такого важного «гостя». Советское командование приняло решение уничтожить крейсер.
Однако первый удар, нанесенный 12-м бомбардировочным полком, оказался неудачным. Самолеты сбросили 70 бомб разного калибра, в порту возникло множество пожаров, но крейсер остался цел и невредим. Повторить удар сразу же не удалось – несколько дней стояла нелетная погода.
Штаб ВВС флота, возглавляемый генералом А.М. Шугининым, приступил к разработке плана повторной операции. Постарались учесть ошибки первого налета, суммировали различные мнения об использовании не только бомбардировщиков, но и других сил и средств авиации флота. Высказывалось, например, предложение применить для атаки крейсера торпеды. Предложение выглядело, на первый взгляд, заманчивым, но оказалось невыполнимым. Почему? Глубина, где стоял на якорях корабль, не превышала 10 метров, а торпеда при сбрасывании ее с самолета ныряет на глубину до 20 метров. Следовательно, вероятность попадания в цель сводилась к нулю.
Предпочтение отдали топмачтовикам. Если бомба даже не попадет в борт корабля, а взорвется под ним при соприкосновении с грунтом, то и тогда «Ниобе» получит смертельную дозу металла, тем более что в подводной части брони у него не было. Решили использовать ФАБ-1000. Более крупных бомб не имелось.
* * *
После всесторонней оценки обстановки сложилась окончательная схема проведения операции. В качестве главной ударной силы привлекались четыре самолета нашего полка в варианте топмачтовиков. На борту у каждого – по две тысячекилограммовые бомбы. Ведущий – подполковник И.Н. Пономаренко. (Он еще не убыл к новому месту службы, а операция совпала с присвоением ему очередного воинского звания). Привлекались также 33 бомбардировщика из 12-го полка. Шесть из них должны были вылететь без бомб и лишь имитировать удар, отвлекая на себя зенитный огонь во время атаки топмачтовиков. Остальные «петляковы» имели на борту фугасные бомбы весом в 100 и 250 килограммов. Ведущий – командир полка Герой Советского Союза подполковник В.И. Раков.
Обеспечение операции осуществляли 27 самолетов Ил-2. Их задача – мелкими бомбами, реактивными снарядами, огнем пушек и пулеметов подавить огонь зенитной артиллерии противника, создать условия для выхода в атаку главных сил. Выделялось также 48 истребителей Як-9 из 21-го полка под командованием Героя Советского Союза подполковника П.И. Павлова и Ла-5 из 1-й авиадивизии.
После тщательного анализа, обсуждения и согласований определился следующий порядок действий:
Решающий удар наносится ровно в 17.00 часов.
Задача разведчиков – еще раз уточнить место стоянки крейсера «Ниобе». Затем, за десять минут до нанесения решающего удара в район города Котка вылетают 24 истребителя Ла-5, чтобы очистить небо от истребителей противника.
За 5 минут до удара пикировщиков 12-го бомбардировочного полка штурмовики 11-й авиационной дивизии под прикрытием истребителей подавляют огонь зенитных средств в порту Котка и на близлежащих островах.
С 16.50 до 16.55 атакуют пикирующие бомбардировщики. Ровно в 17.00 наносят завершающий удар топмачтовики. Одновременно имитирует удар шестерка «петляковых» без бомб. Ударные группы Пе-2 заходят на цель с разных направлений. Топмачтовики совершают заход с суши, на малой высоте, маскируясь складками местности.
План операции и схемы взаимодействия всех участвующих в ней частей были разработаны штабом ВВС флота настолько четко, что в процессе выполнения задачи не потребовалось вносить никаких корректив.
* * *
Утро 16 июля. В штабной комнате всю ночь провели ведущий группы топмачтовиков И.Н. Пономаренко и штурман его экипажа, флагштурман полка Г.А. Заварин. Они готовились к детальной проработке задания с летчиками и штурманами участвующих в операции экипажей. Очень важно было все предусмотреть, уточнить, проверить, согласовать. Время бежало неумолимо быстро, и вот уже первый косой лучик выглянувшего из-за горизонта солнца пробился в окно и лег на расстеленные на столе карты.
