Она решила тихо пробраться в кабинет и попросить его вызвать полицию, но вдруг поняла, что тем самым отрежет себе путь к отступлению.
Квартира вдруг показалась ей чужой и враждебной. В комнатах потемнело, вещи отбрасывали длинные мрачные тени.
Мало все-таки на свете городов, где можно не бояться грабежей и насилия. А что уж говорить о Нью-Йорке! Нет, Кэти в общем-то никогда не боялась опасностей; наперед зная, где и когда их можно встретить, она ловко избегала их. Она не ходила по темным аллеям, не ездила в метро по особенно подозрительным маршрутам, не гуляла в безлюдных местах. И своих дочерей тоже учила осторожности. К тому же квартира ее находилась в благонадежном районе, да и соседи имели хорошую репутацию.
Но кто же ходит на кухне? Кэти оторопела от страха; некоторое время она не могла ни шевельнуться, ни сообразить, что же ей делать. Она прочла тысячи рекомендаций на этот счет. В одних советовали не сопротивляться незваному гостю, а притвориться спящей, убедить его в том, что его не видели, в других настоятельно рекомендовали тут же выскочить за дверь и орать как можно громче, в третьих — бросить ему в лицо горсть молотого перца, а если есть оружие, то не задумываясь выстрелить в негодяя.
Но оружия у Кэти не было, она даже не умела стрелять. Когда-то она на всякий случай купила полицейский свисток и некоторое время носила его в сумочке, но потом вынула и куда-то положила так, что теперь и не вспомнит куда. Перец же находился на кухне, по которой разгуливал гость.
У Кэти закружилась голова. Ее поддерживала сейчас лишь одна мысль: постоять за себя. И тут ее взгляд упал на небольшую фарфоровую статуэтку: кокетливая барышня в шикарной шубке ласково гладит свернувшегося у ее ног волкодава. Это была любимая статуэтка Кэти. И она, машинально протянув руку, сжала в кулаке кокетливую барышню. Теперь Кэти было не до искусства.
Но что же делать дальше? Ждать и наблюдать за кухней? Нет, так не годится. А вдруг он вооружен? Тогда, выйдя из кухни, ему не будет стоить никакого труда пристрелить ее, прежде чем она успеет поднять руку. Надо подобраться поближе к двери на кухню, тогда ее нападение будет неожиданным для непрошеного гостя.
Вся дрожа, Кэти на цыпочках пробралась к кухонной двери. Сердце стучало так, что, казалось, незнакомец не может не услышать его громких, тугих толчков. Не хватало воздуха, подкашивались ноги, но Кэти упрямо ждала, распластавшись спиной по стене.
Большая, громоздкая тень стала приближаться. Кэти подняла статуэтку над головой и замерла, готовясь напасть на врага. И когда тот показался в дверях, с размаху опустила ее на голову негодяя.
— Кэти! — воскликнул тот и сел на пол.
Она, ошеломленная своей смелостью, вновь вжалась в стену, дрожа пуще прежнего.
А на полу, отряхивая фарфоровые осколки и ощупывая набухавшую шишку у себя на голове, сидел Джордан. О Господи! Помяни черта — он и появится!
Глава 2
Время немного изменило его, но это был он. Сколько лет прошло с тех пор, как они расстались! И вот теперь он в двух шагах от нее — стоит лишь протянуть руку.
— Джордан! — с волнением выдохнула она его имя и вдруг испугалась того, что секунду назад могла убить этого человека.
А он, встав на ноги, рассеянно потирал руками макушку и удивленно смотрел на нее.
— Черт возьми! Кэти, — пробормотал он, — я ожидал, что ты не слишком обрадуешься моему визиту, но на такой прием все же не рассчитывал.
— Что ты, Джордан, — оправдывалась она, — я искренне рада тебе! Но я думала, что в квартире копается вор. Ему и предназначался этот удар. Все произошло нечаянно.
— Представляю себе, каково будет, когда ты захочешь ударить меня нарочно.
— Ну, в прошлом мне и правда не раз хотелось врезать тебе как следует, но сегодня я совсем не думала об этом. Я же говорю, что приняла тебя за вора.
— Так низко я еще не скатился. Входная дверь была открыта, и я решил войти. Я звал тебя, но ты не откликалась.
Джордан сморщился от боли и принялся растирать рукой голову. Вдруг глаза его радостно блеснули, словно он придумал что-то забавное. Он повернулся спиной к Кэти и отправился в холл.
— Что ж! — весело произнес он, встав на пороге. — Попробуем еще раз. Здравствуй, Кэти! Очень рад тебя видеть! Можно войти?
Только теперь она начинала приходить в себя, начала ясно осознавать происходящее. Джордан у нее дома! Его не было десять лет. Разве готова она к встрече с ним? В такой поздний час, когда она так взволнована всем, что случилось в этот вечер?
— Нет, — резко произнесла она и с треском захлопнула дверь у него перед носом.
Кэти была слишком возбуждена. Она не хотела выгонять Джордана. Но десять лет разлуки, такой сумасшедший вечер, страх возврата прошлого! Это уже чересчур. Заново перестраивать свою жизнь? Нет, увольте. Она все сделала правильно и вполне довольна собой. Но черт! Почему всегда так невыносимо больно задевало душу каждое воспоминание об этом человеке, почему так трудно было забыть его, вычеркнуть из своей памяти? И сознание своей правоты ничуть не помогало.
А теперь, когда он вернулся?.. Как поступить, что предпринять, чтобы не раскаиваться в будущем? Он был за дверью, но Кэти словно видела его своим внутренним взором. Джордан почти не изменился, разве что отрастил усы и бороду. Высокий, стройный, по-прежнему дьявольски красив, хотя возле глаз и залегло несколько лукавых морщинок, а волосы на висках посеребрила седина. Его зеленые глаза, кажется, видят человека насквозь, а мягкая располагающая улыбка будто проникает в самое сердце. На нем темные джинсы, голубая сорочка и желтовато-коричневая куртка. А запах его одеколона! Такой мягкий, такой соблазнительный!.. Господи! Да ведь это — видение из ее ночного кошмара! Уж не спит ли она?
Но что же делать? Ведь он здесь, он рядом. Это его она ударила фарфоровой статуэткой по голове, прежде чем захлопнуть перед ним дверь. Боже! Какая нелепая ситуация!
Они часто ссорились — прямо как дети. Кэти всегда винила в этом Джордана. Но теперь-то они повзрослели, стали серьезнее, разумнее… И все же она вновь не готова к встрече с ним и ведет себя как ребенок. Но надо решаться, надо взять себя в руки.
— Извини, — сказала Кэти, распахивая дверь, — дурная привычка.
— Так же как бить статуэткой по голове, — пошутил Джордан, перешагивая через порог.
— Но я же извинилась. Неужели ты не понимаешь, как я испугалась, когда кто-то проник в квартиру, пока я была в холле?
— А что ты делала в холле?
— Искала того, кто стучал.
— Стучал я.
— Где же ты тогда был?
— Искал тебя. Ведь дверь была открыта. Вообще-то тебе надо быть осторожнее.
— Я и так более чем осторожна. Это жизнь то и дело подсовывает какие-нибудь каверзы. Впрочем, это не твое дело.
— Нет, мое. В этом доме живут мои дочери, — напомнил ей Джордан.
— Хорошо, хорошо. Я буду еще осторожнее.
Он вздохнул. У него болела голова.
— Да, — пробормотал он, — шишка у меня, должно быть, немаленькая.
— Это была моя любимая статуэтка, — слабо улыбнулась Кэти.
— А вот это — моя единственная голова. — Пошутил Джордан.
— Да, но это был подарок.
— От дорогого человека? — с иронией переспросил он.
— От тебя, — усмехнулась она.