– Не мешало бы вздремнуть немного, – с наслаждением потянувшись, предложил Пономаренко. – Денек предстоит тяжелый.
– С отдыхом, дорогой мой, ничего не выйдет, – посмотрев на часы, ответил Заварин. – Скоро офицеры явятся.
– По плану они должны прийти только через два часа.
– Ошибаешься, Илья. То – по плану. А так – жди с минуты на минуту. Если уж мы с тобой, прожженные воздушные волки, волнуемся перед вылетом на это задание, то остальные и подавно.
Заварин как в воду глядел. Командир эскадрильи капитан И.В. Тихомиров, летчики Сачко и Шилкин вместе со своими экипажами пришли гораздо раньше назначенного времени. Но в помещение командного пункта не вошли, молча ждали у входа. Все оживились, когда прибыли командир 8-й авиадивизии полковник А.Н. Суханов, а вместе с ним командир нашего полка майор Кузнецов и начальник штаба капитан Иванов.
Командир полка поставил боевую задачу. Затем тщательно обсудили будущие действия каждого экипажа: в полете, особенно при подходе к цели, во время атаки и при выходе из нее.
Уточняя задание, полковник Суханов подчеркнул:
– Особенно обращаю ваше внимание на строгое выдерживание времени атаки. Этот элемент играет очень большую роль при тесном взаимодействии такого количества самолетов. Не забывайте и о противозенитном маневре: ПВО в районе Котки очень сильная.
Суханов попросил летчиков поделиться своими мыслями о предстоящей операции. Высказались все командиры экипажей. Разговор шел, главным образом, о том, откуда лучше заходить для атаки на крейсер. Пришли к выводу, что целесообразней всего не со стороны залива, а через город, на большой скорости, прижимаясь вплотную к крышам домов.
После проработки задания на КП экипажи получили время для отдыха, в котором особенно нуждались Пономаренко и Заварин. Потом все собрались у своих самолетов, где еще раз все уточнили, проверили и согласовали.
Перед вылетом мы с начальником штаба Ивановым подошли к машине Пономаренко. Стрелок-радист уже сидел на своем месте, а командир и штурман о чем-то возле стремянки.
– Волнуешься? – спросил я Илью.
– Волнуюсь, – признался он.
– Его волнение только до штурвала, – усмехнулся Заварин. – Как возьмет в руки, сразу станет, как железный…
* * *
Поднялись в воздух точно в назначенное время. Первым – Пономаренко, за ним лейтенант Шилкин, потом лейтенант Тихомиров с ведомым лейтенантом Сачко. Рев моторов, удаляясь, смолк где-то у горизонта, а с ним растаяла в небесной дали и неясная черточка последнего самолета. Над аэродромом повисла тревожная тишина.
Других вылетом в то предвечернее время не предполагалась, но никто не уходил с аэродрома. Летчики, техники, механики собирались группками, коротко перебрасывались парой-другой слов и умолкали. Разговора не получалось, мысленно каждый из нас был с теми, кто улетел на задание, вместе с ними переживал то, что могло случиться и на маршруте и в момент атаки.
– Летят! – крикнул, наконец, кто-то.
Показался первый самолет, за ним еще два.
– Пономаренко, Тихомиров, Сачко, – безошибочно определил приземлившиеся самолеты стоявший рядом техник. – Нет Шилкина.
Я молча смотрел на выходящего из самолета Пономаренко.
– Задание выполнили, – коротко бросил Илья. – А вот экипаж Шилкина потеряли… – Он горько сморщился, махнул рукой и пошел к штабу.
Только вечером, когда экипажи немного «отошли», когда спало первое возбуждение, удалось выудить из Ильи скупые подробности минувшего боя.