— Извини.
— Ничего. А что с твоей головой?
— Ну, если ты рассчитывала таким образом остановить грабителя, то этим слабеньким ударом ты бы его лишь раззадорила.
— В следующий раз ударю сильнее.
— Тебе нужны не статуэтки, а хорошее, надежное оружие.
— Хорошо. Но может быть, мы обратимся к доктору?
— Не стоит.
— Дай я посмотрю, — заботливо произнесла Кэти.
— Нет нужды заниматься этим в коридоре, — сердито ответил Джордан. — Может быть, ты все-таки позволишь мне войти?
Кэти вздохнула и окинула его взглядом. С каким вкусом он был одет! Казалось, он один обладал этой уникальной способностью выглядеть и мужественно, и элегантно. А она? На кого она похожа?! Без косметики, в одной ночной сорочке, к тому же отнюдь не самой эротичной. Да, она теперь явно старше своего бывшего мужа.
— Кэти, разреши мне войти, — вкрадчиво повторил Джордан. — Мне нужно поговорить с тобой.
— Поговорить можно по телефону.
— Нет, давай поговорим сейчас.
— Но уже поздно, и я не ждала тебя, — сказала она, пропуская его вперед. — К тому же ты перепугал меня до смерти. Но если уж ты так хочешь, входи.
Джордан ничего не ответил, лишь слегка приподнял брови в ответ на ее иронию. А она, стоя с ним рядом и вдыхая давно знакомый ей нежный и приятный запах одеколона, всем своим существом ощущала его присутствие. Да, такой запах заставит мучиться любую женщину.
Джордан, похоже, не меняет своих вкусов. Впрочем, он всегда был неизменен в своих привычках. Прошло десять лет со времени их последней встречи, а Кэти казалось, что и теперь она знает его жизнь до мельчайших подробностей. Он все так же пьет кофе с одной ложечкой сахара, любит хорошее красное вино к обеду и баварское пиво к ужину, увлекается волейболом и шашлыками, а вечером предпочитает посидеть в тишине перед тлеющими угольками камина.
Она была уверена, что все осталось по-прежнему. И внешний вид Джордана подтверждал это. Он и сейчас был настроен решительно и старался держаться на высоте. Увы, именно это и мешало им. Не из-за его ли непроходимого упрямства Кэти пришлось уйти от него десять лет назад? Да, ушла она, но развод оформил именно Джордан.
Кэти грустно вздохнула. Но все это в прошлом. А сегодня он здесь, у нее дома. Он — тот самый, кто на старой фотокарточке нежно обнимает ее за плечи, стараясь защитить от всех бед и напастей. И больно, и радостно видеть его здесь.
Джордан прошел рядом, и Кэти зажмурила глаза. Ей казалось, что он не просто следует за ней, а снова входит в ее жизнь. Что принесет ей его возвращение? Плохо ли, хорошо ли это?
А Джордана словно не занимали подобные пустяки. Он спокойно вошел в гостиную, ничем не выдав своих чувств, и, вопросительно глядя на Кэти, остановился возле большого бежевого дивана в углу комнаты.
— Садись, пожалуйста, — дружелюбно улыбнувшись, пригласила она.
И он сел на краешек, не отрывая глаз от Кэти. Она расположилась в кресле рядом. Чувствуя на себе его пристальный взгляд, она старалась угадать то впечатление, которое произвела на него после десяти лет разлуки. Ей хотелось, чтобы он сказал: «Ты прекрасно выглядишь, Кэт». Или как-нибудь иначе рассеял ее сомнения. Но он молчал.
Нет, она определенно не любит таких сюрпризов. Предупреди он ее заранее, она бы успела подкраситься, сделать прическу, одеться поприличнее. Например, в черное: в нем и выглядишь стройнее, да и цвет, пожалуй, самый благородный.
Она вдруг поймала себя на том, что хочет выглядеть скорее благороднее, чем стройнее. Впрочем, она ничего не хочет доказывать Джордану. В конце концов все это — уже прошлое. И какое ей дело может быть до того, что он думает о ней? Теперь это нисколько не должно ее волновать. А все же волнует.
Он все еще молчал, с любопытством разглядывая ее. Это было досадно, и она приняла равнодушный вид. Надо было взять себя в руки и успокоиться.
— Раз уж ты оказался здесь, — небрежно обронила она, — позволь мне предложить тебе чашечку кофе.
— Да, пожалуй, — невнятно пробормотал Джордан, но вдруг тряхнул головой и приободрился. — А знаешь, давай заглянем в ресторан? Я угощаю.
— Что ты, ведь уже полночь!
— Для Нью-Йорка это не время. Через несколько минут в театрах закончатся спектакли, и на улицы вывалит толпа.
— А что ты-то делаешь в Нью-Йорке? — поинтересовалась она, ничего пока не отвечая на его приглашение.
— Приехал поговорить с тобой.
— Ты бы мог позвонить.
— Ну да, но тогда бы я не доставил тебе удовольствия ударить меня по голове, а затем захлопнуть дверь у меня перед носом.
— Ты же знаешь, я не хотела.
— И дверь закрывать тоже не хотела?
— Да.
— Я вспомнил, у тебя такая привычка, — пошутил бывший супруг. — Но боюсь, что по той же самой причине ты бы наверняка повесила трубку, если бы я позвонил по телефону.
— Но все равно тебе стоило предупредить меня о своем визите.
— Чтобы ты тут же уехала из города?
— Но ведь мы все же переписываемся время от времени.
— Не придирайся, Кэти. У меня к тебе действительно важный разговор.
— Важный для тебя?
— Для тебя и для наших девочек.
— Ты в Нью-Йорке один? — вдруг спросила она, пристально глядя ему в глаза.
— А почему ты спрашиваешь? — улыбнулся Джордан. — У тебя есть еще один лишний диван?
— Это не твое дело, — кокетливо прищурилась Кэти. — Меня беспокоит, не покинул ли ты слишком надолго то юное создание, с которым проводишь свой досуг последнее время?
— Ты имеешь в виду Тару Хьюз?
— О, ее так зовут?
— Да.
— Неужели ты оставил ее в одиночестве? А может быть, она поджидает тебя неподалеку, чтобы поужинать вместе?
— Перестань. Я в Нью-Йорке один.
— Ах, как она, должно быть, скучает без тебя!
— Кэти, у каждого из нас теперь своя жизнь, — недовольно поморщился Джордан. — Но теперь я прошу тебя все же принять мое предложение. Ведь в конце концов не я, а именно ты ушла от меня.
— Да, но официального развода потребовал ты.
— Я никак не думал, что ты решила слегка отдохнуть от брака.
— Неужели?
— Право, Кэти, тебе не кажется, что мы с тобой вечно ругаемся по пустякам?
— Именно поэтому я и ушла от тебя.
— Вряд ли.
— Почему? — удивилась Кэти.
— Мне кажется, ты чего-то боялась.
— Чего же?
— Не знаю. Тебе виднее.
— Но я никогда не желала ссоры. Все, чего я хотела, — это равноправных доверительных отношений.
— Почему же ты не верила мне?
— А почему ты мне не верил?
— Так по-твоему, мы были неравноправны? — запальчиво переспросил он.
— Как ты разгорячился! А только что ратовал за мирные переговоры.
Кэти показалось, что они расстались только вчера — с такой страстностью и азартом они возобновили прерванный спор.
— Да, ты права, — согласился Джордан. — Нам надо перестать скандалить. Ведь наши несогласия остались в прошлом. Правда?
— Хотелось бы, — тихо произнесла она.
— Теперь мы будем паиньками. И я приглашу тебя в ресторан.
Как он настойчив! Неужели он не понимает, что, даже если она и поужинает с ним, это ровным счетом ничего не изменит в их отношениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33