– Ну что? Маршрут прошли строго по расписанию. «Ниобе», как сообщила разведка, стоял на восточном рейде, находился на плаву, но с креном. Неподалеку – крупный транспорт и более десятка всякой портовой мелочи: шхуны, катера, мотоботы. По радио дал команду: «Выхожу на цель. Со мной Шилкин, Сачко и Тихомиров – атаковать транспорт». Развиваю максимальную скорость. Нас обнаружили. С земли, с кораблей хлынуло навстречу море зенитного огня. Резко маневрирую, бросаю самолет из стороны в сторону. Крейсер держу на курсовом углу 90 градусов левого борта. Бомбы сбросил с минимальной дистанции. Обе взорвались в центральной части крейсера. На выходе из атаки обернулся и увидел жуткую картину: из дымного облака падают в воду обломки самолета Шилкина. Машина взорвалась. Видно, прямое попадание зенитного снаряда…
Тихомиров и Сачко тоже видели момент гибели своих товарищей. И словно мстя за них, нанесли удары с высокой точностью. Маневрируя, Тихомиров вывел топмачтовик на транспорт и решительно атаковал. От взрыва двух тысячекилограммовых бомб транспорт разломился пополам и тут же затонул. Сачко атаковал крейсер. Одна из его бомб разнесла кормовую часть корабля. Улетая, летчики наблюдали, как «Ниобе» медленно погружался в воду. Три наши бомбы сделали свое дело.
– Почему же крейсер стоял с креном? – поинтересовался я.
– Поработали «петляковы». Подполковник Раков и его ребята постарались.*
Удар топмачтовиков Пономаренко стал решающим.
Операция показала отличную организацию взаимодействия всех видов авиации. Безупречно, например, выполнили свою задачу истребители 21-го полка и 10-ой авиадивизии. Хотя поднял в воздух много «мессершмиттов» и «фокке-вульфов», прорваться к нашим ударным группам они не сумели. Именно хорошая организация взаимодействия позволили свести к минимуму эффективность вражеского зенитного огня: мы потеряли один экипаж, пикировщики штурмовики потерь не имели.
На следующий день Совинформбюро опубликовало сообщение о большой победе летчиков КБФ. В нем, в частности, говорилось: «Группа бомбардировщиков Краснознаменного Балтийского флота под командованием гвардии подполковника Ракова и подполковника Пономаренко атаковала суда противника в порту Котка. В результате потоплен немецкий крейсер ПВО „Ниобе“. Самолет под и Тихомирова потопил в порту Котка транспорт противника водоизмещением в 6000 тонн…»
Указом президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года подполковник Иван Васильевич Раков награжден второй медалью «Золотая Звезда». Нашим летчикам-топмачтовикам подполковнику Илье Ниофитовичу Пономаренко, Капитану Ивану Васильевичу Тихомирову и старшему лейтенанту Иосифу Кузьмичу Сачко было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Другие участники операции были награждены орденами и медалями.
В полку состоялся митинг. Летчики, техники с большой радостью чествовали первых героев полка, желали им новых побед над ненавистным врагом.
* * *
Есть люди, которые как-то быстро и незаметно становятся для вас близкими, словно старые добрые знакомые. Общаться с ними легко и просто. Стоит такому человеку день-другой пожить в любом коллективе – и он уже «свой в доску», и даже трудно представить, как это до сих пор могли обходиться без него. Таким и был старший лейтенант Иосиф Сачко, стройный, всегда аккуратно подстриженный «под бокс» блондин с голубыми глазами. С его появлением в комнату будто взрывались шутки и смех.
Но вот, Иосиф брал в руки гитару, и кругом мгновенно все умолкали. Гитара в его руках оживала – она страдала и радовалась, она рыдала и смеялась. Иосиф знал множество русских и украинских песен, казалось, репертуар его неисчерпаем. Стихал «Варяг», начиналась «Ехали казаки…». Подпевали все, песня лилась широко и привольно, как река в половодье. И тут же на лице певца словно набегала тень, и он начинал проникновенно, с грустинкой:
Раскинулось море широко,
Лишь волны бушуют вдали…
И все слушали молча никто не подпевал, никто не осмеливался войти в святая святых певца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23